"Обменяем Керенского на Ленина!"

Гатчинский фронт

В октябре 1917 г. Гатчина в силу своего географического положения стала местом, где развернулись события общероссийского масштаба. Длилось это около недели, примерно с 26 октября по 1-2 ноября. В те дни, как писал генерал А.И. Деникин, "Гатчино - единственный центр активной борьбы: Петроград агонизирует, Ставка бессильна, Псков (штаб Черемисова) стал явно на сторону большевиков... В Гатчине собрались все"¹, или, по крайней мере, много исторических личностей, которые не преминули оставить мемуары. Питерский меньшевик Н.Н. Суханов писал более образно: "Гатчине предстояло стать Ватерлоо" для А.Ф. Керенского². В советской исторической науке во многом по идеологическим причинам это явление было названо "гатчинский фронт" - "первый фронт совсем еще молодой Советской страны", "первый фронт, где люди сражались за Советскую власть"³.

Ориентировочно в ночь на 26 октября 1917 г. по железной дороге добрался до Гатчины А.Ф. Керенский. Как поэтично описал генерал П.Н. Краснов, "в дверях купе поезда, приехавшего в Гатчину", стояли Керенский и "политический комиссар капитан Кузьмин. ... Бледное утро смотрит в окно. Серый тоскливый осенний день. Станционная постройка, выкрашенная красной краской. Мокрая рябина, покрытая гроздьями спелых, хваченных морозом ягод. Мы стоим на Гатчино товарной... В Гатчино тихо. Гатчино спит... Варшавская станция занята казаками"⁴. Затем (так дословно звучит цитата из книги современного военного историка С. Ауского), "Керенский и его свита ждали в чайной недалеко от вокзала" войска Краснова, которые добрались до Гатчины из Новгорода по железной дороге⁵.

Как вспоминал тот же Краснов, для участников событий "эти дни были сплошным горением нервной силы. Ночь сливалась с днем, и день сменял ночь не только без отдыха, но даже без еды, потому что некогда было есть. Разговоры с Керенским, совещания с комитетами, разговоры с офицерами воздухоплавательной школы, разговоры с солдатами этой школы, разговоры с юнкерами школы прапорщиков, чинами городского управления, городской думы, писание прокламаций, воззваний, приказов и пр. и пр. Все волнуются, все требуют сказать, что будет, и имеют право волноваться, потому что вопрос идет о жизни и смерти. Все ищут совета и указаний, а что посоветуешь, когда кругом стояла непроглядная осенняя ночь, кругом режут, бьют, расстреливают и вопят дикими голосами: "Га! Мало кровушки нашей попили!"⁶

Большевик в единственном числе

Был "разогнан" гатчинский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Как вспоминала ставшая свидетельницей тех событий К.А. Куприна, дочь писателя А.И. Куприна, "с первого дня хозяйничанья в городе отрядов Керенского - Краснова было объявлено осадное положение. Юнкера разгоняли все собрания и сходки. За агитацию против Керенского было приказано немедленно вешать"⁷.

Опираясь на это распоряжение, утром 28 октября, как воспоминала гатчинская социалистка М.А. Флиднер, "во время своего пребывания в Гатчине Керенский распорядился арестовать местный исполнительный комитет, из числа членов в Совете случайно остался один большевик" - Хохлов, рабочий-пекарь запасного авиационного батальона⁸. Совет, помещавшийся тогда на Михайловской, сейчас Красной, улице, в доме N 16, был окружен пушками и войсками. В здании "же в тот момент находились только Хохлов с женой и тремя маленькими детьми - и Хохлов был арестован, но вскоре выпущен по просьбе местных эсеров"⁹.

Эти записи дополняются воспоминаниями графа В.П. Зубова о том, что руководил этим арестом лейтенант Книрша, которого Керенский из своих адъютантов повысил в управляющие делами. Арестовав всю семью Хохловых, Книрша отчитался Керенскому, что "накануне арестовал "самых видных большевиков Гатчины". Более того, "он чуть было их не повесил, но счастливая звезда удержала его в последнюю минуту"¹⁰.

Группа революционных матросов, прибывших с П.Е. Дыбенко в Гатчину. Фото: Газета "Гатчинская Правда".

Цистерну спирта - в речку

Часть беспорядков в городе пресекалась частями Дикой дивизии, находившейся в это время в Гатчине. Как вспоминал председатель татарского солдатского революционного полкового комитета Хаджи Мурат Дзарахохов, "пошел слух, что на товарной станции в Гатчине пьянство. Там стоял взвод, который охранял товарную станцию. Они начали пьянствовать, открыли две цистерны спирта. Нам идет помощь с фронта, а они так безобразничают. Меня посылают с 14 матросами усмирить этих несознательных людей.

У этих пьяных было два пулемета. Я беру пулемет и еду.

Мы захватили две цистерны, пустили спирт в речку и сказали речь, чтобы они не пьянствовали, а усмирились.

Мне говорят, что у начальника станции с огромной рыжей бородой шесть домов в Гатчине, и он против нас на перроне агитирует. Я его арестовал и назначил нового начальника станции, рабочего.

Целую ночь мы все приводили в порядок, охраняли станцию, отвозили под конвоем пьяниц"¹¹.

Савинков спасовал перед Дыбенко

По мере нарастания напряжения в городе знаменитых личностей в районе Гатчинского дворца можно было встретить все в большем количестве. Так, "28 октября к Керенскому... снова приехал Борис Савинков"¹², террорист, один из лидеров боевой группы партии социалистов-революционеров. Как писал американский журналист, социалист Джон Рид, автор знаменитой книги "10 дней, которые изменили мир", "в Гатчине было несколько "нейтральных" отрядов с Черновым во главе", лидером и теоретиком партии социалистов-революционеров, министром земледелия Временного правительства, "он пытался убедить Керенского прекратить наступление на Петроград"¹³.

Председатель Центробалта, командующий флотом в период Октябрьской революции, первый нарком по морским делам П.Е. Дыбенко. Фото: РИА Новости

Оставались последние аккорды "активной недели". В ночь с 29 на 30 октября произошел захват Гатчинского дворца¹⁴. Днем 30 октября к Керенскому пришли офицеры, которые выдвинули требование назначить начальником обороны города Савинкова, что Керенский и сделал. Однако вместо того, чтобы приступить к своим обязанностям, тот попросил А. Ф. Керенского подписать бумагу о том, что "предъявитель сего, Борис Савинков, командируется министром-председателем и Верховным главнокомандующим Керенским в его Ставку для ускорения высылки подкреплений к Гатчине". Бумага была подписана, Керенский оценил ее как предлог Савинкова к бегству.

Перед чем спасовал Савинков? Перед "знаменитой акцией Дыбенко по овладению Гатчиной в одиночку. Если формулировать точнее - втроем"¹⁵, проведенной 30 октября. Савинков был не одинок в своем решении. Как отмечал писатель М.М. Зощенко в рассказе "Керенский", "местный гарнизон не проявлял признаков жизни"¹⁶. По воспоминаниям летчика П. Нестеренко, "многие офицеры старались уйти хотя бы на несколько верст от города..."¹⁷. Однако к ночи 30 октября, как вспоминал, может быть, и неточно, П.Н. Краснов, в Гатчине было "спокойно, но как-то сумрачно... Вечером из ставки в Гатчино прибыл французский генерал Ниссель"¹⁸, но последствий для обороны города от матросов его приезд не имел.

Между тем проходящие днем мимо Гатчинского дворца жители города могли видеть, как председатель Центробалта (Центрального комитета Балтийского флота), недавно освободившийся из питерской тюрьмы "Кресты" П.Е. Дыбенко, предлагал казакам сомнительную сделку - обменять Керенского на Ленина. Как вспоминал Краснов, "громадного роста красавец-мужчина, с вьющимися черными кудрями, черными усами и юной бородкой, с большими томными глазами, белолицый, румяный, заразительно веселый, сверкающий белыми зубами, с готовой шуткой на смеющемся рте, физически силач, позирующий на благородство, он очаровал в несколько минут не только казаков, но и многих офицеров.

Заседание военного министерства Временного правительства 4 состава (слева направо): г.ш.полковник Барановский, г.ш.генерал-майор Якубович, Б.В.Савинков, А.Ф.Керенский и г.ш.полковник Туманов. Фото: Карл Булла

- Давайте нам Керенского, а мы вам Ленина предоставим, хотите ухо на ухо поменяем! - говорил он, смеясь.

Казаки верили ему. Они пришли ко мне и сказали, что требуют обмена Керенского на Ленина, которого они тут же у дворца повесят"¹⁹. Как подметил Н. Н. Суханов, "после всего происшедшего для бедных казачьих мозгов это было непосильным испытанием"²⁰.

Краснов "не признал" Троцкого

1 ноября в Гатчину приехали народный комиссар по военным делам В.А. Антонов-Овсеенко и назначенный комиссаром Гатчины С.Г. Рошаль²¹. Последний умело сохранял хрупкое равновесие сил в городе. Как свидетельствовал Краснов, "было ясно, что перемирие полетело к черту и все погибло. Мы в плену у большевиков. Однако эксцессов почти не было. Кое-где матросы задевали офицеров, но сейчас же являлся Дыбенко или юный и юркий Рошаль и разгонял матросов.

- Товарищи, - говорил Рошаль офицерам, - с ними надо умеючи. В морду их! В морду!

И он тыкал в морды улыбающимся красногвардейцам.

Я присматривался к этим новым войскам. Дикою разбойничьею вольницею, смешанною с современною разнузданною хулиганщиною, несло от них. Шарят всюду, крадут что попало. У одного из наших штабных офицеров украли револьвер, у другого сумку, но если их поймают с поличным, то отдают и смеются: "Товарищ, не клади плохо! Я отдал, а другой не отдаст". Разоружили одну сотню 10го Донского казачьего полка, я пошел с комитетом объясняться с Дыбенко. Как же это, мол, так - по перемирию оружие остается у нас; оружие вернули, но не преминули слизнуть какое-то тряпье. Шутки грубые, голоса хриплые. То и дело в комнату, где ютились офицеры, заглядывали вооруженные матросы.

- А, буржуи, - говорили они, - ну, погодите, скоро мы всех вас передушим. И это не шутка, это действительная угроза"²².

Еще одна известная личность посетила в те дни Гатчину - Лев Троцкий, в то время председатель исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Об этом сохранились воспоминания П.Н. Краснова: "Уже в сумерках ко мне вбежал какой-то штатский с жидкой бородкой и типичным еврейским лицом. За ним неотступно следовал маленький казак 10го Донского полка с винтовкой выше его роста в руках и один из адъютантов Керенского.

- Генерал, - сказал, останавливаясь против стола, за которым я сидел, штатский, - прикажите этому казаку отстать от нас.

- А вы кто такие? - спросил я.

Штатский стал в картинную позу и гордо кинул мне:

- Я - Троцкий.

Я внимательно посмотрел на него.

- Ну же! Генерал! - крикнул он мне. - Я - Троцкий.

- То есть Бронштейн, - сказал я. - В чем дело?

- Ваше превосходительство, - закричал маленький казак, - да как это можно? Я поставлен стеречь господина офицера, чтобы он не убег, вдруг приходит этот еврейчик и говорит ему: "Я Троцкий, идите за мной". Офицер пошел. Я часовой, я за ним. Я его не пущу без разводящего.

- Ах как глупо, - морщась, сказал Троцкий и вышел, сопровождаемый адъютантом Керенского и уцепившимся в его рукав маленьким, но бойким казачишкой.

- Какая великолепная сцена для моего будущего романа! - сказал я толпившимся у дверей офицерам"²³.

Этот же эпизод есть в воспоминаниях поэта Серебряного века А.Б. Мариенгофа с добавлением, что "Краснов делает вид, что не знает Троцкого в лицо", и в конце Троцкий "уходит, хлопнув дверью"²⁴.

• _{1. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Борьба генерала Корнилова. Август 1917 - апрель 1918. Париж, 1922. С. 134.}
• _{2. Суханов Н.Н. Записки о революции. М., 1992. Т.}
• _{3. С. 375.3. Шкляровский А.А. Гатчинский фронт // Гатчинская правда. 1967. N 160. 10 октября. С. 2.}
• _{4. Краснов П.Н. Бои под Петроградом // Сопротивление большевизму. 1917-1918 гг. М., 2001. С. 131, 133.}
• _{5. Ауский С. Казаки. Особое сословие. М.; СПб., 2002. С. 240.}
• _{6. Краснов П.Н. Указ. соч. С. 152.}
• _{7. Куприна К.А. Куприн - мой отец. М., 1971. С. 89.}
• _{8. Рузов Л.В., Яблочкин Ю.Н. Гатчина. Исторический очерк. Л., 1959. С. 113.}
• _{9. Сойту А., Лакк А., Флиднер М.А. Из истории гатчинской организации большевиков (до и после Февральской революции 1917 г.) // Красная летопись. 1928. N 3. С. 257.}
• _{10. Зубов В.П. Страдные годы России. М., 2004. С. 166.}
• _{11. Жизнь Хаджи Мурата Дзарахохова (рассказанная им самим). Владикавказ, 1993. С. 102.}
• _{12. Ауский С. Указ. соч. С. 244.}
• _{13. Рид Д. 10 дней, которые потрясли мир. М., 1957. С. 187.}
• _{14. Пантелеев А. Рядовой революции // Гатчинская правда. 1967. N 200. 20 декабря. С. 2.}
• _{15. Белоцкий К.М. Гатчинский фронт // Вопросы истории. 1998. N 3. С. 126.}
• _{16. Зощенко М.М. Керенский // Литературный портрет Гатчины. Гатчина, 1995. С. 194.}
• _{17. Нестеренко П. Гатчина в борьбе с большевиками (октябрь 1917 г.) // Сопротивление большевизму. 1917-1918 гг. М., 2001. С. 173, 174.}
• _{18. Краснов П.Н. Указ. соч. С. 149, 152.}
• _{19. Там же. С. 152-153.}
• _{20. Суханов Н.Н. Указ. соч. Т. 3. С. 375-376.}
• _{21. Шкляровский А.А. Гатчинский фронт // Гатчинская правда. 1967. N 175. 3 ноября. С. 2.}
• _{22. Краснов П.Н. Указ. соч. С. 155, 156.}
• _{23. Там же. С. 155-156.}
• _{24. Мариенгоф А.Б. "Бессмертная трилогия". М., 1999. С. 40.}