Я люблю Александровскую эпоху. Ее изучением занимаюсь несколько десятилетий и чувствую себя в ней безмятежно, покойно, вольготно. В известной степени она, близкая и понятная, проросла в меня, а я сросся и породнился с ней. Вот почему мужской портрет кисти Владимира Лукича Боровиковского сразу привлек мое внимание, едва я переступил порог Пермской государственной художественной галереи.
Тайна странного эполета
"Дней Александровых прекрасное начало"1 материализовалось в этом портрете и предстало во всем своем блеске. В томном взгляде неизвестного военного просвечивало обаяние, сила воли, ум, образованность, честь и достоинство. Все было в этом артиллерийском офицере органично - смуглое одухотворенное лицо, красивый мундир со стоячим черным бархатным воротником и золотыми эполетами, изнеженные белые руки, привыкшие к кабинетным занятиям. Ничто не мешало целостному восприятию образа.
И лишь прочитав в подписи под портретом, что он датируется 1805 годом, я испытал вполне понятное для военного историка недоумение. Ведь эполеты были даны офицерам Русской императорской армии лишь в 1807 году!
Очевидно, что золотой штаб-офицерский эполет с бахромой, который мы видим на левом плече офицера (правое скрыто от зрителя), был дописан художником позднее, в 1820-х годах2. Уразуметь этот казус могут лишь знатоки, что они в свое время и сделали. Боровиковский с непревзойденным живописным мастерством соединил не сочетаемые в реальной жизни элементы - покрой двубортного офицерского мундира первых лет царствования Александра I и штаб-офицерский эполет такой формы, которая появилась не ранее лета 1820 года. Любезно проконсультировавший меня прекрасный знаток русского военного костюма Сергей Алексеевич Попов считает: спустя как минимум полтора десятилетия мастер внес в картину изменения, дописав поверх погона с галунной обшивкой эполет с бахромой и несколько изменив форму воротника мундира офицера артиллерии. При этом художник не стал переписывать весь мундир. Он не изменил оттенок мундирного сукна и забыл отобразить "ученый кант", введенный в артиллерии в 1809 году, - красную выпушку по нижнему краю воротника.
Сергей Алексеевич обратил мое внимание и на очень важную деталь: поле эполета золотое, а не красное, следовательно, изображенный на портрете не был строевым офицером полевой пешей артиллерии и не числился в конкретной бригаде. Поскольку приказом начальника Главного штаба Его Императорского Величества от 26 июня 1820 года было объявлено высочайшее повеление: "Состоящим по полевой пешей Артиллерии Генералам, Штаб и Обер-Офицерам носить эполеты подобные состоящим по Армии, золотые"3.
Но для чего неизвестный мне пока офицер просит академика живописи Боровиковского через много лет дописать штаб-офицерский эполет? Для него было настолько важным новое назначение? Или новый социальный статус?
А самое главное: насколько это приближает меня к цели - определению имени неизвестного?
На его мундире нет никаких знаков отличия, никаких "украшений", которые могли бы стать путеводной нитью в дальнейших поисках. В интервале между 1805 и 1820 годами, когда одна война сменяла другую, наш персонаж вероятнее всего не принимал участия в военных действиях, не имел возможностей отличиться и поэтому не получил ни одной награды. На его груди не было даже серебряной медали на Андреевской ленте в память 1812 года - редкий казус для человека, жившего в эпоху "грозы 12-го года" и носившего военный мундир.
Ответ пришел, как часто случается, внезапно.
Эврика!
В какой-то момент, сложив имеющиеся "пазлы", я понял: надо найти штаб-офицера, не имеющего никаких знаков отличия, "состоящего по артиллерии" и находящегося на службе в Петербурге в интервале между летом 1820-го (время появления эполет изображенного на портрете типа) и апрелем 1825 года (время кончины художника Боровиковского). Обратившись к справочникам, я быстро обнаружил Его.
В Адрес-календаре на 1822 год впервые появляется имя этого человека - артиллерии подполковника Дмитрия Константиновича Скородули (Скородулли, Скордули), помощника командира Санкт-Петербургского непременного Арсенала4. В Адрес-календаре на 1824 год Скородули значится уже артиллерии полковником5 (высочайшим приказом 16 февраля 1823 года он повышен за отличие по службе). И назначение на пост помощника командира столичного Арсенала, и последовавшее вскоре получение "звонкого" полковничьего чина могло стать веским поводом для внесения изменений в живописный портрет. А поскольку основанный еще Петром I Арсенал подчинялся Артиллерийскому департаменту Военного министерства, то Скородули числился "состоящим по артиллерии". И среди своих коллег был одним-единственным штаб-офицером, вплоть до начала царствования Николая I не имевшим наград.
Других претендентов на роль персонажа портрета Боровиковского не было выявлено.
Формулярный список артиллерии капитан-лейтенанта Д.К. Скородули. 1812 год. РГВИА. Репродуцируется впервые.
Подтверждение греческого следа
Татьяна Юрьевна Бурмистрова, начальник Отдела информационного обеспечения Российского государственного военно-исторического архива, по моей просьбе нашла формулярный список Дмитрия Константиновича Скородули, датированный 1 июля 1812 года6. Выяснилось, что в это время офицеру было 34 года, следовательно, родился он в 1778 году. О его происхождении и имущественном положении сказано кратко: "из греческой нации, крестьян не имеет"7. У смуглого и темноглазого 27-летнего офицера с южным типом лица (напомню, картина написана в 1805-м) мы видим и матовую, шелковистую с оливковым оттенком кожу, и немного волнистые темные волосы - все это свидетельствует в пользу того, что Боровиковский запечатлел именно сына Эллады.
Судя по всему, Дмитрий Константинович обучался в Корпусе Чужестранных единоверцев, долгое время существовавшем в Петербурге на правах филиала Артиллерийского и Инженерного шляхетного кадетского корпуса, и получил изрядное для конца XVIII века образование: "По-российски, по-гречески, по-дацки читать и писать, артиллерии и часть фортификации знает". 8 декабря 1796 года указом Павла I корпус был упразднен, причем 98 воспитанников перевели в Сухопутный кадетский корпус, 97 - в Морской8, к числу последних принадлежал и грек Скородули. 1 мая 1798 года он получил офицерский чин унтер-лейтенанта и направлен служить в морскую артиллерию. 26 октября 1800 года произведен в лейтенанты, а 1 января 1808 года - в капитан-лейтенанты морской артиллерии.
В молодые годы Скородули совершил несколько продолжительных морских кампаний: "1799 августа с 10 и 1801 года октября по 2е число на корабле Святого Петра под командой капитана 1-го ранга Путохина от Архангельска в Англию в Нордвегию и оттуда в Кронштадт. 1807 июня с 15-го и 1808 года января по 2-е число на корабле Правот под командой капитана 2го ранга Тудвича на Охтырской рейде. Того же года июля 17-го октября по 12-е число на корабле Орле под командой капитана 1-го ранга Гостфа из Кронштадта до Гангута Балтийского порта и обратно в Кронштадт и на бомбардирском праме под командой капитана-лейтенанта Калинова на Кронштадтском рейде 1809 года мая с 24-го октября по 12е число находился"9.
30 января 1812 года Скородули был переименован в артиллерии штабс-капитаны, покинул флот и направлен служить во 2-ю запасную артиллерийскую бригаду.
Мы не знаем, что побудило его предпринять этот шаг. Весьма вероятно, причиной стало отсутствие заманчивых служебных перспектив. Но не исключено и другое. Грек Скородули обзавелся семьей, женившись на датчанке, у этой пары появились дети. Формулярный список гласит: "Женат, у него жена Анна Иванова дацкой нации, дочь таможенного чиновника, у них дети, Александр 8-ми лет, Константин 3-х лет, дочери Елисафета 5-ти лет, Анна 1-го года, находятся при нем"10.
(В запасниках Пермской государственной художественной галереи хранится парный женский портрет, выполненный в той же авторской манере, что и портрет молодого офицера. Хотя некоторые искусствоведы подвергают сомнению его принадлежность кисти Боровиковского, я склонен выдвинуть гипотезу: на женском портрете изображена Анна Ивановна Скородули.)
С такой большой семьей был резон подыскать себе спокойное место на берегу, что офицер, искусный в изготовлении мортир, гаубиц "и прочья артиллерийские вещи", в конечном итоге и сделал.
Рапорт тайного советника Мусина-Пушкина Павлу I о переводе воспитанников Корпуса Чужестранных единоверцев в Сухопутный кадетский и Морской корпуса. 1796 год. РГАВМФ. Репродуцируется впервые.
Судьба с грифом "секретно"
Полковник Скородули занимал должность помощника командира Арсенала "по искусственной части" (технический термин той эпохи), то есть, выражаясь современным языком, был высококвалифицированным специалистом военной промышленности в области техники и технологии производства артиллерийских орудий и фактически исполнял обязанности главного инженера, непосредственно отвечая за весь производственный цикл - от чертежа и технического задания до выпуска готовой продукции. В его ведении были машины, инструменты, изобретения и все производство работ на Арсенале. Этим он занимался и в молодые годы.
Вот почему офицер на портрете Боровиковского сидит за большим столом, перед ним чертеж, на чертеже карандаш, а в руках циркуль-измеритель.
Все работы по созданию новых видов вооружения, особенно первых русских боевых ракет, были окружены плотной завесой секретности. (Прямым начальником полковника Скородули был управляющий Арсеналом артиллерии генерал-майор Александр Дмитриевич Засядко, который ратовал за разработку и внедрение в артиллерии нового вида вооружения - картечных, фугасных и зажигательных боевых ракет. Он по праву носит имя отца русской реактивной артиллерии. Обойтись в деле организации изготовления боевых ракет без производственной базы Арсенала и профессиональных знаний и опыта штаб-офицера "по искусственной части" Скородули было невозможно.) Поэтому все мои попытки собрать хоть какие-то крупицы сведений об этом периоде жизни Скородули не увенчались успехом. Дмитрий Константинович Скородули не писал статей в журналы, не оставил после себя мемуаров, не имел ни малейшего отношения к тайным политическим обществам и потому не попал хотя бы в "Алфавит декабристов".
Напряженная работа на Арсенале ни на что другое не оставляла времени: государство Российское нуждалось в пушках, и штаб-офицер Скородули занимался их производством. У него не было избыточного досуга для вольнолюбивых разговоров "между Лафитом и Клико"11, он не был знаком с Пушкиным - такие люди в Истории, увы, обречены на полное и безоговорочное забвение.
Помог коллега, военный историк Андрей Владиславович Ганин, приславший мне фотографию страницы из официального справочника "Список генералам по старшинству" на 1840 год. Эта страница, содержавшая бесценную для меня информацию, была дополнена сведениями, добытыми Татьяной Юрьевной Бурмистровой в РГВИА. Так персонаж портрета стал обретать биографию.
Если Александр I моего героя не жаловал, то Николай I ему явно благоволил. В 1826 году полковник получил сразу два знака отличия: свой первый орден - св. Анны 2-й степени с алмазами, награду очень солидную12, а в конце года его мундир украсился еще и орденом св. Георгия 4-й степени за 25 лет выслуги в офицерских чинах. Последняя награда запоздала как минимум на два года, ибо Знак отличия беспорочной службы за XXXV лет вместе с орденом св. Владимира 4-й степени за выслугу лет Скородули исправно обретет в 1834 году.
Получал он при Николае и солидные денежные награды: 2000 рублей ассигнациями в 1829 году, 4000 рублей ассигнациями в 1830-м и денежную аренду сроком на 12 лет в 1837-м (последнюю в 1842 году, после денежной реформы, пересчитали и стали выплачивать 1000 рублей серебром в год). В 1840 году он был отмечен орденом св. Владимира 3-й степени и Знаком отличия беспорочной службы за XL лет13. Именно Николай пожаловал Скородули чин артиллерии генерал-майора, причем сделал это 6 декабря 1832 года, в день своего тезоименитства, а несколькими годами ранее назначил его на самостоятельную должность - командиром Киевского арсенала14.
Трава забвения
Уже в зрелых летах овдовевший генерал Скородули женился на Екатерине Федоровне Лопухиной, которая была на восемнадцать лет моложе, знатна и богата. Ее мать Дарья Николаевна, "которой досталась часть огромного имения князя Потемкина"15, оставила дочери по своему духовному завещанию изрядное наследство, отказав в нем сыновьям. Тем это, естественно, не понравилось. Екатерине Лопухиной пришлось доказывать право на наследственное имение в суде: "Братья завели с нею процесс"16. В этой непростой жизненной коллизии Екатерина Федоровна очень нуждалась в мужской поддержке, замужество с генералом Скородули, занимавшим весьма значительный в масштабах Малороссии пост командира Киевского арсенала, было как нельзя кстати. Ситуация сложилась почти по Грибоедову: "Так для поддержки ищет мужа"17. Кляузное судебное дело "очень долго длилось, стоило Лопухиным много денег и принесло им много нравственных потрясений"18. В итоге Екатерина Федоровна в 1850 году, еще при жизни мужа, была вынуждена продать ряд земельных владений, в том числе унаследованную ею Шполу - богатейшее имение в Киевской губернии, некогда принадлежавшее светлейшему князю Григорию Александровичу Потемкину (генеральша Скородули находилась с ним в отдаленном родстве).
Высочайшим приказом 26 ноября 1841 года артиллерии генерал-майор Скородули был уволен от службы с мундиром и пенсионом полного жалования19. Он скончался 15 декабря 1855 года, супруга Екатерина Федоровна пережила его почти на четверть века и отошла в мир иной 28 января 1879 года. Их бренные останки были погребены в некрополе Новодевичьего монастыря20 под могильными плитами, не сохранившимися до наших дней.
Как портрет кисти Боровиковского оказался в Перми?
Каким же образом портрет кисти петербургского художника Владимира Боровиковского оказался в собрании Пермской государственной художественной галереи? Он поступил сюда из Чёрмоза - имения князей Абамелек-Лазаревых в 112 верстах к северу от Перми. (После революции имение национализировали, художественные ценности передали сначала в Пермский научно-промышленный музей, а позднее, в 1922 году, в галерею.)
Чёрмоз (малая родина ракетостроения) был известен своим превосходным железом. Первый стан для проката тонколистового железа появился там еще 23 августа 1782 года. Во время Отечественной войны 1812 года в Чёрмозе с успехом изготавливали чугунные ядра и картечь21. Железо отсюда экспортировалось даже в Великобританию и шло на
изготовление оружия и доспехов. Ну, а артиллерии генерал-майор Скородули, как нам известно, имел репутацию специалиста по производству вооружения. Эта ниточка и могла связать персонаж портрета Боровиковского с Чёрмозом.
К началу ХХ века князья Абамелек-Лазаревы превратились в самых крупных в России (после графов Строгановых) землевладельцев и горнопромышленников, активно вкладывавших деньги в недвижимость и художественные ценности. Князь Семен Семенович Абамелек-Лазарев в начале ХХ века приобрел в центре Петербурга на Миллионной улице земельный участок, некогда принадлежавший Александру Михайловичу Потемкину, восьмиюродному внучатому племяннику светлейшего князя Потемкина. Возможно, портрет работы Боровиковского был куплен вместе с другим недвижимым имуществом, а потом оказался в уральском княжеском имении.
Два абзаца о героях второго плана
В 1859 году на страницах журнала "Русское слово" литературный критик Аполлон Григорьев сформулировал важную мысль: "А Пушкин - наше всё... Он наше всё - не устану повторять я..." 22 После чего на полтора с лишним века это стало аксиомой при изучении всех сфер жизни Александровской эпохи. И логично привело к существенному искажению исторических пропорций. Третьестепенный декабрист или ничем не примечательный пушкинский приятель для нас важнее и интереснее фигуры человека, в течение нескольких десятилетий занимавшегося производством пушек и укреплявшего военную мощь государства Российского. Но, может быть, уже пора сместить немножко ракурс?
Если бы академик живописи Боровиковский не запечатлел и не сохранил для потомства образ неизвестного офицера, которого я идентифицировал как Дмитрия Константиновича Скородули, никто и никогда не стал бы изучать его биографию. Живучи на погосте, всех не оплачешь. Всех героев второго плана, действовавших в Истории, не выявишь. Но никогда не надо оставлять стараний...
1. Пушкин А.С. Послание цензору // Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 19 тт. Т. 2. Ч. 1. М.: Воскресение, 1994. С. 239.
2. Леонов О.Г., Попов С.А., Кибовский А.В. Русский военный костюм. Армия Александра I: пехота, артиллерия, инженеры. М.: Фонд "Русские Витязи", 2013. С. 164.
3. Леонов О.Г., Попов С.А., Кибовский А.В. Русский военный костюм. Армия Александра I: пехота, артиллерия, инженеры. М.: Фонд "Русские Витязи", 2013. С. 467.
4. Месяцеслов с росписью чиновных особ, или Общий штат Российской империи на лето от Рождества Христова 1822. В 2 частях. Ч. 1. С.-Петербург: Императорская академия наук; 1822. С. 105.
5. Месяцеслов с росписью чиновных особ, или Общий штат Российской империи на лето от Рождества Христова 1824. В 2 частях. Ч. 1. С.-Петербург: Императорская академия наук; 1824. С. 116.
6. РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 4019. Лл. 10 об-11.
7. РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 4019. Л. 10 об.
8. РГАВМФ. Ф. 198. Оп. 1. Д. 63. Л. 80. Документ выявлен сотрудником архива, старейшим архивистом Санкт-Петербурга Татьяной Сергеевной Федоровой (1931-2016). В период Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов среди высшего командного состава Русской армии было несколько генералов - воспитанников Корпуса Чужестранных единоверцев: П.Е. Бенардос, Е.И. Властов, Д.Д. Курута, А.Я. Рудзевич. См.: В.М. Крылов. Кадетские корпуса и российские кадеты. Гл. 5. СПб., 1998.
9. РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 4019. Л. 11.
10. РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 4019. Л. 11.
11. Пушкин А.С. Евгений Онегин. Глава Х // Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 19 тт. Т. 6. М.: Воскресение, 1995. С. 525.
12. Когда в 1828 году коллежский советник (VI класс Табели о рангах, соответствовал военному чину полковника) Александр Сергеевич Грибоедов, не имевший до той поры ни одного императорского ордена, привез в Петербург текст Туркманчайского мирного договора, ему был пожалован орден св. Анны 2-й степени с алмазами. Современники оценили высокий статус подобного награждения. Этот факт подтверждает исключительность казуса награждения артиллерии полковника Скородули этим же орденом еще в 1826 году.
13. Рукописные списки генералов по старшинству // РГВИА. Ф. 407. Оп. 1. Д. 58. Лл. 354 об-355.
14. Список генералам по старшинству. СПб.: Военная типография, 1840. С. 253.
15. Дельвиг А.И. Мои воспоминания: В 4 тт. Т. 1. М.: Издание Московского Публичного и Румянцовского музеев, 1912. С. 13.
16. Дельвиг А.И. Мои воспоминания: В 4 тт. Т. 1. М.: Издание Московского Публичного и Румянцовского музеев, 1912. С. 16.
17. Грибоедов А.С. Горе от ума. Действие II. Явление 9. М.: Наука, 1987. С. 55 (Литературные памятники).
18. Дельвиг А.И. Мои воспоминания: В 4 тт. Т. 1. М.: Издание Московского Публичного и Румянцовского музеев, 1912. С. 17.
19. Рукописные списки генералов по старшинству // РГВИА. Ф. 407. Оп. 1. Д. 58. Лл. 354 об-355.
20. Московский некрополь. Т. III. СПб.: Типография Стасюлевича, 1908. С. 111.
21. Новокрещенных Н.Н. Чермозский завод: его прошлое, настоящее. Летопись событий. СПб.: Типо-литография Р. Голике, 1889. С. 17, 18, 130-132 (Материалы к изучению Пермского края).
22. Григорьев А.А. Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина. Статья первая. Пушкин - Грибоедов - Гоголь - Лермонтов // Григорьев A.A. Апология почвенничества / Составление и комментарии А.В. Белова. М.: Институт русской цивилизации, 2008 // http://az.lib.ru/g/grigorxew_a_a/text_0510.shtml
Подпишитесь на нас в Dzen
Новости о прошлом и репортажи о настоящем