Ему становилось плохо от детского плача...

А на Родине высшее признание пришло к этому человеку посмертно.

В этом году организатор побега узников из фашистского концлагеря "Собибор" Александр Печерский был удостоен ордена Мужества. Награду получила его внучка, ростовчанка Наталья Ладыченко.

Ее рассказ записала корреспондент "Родины".

Мы с дедушкой жили в одной квартире 14 лет. К нему бесконечно приезжали бывшие заключенные концлагеря и те, кто интересовался этой темой. Потоком шли письма выживших во время побега, их родственников и просто тех, кто хотел узнать правду из первых уст. Я росла в этой атмосфере.

Лагерь "Собибор" предназначался для массового уничтожения евреев. Был надежно спрятан в глухих лесах Восточной Польши. Эшелоны с жертвами приходили каждую неделю. Дольше остальных могли прожить столяры, плотники, портные, сапожники, которые обслуживали мучителей. Но в перспективе убить должны были всех.

По приказу Гиммлера лагерь сровняли с землей, чтобы скрыть следы преступлений. Но массовый побег дал им мировую огласку.

Подпольщики доверились дедушке после одного случая. Эсэсовец изгалялся над тщедушным голландцем, заставляя его разрубить толстенную деревянную колоду. Вокруг собрались заключенные. Фашист поймал взгляд дедушки, и, видимо, он ему не понравился. Новичку, а дед совсем недавно был доставлен в лагерь, было приказано разрубить дерево.

Деду было 34, он был физически крепким. Но расколоть такую колоду мог далеко не каждый. Он разрубил ее с четвертого раза, хотя до последнего не верил, что получится. В обычной ситуации, наверное, не смог бы, но в экстремальной... Надзиратель протянул ему пачку сигарет, но дед от нее отказался, сказал, что не курит.

Подпольная ячейка была интернациональной, как и весь концлагерь. Разговаривали с помощью жестов. На предложение устроить побег дедушка ответил: если бежать, то только всем лагерем. Он не был кадровым военным, но, наверное, узники в нем увидели что-то особенное, если попросили возглавить восстание.

Бежали все. Многие в тот день, 14 октября 1943 года, погибли на минном поле, были застрелены в лесах, где беглецов преследовали надзиратели. Но дедушка вместе с выжившими товарищами пересек Буг, попал в белорусский партизанский отряд. Когда пришли советские войска, его отправили в штрафбат - смывать плен кровью.

Смывал...

В 1987 году дедушке не разрешили поехать в Америку на премьеру голливудского фильма "Побег из Собибора". Однако сразу после войны ростовское издательство "Молот" выпустило в свет тонкую книжицу "Побег из Собибора", написанную дедушкой. Он начал писать ее еще в госпитале, а сестра была знакома с редактором, показала ему заметки брата. Один из первых экземпляров книги хранится в нашей семье, несколько лет назад ее впервые переиздали. В том же 1945 году о подвиге деда рассказала "Комсомольская правда".

К своему архиву он не подпускал никого, даже жену - мою бабушку. У него все было аккуратно разложено по хронологии и географии. Потому что писем приходило много и отовсюду. Он хранил все до единого. Зачем? С единственной целью - чтобы о "Собиборе" не забыли.

Он умер в 1990 году. Но люди продолжают его искать, чтобы сказать спасибо за сделанное более 70 лет назад! А недавно маме позвонили из Америки и сказали, что хотят передать ей дедушкину медаль. Там Александру Печерскому присудили какую-то почетную награду, а получил ее за него Томас Блат, тоже узник "Собибора", после войны приезжавший к деду в Ростов.

Сейчас уже и Томаса нет в живых. А его дочь считает своим долгом вернуть награду в семью Печерского. В очередную годовщину побега 14 октября нам планируют передать медаль.

Часто спрашивают: сожалел ли Александр Печерский, что на родине у него нет наград, признания? Он вообще не думал об этом.

Каким он был? Очень творческим, таких называют подельниками. Сколько себя помню, дедушка украшал новогоднюю елку игрушками, которые мастерил сам. Всем было удивительно видеть домики, похожие на настоящие, со "снегом" на крыше из ваты, занавесками на окнах, внутри которых горел огонек.

Однажды он сделал из фанеры большой макет концлагеря. Воссоздал все постройки, опутав лагерь колючей проволокой. "Собибор" всегда незримо присутствовал в его душе. Поэтому дед не мог слышать детский плач, от него ему становилось плохо.