"При Сталине был порядок..."

Тульский тариф

1 октября 1940 г. Л.П. Берия докладывал Сталину о том, что Управлением НКВД по Тульской области "в августе-сентябре с.г. арестована группа судебно-прокурорских работников, которая за взятки систематически смазывала и прекращала уголовные дела на хулиганов, спекулянтов, воров и убийц"¹. По информации Лаврентия Павловича, самые матерые взяточники, судьи Кулаков и Бредихин, засели в Центральном районе Тулы. Тарифы у нечистых на руку служителей Фемиды были плавающие: так, в феврале 1940 г. Бредихин всего лишь за 200 рублей, полученных через судебного исполнителя Захарова, вынес оправдательный приговор "по делу вора-хулигана Дедова". Средняя зарплата по СССР в тот год составила 339 рублей.

Ворам же Тихонову и Петрову прекращение уголовного дела Кулаковым обошлось в 500 рублей, переданных помощником прокурора Центрального района Тулы Макаровым. Такую же таксу истребовал Кулаков со спекулянта Чекова за освобождение от меры наказания, причем "путем изъятия его личного дела из бюро исправительно-трудовых работ". Вору Андрееву оправдательный приговор, вынесенный Кулаковым, в марте 1940 г. обошелся уже в 700 рублей, переданных через судебных исполнителей Захарова и Якимова. А вот спекулянтам Милькияну и Тимофееву, а также "карманному вору и убийце" Иванову-Гольцеву снисхождение правосудия стоило весьма серьезных денег по меркам предвоенной поры - 2000 рублей, причем Милькиян за эту сумму получил не оправдательный, а смягчающий приговор.

Все это безобразие творилось за короткий период в одном лишь районе не самого крупного советского областного центра. Получение взяток напоминало исправно работающий конвейер, в процессе активно участвовали судебные исполнители и прокурорские работники. Вполне вероятно, что сплоченная компания получала бы деньги и дальше, не случись печальное обстоятельство форс-мажорного свойства: выпущенный судьей Бредихиным в марте 1940 г. за взятку вор-рецидивист Пудов на путь исправления встать не пожелал и вместе с проституткой Андреевой совершил убийство с целью ограбления работницы Ефремовского оборонного завода Алисовой. Взятка всплыла в ходе следствия, которое выявило и прочие прегрешения подозрительно снисходительных судей².

Вред от полезных знакомств

Можно предположить, что темные судейские делишки в широком масштабе были местной тульской инициативой. Но уже в первые послевоенные годы стало ясно, что взятками заражена вся система советского правосудия вплоть до самого верха. Когда 4 февраля 1948 г. генеральным прокурором СССР стал 43-летний Григорий Николаевич Сафонов (1904-1972), он уже за первые полгода работы сумел выявить организованные группы взяточников в трех самых главных судах - Мосгорсуде, Верховном суде РСФСР и Верховном суде СССР³.

Информация, отправленная Сафоновым Сталину 31 августа 1948 г., содержит многочисленные эпизоды преступной деятельности, в которую были вовлечены сотни судей, прокуроров, адвокатов и заинтересованных посредников. Ряды арестованных все время ширились. Если, по данным на конец августа 1948 г., только по Москве было арестовано "111 человек, в том числе: судебных работников - 28, адвокатов - 8, юрисконсультов - 5 и прочих - 70", то в письме в ЦК ВКП (б) Г.М. Маленкову от 30 апреля 1949 г. сообщалось, что "арестовано всего 247 чел., в том числе 27 ответственных судебных работников (членов суда и народных судей), 22 консультанта, секретаря и др. работников судебных органов, 27 адвокатов; остальные лица арестованы как взяткодатели и пособники"⁴.

14 июля 1948 г. был арестован к тому времени снятый с работы и исключенный из партии председатель Мосгорсуда Александр Ванифатьевич Васнев (1906-1969). Уроженец села Нижний Шкафт Городищенского уезда Пензенской губернии занимал весьма высокую должность с мая 1938-го и за это время создал в подчиненном ему суде совершенно особую атмосферу. Самого Васнева следствие так и не смогло уличить в получении взяток, он был человек опытный и имел за плечами работу в начале 1930-х гг. в Экономическом управлении ОГПУ. В вину ему вменили полезные знакомства с многочисленными директорами магазинов и ресторанов, которые обращались к нему после заведения уголовных дел на них самих, а также на их родственников и знакомых. Васнев шел уважаемым в Москве людям навстречу и "давал незаконные установки судьям, рассматривавшим эти дела"⁵.

В одном случае осмотрительность покинула главного московского судью. В 1943 г. после его установки был освобожден от наказания со снятием судимости крупный расхититель социалистической собственности Чертов, уличенный в хищении мануфактуры в особо крупных размерах. По выходе на свободу подсудимый подружился с Васневым и систематически с ним пьянствовал, мужская дружба оказалась совсем не бескорыстной - Чертов смог вернуть изъятые у него при аресте немалые деньги и ценности.

Впрочем, такое прегрешение вряд ли тянуло на присужденный в итоге Васневу 10-летний тюремный срок. Получил он его за упомянутую особую атмосферу в Мосгорсуде, где главными взяточницами выступали энергичные дамы из числа членов суда - Чурсина, Гуторкина, Праушкина и примкнувший к ним судья Обухов. Их излюбленными клиентами были экономические преступники, расхитители и спекулянты, которые устроили судейскому корпусу обеспеченную и веселую жизнь. Взятки брали не по-тульски, а по-московски - нередки были суммы в 15 тысяч рублей, весьма солидные после денежной реформы 1947 г. Если учесть, что одни лишь Чурсина и Гуторкина обвинялись в получении более чем 30 взяток, уровень их личного благосостояния был исключительно высок.

Считая некоторых своих клиентов людьми надежными, веселые дамы из Мосгорсуда подчас забывали о полезном в их темных делах навыке конспирации. Освободив за приличную взятку такого уважаемого человека, как подсудимый Николаев, до ареста работавший коммерческим директором "Мосвинводторга", весь состав суда - Чурсина, Гуторкина, Праушкина и секретарь Фесенко - тотчас же после судебного заседания отправился к освобожденному ими преступнику домой, где радостное событие хорошенько обмыли.

Получивший в нижестоящем суде пять лет тюрьмы спекулянт Симонишвили был выпущен на свободу Мосгорсудом и был не менее хлебосолен, чем Николаев, и притом более пылок: в информации генпрокурора Сафонова Сталину особо отмечалось, что "была устроена пьянка, во время которой судья Гуторкина вступила в половую связь с подсудимым Симонишвили"⁶.

Васнев создавал эту атмосферу личным примером: его сожительницей была Чурсина, пошедшая в итоге на повышение в члены Верховного суда СССР, кроме того, он "неоднократно понуждал к сожительству молодых женщин, обращавшихся к нему по судебным делам"⁷. Всего по делу Мосгорсуда были арестованы 49 человек. Васнев, Чурсина, Гуторкина, Праушкина и Обухов получили по 10 лет лишения свободы.

Знакомство в винном магазине

Не менее раскованные нравы царили и в Верховном суде СССР. Здесь пример подчиненным подавал сам заместитель его председателя Андрей Петрович Солодилов (1900-1948). Этот крестьянский сын из деревни Азовский Шлях Щигровского уезда Курской губернии, как докладывал Сафонов Сталину, создал при себе целый гарем из сотрудниц Верховного суда, а также женщин, обращавшихся в главный суд страны с жалобами на вынесенные им приговоры за мошенничество, растрату и т.п. Взятки Андрей Петрович брал с соответствующим должности размахом - только через адвоката Берту Радчик, бывшую одновременно его сожительницей, он получил 22 тысячи рублей, у самой же Радчик при обыске были найдены огромные для 1948 г. деньги, свыше 300 тысяч рублей⁸. Солодилов до суда не дожил - застрелился.

Всего же по делу Верховного суда СССР были арестованы свыше 40 человек, в том числе начальник отдела судебного надзора Уманская, признавшаяся в получении 15 взяток, и полковник Л.Н. Кудрявцев, помощник председателя Верховного суда Ивана Тимофеевича Голякова. В августе 1948 г. решением Политбюро ЦК ВКП(б) Голяков лишился своего поста, а с ним вместе и хорошо известный по процессам "врагов народа" его заместитель Василий Васильевич Ульрих, которому вменили в вину утрату чувства партийной ответственности за порученное дело.

Не отставал от главного всесоюзного суда и Верховный суд РСФСР, разве что взяточники там были попроще и арестовано их было поменьше - 23 человека. Один из них, член суда П.М. Шевченко, отличился особо. В 1946 г. в винном магазине на улице Горького он через директора магазина Поцхверию познакомился с сыном осужденного в 1942 г. в Саратове к 10 годам лишения свободы гражданина Дзадзамии. Шевченко взялся за дело настолько рьяно, что не успокоился, даже узнав о том, что Верховный суд РСФСР уже рассматривал дело Дзадзамии. Через упомянутого полковника Кудрявцева за крупную взятку вопрос удалось разрешить в Верховном суде СССР.

Секретари Уголовной коллегии Верховного суда РСФСР Андрианова, Глухова и Болтянская занимались взяточничеством организованно и в особо крупных размерах. В 1946 г. Болтянская получила от группы осужденных из Саратова колоссальную взятку в 50 тысяч рублей и сумела решить проблему через того же Шевченко⁹.

Особое присутствие

Генпрокурор Сафонов доложил Сталину также о выявлении групп крупных взяточников в Киеве, Краснодаре и Уфе. Организованных преступников в судейском корпусе обнаружили столько, что властям пришлось ломать голову, как их судить без какой-ибо огласки. 30 апреля 1949 г. Сафонов, министр юстиции СССР Константин Петрович Горшенин (1907-1978) и председатель Верховного суда СССР Анатолий Антонович Волин (1903-2007) написали письмо в ЦК партии Г.М. Маленкову, в котором сообщили об окончании следствия по делам Мосгорсуда и Верховных судов РСФСР и СССР. Обычным советским гражданам знать о судейских прегрешениях не следовало ничего: "Для того чтобы избежать разглашения сведений об этих преступлениях, дела заканчивались по отдельным эпизодам в отношении небольших групп взяточников, часть из которых уже осуждена"¹⁰.

Основной же контингент высокопоставленных судей предлагалось судить в трех особых присутствиях, иначе и народ не так поймет, и за рубежом клеветать начнут: "Рассмотрение данных дел в обычном порядке со сторонами с неизбежным участием большого количества адвокатов привело бы к широкому разглашению сведений об этих процессах, что отрицательным образом повлияло бы на авторитет судебных органов. Следует также иметь в виду, что просочившиеся сведения об этих преступлениях могут быть использованы в целях враждебной пропаганды"¹¹.

Эти рекомендации учли строго - никакая информация о рассмотрении тремя особыми присутствиями Верховного суда СССР дел взяточников никуда так и не просочилась. Подсудимые, уличенные в получении взяток, получили реальные крупные тюремные сроки. Но искоренить коррупцию в судебной системе, тем более с помощью кулуарных засекреченных процессов, было невозможно. И после смерти Сталина взятки в судейском корпусе продолжали оставаться большой проблемой, эффективного средства борьбы с которой так и не изобрели.

_{1. РГАНИ. Ф. 3. Оп. 57. Д. 56. Л. 12.}

_{2. Там же.}

_{3. См.: Жирнов Е. Члены Верховного суда брали взятки // Коммерсант-Власть. 2008. № 31. С. 54; Он же. Преступная деятельность судебных работников // Коммерсант-Власть. 2009. N 45. С. 62; Шкаревский Д.Н. К вопросу о коррупции в Верховном Суде СССР в конце 1940-х - начале 1950-х гг. // История государства и права. 2016. № 22. С. 58-60; Кодинцев А.Я. Коррупционные преступления советских судей в 40-е годы XX века // Российский судья. 2017. N 6. С. 54-58.}

_{4. РГАНИ. Ф. 3. Оп. 57. Д. 56. Л. 63, 77.}

_{5. Там же. Л. 65.}

_{6. Там же. Л. 64.}

_{7. Там же. Л. 66.}

_{8. Там же. Л. 71-72.}

_{9. Там же. Л. 67-69.}

_{10. Там же. Л. 77.}

_{11. Там же. Л. 77-78.}