Политическая элита не хотела терять позиции
Драматические события в Чехословакии 1968 г. повлияли не только на отношения внутри стран социалистического лагеря, но и обеспокоили западные коммунистические партии. Представители Французской коммунистической партии (ФКП) встречались 19 июля 1968 г. в Праге с чехословацким лидером Александром Дубчеком1 и его соратниками. Французы прибыли в момент ухудшения отношений между КПЧ и КПСС. 15 июля Дубчек и его коллеги отказались принять участие в варшавской встрече стран соцлагеря, на которой впервые зашла речь о возможной экономической блокаде Чехословакии и поднимался вопрос о возможном вводе туда войск Варшавского договора. Лидер ФКП Вальдек Роше2 опасался, что реформы в ЧССР приведут к тому, что в Европе будет нарушено военное и политическое равновесие; вспоминали "мюнхенский сговор" 1938 г., когда Чехословакия осталась один на один с фашистской Германией.
В тексте беседы Дубчека и Роше, как в кристаллах Сваровски, которые не имеют кристаллической решетки и включают десятки различных компонентов, отразились все грани сложного этапа международных отношений. Лидеры СССР и других соцстран в событиях 1968 г. в Чехословакии услышали и увидели то, чего они больше всего опасались услышать и увидеть: угрозу европейскому паритету стран Варшавского договора и стран-участниц блока НАТО. Геополитическое положение ЧССР превращало ее одновременно в "брешь или броню" Варшавского пакта.
Лидеры Польши и ГДР опасались, что ситуация в ЧССР выйдет из-под контроля коммунистов; казалось, они уже слышали эхо чешских событий на улицах Берлина и Варшавы. Сложившаяся политическая элита соцстран не хотела терять свои позиции.
Лицо "Пражской весны" Александр Дубчек на передовице газеты "Руде право".
Манифест радикальной интеллигенции
Чехословацкий "социализм с человеческим лицом" не устраивал и администрацию США, которая всерьез была обеспокоена возможностью модернизации социалистической системы и создания реальной альтернативы западной либеральной демократии3. Скорее всего, именно это повлияло на политику невмешательства, а не только война во Вьетнаме и тесно связанные с ней внутриполитические проблемы, включая несостоявшийся второй президентский срок для президента Линдона Джонсона.
С французами беседовали представители только реформаторского крыла КПЧ. И это еще одна грань конфликта. Политический спектр Чехословакии все более усложнялся. В расколотом ЦК КПЧ одна часть видела спасение социализма во вмешательстве соцстран; другая же - боялась такого вмешательства, поскольку видела в нем прекращение реформ. Беседа обнажила политический инфантилизм Дубчека, который в условиях противостояния внутри партии фактически стал опираться на интеллигенцию, объявив де-факто и де-юре свободу печати. Однако активная часть интеллигенции к лету 1968 г. уже хотела, чтобы к власти пришел режим "без коммунистов".
Манифест "2000 слов"4, опубликованный 27 июня 1968 г. в ряде пражских газет, заставил "откреститься" от радикальной интеллигенции даже одного из главных реформаторов и наиболее медийных фигур "пражской весны" - председателя Национального собрания ЧССР Йозефа Смрковского5.
5 июля он выступил в газете "Руде право" с ответным манифестом "1000 слов", в котором осудил "стихийный заряд незаконности, некорректности и негуманности", а также заявил о недопустимости выступлений в прессе, которые приводят к тому, "чтобы разыгрались страсти, психоз мести и реванша". Свобода печати, объявленная Дубчеком, на практике лишила правящую политическую элиту Праги СМИ, то есть подконтрольных каналов коммуникации. Политический инфантилизм Дубчека проявился и в его настойчивом желании выдавать желаемое за действительное, в попытке "заговорить" ситуацию.
Перевод для служебного пользования
Расшифровка беседы в Праге не подтверждает известный тезис о том, что западные страны якобы не принимали никакого участия в чехословацких событиях. В западной прессе, прежде всего европейской, была развязана информационная война, которая, как известно, не всегда сопровождает реальные военные столкновения. "Война метафор" может с успехом заменять бомбометание.
Представляемая беседа была обнародована далеко не сразу: таким было совместное решение ее участников, а после ввода войск Варшавского договора в ЧССР 21 августа 1968 г. торопить такую публикацию уже никто не пытался. Только спустя почти два года, 18 мая 1970 г., в официальном органе ФКП "Юманите" был напечатан текст этого разговора. На следующий день, 19 мая, он был переведен и включен в "Служебный вестник информации ТАСС", специальный выпуск для служебного пользования, поступавший сотрудникам аппарата ЦК КПСС.
Данный текст хранится в РГАСПИ, в личном фонде скончавшегося 12 марта 2017 г. Анатолия Сергеевича Черняева6 (Ф. 794. Оп. 17). Документ приводится в сокращении, но мы постарались передать взволнованность обеих сторон, которые проявляются в тексте беседы многочисленными повторами, звучащими как заклинание, и метафорами, которые использовали и Роше, и Дубчек.
Публикацию подготовила главный специалист РГАСПИ, кандидат исторических наук Марина Дацишина.
N 1. Служебный вестник иностранной общеполитической информации
Дополнительные сообщения ТАСС Серия "АД"
Для служебного пользования
19 мая 1970 года
Запись беседы В. Роше и А. Дубчека, опубликованная газетой "Юманите". стр 2
ИШ.ЕД.ОВ.ЛР.ВГ.0418. Париж, 18 мая /ТАСС/. Ниже приводятся "записи, сделанные в ходе беседы между Вальдеком Роше и Александром Дубчеком, состоявшейся в Праге 19 июля 1968 года".
На беседе присутствовали от КПЧ: Дубчек, Черник8, Ленарт9, Цисарж10, Гаек11<...>
Вальдека Роше сопровождал товарищ Жан Канапа12.
<...>
В. Роше: <...> Нас больше всего тревожит, что в отношениях между некоторыми социалистическими странами возник кризис. <...>
Мы очень озабочены, встревожены. Вам известно, что мы никогда, ни при каких обстоятельствах не вмешивались в ваши дела. Мы решительно придерживаемся мнения, что каждая коммунистическая партия должна уважать суверенитет братских партий. Несмотря на это, перед всеми нашими партиями стоит чрезвычайно серьезная общая проблема. Нужно найти такое решение, которое было бы в интересах всех нас. Именно в этом духе я в начале этой недели направился в Москву и сегодня нахожусь здесь. <...>
Мы встревожены. Мы думаем, что срочно необходимо принять все меры с целью избежать дальнейшего ухудшения положения. Нужно сделать все возможное, чтобы избежать разрыва, а также крайностей, последствия которых могут оказаться исключительно серьезными для всех, для всех наших партий. <...>
Я хотел бы напомнить, что наша партия положительно расценила решения, принятые вашим Центральным комитетом в январе13. Я лично изложил эту позицию на заседании нашего Центрального комитета. При этом я исходил из ваших заявлений, в которых вы подчеркивали свое стремление продолжать построение социализма, развивать социалистическую демократию, улучшить методы работы партии и государства и еще больше крепить сотрудничество с Советским Союзом в интересах обеих стран и дела мира <...>
В то же время я сказал: "Правда, как в самой Чехословакии, так и вне Чехословакии есть люди, готовые воспользоваться этим положением в целях, враждебных социализму, а это требует постоянной бдительности. Вот почему мы считаем, что товарищ Дубчек был абсолютно прав, подчеркнув в недавнем интервью газете "Руде право", что демократия не имеет ничего общего с анархией. Он справедливо призвал журналистов и прежде всего тех, кто является членом партии, взвешивать свои слова и защищать ответственных работников партии, подвергающихся демагогическим нападкам". Это было в апреле.
Но с тех пор мы стали свидетелями ухудшения отношений между Чехословакией, с одной стороны, и Советским Союзом, Польшей, ГДР, Венгрией, Болгарией - с другой. Это ухудшение отношений между социалистическими странами вызывает у нас, среди масс коммунистов, очень большое беспокойство. Мы всегда поддерживали с КПСС отношения глубокой дружбы и солидарности и всегда имели с КПЧ такие же отношения, основанные на солидарности между коммунистами. В связи с ухудшением ваших отношений с Советским Союзом и другими социалистическими странами мы постарались выяснить, в чем же состоят в точности недовольство и упреки товарищей по вашему адресу. После того, как я выслушал советских товарищей, я думаю, что их главный упрек заключается в том, что правые, антисоциалистические силы развивают у вас большую активность, не получая необходимого отпора. В связи с отменой цензуры и в условиях отмены печати некоммунисты, более или менее враждебные социализму, могут оспаривать руководящую роль КПЧ, нападать на ее политику, ее руководителей, не получая должного ответа. В этом, видимо, сеть реальная угроза.
У нас нет достаточно широкой и исчерпывающей информации о вашей стране, чтобы выносить окончательное суждение. Но в той степени, в какой верно, что печать, радио и телевидение в значительной мере ускользают от контроля Фронта и социалистического государства, такое положение может только внушать тревогу, потому что оно сопряжено с опасностями. Конечно, мы хорошо понимаем, что в условиях свободы печати некоммунистические газеты могут выдвигать ошибочные идеи. Но задача партийной и профсоюзной печати, а также государственного радио и телевидения - давать решительный отпор, чтобы опровергнуть эти ложные идеи, и чтобы они не могли повлиять на массы. Появилось так называемое заявление "2000 слов", которое было использовано как средство давления на партию перед съездом. Президиум нашей партии правильно указал, что это заявление представляет собой нападение на политику вашей партии, ее руководство, на социализм в Чехословакии. Но государственная печать и радио придали слишком большую гласность этому заявлению. А тот факт, что у вас могут провозглашаться такие лозунги, как "профсоюзы без коммунистов", подчеркивает, что элементы, враждебные коммунистической партии, поднимают голову и переходят в наступление. Правда, майский Пленум вашего Центрального Комитета указал на правую опасность как на главную угрозу, но советские товарищи отметили, что за этим не последовали соответствующие конкретные меры. Я смог убедиться, что эти факты сильно тревожат советских товарищей, потому что они думают, что если правые силы смогут продолжать наступление, это, в конце концов, может поставить под угрозу социализм. И я не смогу скрыть от вас, что у нас также возникли опасения по этому поводу. Что касается внешней политики Чехословакии, то мы читали очень хорошие заявления, сделанные вами лично и другими руководителями КПЧ. Но мы читали также некоторые статьи в печати для интеллигенции и заявления, которые ставят под сомнение главные принципы внешней политики социалистической Чехословакии, в частности, решающее значение дружбы с Советским Союзом. Между тем, как для нас, так и для вас, это - жизненно важный вопрос, потому что речь идет о безопасности наших народов и мира в Европе. Как мы, так и вы, безусловно, не можем забыть Мюнхен. <...>
Наши коммунисты и, я думаю, коммунисты всех стран испытывают большое беспокойство при мысли, что может произойти разрыв между вами и товарищами из социалистических стран и в первую очередь Советским Союзом. С одной стороны, они полагают, что, если бы у вас началось скольжение вправо, которое могло бы поставить под угрозу дело социализма, это явилось бы поражением для всего международного коммунистического движения. С другой стороны, если ухудшились отношения между вами и советскими товарищами, и дело дошло бы даже до разрыва, это могло бы привести к худшему. Как бы то ни было, разрыв вашего союза с СССР сделал бы вашу страну уязвимой для любых маневров боннской Германии и США. Изменилось бы все соотношение сил в Европе, и была бы поставлена под угрозу европейская безопасность. Вполне понятно, что Советский Союз и социалистические страны не могут допустить такого положения. Следовательно, единственное решение состоит в том, чтобы путем поиска согласия и подлинного сотрудничества преодолеть серьезные трудности, существующие между вами и товарищами из Советского Союза и других социалистических стран <...>
Кроме того, в ответе вашего Пленума на варшавское письмо14 вы признаете некоторые вещи, недостатки, слабости в вашей деятельности. Положение серьезно. Мы думаем, что все можно спасти при условии, что будут приняты некоторые меры. Прежде всего нужно приложить усилие, чтобы вы встретились и до конца обсудили все вопросы с советскими товарищами и товарищами из соседних социалистических стран. Более того, в конкретном плане следовало бы, например, добиться, чтобы партийная печать действительно была поставлена под контроль партии, причем подразумевается, что партия должна прочно опираться на рабочий класс в борьбе против правых и антисоциалистических сил. <...>
Это важно для вас, для Советского Союза, для других социалистических стран, и это важно для нашей партии и для всех коммунистических и рабочих партий капиталистических стран. <...>
А. Дубчек: <...> если я правильно понял, товарищ Вальдек Роше изложил нам идеи советских товарищей.
В. Роше: Нет, мне вовсе не поручено изложить мнение советских товарищей. Я поехал в Москву по своему собственному почину. <...>
Я только что изложил некоторые замечания советских товарищей, потому что они имеют значение для дискуссии. Но у нас, со своей стороны, есть собственные замечания. <...>
Так называемое заявление "2000 слов" вызвало раздражение советских товарищей. Мы также считаем, что это опасная платформа. <...>
А. Дубчек: Я хотел бы подчеркнуть, что, начиная с января, новое руководство нашей партии никогда не давало никакого повода для разрыва. <...>
Для нас совершенно непонятно подобное констатирование опасности разрыва, так как мы никогда не давали для этого предлога. Поэтому можно сказать, что эта опасность беспокоит вас, но она беспокоит и нас. Я это подтверждаю. В последние две-три недели произошло нечто такое, чего мы не понимаем. И если нам не удастся ответить на все ваши вопросы, то нас нужно простить. Дело в том, что есть такие вопросы, на которые у нас нет ответа. Мы согласны с вами, что нужно сделать все, чтобы предотвратить разрыв. Руководство нашей партии твердо убеждено в этом, и наш Центральный Комитет только что принял решение в этом смысле. Именно потому, что мы убеждены в том, что мы не давали никакого повода, мы и преисполнены решимости сделать все для улучшения наших отношений с КПСС и четырьмя другими партиями. <...>
По вопросу о социализме, дружбе с СССР, о Варшавском пакте и т.д. между нами, вами, Советским Союзом, Польшей и т.д. нет никакого разногласия. Вы сказали, что у нас есть силы, враждебные социализму. Да, они есть, и это естественно, так как мир разделен. Я могу сказать вам, что когда мы читаем хвалебные высказывания, расточаемые по нашему адресу в капиталистических странах, то мы не питаем никаких иллюзий. Мы знаем, что для капиталистов было бы очень хорошо, если бы мы проводили антисоветскую политику. Но мы - коммунисты, и мы не собираемся вырабатывать свою линию в соответствии с пожеланиями буржуазной прессы. Действительно, между капитализмом и социализмом ведется классовая борьба в мировом масштабе. Но, даже если бы существовала сила, которая толкала нас за пределы социализма, мы не ушли бы за пределы социализма. Я не хочу проводить сравнений, но все-таки наша партия, ее история, ее уровень отличаются от Албании, что предохраняет нас от подобных авантюр15. <...>
Вы напомнили, что начиная с апреля и мая наши отношения с КПСС и другими партиями постоянно ухудшаются. Я не могу назвать вам точную дату, но мы считаем, со своей стороны, что несколько недель назад, приблизительно 28-30 июня, что-то резко изменилось. Тогда и произошел поворот. Быть может, из-за "2000 слов" или из-за чего-нибудь другого. Во всяком случае, поворот был. Но я не хочу делать предположений относительно причин этого поворота. Если наши отношения с другими социалистическими странами ухудшились, то не по нашей вине. <...>
Возьмем теперь советских товарищей. Действительно, в некоторых наших газетах, правда, неофициальных, были допущены ошибки. Например, существовала тенденция развернуть некую сенсационную кампанию по поводу смерти Масарика16. Но "Руде право" опубликовала официальную точку зрения нашей партии. Наши товарищи отправились для расследования во все страны, вплоть до Англии, и в конце концов заявили и напечатали: Масарик, вне всякого сомнения, покончил жизнь самоубийством. Впрочем, у нас все быстро забыли об этом. У нас есть другие дела.
В. Роше: Следует заметить, что у нас - и вы должны это знать - буржуазная печать немедленно использует подобные статьи и поднимает вокруг них большой шум.
Цисарж: А почему наша партия должна отвечать за это?
А. Дубчек: Безусловно, наша партия несет ответственность за все, что происходит в нашей стране. Есть люди, которые высказывают идеи, противоречащие идеям партии. Это правда. Но мы уверены, что эта тенденция постепенно ослабевает и что она будет ослабевать и впредь. <...>
Совершенно исключено, чтобы мы приняли административные меры против известнейших наших людей. Безусловно, у нас есть все необходимое для этого. У нас есть необходимые силы. У нас есть милиция. Например, я могу сказать вам по секрету, что на заводах постоянно вооружены 70 тысяч человек, которые готовы в случае необходимости начать действовать. Но использовать силу в подобном случае? Это привело бы к катастрофе. Что мы сделали? "2000 слов" были опубликованы в четверг утром. В тот же вечер на митинге, организованном в честь годовщины объединения партии, я уже говорил о них. Я сказал, что мы были против манифеста "2000 слов", что если люди прислушиваются к призыву, содержащемуся в этом манифесте, это приведет к анархии. Ведь мы сознаем, товарищ Вальдек Роше, опасность. Но утверждать, что мы лишь говорим и ничего не делаем, нельзя. Итак, в тот же вечер Президиум сделал заявление. На следующий день правительство сделало заявление в парламенте. В течение двух последующих дней все организации, входящие в Национальный Фронт, осудили манифест "2000 слов". Ни одна партийная организация не поддержала "2000 слов"17. <...>
Я не хочу недооценивать правую опасность. Она существует. Она будет существовать долго, причем во всех социалистических странах, так как у этой опасности есть экономическая база. <...>
Беседа прерывается на несколько минут, товарищ Дубчек получил какую-то телеграмму, затем она возобновляется.
А. Дубчек: <...> Если бы даже нас захотели выгнать из социализма, мы не уйдем... Мы сделаем все, чтобы урегулировать положение позитивным путем. <...>
Все это ухудшение наших отношений с советскими и другими товарищами возникло независимо от нас. Какова цель всего этого, к чему это ведет? Я не знаю <...> В заключение я хочу вам сказать, что мы буквально напуганы.
В. Роше: Я благодарю вас за информацию, которую вы нам дали. Я объективно сообщу о ней нашему Политбюро. Я записал ваши заявления точно так же, как и заявления советских товарищей, считая, что всегда полезно послушать звон разных колоколов, чтобы составить себе более правильное мнение. <...> Всем ясно, что ситуация разрыва между СССР и Чехословакией может иметь серьезные последствия во всех европейских странах. <...>
В. Роше: Мы предприняли такие же шаги в Москве. Мы с советскими товарищами не опубликовали никакого коммюнике. Я прошу, чтобы вы сделали то же самое. Вы легко поймете, почему.
А. Дубчек: Это такой вопрос, по которому действительно легко достигнуть соглашения.
РГАСПИ. Ф. 794. Оп. 1. Подлинник.
Типографская печать. Рукописные пометки
А.С. Черняева красным карандашом.
1. Дубчек А. (1921-1992) - в январе 1968 - апреле 1969 гг. Первый секретарь ЦК КПЧ.
2. Роше В. (1905-1983) - в 1964-1972 гг. Генеральный секретарь ФКП.
3. Подробнее см.: Орлик И.И. Мировое сообщество и события в Чехословакии в 1968 г. // 1968 год. "Пражская весна" (Историческая ретроспектива): сб. ст./под ред. Т.В. Волокитиной, Г.П. Мурашко, А.С. Стыкалина. М.: РОССПЭН. 2010. С. 200.
4. "2000 слов, обращенных к рабочим, крестьянам, служащим, ученым, работникам искусства и всем прочим" - манифест, написанный писателем Л. Вацуликом.
5. Смрковский Й. (1911-1974) - в 1968 г. член Президиума ЦК КПЧ.
6. Черняев А.С. (1921-2017) - в 1968 г. консультант Международного отдела ЦК Коммунистической партии Советского Союза (КПСС).
7. Завершается научно-техническое описание фонда.
8. Черник Олдржих (1921-1994) - в апреле 1968 - январе 1970 г. председатель правительства ЧССР; колеблющийся; примыкал то к реформаторам, то к консерваторам в КПЧ.
9. Ленарт Йозеф (1923-2004) - до 4 апреля 1968 г. председатель правительства ЧССР, представитель реформаторов в КПЧ.
10. Цисарж Честмир (1920-2013) - в 1968 г. секретарь ЦК КПЧ, в 1968-1969 гг. председатель Чешского национального совета; один из лидеров реформаторов в КПЧ.
11. Гаек Иржи (1913-1993) - в апреле-сентябре 1968 г. министр иностранных дел ЧССР; представитель реформаторов в КПЧ.
12. Канапа Жан (1921-1978) - в 1968 г. член ЦК ФКП.
13. Январский 1968 г. пленум ЦК КПЧ взял курс на реформы; на нем Дубчек был избран лидером партии.
14. 15 июля 1968 г. делегация КПЧ не поехала на встречу в Варшаве с представителями компартий СССР, Польши, Болгарии, ГДР и Венгрии. Дубчек ввел членов ЦК КПЧ в заблуждение, заявив, что представителей КПЧ не приглашали в Варшаву. Из Варшавы в Прагу было передано письмо с требованием объяснить официальную позицию КПЧ. Президиум ЦК КПЧ в письме настаивал на двусторонней встрече только с советской делегацией. В конце июля 1968 г. такая встреча состоялась в приграничном чешском городе Чиерне-над-Тисой.
15. Речь идет о взятом в 1956 г. Э. Ходжой курсе на политическую изоляцию Албании.
16. Масарик Ян (1886-1948) - сын первого президента Чехословакии Т.Г. Масарика, министр иностранных дел Чехословакии (1940-1948). 10 марта 1948 г. был найден мертвым под окном служебной квартиры. Официально причиной смерти было названо самоубийство. В 1968 г. СМИ ЧССР в смерти Я. Масарика стали обвинять советские спецслужбы, эти публикации были подхвачены западными изданиями.
17. Это не так. Значимое число районных партийных организаций Моравии и Чехии на конференциях по выборам на Чрезвычайный съезд КПЧ в 1968 г. поддержали платформу "2000 слов".
Подпишитесь на нас в Dzen
Новости о прошлом и репортажи о настоящем