Николай Пунин об Анне Ахматовой: В моей любви - благоговение...

В моей семье существовал особый культ Николая Николаевича. Мой дед и его младший брат сберег бесценные фотографии. Может быть, они будут интересны читателям "Родины".

01. Дети Николая Михайловича Пунина. Справа налево: Николай, Александр, Леонид, Зинаида, Лев. Начало 1900-х, Царское Село.

Николай был старшим сыном в семье военного врача Николая Михайловича Пунина, служившего в лейб-гвардии 1-м Стрелковом Его Величества батальоне. Отец мечтал, что кто-то из сыновей пойдет по его стопам, но никогда не навязывал своего мнения. Лев и Леонид выбрали военную карьеру, Александр после участия в Первой мировой занялся изучением естественных наук. Зинаида окончила Ксениинский институт, вышла замуж за офицера, эмигрировала в Польшу, занималась преподаванием иностранных языков.

А самый известный в семье, Николай, стал искусствоведом, художественным критиком и ярым пропагандистом авангарда.

02. Гимназист Коля Пунин. Около 1906 года.

Он учился тогда в царскосельской Николаевской гимназии - немного романтик и немного бунтарь. Увлекался античными поэтами и русскими символистами, особенно поэзией Иннокентия Анненского. Запоем читал философов. На фото он позирует с портретом своего любимого Шопенгауэра. В 1905-1908 годах прочитал, кажется, все его сочинения и уже начинал увлекаться Ницше.

Как и многие мальчишки из его окружения, бредил революцией. Примкнул к "левым" гимназистам, выступал на импровизированных митингах. Осенью 1905 года участвовал в "химической обструкции" директора гимназии - ученики жгли серу в коридорах, призывая к срыву занятий, за что был ненадолго исключен из alma mater.

03. Коля Пунин занимается гимнастикой. Павловск, 1915 год.

Спорт для него был не только дачным удовольствием, но образом жизни. В 1910-е годы Пунин напоминал неутомимого терпеливого гимнаста. Он двигался в такт учащенного ритма времени, который так точно передавали на своих картинах французские кубисты, итальянские футуристы, немецкие экспрессионисты.

Николай Николаевич обожал ритмичное искусство европейского авангарда. О нем позже написал много статей и книг. "Гимнаст"-Пунин искренне любил и русское искусство, прекрасно знал иконопись и раннюю петровскую живопись. В 1914-1915 годах работал в Отделе христианских древностей Русского музея, был членом редколлегии сборника "Русская икона", сотрудничал с журналами "Аполлон" и "Северные записки". Написал десятки статей и рецензий.

Пожалуй, самое важное - эссе об Андрее Рублеве, которое было высоко оценено Константином Маковским и Игорем Грабарем. Ему хватало сил на все - выставки, статьи, выступления, светскую жизнь. Пунин-"гимнаст" был в центре модной художественной жизни Петрограда, дружил с поэтами, литераторами, художниками. К его мнению прислушивались. Ему предрекали блистательную карьеру художественного критика.

04. Николай и его брат, поручик Леонид Пунин, беседуют о войне. Июнь 1915 года.

Николай единственный в семье Пуниных не принял участие в Первой мировой войне. Официальная причина - "сильная близорукость и нервный тик". Но сам он не скрывал отношения к войне как к бессмысленной бойне, много говорил об этом со своим младшим братом Леонидом, георгиевским кавалером, атаманом отряда Особой важности.

В июне 1915 года тот ненадолго приехал в Павловск, получив отпуск после фронтового ранения и лечения. Тогда и был сделан снимок. Искусствовед доказывает бесполезность войны, а его брат-офицер посмеивается в усы на фоне мирного дачного благополучия. Через год, 1 сентября 1916 года, Леонид погибнет в стычке с германцами.

05. Красный комиссар Пунин. 1920 год.

После революции Пунин примкнул к красным и стал активно пропагандировать новое революционное искусство - искусство авангарда. Стал членом Петроградского совета, был правой рукой наркома просвещения Анатолия Луначарского, возглавил Петроградский отдел изобразительных искусств Наркомпроса. А еще исполнял должность комиссара Русского музея и Эрмитажа, участвовал в формировании их коллекций и новой выставочной концепции, возглавлял редколлегию газеты "Искусство коммуны", в которой публиковались Казимир Малевич, Владимир Маяковский, Виктор Шкловский.

Красный комиссар Пунин был одним из авторов плана монументальной пропаганды. Он, как и Маяковский, искренне верил в то, что площади можно превратить в палитры и наполнить города новым ярким молодым искусством.

06. Николай Пунин. Петроград. 1918 год.

Если бы не комиссарский значок на лацкане пиджака, Пунина можно принять за "монпарно", художника с Монпарнаса. Мягкая фетровая шляпа, белоснежная сорочка, элегантный костюм и галстук-бабочка - так одевались Модильяни, Кислинг, Вламинк, Матисс. Пунин любил и тонко чувствовал их искусство. В двадцатые годы он много преподавал и с упоением рассказывал слушателям об импрессионистах и постимпрессионистах, о Ван Гоге, Гогене, Сезанне, Матиссе. Разработал лекционные курсы об истории и теории западной живописи, о художественной форме и пластике.

Восхищаясь европейскими мастерами, не забывал о русских современниках. В двадцатые сблизился с Владимиром Татлиным, ярким представителем конструктивизма. Очень хвалил его амбициозный проект - памятник Третьему интернационалу, решенный в виде монументальной башни. Ее чертеж украсил монографию Пунина 1920 года, посвященную этому проекту.

07. Анна Ахматова и Николай Пунин в саду Фонтанного дома. 1925 год.

Это был красивый, драматичный роман. Пунин и Ахматова познакомились в 1914 году, в поезде, шедшем из Петрограда в Царское Село. Но, как иронично замечал Николай Николаевич, возможно, встречались раньше - еще во младенчестве, в колясках, в Павловском парке.

На снимке, сделанном близким другом поэтессы Павлом Лукницким, - 1925 год. Летом 1922 года Николай Николаевич получил в Фонтанном доме квартиру, в октябре у него в гостях впервые побывала Ахматова. После ее визита Пунин записал в дневнике: "Какая странная и ровная пустота там, где ты еще час назад наполняла все комнаты и меняла размеры всех вещей".

Так начался их роман, продлившийся больше десяти лет. Конечно, был быт - странное существование под одной крышей двух жен Пунина, двух Анн - Аренс и Ахматовой. Были муки ревности, взаимные обвинения, обиды. Но на фото ничего этого нет. Есть талантливый искусствовед, гениальная поэтесса и вечная солнечная весна их любви.

08. Николай Пунин и Елена Довгалевская. Япония, 1927 год.

А этот снимок - воспоминание о важном событии в творческой жизни Николая Николаевича. В 1927 году он стал куратором выставки "Искусство новой России", подготовленной специально для японской публики. Работы футуристов и кубистов в список не включили по идеологическим причинам. Акцент был сделан на спокойном, реалистическом искусстве и "неопасных" авангардистах - Петрове-Водкине, Митуриче, Тырсе, Фальке.

Выставку Пунин оценил сдержанно: "Средняя, но для Японии имеет значение". Впрочем, большое значение она имела и для советского государства, в 1925 году установившего дипломатические отношения с Японией и желавшего укрепить их за счет искусства и обмена выставками. На снимке Пунин позирует с Еленой Довгалевской, супругой полпреда СССР в Японии. Те несколько месяцев, проведенных в Японии, Николай Николаевич назвал "небесным подарком в руках". Это была его первая и, увы, последняя заграничная поездка.

09.Николай Пунин в Русском музее. Начало 1930-х.

Фотография сделана в переломное для Пунина время. Он перед выбором - поддержать бутафорское искусство пропаганды или продолжать в одиночку биться за авангард и свободу самовыражения. Выбор он сделал, показывая на выставках уже почти запрещенное "левое" искусство - Малевича, Филонова, Татлина, Суетина. И ожидаемо потерял несколько мест работы.

Дирекция Русского музея заставила его перекроить экспозицию русского искусства XX века и сделать акцент на реализм. Администрация Академии художеств запретила читать лекции об иконах, импрессионистах, авангарде...

Финал был очевиден: в 1935 году по доносу студента Пунина арестовали. И выпустили лишь благодаря вмешательству Ахматовой и ее письму Сталину. Но это было только начало испытаний.

10. Фотография из личного дела заключенного Николая Пунина. 1950 год. Архив УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

С 1942-го по 1944 год он жил в эвакуации в Самарканде. А вернувшись в Ленинград, продолжил говорить о том, что болело. В 1946 году Пунин прочел доклад "Импрессионизм и проблемы картины", где утверждал: художник должен слушать только себя, картина - "совокупность переживаний" творца. Докладчика, выступившего против догм соцреализма, незамедлительно объявили ярым оппозиционером. Началась травля на собраниях и в печати. Двадцать шестого августа 1949 года Николая Пунина арестовали, осудили на десять лет лагерей и отправили в Абезь, под Воркуту.

Двадцать первого августа 1953 года он скончался в лагерной больнице и был похоронен в безымянной могиле под номером "X-11".