Специалисты, изучающие историю техники, до сих пор уверены: этот почти сказочный сюжет - всего лишь красивый миф. Но "Родине" кажется, что перед нами тот редкий в истории случай, когда дискуссии не нужны.
Крепостной Ефим Артамонов помогал отцу крепостному Михею Артамонову строить баржи. В 1790 году отца отправили на реку Чусовую, к Старо-Уткинской пристани. А четырнадцатилетнего Ефимку определили на Нижнетагильский демидовский железоделательный завод, где изготовляли металлические крепления для барж. Ходить пешком из Нижнего Тагила до Старо-Уткинской пристани на реке Чусовой было тяжеловато даже для бойкого Ефимки: восемьдесят пять километров в один конец - не набегаешься.
Вот, собственно, диспозиция того, что произойдет дальше.
А произойдет нечто невероятное. Ефиму надоело бегать из Тагила на Чусовую и с Чусовой до Тагила. Лошадью он воспользоваться не мог: конные повозки и верховая езда - не для крепостного. И тогда он собрал на Нижнетагильском заводе металлическую конструкцию из двух колес, железной рамы и деревянной скамейки с коротким прямым рулем впереди. Теперь до Старо-Уткинской пристани можно было путешествовать на этих железных колесах, отталкиваясь от земли ногами. Раньше он передвигался тоже с помощью ног, но теперь - сидя!
Впрочем, даже не в этом главное.
Ефим Артамонов назвал свое изобретение "само-катом".
Вряд ли он знал, что в русском языке любая само-деятельность означает одновременно и независимость, и свободу. В случае с само-катом Ефима Артамонова это была независимость от лошади и свобода в передвижении. По существу само-кат вывез Ефима Артамонова из рабства в свободные люди.
В прямом смысле слова.
Хозяин Нижнетагильского завода Всеволожский выписал Артамонову паспорт и повелел ехать в Москву, на коронацию императора Александра I. На коронацию Ефим отправился уже на педальном само-кате. Он преодолел расстояние из Верхотурья до Москвы и 15 сентября 1801 года прибыл как ни в чем ни бывало на Ходынку. Ефим ехал со средней скоростью двенадцать верст в час, что было быстрее, чем скорость конной повозки. Но главное, что он на двенадцать лет обогнал немца Дранса, которого в Европе считают изобретателем велосипеда, и англичанина Макмиллана, которому приписывают первенство в изобретении педалей.
На Ходынке Ефим произвел фурор. Император был в полном восторге. Он лично вручил вольную крепостному Артамонову.
А еще император не поленился заплатить пятьсот рублей Нижнетагильскому заводу за освобождение изобретателя.
С тех пор любая само-деятельность в России означала свободу от рабства.
Таким оказался эффект само-ката - уж точно не мифологический.