Как в Волгограде создавали мемориал в память о Сталинградской битве

Решение о сооружении в Сталинграде монумента в ознаменование разгрома немецко-фашистских захватчиков было принято 23 января 1958 года постановлением Совета министров СССР. Этим постановлением предусматривалось создание панорамы в ансамбле памятника. Рассматривать варианты памятника было поручено Совету министров РСФСР, который 25 декабря 1958 года одобрил эскиз памятника, подготовленный авторским коллективом во главе с Евгением Вучетичем.

Очевидно, что на выбор в качестве руководителя коллектива именно Вучетича повлияло то, что у него был опыт сооружения крупных памятников Великой Отечественной войне, например, мемориала в Трептов-парке в Берлине. Сооружение памятника планировалось к 9 мая 1961 года. В первоначальном варианте намечалось создать комплекс памятников и живописной панорамы (наподобие тех, что были посвящены Бородинской битве или Севастопольскому сражению). Над панорамой работала группа художников студии имени Грекова под руководством художника Мальцева. Свой вариант эскиза панорамы был и у художника той же студии Горпенко.

Перед художниками, работавшими над созданием панорамы, первоначально ставилась задача отобразить один день - "соединение 21, 65, 66, 62 армий" в конце января 1943 года. В течение февраля - апреля 1961 года "художники работали на местах сражений. Ими за этот период было создано около 500 этюдов". На создание живописного и предметного планов панорамы затрачена 271 000 рублей при сметной стоимости всех работ 600 000 рублей. На строительство здания панорамы затрачено 118 000 из 680 000 рублей сметной стоимости. Общая стоимость живописной панорамы по смете составляла 3,7 миллиона рублей. За период с момента принятия решения о строительстве памятника Президиум ЦК КПСС "дважды ставил вопрос о снижении стоимости этого памятника". К началу 1962 года был готов эскиз панорамы.

На протяжении 1958 - 1961 годов обсуждение строительства мемориального комплекса проходило в Министерстве культуры РСФСР и Академии художеств СССР. Военные, со своей стороны, консультировали и оказывали организационную поддержку художникам. Главным консультантом художников и скульпторов со стороны участников боев был Маршал Советского Союза Василий Чуйков. Он вспоминал: "Мне пришлось очень долго поработать, в порядке консультации, в создании панорамы. Я возил художников по Сталинграду, показывал и доказывал как это дело происходило". Генерал-лейтенант Матвей Вайнтруб, участник боев, один из консультантов, вспоминал: "Две недели я имел дело с художниками студии имени Грекова, я за ними ухаживал, обеспечил чем угодно, вплоть до того, что создал им снег".

Во время визита в Волгоград интересовался темпами сооружения памятника Никита Хрущев. По словам Чуйкова, он не давал прямых указаний по возможным исправлениям макета памятника. О том, что Хрущев уделял внимание процессу создания памятника свидетельствует и тот факт, что он распорядился сохранить разрушенную мельницу рядом с домом Павлова (некоторые участники битвы, в частности, генерал-полковник Александр Родимцев высказывали беспокойство, что ее хотят снести).

15 ноября 1961 года на худсовете в Министерстве культуры РСФСР Вучетич предложил заменить панораму в здании комплекса демонстрацией кинофильма. Заместитель министра культуры РСФСР Филиппов, отмечал, что Вучетич внес предложение "о замене живописной панорамы комплексным произведением, в которое входили бы и живопись, и кинематограф, и слово, и музыка". Все члены худсовета республиканского министерства культуры, кроме художника Герасимова выступили против предложения Вучетича. После этого, авторский коллектив памятника во главе с Вучетичем и архитектором Белопольским обратился в ЦК КПСС с просьбой рассмотреть идею об изменении концепции мемориального комплекса. Предложение Вучетича совпало с точкой зрения главного консультанта Чуйкова, считавшего, что панорама не может охватить всех тех событий, которые происходили в ходе Сталинградской битвы.

По свидетельству первого заместителя министра культуры СССР Александра Кузнецова, "ЦК поручило разобраться в этом сложном вопросе, и разобраться спокойно и объективно". Специально для обсуждения дальнейшего хода работ по сооружению мемориального комплекса 29 января 1962 года была созвана Коллегия Министерства культуры СССР. На ней министр Екатерина Фурцева рекомендовала обсудить предложения "товарищей, которые думают над тем, как бы современнее построить" памятник Сталинградской битве.

Сама Фурцева позитивно относилась к новым техническим решениям в сфере искусства и охраны памятников. Так, например, в феврале 1963 года она обратилась с запиской в ЦК КПСС с предложением о проведении в крупнейших архитектурных ансамблях страны (в частности, в московском Кремле) массовых зрелищ под условным названием "Звук и свет", целью которых было с помощью системы звуковых эффектов, декоративного освещения, театральных инсценировок оживить тот или иной архитектурной памятник, создать у зрителей представление об отдельных исторических событиях².

В упомянутом обсуждении на коллегии, помимо руководства министерства приняли участие военные - участники Сталинградской битвы, авторы монумента и панорамы, деятели различных отраслей культуры. Закрытый характер совещания способствовал откровенному обмену мнений. Интересным является сам факт обсуждения создания памятника в ту пору, когда, например, в школьных учебниках истории глава о Сталинградской битве называлась "Битва на Волге". Основной целью было выслушать замечания и пожелания участников сражения, позицию художников и архитекторов - авторов проекта, деятелей различных отраслей культуры и, с учетом состоявшегося обмена мнениями, направить на утверждение в ЦК предложение о концепции памятника.

К обсуждению основательно подготовились и специалисты профильных отделов Министерства культуры СССР. В справке, составленной отделом изобразительных искусств 18 января 1962 года, помимо описания истории возникновения проекта и воплощения его в жизнь были приведены рекомендации сотрудников министерства по дальнейшей работе. Начальник отдела изобразительных искусств Халтурин указывал, в частности, что целесообразно "обеспечить завершение работы авторского коллектива под руководством Мальцева над созданием панорамы, установив срок окончания работ 1-1,5 года после размещения холста в здание панорамы". Также предлагалось "поручить Министерству культуры РСФСР решить вопрос о демонстрации документальных фильмов, как дополнительного материала в системе средств воздействия памятника". В ходе подготовки данной справки сотрудники министерства обращались в Главное политическое управление министерства обороны, которое выдвинуло "аналогичные предложения".

К подготовке обсуждения было привлечено и руководство Центральной студии документальных фильмов. Главный инженер этой студии Милькин, а также операторы фильмов круговой кинопанорамы Бессарабов и Семин считали, что "для создания фильма круговой кинопанорамы о Волгоградской битве пришлось бы организовать инсценировки прошлых боевых действий с сохранением их масштаба и снимать специальной съемочной установкой. С нашей точки зрения это практически неосуществимо".

Среди участников Сталинградской битвы, участвовавших в обсуждении в январе 1962 года, не было единодушия относительно возможных вариантов создания мемориального комплекса. Маршал Чуйков считал, что "в произведении должны быть три момента. Мощь народа, героизм армии, руководство партии". В существовавшем в начале 1960-х варианте панорамы, по его мнению, не была показана роль рабочего класса: "Мы помним, как отремонтированные танки выходили из ворот завода и сразу шли в бой. Жизнь сталинградская не показана". Чуйков указывал и на то, что в эскизе панорамы некорректно отображены военные события. Героический подвиг Михаила Паникахи, "который с бутылкой с горючей смесью бросается на немецкий танк и сжигает его. А как он показан на панораме? Ведут тысячи и тысячи пленных, немецкие войска окружены, находятся при последнем издыхании, и на этом фоне он выглядит самоубийцей, а не героем. Зачем ему нужно было бросаться, когда уже все разбито?"³

По мнению Чуйкова, не полностью было раскрыто происходившее сражение и в динамике. Например, известно, "какую роль играла волжская флотилия; если бы не она, не знаю выдержали ли бы мы. Но этой волжской флотилии нет. Чем отмечены на панораме моряки-герои, которые там погибали? Застывшей Волгой". По поводу руководства сражением со стороны Сталина, Чуйков высказывался в духе проходившей в начале 1960-х тотальной критики Сталина и подчеркивания заслуг Хрущева: "Меня часто спрашивают, какой разговор был у меня со Сталиным, когда я сидел в Сталинграде, какие он давал директивные указания. Я это отметал. Я с ним не говорил, и перед историей я врать не могу. Но нельзя отвергать того, что с нами все время был Хрущев, что он все время руководил в борьбе за крепость на Волге, - этого стереть нельзя" (Хрущев был членом Военного совета Сталинградского фронта). Объективности ради стоит отметить, что Сталин общался в первую очередь с руководителями фронтов и с тем же самым Хрущевым, а Чуйков в то время командовал армией.

Чуйков выступал за замену статичной панорамы "движущейся", потому что обычная панорама "не охватывает всех тех событий, которые там происходили", чтобы выйдя из панорамы, "из этого ада, зритель увидел бы своими глазами цветущий Волгоград". У Чуйкова не было четкого представления, каким должно быть решение мемориального комплекса. Он считал, что у посетителей нужно задействовать не только одну зрительную память, "чтобы у человека, вошедшего в эту панораму были заняты все его пять чувств, а может быть, и шестое чувство, если оно существует; чтобы он спотыкался на окопах Сталинграда, на разрушениях, чтобы он слышал рвущиеся бомбы, чтобы он, выходя, понимал, как людям "легко" далась эта победа".

Точку зрения Чуйкова относительно внесения изменений в первоначальную концепцию памятника поддержали и другие военные - участники битвы. Генерал-полковник Родимцев считал, что для участников битвы "очень важно, чтобы сражение было показано без приукрашивания, так как это было в жизни". Кроме того, он хотел на Мамаевом кургане "иметь небольшую площадь земли, на которой воссоздать траншеи, воронки и, может быть блиндаж, то есть ту "прелесть", которая была в 1942 году". Согласно Родимцеву, "битва на Волге - событие чрезвычайно сложное и разнообразное. О каждом дне можно создать отдельную панораму". Родимцев предлагал воссоздать ряд командных наблюдательных пунктов. На вопрос Фурцевой, чей именно пункт нужно восстановить, Чуйков ответил: "погибшего командира, чтобы не было культа"⁴. Генерал-полковник Людников сказал, что "нельзя в одной панораме показать все, что решило судьбу Волгоградской битвы. Надо искать новые формы".

Но не все участники боев высказывались за замену панорамы кинопанорамой. Так, один из командующих Сталинградским фронтом маршал Андрей Еременко высказывался за сохранение панорамы: "Если и кино, и музыка, и скульптура, и картины - будет такое нагромождение, что ничего не разберешь. Кино может умереть, но панорама никогда". Для того чтобы панорама "была реалистичной", Еременко предлагал дополнить ее двенадцатью картинами. Ему вторил генерал-полковник Шумилов: "Мне кажется, что художники создали большую работу, и если ее довести до конца, до установленных размеров, это будет шедевр..."

Некоторые участники сражений обращались к опыту уже созданных к тому моменту памятников Великой Отечественной войне. Бывший заместитель начальника политотдела 62-й армии Ступов говорил о своем впечатлении, возникшем после посещения мемориала на Пискаревском кладбище: "Вы уходите оттуда подавленными. Нет того величия, с каким ленинградцы боролись за Ленинград". Ему "хотелось бы, чтобы памятник Сталинградской битве... был такой, чтобы человек вышел оттуда восторженным".

Руководитель авторского коллектива Евгений Вучетич объяснил свои предложения тем, что "нужно, чтобы зритель, выйдя из этого памятника, сказал: "Товарищи, я был в этой битве, я ее видел". Зритель проходит через все события, побывает в кабинете у Гитлера, побывает у Манштейна, побывает у Воронова, побывает у Шумилова на первом допросе. Затем зритель выходит на площадь героев, где выступает руководитель сталинградских большевиков Хрущев. Митинг... Гаснет электричество, тает медленно митинг. Возникает панорама - великое сооружение XX века - Сталинградская ГЭС".

Авторы замысла, по словам Вучетича убеждены, "что каждый вышедший из этого ада... выйдя в жизнь, подумает: Нет, товарищи, не песчинка я есть на белом свете, а я есть хозяин мира, я есть самое прекрасное..."⁵. Вучетич и его единомышленники говорили о том, что они не хотели уничтожать живопись, а стремились создать то, что "художники называют синтезом искусств". По словам Вучетича, "в Сталинграде кто-то пустил слух, что Вучетич вообще уничтожает живопись, в том числе начинает уничтожать панораму. Образование я получил живописное, в скульптуре я самоучка, но я хочу, чтобы все стало на место. Я не буду отвечать на вопрос: за живопись ли я или против. Я - за смысл".

Руководитель коллектива художников, работавших над панорамой, Мальцев, сообщил, что Сталинградская панорама будет по размерам примерно такая же, как и Севастопольская. Сторонники сохранения живописной панорамы, например художник Герасимов считали, что панорама имеет "очень сильное действие": "Все изобразить все равно не возможно, и в области искусства не нужно". Обращались к опыту, указывали, что "и в Бородинском сражении изображен только момент после взятия батареи Раевского. Но, тем не менее, она производит впечатление неизгладимое. И вы можете еще раз прийти".

Президент Академии художеств Борис Иогансон осторожно и в целом негативно отнесся к предложенному группой Вучетича "синтезу искусств". По его мнению, можно привлечь все виды искусств, но привлечь целесообразно, чтобы не было смешения: "Я против смешения, когда зритель входит в сделанные из папье-маше окопы". Иогансон отмечал, что "панорама, кроме ее художественности, имеет и познавательное значение. Если зритель станет в центр панорамы и будет обозревать все пространство, ему военные консультанты расскажут, что здесь было то-то, то есть ведут в общее состояние Сталинградской битвы".

Писатели и деятели кино, участвовавшие в обсуждении, в целом поддержали идею Вучетича. Так, писатель, Николай Грибачев заявил, что "я понимаю, почему художники защищают чистую панораму. Это взгляд чисто цеховой". Известный кинооператор Роман Кармен заявил, что нельзя ставить вопрос так, что либо живописная панорама, либо кинопанорама: "Тогда не дадим хода новому, интересному".

О том, что предложение Вучетича об "оживлении памятника" витало в воздухе, свидетельствуют слова кинорежиссера Григория Рошаля: "Я давно заинтересовался вопросами создания вида зрелища, в котором зритель не является статическим объектом, а сам включен в процесс действия". Именно Рошаль внес развернутое предложение по изменению концепции памятника. Он предложил сохранить панораму, дополнить ее залом с диорамами, залом, в котором бы находился кабинет Гитлера, открытой площадкой с наклонным экраном, на котором отображалась бы сцена налета на Сталинград, галереей со скульптурами бойцов, большой диорамой, на которой показано руководство, говорит диктор, домом Павлова. Вся эта композиция должна была находиться перед монументом "Матери-Родине", чтобы посетитель мемориального комплекса сначала прошел по залам комплекса, а потом оказался перед доминантой - монументом, созданным под руководством Вучетича.

Режиссер Сергей Юткевич отмечал, что Сталинградская битва происходила не только в пространстве, но и во времени, поэтому справедлива мысль включить не только искусство пространственное, но и искусство временное. "Этому делу очень поможет кинематограф". Юткевич предлагал создать анфиладу картин и кинотеатр необычного типа, с экранами разной величины, "на который можно проецировать отрывки художественных картин, отрывки хроники".

Итог обсуждению военных, художников, скульпторов, деятелей кино и сотрудников министерства подвели Фурцева и Кузнецов.

Первый заместитель министра Кузнецов напомнил, что ранее высказывалась мысль о том, что некоторые важные эпизоды не помещаются в формат панорамы. Тогда было принято решение "создать несколько дополнительных полотен, которые расположить на подходах к зданию". Кузнецов дипломатично предложил закончить создание панорамы и сделать кинотеатр, в котором бы демонстрировалась хроникальная пленка: "Почему нужно уничтожать живопись за счет кино и наоборот?"

Кстати, противники создания кинопанорамы указывали на то, что по Сталинградской битве сохранилось настолько мало хроникальных кадров, что их не хватит для создания полнометражного фильма о битве. В ответ Фурцева предложила включить в документальный фильм (если решение о его создании будет принято) эпизоды из других сражений Великой Отечественной войны. Предложение о создании видового фильма было отклонено в связи с тем, что панорамную киносъемку инсценировки Сталинградской битвы технически осуществить было невозможно. Фурцева поддержала своего заместителя: "Может быть панораму можно сохранить, если ЦК найдет возможным иметь все эти формы в сочетании".

По итогам обсуждения на коллегии Министерства культуры СССР Вучетичу и Белопольскому было предложено доработать свой проект, Кармену и Рошалю оказать помощь в создании этого проекта в плане подбора необходимых киноматериалов, а киностудии "Мосфильм" обеспечить "техническое исполнение макета панорамы". Окончательное решение о судьбе мемориального комплекса находилось в ведении высшего руководства страны.

В итоге было принято решение об окончании работы над панорамой. Она была открыта для обозрения в 1982 году, но не на Мамаевом кургане, как предполагалось постановлением 1958 года, а в музее, рядом со знаменитой мельницей. Скульптура "Родина-мать зовет!" - центральное сооружение комплекса на Мамаевом кургане была открыта в 1967-м.

• ^{1. РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 898. Л. 131-132.}
• ^{2. РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 1007. Л. 114.}
• ^{3. РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 2. Д. 898. Л. 125.}
• ^{4. Там же. Л. 131.}
• ^{5. Там же. Л. 145.}