Виктор Сухоруков: Роли и личности в истории

Этот разговор - о перевоплощении и переосмыслении.

О бедном, бедном Павле

- Думал ли Витя Сухоруков, мальчишка из рабочей семьи подмосковного Орехово-Зуево, что пройдет несколько десятилетий, и он в большом количестве сыграет власть предержащих?

- Не чаял я и не гадал! Хотя с детства тяготел к лицедейству, рядился в мамин халат, натягивал на руки ее чулки, воображая перчатки, привязывал мочалку наподобие женской прически, становился перед зеркалом и делал вид, будто пою:

• Нам бы, нам бы, нам бы
• Всем на дно!
• Там бы, там бы, там бы
• Пить вино!"

В 1961 году на экраны вышел фильм "Человек-амфибия", и меня, десятилетнего, почему-то потрясли не Вертинская с Кореневым, а девица, которая в баре горланила эту песенку про морского дьявола. Я пытался ей подражать и, конечно, не мечтал сыграть великих. Не думал, что мне, пацану из барака, придется примерять золотые погоны и короны с бриллиантами, держать в руках скипетры и ходить по царским хоромам. Но вот сподобился...

Только сразу должен предупредить: я не историк, не исследователь, не ученый и даже не алхимик.

- Вы актер. Может, это еще круче?

- Не знаю. Во всяком случае профессия дает право быть фантазером, исполнителем версий. Я выискивал те поступки у своих персонажей, которые можно сыграть на экране или сцене, показав характер героев. Прокладывая маршрут внутри разных эпох и вождей, правителей, царей, я накопил материал, позволяющий рассуждать на тему времен и властителей. Надеюсь, на уровне чуть выше дилетантского.

И еще одно чистосердечное признание: с моей стороны не было какого-то глубокого литературно-научного поиска. Я не засиживался до ночи в библиотеках, не захлебывался чтением исторических трудов...

- Зачем сразу разочаровываете, Виктор? Дайте людям поверить, будто работа над ролями шла кропотливо и скрупулезно.

- Ну, конечно, я погружался в среду, позволявшую понять, почувствовать героя, которого предстояло играть. При этом придерживался не только официальной версии, но и собирал альтернативные материалы. Не хотел быть ни красным, ни белым, ни левым, ни правым, ни сторонником, ни противником. Я старался избегать прямых параллелей между прошлым и настоящим, хотя порой это трудно было сделать. По своим взглядам я аполитичен, поэтому могу рассказывать историю с двух сторон. Есть позиция и оппозиция, но пусть они будут берегами одной реки под названием Россия. Если же кто-то считает реку своим врагом, он не берег, а окоп, и значит, война по полной программе. Лично я ни с кем воевать не хочу!

Я играл исторических персонажей, а не судил их. Стремился показать любовь и ярость, радость и печаль, жизненность и смертность. Актерская задача - дать пищу для размышлений, заставить думать, а уж дальше пусть зритель сам решает, казнить моего героя или миловать, прощать его или ненавидеть.

Да, опрокидываясь вслед за персонажами в глубь веков, я тоже открывал для себя много нового, от чего задыхался, охал, ахал, негодовал, до слез удивлялся, почему же не знал этого раньше, почему нас в школе учили по-другому?

Нам ведь рассказывали, что Павел I был солдафоном, сумасбродом и вообще полным придурком. Мол, правильно, что смелые офицеры его зашибли. А то ведь что удумал, паразит? Собрался в поход на Индию! На такое способен только сумасшедший.

А потом я стал готовиться к съемкам в картине Виталия Мельникова "Бедный, бедный Павел" и понял: мой герой иной! И с Индией у него был великий военный план, который, к сожалению, не осуществился.

- Значит, Владимир Жириновский, обещавший, что русский солдат будет мыть ноги в водах Индийского океана, верный последователь Павла Петровича?

- Сейчас это фарс, шутовство, а тогда император всерьез готовился к походу, который мог перевернуть ход мировой истории, если бы не предательство англичан. Они нарушили ранее достигнутые договоренности и сделали все, чтобы нашими же руками угробить Павла. Все эти так называемые "пьяные гвардейцы", а в действительности - потомки знатных родов, дворяне, графы да князья, не били своего императора золотой табакеркой в висок, не душили интеллигентно белым шарфиком, нет! Это красивости, которых не было. Они навалились на бедолагу озверевшей толпой и буквально растоптали, замордовали. Голубая кровь, белая кость!

На Павле лица не было! Когда цирюльник, пришедший привести убиенного в порядок перед тем, как уложить его в гроб, увидел растерзанное тело, он грохнулся в обморок. Позвали другого, но и тот отказался гримировать покойника. Только третий согласился. И все равно Павла везли на высоком лафете и чуть ли не до подбородка нахлобучили треуголку, чтобы люди, которые пришли проститься с государем, не заметили ничего подозрительного.

Вот что сотворили приближенные! Те, кто входил в свиту Павла, а ранее - в окружение его матушки Екатерины. Тогда я впервые задумался: какая же она великая, если не смогла совладать с сыном, не нашла общего языка с ним. Восемнадцать лет они были во вражде да так и не сумели помириться. Вступая на престол, Екатерина ведь обещала, что отдаст корону Павлу, когда тот достигнет совершеннолетия, но слово не сдержала.

Придет время, и Павел изгонит из Петербурга эту екатерининскую камарилью...

- ...включая организатора заговора графа Палена, которого вы сыграли в фильме Ильи Хотиненко "Золотой век".

- До личности Петра Алексеевича мы обязательно дойдем, но сначала давайте закончим разговор о Павле. Да, в 1797 году он снял Палена с поста генерал-губернатора Курляндии и "выключил из службы". И братьев Зубовых император тоже убрал с глаз долой. Но это длилось так недолго! Павел простил, вернул им все - и капиталы, и крепостные души, и статус при дворе. А они потом объединились, чтобы расправиться с помазанником Божьим. Упали на него сверху, как стена. И раздавили. Такая вот благодарность.

Правда, Зубовы участвовали непосредственно в убийстве, а Пален не замарал белые перчатки в крови. Но он все равно палач, какими бы мотивами ни прикрывался и ни оправдывался.

О Федоре Иоанновиче и графе Палене

- Но вы согласны, что Павел был слаб?

- Скорее, представлял опасность для определенных сил. Он искренне хотел стать последователем Петра Первого, подхватить знамя его реформ. И твердость умел проявить, когда считал это необходимым. Дважды Наполеон сватался к его дочерям, и оба раза Павел отвечал отказом, находя для того веские причины.

- Отдал бы одну из дочек Бонапарту, глядишь, не случилась бы Отечественная война 1812 года.

- Вполне возможно, но, значит, у нашего императора имелись резоны не соглашаться на предложение француза. И, к слову, когда Павла сгубили, Наполеон назвал его русским Гамлетом.

А как Павел поступил после известия о смерти матери? Из Гатчины кинулся в Петербург и первым делом решил восстановить историческую справедливость: приказал эксгумировать прах отца и в сопровождении факельщиков торжественно доставить его в Зимний дворец. Там Павел короновал череп Петра III и похоронил рядом с Екатериной II.

- Странный поступок, не находите?

- А для меня такие детали важны как для актера, они помогали создавать образ героя.

- Откуда вы черпали подобную информацию?

- Разумеется, из книг, живых свидетелей ведь не осталось.

- Не вы ли десятью минутами ранее рассказывали, что не ходили по библиотекам, готовясь к съемкам?

- Значит, немного слукавил. Конечно, диссертацию написать не смог бы, но определенный материал набирал, это обязательно. Мы с режиссером картины Виталием Мельниковым постарались разгрести кривотолки и ложь вокруг имени Павла. Был на площадке красивый эпизод, когда Виталий Вячеславович скажет: "Хватит копать, Сухоруков! Тебе это вредно". Каждый раз я приносил ему новые идеи, рассказывал сюжеты из жизни императора...

Пройдет время, и меня пригласят в Пироговский музей на выставку "Семья", посвященную Павлу, его супруге Марии Федоровне, урожденной Софии-Доротее Вюртембергской, и их десяти детям. Я не знал многого из того, что прочитал и увидел там. Сквозь витринное стекло почувствовал их безумную родительскую любовь к каждому ребенку. Все они получили отличное образование, музицировали, писали стихи, были прекрасно воспитаны. Из них русскими императорами стали Александр I и Николай I. После смерти старшего брата великий князь Константин Павлович, усовестившись, отказался короноваться, предпочел стать наместником Царства Польского в Варшаве. На престол взошел третий сын Павла. После убийства отца минует пятьдесят три года, и Николай I поставит папе изящный и романтический памятник в Гатчине. Павел словно шагает против ветра...

И это нелюбимый отец, психически больной человек, которым пытались его изобразить?

И еще два слова о Павле. У него был страшный конфликт с Суворовым. Великий русский полководец терпеть не мог императора, который удумал провести масштабную армейскую реформу. А теперь угадайте с одного раза, кто дал высшее звание генералиссимуса Александру Васильевичу? Конечно, Павел! Он возвысил Суворова, хотя тоже по-человечески его недолюбливал. Впрочем, это не мешало отдавать должное военному гению...

Подводя черту под темой о Павле I, скажу, что отношусь к нему с большим уважением, любовью и состраданием. Считаю, это издевательская потеря для России. У Павла не было счастливой жизни при матери, не получил удовлетворения он и после воцарения. Многим соотечественникам император оказался не мил и даже противен. Слово неприятное, какое-то козлиное, но в данном случае - точное. Поразительно, но на Западе о Павле отзывались гораздо уважительнее. Видимо, как не было на Руси пророков, так и до сих пор нет...

- Вы и для Петра Палена найдете добрые слова?

- Я сыграл его еще до Павла I. Кстати, знаете, что Илья Хотиненко звал меня в "Золотой век" на роль императора? Но пока я собирался да в театре разбирался, приезжаю на "Мосфильм", а мне сообщают: Павла будет играть Саша Баширов, он уже утвержден. Илья говорит: "Вить, может, на Палена согласишься?" Я сразу дал добро, хотя и знать не знал, кто такой этот Пален. А почему не раздумывал ни минуты? Понимал: картина историческая, и очень захотел манжеты кружевные, жабо да парички примерить! Как мне казалось, вот он, настоящий мир искусства. Ну, сколько можно террористов, киллеров и бандитов играть? Я так мечтал хотя бы на экране стать выше ростом, румяней щеками, синее глазами. И чтобы кудри обязательно развивались на ветру!

- Только вот Пален оказался еще более страшным злодеем, чем ваши прежние отрицательные персонажи.

- Это ведь потом выяснилось, когда я начал копаться! Петр Алексеевич был совсем не глуп, настоящий чиновник высшего класса. Но то, как он поступил с Павлом, до сих пор не укладывается у меня в голове. Ведь Пален носил имперскую печать в штанах, Павел считал его своей опорой, доверял, как себе, а он что сотворил? Предал!

После убийства Павла I Палена отправили в отставку, сослали в Курляндию, где он прожил еще четверть века, не без удовольствия рассказывая гостям о подробностях расправы с "тираном".

На мой взгляд, он не ссылки заслуживал, а казни! Но знаете, что меня особенно занимает в этой истории? А как же Господь? Почему он не покарал убийц, взявших на душу страшный грех? Я задавал этот вопрос и Виталию Мельникову. Ведь они жесточайшим образом изничтожили помазанника Божьего, а сами потом жили долго и счастливо! Где же высшая справедливость? Нет ответа...

В фильме "Бедный, бедный Павел" у нас был потрясающий диалог с Олегом Янковским, игравшим Палена. Когда снимали сцену, на площадке стояла звенящая тишина. Только наши голоса... После того как записали удачный дубль, продолжили дискуссию, хотя и понимали, что не нам, артистам, судить о действиях исторических персонажей. Мы могли дать лишь эмоциональную оценку. Олег Иванович говорил в свойственной ему ироничной манере, а я горячился, пытался что-то доказывать. Увы, в том споре истина не родилась...

- Вы еще одного царя сыграли - Федора Иоанновича.

- Да, в спектакле "Царство отца и сына" в Театре Моссовета. Великие Москвин и Смоктуновский изображали его каким-то больным, малость не от мира сего...

- Блаженным.

- Кто это сказал?

- Современники. Собственно, под таким прозвищем сын Ивана Грозного и вошел в историю.

- Да, только в это слово заложили негативный подтекст. Дескать, дурачок. А мне кажется, Федор Первый был блаженным в том смысле, что ненавидел пролитую кровь. Четырнадцать лет он находился у власти, при нем возвели стены Белого города в Москве и отлили Царь-пушку, которая ни разу так и не выстрелила. Федор Иоаннович был светлый, воистину Божий человек на троне. А что Борис Годунов им манипулировал, так это ерунда. Все ключевые решения они принимали вместе.

И Смутное время началось не при последнем из рода Рюриковичей, а после его ухода. Самозванцы, восстания, прочие разброд да шатания...

А Федор Иоаннович был по-настоящему набожен, он строил храмы и многие вопросы пытался решать миром, компромиссом. Может, жертвенно, однако без крови. Поэтому я и делал его немножко скоморохом, но не душевно больным. Он прикидывался шутом, чтобы идти против уготованных отцом правил, а в глубине души все равно оставался Рюриковичем с запрятанным букетом страстей...

Это был не худший правитель Руси, точно не худший!

О Ленине

- Но первым историческим персонажем в вашей актерской коллекции стал вождь мирового пролетариата.

- Да, я трижды играл Ульянова-Ленина - в театре "На Литейном" в спектакле с витиеватым названием "Кремлевские куранты, или Приезжайте к нам лет эдак через..." и два раза на экране. Сначала был фильм "Комедия строгого режима" по произведениям Довлатова с вкраплениями других писателей, включая, если не ошибаюсь, даже Достоевского. Строго говоря, я играл зэка Григория Зуева, участвовавшего в тюремной художественной самодеятельности. "Шестерке" доверили в театральной постановке роль Владимира Ильича. Такой уголовный юмор. Шел 1992 год, уже позволялось ерничать, саркастически посмеиваться над тем, к чему вчера относились максимально серьезно. Фарс и гротеск приветствовались. Мы этим обстоятельством и воспользовались.

- А как вы тогда относились к Ильичу?

- У меня всегда было и остается к нему положительное отношение.

Все знаю про Ленина, про разные его поступки, но это моя история. Не буду очернять свое прошлое и страны, в которой вырос и которую люблю.

- Вы были "пионэром", как говорит Роман Виктюк?

- Конечно! 9 мая, не вспомню, какого года, стоял лицом к Мавзолею, и мне привязывали красный галстук.

- Повязывали.

- Ну да! А потом нас гуськом проводили в этот склеп. У меня стишок есть, посвященный тому событию.

- Прочитаете?

- Весь наизусть не воспроизведу, лишь несколько строчек:

Кремлевские куранты бьют двенадцать,У Мавзолея вновь меняют караул.Людская вереница разных нацийК вождю России, к Ленину идет..."

- Да вы поэт, батенька!

- Там такие крамольные слова в финале!

Хотя никакого подтекста в эту строчку я не закладывал и тьму подразумевал не идеологическую, а самую обыкновенную. В Мавзолее ведь было темно, детям страшно!

Я сторонник, чтобы Ленина, вернее, того, что от него осталось, похоронили. Выставлять останки человека напоказ - не по-нашему, не по-христиански...

- Когда в последний раз были в Мавзолее, Виктор?

- Вот тогда и был, в четвертом классе. Больше не ходил, и нет желания. Надеюсь, прах предадут земле, и в этой истории будет поставлена точка...

- Вы сказали, что трижды сыграли Ильича.

- Да, в 98-м снялся в эстонской картине "Все мои Ленины".

- За которую потом получили кинематографическую награду в Таллине?

- И не одну. Даже что-то вроде госпремии, только на местный манер. Заплатили в кронах. Помню, устроили мощную тусовку в оперном театре, съехался весь таллинский бомонд - дамы в вечерних платьях и мехах, мужчины в смокингах. В клубах сигарного дыма в руках официантов в белых перчатках плыли подносы с шампанским... Красота!

Конечно, эстонцы относились ко мне очень холодно. И на церемонии, и во время съемок. По сути, это была первая полнометражная художественная картина, снятая в Эстонии после развала Советского Союза. И вдруг главная роль достается русскому. Я оказался единственным иностранцем на площадке. Скандал! Но режиссер Харди Вольмер настоял на своем. Все ненавидели этого Сухорукова, терпеть не могли! Как назло, у меня впервые открылась язва желудка, я отвратительно себя чувствовал... Но собрал волю в кулак и, не обращая внимания на физические боли и моральные мучения, сыграл Владимира Ильича и его двойника-антипода Ивана.

История простая и одновременно затейливая. Некий эстонский авантюрист знакомит немецких шпионов с изнывающим от скуки в Цюрихе Лениным. По версии сценаристов, тот пьянствует, шляется по злачным местам, крутит любовные романы, не думая ни о какой революции. Но немцам удается убедить Ильича, что ему надо вернуться в Россию и лично возглавить борьбу с царизмом. Проект по развалу России тянул на приличную сумму в свободно конвертируемой валюте, поэтому в глухих эстонских лесах создали школу двойников, чтобы те могли заменить Ленина в случае форс-мажора. Не стали бы немцы зря деньгами рисковать, правда?

Словом, в итоге некая таинственная комиссия решает, что двойник лучше смотрится в роли вождя революции. Настоящего Ленина сбрасывают за борт в воды Балтийского моря, он тонет, а в Петроград отправляется Иван и выступает на броневике у Финляндского вокзала. Но в финале картины звучит еще одна любопытная и веселая версия: и остальные двойники Ленина тоже будут пущены в дело. При одном начался красный террор, при другом - военный коммунизм и продразверстка, при третьем - нэп, а в Мавзолее и вовсе лежит четвертый или пятый. Создатели фильма посчитали, что не мог человек за короткое время так радикально менять собственные взгляды и политику руководимого им государства. Получается, Лениных было несколько!

Такое вот кино сняли наши прибалтийские коллеги.

- Стеб.

- Фантазии на историческую тему. Тем не менее, я постарался учесть черты реального Ленина - и состояние его здоровья, и особенности темперамента. Но, к слову, эстонцы не все придумали. Я покопался и с удивлением обнаружил, что в какой-то момент Ленин, действительно, решил не возвращаться в Россию из эмиграции, хотел раствориться за рубежом, заняться адвокатской практикой, был увлечен романом с многодетной женщиной... Об этом в советских учебниках по истории не писали!

Судьба повернулась по-другому, вынесла Ленина на гребень волны, сделала вождем... Но среди собравшихся вокруг него оказался Иуда по кличке Коба. Если присмотреться, можно увидеть исторические параллели. Мы вот говорили о Павле, который сам выделил Палена из свиты, приблизил к себе, а тот улучил момент и ударил в спину. Сталин поступил похожим образом. Ощущение, будто только одежду поменяли и головные уборы, а картинка библейская: среди апостолов обязательно найдутся те, кто продаст и предаст.

Почему Сталину удалось растолкать других сподвижников Ленина и забраться на трон? Там ведь были люди сильные, страстные, одержимые, пассионарные. А победил не самый яркий, но хитрый и коварный. И правил тридцать лет...

О Сталине и Хрущеве

- Его сыграть хотели бы?

- Вряд ли. Было предложение, было! Не сложилось, и не сожалею об этом. Как уже признавался, в своих героях я ведь ищу не только плохое, но и хорошее. Сомневаюсь, что мне удалось бы найти хоть какие-то положительные качества в Сталине. Я заставил бы его переживать, задумываться о содеянном, теряться и пугаться... Понимаете, я слишком хорошо знаю, как он строил социализм, какой кровью это далось России.

Чем старше становлюсь, тем лучше понимаю: победа в Великой Отечественной войне одновременно была и великим жертвоприношением, совершенным нашим народом. Почти тридцать миллионов жизней - колоссальные, в прямом смысле слова невосполнимые потери. Я родился в 1951 году и помню: война давно закончилась, а страна продолжала кататься на деревянных дощечках с колесами из подшипников. На улицах было море инвалидов - без ног, без рук, без глаз. Даже в нашем Орехово-Зуево, не говоря уже о Москве или Ленинграде. Потом по приказу сверху "самовары товарища Сталина", как называли инвалидов без конечностей, убрали с улиц, чтобы они не портили облик образцовых советских городов. Отлавливали, как бродячих собак. Одиноких вывезли в специнтернаты, тех, у кого была какая-то родня, заставили сидеть по домам, не высовывая носа...

Поэтому Сталина я бы сыграл. Но черта в глазах оставил бы. Для меня он породнился с нечистой силой. За достижения Советского Союза, за все лидерства и первенства, какими бы они ни были, заплачена слишком высокая цена. Слишком! Это вместе мы - народ, а по отдельности каждый уникален и неповторим. Представьте, сколько нитей оборвалось. Бусы рассыпались по всей земле, заново их уже не собрать.

Мой дед пропал на румынском фронте, так и не знаю, где именно он погиб и похоронен. Да в любой семье есть похожая история! А вы спрашиваете: Сталин...

- Спрошу о Хрущеве.

- Его я сыграл в сериалах "Звезда эпохи" и "Фурцева", в третий раз отказался у Прошкина в фильме "Чудо".

Ради работы над ролью Никиты Сергеевича я даже потерял живот.

- То есть?

- Много лет держал себя в форме, следил за весом, не уходил за 76 килограммов, а тут отпустил пресс, готовясь к съемкам в "Фурцевой". Жрал без разбору, сильно поправился, поскольку не хотел, чтобы мне подкладывали искусственные толщинки. А когда все закончилось, вернуться в прежнее состояние уже не смог.

- Искусство требует жертв, Виктор.

- Да, я поверил в историю, в которой снимался. Она прописана великолепно! И опять я пошел по пути поиска блага и зла, хорошего и плохого в образе героя. Этот мужичок из Калиновки был совсем не так прост, как мог показаться. Знаете, с чего Хрущев начал политическую карьеру? В 1929 году вчерашний пастух и шахтер поступил в Промышленную академию в Москве, где принялся... строчить доносы на сокурсников и преподавателей. Вместо прилежной учебы. Вот какой молодец! В итоге часть студентов отчислили, кого-то из профессоров посадили, зато Никиту избрали секретарем парткома академии. А дальше - райком, горком, обком...

- Словом, симпатии к персонажу никакой?

- Никите Сергеевичу можно многое простить за развенчание культа личности Сталина. Он открыл шлюзы, попытался вычистить авгиевы конюшни. Конечно, Хрущев - не Геракл, но бросил вызов тирану, пусть даже и мертвому. Другие не были способны и на такое. Никита Сергеевич нашел в себе внутренние силы, приглушившие страх. Он ведь очень рисковал, его могли не поддержать, распять...

Конечно, я никогда не считал его хорошим правителем, но и за дурака не держал. С другой стороны, никто ведь не говорит об эпохе Хрущева. Вспоминают ХХ съезд и "оттепель". А это совсем короткий срок, небольшой перевал, за которым ждал то ли новый подъем, то ли спуск. Это уже от Никиты Сергеевича не зависело.

И о себе

- Последнее хочу сказать. Недавно в гости к Владимиру Познеру приходил бывший главный редактор "Сноба", а теперь новый главный редактор русского Forbes Николай Усков. Он как бы между делом обронил фразу, мол, Россия проиграла двадцатый век. Познер не возразил, а я бы поспорил. Нельзя бросаться такими словами. Не думаю, что Россия проиграла. Ее хотели проиграть! Знаете, как картежники-долбежники ставят на чужую жизнь? Так и с нашей страной.

Не надо быть снобами. История была до нас и будет после. Мы только строчки из куплетов, знаки препинания в них. Песня впереди. Как и сзади.

- Широко мыслите, уроженец и почетный гражданин Орехово-Зуево Виктор Сухоруков!

- Не удержусь, похвастаюсь: вы вот знаете, что осенью на малой родине откроют мне памятник?

- Наверное, все-таки скульптуру? При жизни памятники не ставят, это удел ушедших.

- Да-да, мне объясняли, запамятовал...

Уже в бронзе отливают. По-моему, симпатично получается.

В Орехово меня любят. Для земляков не имеет большого значения, кого именно я сыграл, главное, что в люди выбился...

Буду сидеть на скамейке. На краешке, чтобы вскочить и бежать дальше. Уже говорил вам, что всегда мечтал быть повыше ростом, а тут для меня расщедрились на два метра. В остальном - полное сходство с оригиналом. Любой желающий сможет присесть со мной рядом, подержать за руку, натереть лысину до блеска или похлопать по коленке. Может, появится новая городская примета: сходил к Сухорукову, загадал желание, и все исполнилось. Почему бы и нет?

Памятник... ой, опять оговорился... скульптуру поставят на центральной площади города. Спиной к кладбищу. Зато лицом к Ленину, который там давно уже стоит. Мы снова встретимся. Видите, как хорошо я придумал!