"Устарел наш колхозный Устав"

Как известно, после смерти Сталина власть пересмотрела свою аграрную политику. А это потребовало и изменения законодательства о колхозах. Собственно, межведомственная комиссия по редактированию отдельных положений Примерного устава сельскохозяйственной артели была создана еще при жизни вождя¹. Констатировав "необходимость внесения ряда поправок и дополнений" в устав "в связи с происшедшими за 17 лет изменениями в экономике колхозов", 22 июля 1952 г. она представила в Бюро Президиума Совета Министров СССР проект нового "Примерного устава". Как явствует из него, "наверху" считали, что большие приусадебные хозяйства "отвлекают колхозников от участия в общественных работах". Поэтому было предложено уменьшить размеры участков, находящихся в личном пользовании колхозников, а также численность поголовья скота в тех районах, где колхозникам разрешалось иметь большее количество животины². Показательны замечания к проекту, изложенные в записке от 28 апреля 1952 г. будущим лидером страны, а тогда главой парторганизации Москвы и Московской области Н.С. Хрущевым. Необходимо, проходило в них красной нитью, укрепить трудовую дисциплину в общественном хозяйстве. А поэтому колхозники, не вырабатывающие минимума трудодней, а также "потерявшие связь с артелью", должны выбывать из колхоза, теряя право на пользование приусадебным участком, колхозными выгонами, пастбищами для личного скота и т.п.³

Впрочем, подготовленный комиссией проект Примерного устава остался на бумаге и пересмотр колхозного законодательства был осуществлен уже в годы лидерства Хрущева. Выступая в марте 1955 г. на совещании работников сельского хозяйства областей юго-востока страны, первый секретарь ЦК КПСС прямо указал, что "колхозный Устав давно устарел, его надо пересмотреть"⁴. И 6 марта 1956 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление "Об Уставе сельскохозяйственной артели и дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного производства и управлении делами артели". Особый акцент там был сделан на установлении размеров приусадебного землепользования (в зависимости от степени участия в общественном хозяйстве) и количества скота, находящегося в личной собственности колхозного двора. Рекомендовалось исходить здесь из того, что семьи, где есть трудоспособные колхозники, не работающие или недостаточно работающие в колхозе, должны иметь меньше приусадебной земли, чем семьи "добросовестно работающих в колхозе"⁵.

Сказано - сделано. Согласно Примерному уставу сельхозартели 1935 г. площадь личного подсобного хозяйства колхозников должна была составлять 0,25 - 0,5 га (в отдельных районах до 1 га). Теперь же типичной картиной стало то, что постановили на общем собрании колхоза "Верный путь" Ленинского района Московской области 18 мая 1956 г. А именно: площадь приусадебных хозяйств должна составлять 0,1 - 0,25 га "в зависимости от степени трудового участия трудоспособных членов семьи в общем хозяйстве артели", а дворам, которые "потеряли трудовую связь" с колхозом, приусадебной земли вообще не полагается. Только площадь, занятая постройками... Хозяйства престарелых колхозников, не имевшие трудоспособных, не должны были превышать 0,15 га. Правление колхоза могло "в любое время года убавить приусадебный участок в соответствии с установленными нормативами"⁶.

Общее собрание колхоза "Большевик" (того же района) от 25 апреля 1956 г. дифференцировало размеры приусадебных участков еще сильнее. Добросовестным колхозникам полагалось 0,25 га (максимум 0,3 га). Дворам престарелых, инвалидов войны и труда, где имелись трудоспособные члены семьи, работающие на производстве (либо два и больше "лодырей", не вырабатывающих минимум трудодней), не более 0,15 га. А дворам, "в составе которых никто не занимался общественно полезным трудом", минимальные наделы в 0,05 га. В отношении последних предусматривались и лишение надела на один год, и исключение из артели со всеми вытекающими отсюда последствиями (потеря разного рода льгот и "обрезание по угол" двора)⁷.

Подчеркнем, что такого рода поправки были одобрены в докладной записке министра сельского хозяйства РСФСР П.И. Морозова о практике применения постановления 6 марта⁸. А в колхозах Кировской, Пензенской, Рязанской, Костромской и ряда других областей "обрезали по угол" усадьбы не только "уклонистов", но и престарелых, не способных к труду колхозников, как не выполнявших установленный для них новый, непомерно высокий минимум выработки трудодней[9].

По нашим подсчетам, в одном только Подмосковье за год (в 1956 - 1957 гг.) размеры приусадебных хозяйств уменьшились без малого на одну десятую (на 4400 га)¹⁰. А в целом по стране более чем на 8% (с 6 926 000 до 6 348 500 га)¹¹.

Пересмотр размеров приусадебных наделов "нерадивых" колхозников партийно-государственные верхи стали рассматривать как мощный стимул для работы селян в общественном хозяйстве. Однако в реальности эффект от этого оказался краткосрочным. Так, начальник организационно-колхозного отдела Московского областного управления сельского хозяйства рапортовал в Минсельхоз РСФСР, что "за весну и лето 1956 г. в колхозы Московской области вступило более 10 тыс. человек"¹². Однако по данным годовых отчетов колхозов области за 1957 г., на 3400 принятых в члены артели пришлось 2200 исключенных¹³. Подобные тенденции были характерны и для РСФСР в целом¹⁴.

Произошедшие в конце 1950х крупномасштабные изменения в российской деревне - отмена для личных подсобных хозяйств колхозников обязательных поставок сельхозпродукции государству, установление нового порядка заготовок продукции, продажа техники МТС колхозам - потребовали внести более основательные изменения в устав сельхозартели 1935 г. Февральский (1958 г.) пленум ЦК КПСС принял решение созвать III всесоюзный съезд колхозников "для рассмотрения назревших вопросов колхозного строительства" и, в частности, для издания нового Примерного устава сельскохозяйственной артели¹⁵. В октябре 1958-го в ЦК КПСС поступила информсводка главного редактора газеты "Сельское хозяйство", отразившая настроения колхозников в связи с предстоящим съездом. Но из конъюнктурных соображений там были процитированы лишь высказывания, созвучные правительственным планам. "Окрепла экономика колхозов, - утверждал, например, член колхоза "Новая жизнь" Горьковской области Н. Смирнов, - зачем иметь приусадебный участок до 0,75 га и больше?" "Оставить на двор земли 0,10 га и не более 0,15 га", - призывал другой "сознательный" колхозник... Подобное искажение реальной картины, фальсифицирование общего смысла крестьянских предложений, подбор тенденциозных формулировок, безусловно, не способствовали либерализации государственной политики в области землепользования, лишний раз убеждая власть в необходимости урезания приусадебных наделов. Единичные реплики, содержащие здравую аргументацию "разумного регулирования обеспечения землей, выпасами", не могли оказать заметного влияния на позицию руководства¹⁶.

О необходимости серьезных мер по упорядочению колхозного законодательства говорили и участники январского (1961 г.) Пленума ЦК КПСС: "Назрела необходимость созвать съезд колхозников, на котором обсудить вопрос об Уставе сельскохозяйственной артели, решить вопрос о приусадебных участках, выработать ряд мер, которые бы подняли заинтересованность членов артели в развитии общественного хозяйства. У нас [...] много расточительства, много лодырей, которые плохо работают"¹⁷.

К работе над проектом нового основного закона колхозной жизни подключились и юристы. В ведущем теоретическом издании советской правовой науки - журнале "Советское государство и право" - появилась статья профессора Г.А. Аксененка "О необходимости нового примерного устава сельскохозяйственной артели"¹⁸. Материалы обсуждения проекта устава в Киевском университете опубликовал журнал Ленинградского университета "Правоведение". Из них следовало, что киевляне горячо одобряют идею ограничить размеры личного подсобного хозяйства колхозников 0,25 га¹⁹.

К весне 1961 г. разработка основных положений проекта была завершена, и 6 апреля Президиум ЦК КПСС принял постановление "О Примерном Уставе сельскохозяйственной артели". Дальнейшая доработка документа с внесением поправок и дополнений осуществлялась правительствами союзных республик. 9 мая 1961 г. Бюро ЦК КПСС по РСФСР приняло постановление о подготовке в трехмесячный срок проекта нового Устава сельхозартели, и в сентябре этот проект был рассмотрен на заседании Президиума Совета Министров РСФСР²⁰.

В соответствии с позицией верховного руководства разработчики проекта (более ста специалистов из разных министерств и ведомств, научных работников и председателей колхозов) решили, что колхозному двору достаточно иметь от 0,15 до 0,3 га приусадебной земли. Конкретный размер надела устанавливался общим собранием членов колхоза (либо уполномоченных) с учетом участия трудоспособных членов двора в колхозном производстве. По решению собрания колхозников размер участка мог быть урезан, если трудоспособные члены двора "не участвуют в общественно полезном труде" или "работают плохо". Снижены были и нормы содержания личного скота²¹...

Поправки многочисленных служб и ведомств (ЦСУ, органов прокуратуры, исполкомов Советов) нашли отражение во втором варианте проекта²². В этой связи интересны предложения, высказанные московским партруководством. В вопросе о размерах приусадебного землепользования оно заняло наиболее жесткую позицию, предлагая исходить из нормы 0,1 - 0,25 га, а у хозяйств, трудоспособные члены которых ушли на производство, уменьшать надел до 0,1 - 0,15 га или вообще изымать. Идею свободного ухода из артели в промышленность (провоцирующую "большой отлив деревенского населения") председатель Мособлисполкома В.И. Конотоп посчитал "правильной, но несвоевременной" и предложил разрешать такое "отходничество" исключительно общим собранием колхозников. Дети колхозников, достигшие 16-летнего возраста, должны были, по его мнению, автоматически зачисляться в члены колхоза, а "абзац о выходе из колхоза" следовало из проекта устава исключить²³.

Впрочем, республиканские разработки "легли в стол". "Видимо", пояснял, выступая 22 декабря 1961 г. перед работниками сельского хозяйства Украинской ССР Н.С. Хрущев, "нам потребуется еще какое-то время, так как надо разработать и принять новую Конституцию СССР, которая отражала бы современный этап развития нашего государства и увязывалась бы с Программой партии. А затем надо принять и новый колхозный устав"²⁴. В апреле 1962 г. в соответствии с решениями XXII съезда КПСС была образована комиссия (во главе с Хрущевым) по разработке проекта новой конституции, проработавшая более двух лет, до отставки реформатора²⁵. ЦК компартий и Совминам союзных республик 12 апреля 1962 г. разослали сообщение о том, что "в соответствии с имеющимися указаниями новый примерный Устав сельхозартели будет рассмотрен после принятия новой Конституции СССР"²⁶.

Реально он был принят лишь в 1969 г., уже при Л.И. Брежневе, и подтвердил, что личное подсобное хозяйство колхозников не должно превышать 0,5 га²⁷. Но на местах работа над проектом нового устава сопровождалась пересмотром размеров личных подсобных хозяйств еще и при Хрущеве²⁸. На общих собраниях колхозников уставы сельхозартелей в очередной раз дополнялись пунктом о приведении размеров приусадебных участков в соответствие с участием членов двора в общественном производстве²⁹. В 1963м приняли меры и по "серьезным нарушениям законности в области колхозного и совхозного землепользования", выявленным прокурорскими проверками³⁰. О фактах "разбазаривания общественного земельного фонда" путем самовольного расширения личных подсобных хозяйств в июне 1963 г. в Совмин РСФСР докладывал и замминистра производства и заготовок сельскохозяйственных продуктов РСФСР В.П. Мыларщиков. "Излишки" земельной площади, отмечал он, ведут к снижению участия сельских жителей в трудовой деятельности, "к работе для виду"³¹.

Ту же линию гнули и местные партийные органы. Например, Владимирский сельский облисполком, разбирая в 1963 г. жалобы крестьян на урезание приусадебных участков, подчеркивал, что подобные действия местного руководства продиктованы "необходимостью предотвращения ухода из совхозов и колхозов рабочей силы в промышленность" и "обеспечения участия населения хотя бы в напряженные периоды работ (сенокос, уборка урожая)". Ведь, по данным облисполкома, в ряде районов (прежде всего на западе области, т.е. ближе к Москве) от 66 до 88% колхозников только числились в колхозах по учетным документам, а на практике постоянно работали в промышленности. Желая пресечь "самовольные отлучки", правления колхозов широко применяли незаконное сокращение размеров приусадебных участков. В ряде случаев наделы уменьшались и престарелым колхозникам, дети которых проживали вне колхоза³².

В ноябре - декабре 1963 г. власть взяла курс на "предотвращение нарушений законодательства в колхозном секторе", инициированный постановлением Совета Министров РСФСР N 898 от 24 июля 1963 г. Это привело к очередному сокращению обеспеченности крестьян землей. Выборочные обмеры обнаружили у 71 235 крестьянских хозяйств РСФСР земельные "излишки" общей площадью 4671 га, которые и были незамедлительно изъяты в "общественный земельный фонд"³³. В Московской области провели "сплошные" обмеры приусадебных участков, в ходе которых обнаружили самовольные прирезки земли в Ступинском, Волоколамском, Люберецком, Егорьевском и других районах. За это дворам установили надбавку к сельхозналогу³⁴.

В результате предпринятых в 1963м правительством РСФСР ограничительных мер площадь приусадебных участков колхозников, рабочих и служащих сократилась на 460 000 га (в том числе у колхозников и рабочих совхозов - на 288 000 га)³⁵. В 1964 г. средняя величина приусадебного участка в РСФСР оказалась на 12% ниже, чем в 1958-м³⁶ (в Подмосковье - на 23%).

Позитивные перемены в приусадебном землепользовании колхозников в период "оттепели" очевидны. Однако оборотной стороной аграрной либерализации стала жесткая регламентация размеров приусадебного хозяйства. Освободив крестьянина от тотального контроля со стороны государства, руководство страны осталось на позициях безусловной приоритетности общественного производства в аграрном секторе. Несмотря на очевидную необходимость личных подсобных хозяйств (за счет которых удовлетворялась значительная часть потребности страны в продовольствии), во второй половине 1950-х начался поворот к лишенному здравого смысла курсу на ущемление индивидуального сектора сельской экономики.

Целина. Школьники помогают колхозу. 1955 г. Архив журнала Родина

• ^{1 В ее состав вошли, в частности, заместитель председателя Совета Министров СССР А.А. Андреев, министр сельского хозяйства И.А. Бенедиктов и министр финансов А.Г. Зверев (ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 90. Д. 791. Л. 68).}
• ^{2 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 90. Д. 791. Л. 66.}
• ^{3 Там же. Л. 78-81.}
• ^{4 Никита Сергеевич Хрущев. Два цвета времени. Документы из личного фонда Н.С. Хрущева. Т. 2. М., 2009. С. 66.}
• ^{5 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 8. М., 1985. С. 95.}
• ^{6 Центральный государственный архив Московской области. Ф. 7250. Оп. 1. Д. 746. Л. 16-18.}
• ^{7 Там же. Л. 5-10.}
• ^{8 ГАРФ. Ф. 310. Оп. 1. Д. 6623. Л. 87-88.}
• ^{9 См., напр.: Там же. Д. 1355. Л. 190-194; Д. 6623. Л. 89-94.}
• ^{10 Подсчитано по: Там же. Оп. 14. Д. 331. Л. 16, 85; Д. 403. Л. 14, 39.}
• ^{11 Там же. Ф. 5446. Оп. 92. Д. 481. Л. 4.}
• ^{12 Там же. Ф. 310. Оп. 1. Д. 6624. Л. 32.}
• ^{13 Там же. Д. 6800. Л. 2 об.}
• ^{14 Подробнее см.: Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву. Середина 40-х - начало 60-х годов. М., 1992. С. 92.}
• ^{15 КПСС в резолюциях и решениях... Т. 8. С. 234.}
• ^{16 Подробнее см.: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 45. Д. 22. Л. 69-76.}
• ^{17 Там же. Ф. 2. Оп. 1. Д. 507. Л. 128.}
• ^{18 Подробнее см.: Аксененок Г.А. О необходимости нового примерного устава сельскохозяйственной артели // Советское государство и право. 1961. N 1. С. 47-55.}
• ^{19 Обсуждение проекта примерного устава сельскохозяйственной артели // Правоведение. Известия высших учебных заведений. 1961. N 1. С. 187.}
• ^{20 ГАРФ. Ф. 259. Оп. 45. Д. 1665. Л. 64.}
• ^{21 Там же. Л. 9-14.}
• ^{22 Там же. Л. 105.}
• ^{23 Там же. Л. 44, 51, 73.}
• ^{24 Хрущев Н.С. Строительство коммунизма в СССР и развитие сельского хозяйства. Т. 6. (Октябрь 1961 года - март 1962 года). М., 1963. С. 289.}
• ^{25 Подробнее см.: Данилов А.А., Пыжиков А.В. Неизвестный конституционный проект (о разработке основного закона страны в 1962-1964 гг.) // Государство и право. 2002. N 1. С. 84-89.}
• ^{26 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 45. Д. 293. Л. 1.}
• ^{27 Мазур Л.Н. Приусадебное землепользование колхозников, работников совхозов и горожан в 1930-1980-е годы (по материалам Урала) // Землевладение и землепользование в России (социально-правовые аспекты). Материалы XXVIII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Калуга, 2003. С. 375.}
• ^{28 См., напр.: РГАНИ. Ф. 5. Оп. 45. Д. 293. Л. 181.}
• ^{29 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 96. Д. 853. Л. 69; Ф. 616. Оп. 1. Д. 13. Л. 239.}
• ^{30 В мае 1963 г. Президиум Совета Министров СССР обсудил соответствующую записку Генерального прокурора Р.А. Руденко (ГАРФ. Ф. 259. Оп. 45. Д. 318. Л. 124).31 ГАРФ. Ф. 259. Оп. 45. Д. 318. Л. 112-117.}
• ^{32 Там же. Д. 339. Л. 79-82.}
• ^{33 Там же. Л. 18.}
• ^{34 Там же. Д. 318. Л. 1, 12-13.}
• ^{35 РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 10. Д. 4478. Л. 8.}
• ^{36 ГАРФ. Ф. 259. Оп. 45. Д. 3144. Л. 98.}