Эхо милосердия

Я полагаю, что Задорожный - не настоящая фамилия, а партийный псевдоним человека, сведения о котором по сию пору нигде не удалось обнаружить. Его нет ни в списках офицеров Императорского флота (Задорожный утверждал, что служил офицером на эскадренном броненосце "Ростислав"), ни среди постоянного или переменного состава Севастопольской (Качинской) офицерской школы авиации (Задорожный упоминал, что служил там в 1916 году). Отсутствует он и в списках жертв политических репрессий или участников Великой Отечественной войны.

Расследование "Родины" (о чем будет сказано ниже) позволило слегка развеять туман вокруг этой загадочной фигуры. Но, на мой взгляд, не менее важно понять: что движет людьми, которые в эпоху страшных переломов истории, проявляют милосердие. Ведь Филипп Задорожный - не первый из них...

Схема расположения имений Романовых в Крыму.

Виконт Дорт из 1918-го

На протяжении нескольких веков, начиная с раннего Нового времени, во всемирной истории отчетливо прослеживается противоборство двух взаимоисключающих тенденций.

С одной стороны, в периоды религиозных войн, революционных перемен, смуты и безначалия неистовство разгневанной толпы достигает максимума: террор принимает дикие формы, а ценность отдельно взятой человеческой жизни превращается в исчезающе малую величину, стремящуюся к нулю.

С другой - вопреки жестокости и бессердечию окружающего мира, преодолевая всеобщий страх, пробивает себе дорогу и утверждается мысль о гуманности и милосердии. Без этой тенденции невозможно представить себе золотой век русской литературы. Наиболее точно написал об этом Пушкин:

• И долго буду тем любезен я народу,
• Что чувства добрые я лирой пробуждал,
• Что в мой жестокий век восславил я свободу
• И милость к падшим призывал.

"Варфоломеевские ночи" - именно так образованные свидетели прозвали массовый террор в Крыму. По аналогии с Варфоломеевской ночью 1572 года во Франции, когда в ночь на 24 августа (день св. Варфоломея) католики устроили в Париже массовую резню гугенотов. После Варфоломеевской ночи французский король Карл IX писал ко всем губернаторам, приказывая им умертвить гугенотов. Однако виконт Дорт, комендант крепости Байона, отвечал королю: "Государь! я нашел в жителях и войсках честных граждан и храбрых воинов, но не нашел ни одного палача!"

Даже в жестоком XVI веке можно было проявить человечность! Прошло почти 250 лет, и князь П.А. Вяземский в своих "Записных книжках" так прокомментировал слова коменданта: "И сей ответ отзывается во всех благородных душах и перейдет из века в век. ...Неужели в русской армии не найдется ни одного Дорта?"¹

А еще через сто лет на риторический вопрос князя Вяземского положительно ответил матрос Задорожный. Эхо милосердия откликнулось...

Цербер с принципами

Сам Филипп Львович отлично осознавал, что за проявленное им милосердие к Романовым, которых матросы, творившие самосуд, считали тиранами и с которыми жаждали расправиться, он может поплатиться жизнью. Во время работы скульптора Глеба Владимировича Дерюжинского (1888-1975) над бюстом Задорожного между мастером и его моделью состоялся назидательный диалог:

"Почему вы готовы рисковать своей жизнью ради императорской фамилии? Вы что, тайный монархист? - Нет, - отвечал Задорожный, - я эсер, но я считаю, что ни у кого нельзя отнимать жизнь насильственно. Мне было поручено охранять их, что я и буду делать, пока не придет время передать их новому правительству целыми и невредимыми, а уж пусть оно решает, как с ними поступить"².

Практически все узники Дюльбера отзывались о Задорожном с большой теплотой, отлично осознавая, что в эпоху Русской смуты заполучить столь гуманного и милосердного человека в качестве собственного тюремщика - невероятная удача. Вспоминает князь Феликс Юсупов (содержавшийся под надзором в соседнем имении), зять великого князя Александра Михайловича:

"Становилось все очевидней: цербер наш Задорожный предан нам душой и телом. Объяснил он, что хочет выиграть время, пока препираются о судьбе пленников кровожадные ялтинцы с умеренными севастопольцами, желавшими, в согласии с Москвой, суда. Я посоветовал ему сказать в Ялте, что Романовых надо везти на суд в Москву, а убить их - они и унесут все государственные тайны с собой в могилу. Задорожный так и сделал"³.

Настало время сказать о том, кто поручил Задорожному охранять Романовых, о главе "умеренных севастопольцев", в чьих руках был редчайший в годы Гражданской войны ресурс - лимит на милосердие.

Юрий Петрович Гавен (1884-1936).

Этого человека звали Юрий Петрович Гавен (настоящее имя и фамилия - Ян Эрнестович Дауман, 1884-1936).

Ставленник Якова Свердлова

Именно Гавену принадлежит идея перевести Романовых во дворец-крепость Дюльбер. Гавен был профессиональным революционером, активным участником Первой русской революции, прошедшим через тюрьму, истязания, каторгу и ссылку в Сибирь. Февральская революция застала его в Минусинске, а в Севастополь он прибыл в начале октября 1917 года, еще до взятия большевиками Зимнего, с мандатом ЦК РСДРП(б) и напутствием самого Якова Свердлова (1885-1919), который в тот момент был членом Секретариата ЦК и главным организатором работы по продвижению и расстановке кадров на ключевых постах.

"Ваша задача, - заявил Яков Михайлович, - превратить Севастополь в революционный базис Черноморского побережья.

Севастополь должен стать Кронштадтом Юга"⁴.

В ночь на 16 декабря 1917 года Гавен был избран председателем Севастопольского Военно-революционного комитета, а 18 декабря стал членом президиума Севастопольского Совета военных и рабочих депутатов, председателем горкома большевиков. Да, "пламенный революционер" Гавен несет персональную ответственность за "варфоломеевские ночи" в Крыму. Однако именно Гавен был одним из немногих "умеренных" большевиков, пытавшихся хоть как-то ограничить насилие со стороны толпы. Он никогда не был ни изувером, ни садистом и считал, что монополией на насилие обладает лишь государство, поэтому власть должна решительно пресекать самоуправство люмпенов, занимавшихся грабежами и самосудами.

В декабре 1920 года Юрий Петрович очень четко сформулировал собственное отношение к массовым репрессиям:

"Я лично тоже стою за проведение массового красного террора в Крыму, чтобы очистить полуостров от белогвардейщины (считаю нужным напомнить, что я применял массовый красный террор еще в то время, когда он еще партией официально не был признан. Так напр., в январе 1918 г. я, пользуясь властью пред. Севаст. Военно-Револ. Комитета, приказал расстрелять более пятисот офицеров-контрреволюционеров). Но у нас от крас. террора гибнут не только много случайного элемента, но и люди, оказывающие всяческую поддержку нашим подпольным работникам, спасавшим их от петли"⁵.

Именно этот человек инструктировал Филиппа Задорожного перед его дюльберской миссией.

Президиум ЦИКа Крымской АССР первого созыва. В центре сидит Ю.П. Гавен, возглавивший Крымскую АССР в ноябре 1921 года.

Расплата за милосердие

В декабре 1920 года член Крымского ревкома Гавен, пытаясь заручиться поддержкой Москвы и рискуя своей репутацией, не побоялся выступить против своего непосредственного начальника - печально известного председателя Крымского ревкома Бела Куна. На территории полуострова полным ходом шло изуверское уничтожение "классовых врагов", оставшихся в Крыму после эвакуации армии Врангеля ("Родина" подробно рассказывала об этом, N 8, 2016). Гавен стремился притормозить репрессии, развязанные Бела Куном. "По-моему, он один из тех работников, который нуждается в сдерживающем центре. ...Здесь он превратился в гения массового террора".

Бела Кун не остался в долгу. В его глазах Гавен "стал коммунистом, находящимся под влиянием мелкой буржуазии"⁶. Победа осталась за Бела Куном, чьи чрезвычайные полномочия на проведение массовых репрессий были санкционированы руководством партии большевиков. Красный террор в Крыму продолжался...

Но за три года перед тем, с декабря 1917-го до апреля 1918-го, большевистскому руководству было не до тотальных крымских репрессий. В те месяцы Гавен блестяще выполнил поручение одного из властителей советского военно-политического олимпа: "Севастополь стал Кронштадтом Юга. Сбылась воля Всероссийского шкипера Якова Свердлова"⁷. Еще был жив сам Свердлов, еще не были расстреляны Николай II и члены его семьи. Осевшие в Крыму Романовы с точки зрения реальной политики и перспектив реставрации монархии не были опасны для центральной власти. Поэтому центр не стал вмешиваться в действия человека, стоявшего во главе "Кронштадта Юга".

Приказ Крымской областной ЧК о расстрелах. Октябрь 1921 года.

Тот сполна использовал свой лимит на милосердие - и Романовы не стали жертвой самосуда.

Гавен будет арестован 4 апреля 1936 года. Ему поставят в вину не только троцкизм, но и то, что "благодаря его политике "борьбы с анархией" царская семья во главе с Марией Федоровной, Николаем Николаевичем и т.д. преспокойно жила, вплоть до прихода немцев, в своих южнобережных дворцах и даже охранялась от "анархиствующих" ялтинских красногвардейцев"⁸.

В СССР уже начал раскручиваться маховик Большого террора. Проявивший преступное милосердие Гавен станет одной из первых жертв и будет расстрелян 4 октября 1936 года. Его антипода, "гения массового террора" Бела Куна, казнят 29 августа 1938 года.

"Родина" предполагает, что настоящую фамилию спасителя Романовых можно установить, если обнаружить ее как в списке Севастопольской (Качинской) офицерской школы (он существует), так и в списке офицеров эскадренного броненосца "Ростислав" (таковой пока не обнаружен). Редакция будет признательна читателям за любую помощь в установлении этого списка. Пишите нам по адресу: rodinainfo@rg.ru

• _{1. Вяземский П.А. Записные книжки (1813-1848). М.: Наука, 1963. С. 62 (Литературные памятники).}
• _{2. Дерюжинский Г.В. В Крыму // Новый журнал. Нью-Йорк, 1990. N 179. С. 239-254 // https://vk.com/wall-102592507?offset=200&ysclid=l6dchrthsl739209384 -}
• _{3. Князь Феликс Юсупов. Мемуары. Гл. 26. М.: Захаров, 2007 // https://www.litmir.me/br/?b=113826&p=53}
• _{4. Гавен Ю.П. Октябрь в Крыму // Революция в Крыму. Симферополь: Крымиздат, 1922. N 1. С. 5.}
• _{5. Из письма члена Крымревкома Ю.П. Гавена члену Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) Н.Н. Крестинскому. 14 декабря 1920 г. // Хрестоматии по отечественной истории (1914-1945 гг.) / под редакцией А.Ф. Киселева, Э.М. Шагина. М.: Гуманитар. изд. центр "ВЛАДОС",1996. С. 252. Впервые опубликовано: Родина. 1991. N 4. С. 100-101.}
• _{6. Там же.}
• _{7. Гавен Ю.П. Указ. соч. С. 18.}
• _{8. Вертепова Л. О событиях 1918 года в великокняжеских имениях ЮБК (по письмам и воспоминаниям скульптора Г.В. Дерюжинского) // Старая Ялта. 2013. N 7 // http://oldyalta.ru/574-o-sobytiyah-1918-goda-v-velikoknyazheskih-imeniyah-yubk.html?ysclid=l6d947zc8q624483237}