Анатолий Крючковский: Мы делились последней крупинкой

Суров же ты, климат охотский, -

Уже третий день ураган.

Встает у руля сам Крючковский,

На отдых - Федотов Иван.

Стихия реветь продолжала -

И Тихий шумел океан.

Зиганшин стоял у штурвала

И глаз ни на миг не смыкал.

Суровей, ужасней лишенья,

Ни лодки не видно, ни зги, -

И принято было решенье -

И начали есть сапоги.

Из песни Владимира Высоцкого слова не выкинешь. Сапоги на барже Т-36 начали есть, когда закончились все скудные запасы.

Счастливый призыв

Анатолий Федорович Крючковский в январе отметил 80-летие. За спиной - несколько операций, кардиостимулятор в сердце, но бывший моряк старается держаться бодро. Супруга умерла несколько лет назад. Живет ветеран в просторной "трешке" с дочерью Татьяной и зятем. Разговаривать ему трудно, на телефонные звонки старается не отвечать. "Ну какой же я герой, все уже тысячу раз рассказано..."

Поговорить с отцом помогла Татьяна.

- Как сейчас помню проводы в армию. Призывался я в августе 1958 года из села Турбов Винницкой области. Жарко было в клубе, народу много, все поздравляли, напутственные слова говорили. Родители мои простые люди, всю жизнь на сахарном заводе проработали, отец на фронте погиб. А я молодой да бедовый - нигде кроме нашего поселка и не был. Поэтому обрадовался несказанно, когда определили на Дальний Восток.

Крючковский служил срочную на курильском острове Итуруп. Здесь 17 января 1960 года и началась 49-суточная драма, когда баржу с четырьмя солдатами оторвало от причала и понесло в Тихий океан ("Родина" подробно описала их злоключения в интервью с Асхатом Зиганшиным, N3, 2015). Асхат на тот момент был младшим сержантом, остальные - рядовыми. По старшинству он взял командование на себя.

- На второй-третий день стало крайне тревожно, - продолжает Крючковский. - Мы были практически без запасов пищи и пресной воды. Накопилась усталость, а волны и ураган не давали отдохнуть. Нас бросало словно из ямы в яму. Тут еще на глаза попалась завалявшаяся в рубке "Красная звезда", где было сказано: в эти дни как раз в районе, где мы предположительно находились, должны были пройти военные испытания. Вот тогда нас обуял страх - нас могут не искать еще месяц, пока будут продолжаться испытания.

Подарок на день рождения

Обычно на барже имелся запас продуктов на 10 дней - чай, сахар, сгущенка, тушенка, картошка, сухари. Но Т-36 уже готовилась к зимовке, все продукты вывезли в казарму. Оставили минимум - на обед четверым солдатам-разгрузчикам. Буханка хлеба, банка жира, несколько банок с крупой и полтора ведра картошки.

- Картошку во время шторма по трюму разбросало, она была вся в мазуте - первые дни подумали, что не будем ее есть. Но на четвертый или пятый день пригодилась, - вспоминает Анатолий Федорович. - Воду сливали изначально из системы охлаждения, потом стали набирать дождевую. Пробовали выварить морскую, но после ее употребления пить хотелось еще больше.

Когда закончился хлеб и крупы, начали делить картошку - по половинке каждому в день и по нескольку глотков воды.

- У меня 27 января был день рождения. Ребята поздравили и разрешили выпить два дополнительных глотка воды и съесть четвертину картофелины.

21-летний именинник от подарка отказался.

Запасы еды с горем пополам удалось растянуть на 35 дней. Затем начали искать варианты. Рыба в море на крючок из гвоздя ловится не хотела. Зиганшин предложил сварить ремешок от кожаных часов.

- Варили долго, в соленой воде, затем разрезали перочинным ножиком по полосочкам, как макароны. Жевали долго, создавалась иллюзия насыщения. Затем в ход шли ремни от брюк, а потом уже сапоги. Как оказалось, их труднее всего было грызть. Отрезали по кусочку, клали на буржуйку, которую топили шинами, там она немного размягчалась, потом смазывали солидолом, чтобы проглотить. Повезло, что ремни и сапоги были кожаными...

Сыновья Днепра, Волги, Амура

Четверо ребят были из поколения, пережившего войну и тяготы послевоенных лет. С детства знали, что такое голод . И что такое настоящая дружба.

- Мы с Филиппом Поплавским земляки, он из Козятина Винницкой области. Вместе призывались, вместе ехали до Читы, потом трое суток плыли на Сахалин - в дороге всякое бывало. Асхат из Куйбышевской области, Ваня с Дальнего Востока - тоже простые ребята, много чего пережившие. Поэтому делились мы последней крупинкой, боролись за жизнь вместе. Это, наверное, нас и спасло.

Спасала и постоянная занятость. Нужно было постоянно вычерпывать поступавшую в трюм воду. Нужно было нести круглосуточную вахту - вдруг мелькнет в океане судно.

- Не было ни времени, ни желания расплакаться, покричать, разозлиться или пожалеть себя. Мыслей о смерти никто из нас вообще не допускал - все молодые, крепкие и здоровые ребята. Большая заслуга в этом Асхата - он был командиром и вел себя по-отечески. Как-то , сварив сапог, пошутил: "А давайте представим себе, что это мясо первого сорта". Молодцом держался Ваня, у него дома была беременная жена.

На 49-е сутки их заметили американцы. Над головой закружили самолеты. К полузатопленной барже подошел авианосец "Кирсардж". Зиганшин, поднявшись на борт, к изумлению спасителей попросил топлива и продуктов, чтобы самостоятельно продолжить плавание.

Ведь на Т-36 оставался еще один несъеденный сапог и полчайника воды со ржавчиной.

Каждый из экипажа потерял в весе от 20 до 30 килограммов...

- Перед дорогой домой в посольстве нам дали по 100 долларов. Я купил себе курточку и часы для своей девушки. Ребята - духи, пальто, фонарики, авторучки. А сами американцы на дорогу нам подарили по бутылке виски, - вспоминает Анатолий Федорович.

Последний привет командира

Родина встречала своих героев с оркестром. Четверо парней были награждены орденом Красной Звезды. Всем четверым было предложено после завершения службы учиться в Ломоносовском мореходном училище ВМФ под Ленинградом. Зиганшин, Крючковский и Поплавский согласились. Федотов отказался от карьеры моряка, у него родился сын, и он решил посвятить себя семье.

После мореходки Зиганшин и Поплавский остались в Ленинграде. А Анатолий Крючковский попал по распределению в Североморск, но прослужил судовым механиком всего полгода. Доктора порекомендовали ему сменить климат, и в 1964 году он вернулся на родину. Женился. С жильем в Киеве помог тогдашний заместитель председателя Верховного Совета Украины Сидор Ковпак.

- Он спросил: что тебе нужно? Жить негде, говорю. Ну он и распорядился выделить квартиру.

Ветеран часто созванивался и списывался с навсегда родным экипажем Т-36. Но Иван Федотов умер в 1999 году, Филипп Поплавский - в 2003 году, Асхат Зиганшин - в 2017 году. Последний привет от командира - номер "Родины" с интервью Асхата - Анатолий Федорович успел подержать в руках...

"Папа никогда не оставляет пищу в тарелке, - сказала Татьяна, когда мы уже прощались. - И к хлебу у него особое отношение. Если хлеб оставался - он, пока выходил на улицу, всегда подкармливал во дворе бродячих собак".

"Родина" желает Вам здоровья, Анатолий Федорович!