Ежовские рукавицы

В революционную эпоху человеку, имя которого неразрывно связано с Большим террором, исполнилось всего 22 года.

Стальные ежовы рукавицы. Рис. Б. Ефимова. 1937 год

"Сверкая булатом, он смело ведет..."

Осенью 1938 года миллионы читателей 1-го издания "Краткого курса истории ВКП(б)" увидели его фамилию среди уполномоченных ЦК партии большевиков, делавших революцию на местах: "На Западном фронте, в Белоруссии, подготовлял к восстанию солдатскую массу т. Ежов". Из живых к тому времени участников событий 1917-го положительной оценки, если не считать Сталина, удостоились помимо Ежова лишь пятеро: Ворошилов, Молотов, Л. Каганович, Ярославский и Жданов.

Но в чем заключались революционные заслуги Николая Ивановича, современникам уяснить было непросто. Даже после разъяснений акына Джамбула (1937):

Прозаикам приходилось еще сложнее. Александр Фадеев так и не довел до печати биографию Ежова, называя своего героя "сыном нужды и борьбы", но не обнаружив на его жизненном пути ничего конкретного. Некоторые подробности обнародовал в своей брошюре будущий академик Исаак Минц (1896-1991), восторгавшийся работой большевика Ежова в 5-х артиллерийских мастерских Северного флота в Витебске². А статью о подвигах будущего главы НКВД, написанную латышским коммунистом Арвидом Дризулом (1890-1939) для журнала "Партийное строительство", категорически "зарубил" сам Ежов...

Что же не понравилось Николаю Ивановичу в хвалебном тексте?

"Редко когда выступал на больших митингах..."

Статья Дризула была написана обстоятельно и в стилистике эпохи; главный герой выписан сугубо положительно, прочие витебские большевики не упоминаются вовсе, а тыловой Витебск объявлен "одним из решающих плацдармов Великой Октябрьской социалистической революции"³. Молодой солдат Ежов, по версии Дризула, призывается на Первую мировую войну, но, будучи противником власти, до фронта не доезжает: "Уволенный в числе нескольких сот рабочих за борьбу против империалистической войны, товарищ Ежов попадает в 3-й запасной батальон, находящийся в Петрограде. Попав в этот батальон, рабочие-путиловцы организовали своеобразную забастовку как протест против бессмысленной муштры. Командование было вынуждено расформировать этот батальон: часть солдат отправили на фронт, а путь зачинщиков забастовки, в том числе и тов. Н.И. Ежова - штрафной батальон в далеком местечке Медведь Новгородской губернии. Царское правительство боялось отправить на фронт революционно настроенных солдат. Их перевели в команду нестроевых Двинского военного округа в Городок, где собралось около двух тысяч"⁴.

Из этого Городка в 30 км от Витебска Ежов, как уверял Дризул, и попал в конце 1915 года в 5-е мастерские. И уже тогда это был "большевистский массовик-агитатор, умеющий организовать массы вокруг партии Ленина-Сталина".

Дьявол, как говорят, таится в деталях. Автора можно понять: в 1930-е годы образ пламенного большевика никак не сочетался со службой царскому режиму. Но реальные документы свидетельствуют о том, что Ежов в том самом 1915-м пошел служить в царскую армию "охотником", т.е. добровольцем⁵. Правда, его фронтовые будни длились совсем недолго, с конца июля по 14 августа 1915 г., когда в разгар кровопролитных боев под Олитой (ныне Алитус в Литве) Ежова отправили в госпиталь по болезни. Но, как бы то ни было, в витебские мастерские он попал только в июне 1916 г.

И уж совершенно точно молодой солдат, определенный в "рядовые для хозяйственных надобностей", не был большевиком до августа 1917 года.

А еще Арвид Дризул, член партии с 1913 года, неосторожно отозвался о том, что "товарищ Н.И. Ежов сам редко когда выступал на больших митингах. Его характерной чертой было "меньше слов - больше дела"⁶. Но партиец со стажем, работавший в одних мастерских со своим героем, должен был знать другого, активного Ежова.

Все это никак не могло понравиться Николаю Ивановичу, делавшему стремительную карьеру. Ведь свою революционную биографию будущий "железный нарком" начал корректировать еще в начале 1920-х годов.

Н. И. Ежов (в первом ряду в центре) в годы Гражданской войны.

"Ты помнишь, верно, нашу совместную работу..."

Тогда, узнав о готовящейся в Витебске книге про подвиги местных большевиков в октябре 1917-го, Ежов сам проявил инициативу. И отправил послание ответственному (то есть первому) секретарю Витебского губкома Борису Пинсону (1892-1936) в стиле еще не написанных тогда изречений сыновей лейтенанта Шмидта:

"Ты помнишь, верно, нашу совместную работу в Витебске в 1917 году?.. Я припоминаю свою работу в пятой артиллерийской мастерской, припоминаю технику распространения "Правды", сбор денежных средств... Вспоминаю, как ко мне подошел член комитета тов. Шифрес и сказал: "Нам необходимо, товарищ Ежов, организовать во всех частях ячейки, вы будете работать со мной". Шел я тогда в казарму и ног под собой не чувствовал - мне поручили серьезную работу! Затем вспоминаются время военного сбора и другие яркие боевые моменты Октября. Как-то ты ко мне подошел и от имени комитета похвалил мою деятельность - в тот момент я был на "десятом небе". С удовольствием припоминаю, как по поручению комитета я наладил связь с заключенными нашими товарищами... Но больше всего мне запомнился Великий Октябрьский переворот и наша встреча в первом штабе. Ты, заметив меня, быстро подошел и, пожав мне руку, несколько раз крепко поцеловал. Этого мгновения, великого и счастливого, я никогда не забуду"⁷.

Борис Пинсон, возглавлявший в 1917 году витебский военно-революционный комитет, "брата Колю" вспомнил, фрагмент ежовского письма в книгу вставил. И для пущей убедительности назвал его фамилию среди тех, кто познакомился с ним в апреле 1917 года после возвращения из ссылки: "Помнится, что среди этих товарищей были... и солдаты починочной мастерской Баранов, Рабкин, Ежов"⁸.

Для карьеры Николая Ивановича это судьбоносная строчка: лишний месяц членства в партии был по тем временам на вес золота. В итоге Ежов, реально пополнивший ряды РСДРП 3 августа 1917 года⁹, стал указывать месяцем вступления май, а с 1927 года и март. Тогда же в анкетах будущий нарком стал приводить сказочные подробности: о том, как стал организатором отрядов Красной гвардии и комиссаром станции Витебск, как разоружал казаков и польских легионеров, ехавших на помощь Временному правительству¹⁰...

Нарком внутренних дел СССР Н.И. Ежов.

На самом деле солдат Ежов был рад и тому, что 1 апреля 1917 года ему "за отлично-усердную службу при хорошем поведении" присвоили звание младшего мастерового, а в июле повысили до старшего писаря¹¹. И, разумеется, в дни Октября он не был никаким вожаком масс. Реальный вожак витебских большевиков Пинсон был активным троцкистом, его расстреляли 25 ноября 1936 года, когда Ежов уже два месяца руководил НКВД.

Не помогло знакомство с наркомом и упомянутому в его письме Александру Шифресу (1898-1938), одно время начальнику Военно-политической академии РККА. Приговор в отношении него привели в исполнение 25 сентября 1938 года.

Несвоевременная статья о вожде дорого обошлась и Арвиду Дризулу, который на момент ее написания работал в комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) (ее председателем параллельно службе в НКВД состоял Ежов). Карьера Арвида Яковлевича была не слишком приметной, но квартира в правительственном "доме на Набережной" (ул. Серафимовича, 2) у него была и терять ему было что. Неудивительно, что в славящем Ежова тексте так отчетливы мотивы особой значимости витебских латышей: "После июльских событий большевистским центром стали 5-е механические мастерские. Отсюда шли связи к большевикам 4-го авиационного парка и латышскому району, где имелся полулегальный латышский клуб, широко использованный нами для партийной работы"¹².

Ради этих строк и писал статью латышский большевик - в надежде на то, что это обеспечит ему по крайней мере личную безопасность.

Тщетно.

Покаянное письмо Арвида Дризула заведующему секретариатом Сталина:

P.S. 30 ноября 1937 года Ежов подписал шифротелеграмму N 49990, которая дала старт "латышской" операции НКВД (16 575 человек расстреляно). Никаких исключений для биографа наркома не полагалось: Дризул был арестован еще при Ежове, 15 сентября 1938 года, по обвинению в подготовке терактов, а расстрелян 26 февраля 1939 года.

Уже при Берии.

^{1. Статья подготовлена при поддержке ГРФФИ, проект N 17-21-01011 и БРФФИ, проект N 17Р-032.2. Минц И.И. Великая социалистическая революция в СССР. М., 1937. С. 52.3. РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 270. Л. 51.4. Там же. Л. 52-53.5. Павлюков А. Ежов. Биография. М., 2007. С. 12-15.6. РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 270. Л. 57.7. Красная быль. Большевики в Витебске. Витебск, 1923. С. 36.8. Там же.9. Петров Н., Янсен М. "Сталинский питомец" - Николай Ежов. М., 2008. С. 14.10.РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 270. Л. 61-65.11. Павлюков А. Указ. соч. С. 16.12. РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 270. Л. 59.}