Сталинградская битва стала первым грандиозным поражением немецкого военного командования. В результате блестящей операции Красной армии более 90 тыс. солдат и офицеров вермахта во главе с фельдмаршалом Фридрихом фон Паулюсом сдались в плен.
![Генерал-фельдмаршал Ф. фон Паулюс в плену. Генерал-фельдмаршал Ф. фон Паулюс в плену.](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/images/2022/11/08/tass_32432169_620.jpg)
Генерал-фельдмаршал Ф. фон Паулюс в плену.
Впервые с начала войны в советский плен попали сразу 2500 офицеров, среди которых - 24 генерала. За генералитетом немедленно было установлено негласное наблюдение. "Прослушку" осуществляли офицеры разведывательного управления - будущий писатель и историк Лев Александрович Безыменский (1920 - 2007) и Евгений Анатольевич Тарабрин (1918 - 2004), сделавший после войны блестящую карьеру в органах госбезопасности по линии внешней разведки.
![](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/images/2022/11/08/ria_137428hr_131.jpg)
В апреле 1943 г. родилась идея создания в СССР антифашистского комитета, куда собирались вербовать плененных под Сталинградом генералов, и материалы "прослушки" легли на стол Верховному главнокомандующему.
Записка Хрущева и сообщение Безыменского публикуются впервые. Стилистика и орфография документов сохранены.
![](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/images/2022/11/08/hruschev-zapiska_fd7.jpg)
Сопроводительная записка Н.С. Хрущева И.В. Сталину
Товарищу Сталину И. В.
Посылаю Вам записи разговоров немецких генералов между собой, которые сделал переводчик разведотдела Штаба Донского Фронта. Этот переводчик находился в доме, где были немецкие генералы во главе с фельдмаршалом фон Паулюсом.
- Н. Хрущев
- 8 IV-1943 года
- РГАНИ. Ф. 3. Оп. 52. Д. 516. Л. 59.
Сообщение Л.А. Безыменского
Копия с копии.
Показания
Военного переводчика р[азвед]о[тдела] штаба Донского фронта т[ехник]/интенданта первого ранга тов. Безыменского
В ночь с 31. 1. на 1.II.1943 г. по приказанию генерал-майора Вавилова1 я находился в доме, где размещались пленные генералы немецкой и румынской армии Дреббер2, Димитриус3, Вульст4, Даниэльс5, Шломмер6, Дюбуа7, Ринольди8 и подполковник Вебер9.
Между упомянутыми лицами происходили следующие разговоры:
1. После возвращения с допроса генерал-лейтенант Шломмер, отвечая на вопросы прочих пленных, заявил, что очень доволен разговором, что маршал Воронов10 очень крупный военный и произвел на него большое впечатление. Маршал, как говорил Шломмер, очень убедительно обрисовал обстановку и его доводы были веские.
2. Генерал-лейтенант Даниэльс вернулся с допроса в возбужденном состоянии. Он говорил, что к нему приставали с комическими вопросами: "Русские думают, что если я генерал, то я должен все сказать, в то время как я вовсе этого не желаю". Остальные выражали одобрение этим словам, причем один из них (предполагаю, Дюбуа), сказал: "Братья, мы должны держаться, как и прежде".
3. Один из Генералов (предполагаю, Ринальди), заявил, что всё-таки немцы понесли совершенно невероятные потери в людях. Другой ответил: "Как мне сказал сам Паулюс, в начале окружения у нас было 270 000 человек. Мы вывезли на самолетах 30 000, остальные остались здесь". Третий возразил: "Но зато мы выполнили свой долг".
4. Один из генералов говорил: "Русские офицеры гораздо менее дисциплинированные, чем немецкие". Прочие присоединились, говоря, что русские офицеры очень много обещают, но мало выполняют. Так, например, им обещали доставить папиросы и водки, но до сих пор ничего из этого нет. Другой ответил: "Верно, на передовой линии офицеры дисциплинированные, а это здесь в тылу".
5. Генерал Вульст, приехав, рассказал, что командир 371 пд Генерал Штемпель11, как он слыхал, покончил самоубийством, оказавшись в безвыходном положении. Паулюс еще жив и находится до последнего времени в здании тюрьмы ОГПУ, а затем пришел ближе к Волге (так в тексте - Ред.)
![](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/images/2022/11/08/ria_61334hr_d33.jpg)
В ночь с 1.II. на 2.II.1943 года, по приказанию генерал-майор Вавилова, я сопровождал полковника Якимовича в поездке к пленному генерал-фельдмаршалу Паулюсу.
При заявлении, что Паулюсу и сопровождающим его генералам Шмидту12 и полковнику Адаму13 необходимо сдать ножи, бритвы и все острые предметы, генерал Паулюс спросил: "И вы это просите фельдмаршала?"
Генерал-лейтенант Шмидт в явном возбуждении заявил: "Ваше требование является издевательством над главнокомандующим армии и полным нарушением данных нам обещаний. Мы будем жаловаться на вас главнокомандующему Рокоссовскому. Вы имеете дело не с простым ефрейтором, а с фельдмаршалом. Неужели вы думаете, что генералы немецкой армии будут резать себе вены перочинными ножами?" Паулюс во время этих заявлений сохранял молчание и только потом, усмехнувшись, спросил: "Должен ли я сдать свою бритвенную машинку?"
После выхода с допроса Паулюс обратился ко мне со следующими словами: "Вы знаете, что первый раз за десять дней я нахожусь в доме. Десять недель я провел под землей". Сев в машину, Паулюс сказал: "Вы меня просто рассмешили, когда стали отнимать ножи и лезвия. Этой моей бритвенной машинкой можно только массировать лицо. Это, видимо, всюду распространенный бюрократизм". Затем он спросил: "Как мне сказал господин маршал, генерал Ринальди здесь?" Я ответил утвердительно. Затем на мой вопрос, знает ли он, что генерал Дреббер в плену, Паулюс ответил, что знает. Дреббер сообщал корпусу о своем безвыходном положении, и в этот момент связь прервалась.
Далее Паулюс сказал, что генерал Гарман14 был убит и что он сам видел, как шел бой, из его КП (на расстоянии 0,5-1 км от Паулюса). "Ваши солдаты прорвались у моего КП, меня разбудили часа в 4 утра, и я только успел поговорить с генералом Роске15, как русские уже были в коридоре, а коридор был весь занять ранеными".
В ночь с 2.II. на 3. II. 1943 года по приказанию генерал-майора Вавилова я находился в доме, где размещались генералы Хейтс16, Пфефер17, Руденбург18 и куда прибыли пленные генералы Штреккер19, Ленский20, Латман21 и Магнус22. При приезде последних, Хейтс встал и возбужденный спросил Штреккера: "Что же с нашей северной группировкой?" Штреккер махнул рукой и сказал: "Все кончено". "А где все остальные?" - Спросил Хейтц. Штреккер отвечал, что большинство с ним, связь с генералом фон Армин23 он потерял. "Господин генерал-полковник, - обратился он к Хейтцу, - я больше всего боялся, что вы покончите самоубийством". Хейтц на это ничего не ответил.
![](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/images/2022/11/08/otvoevalis_71e.jpeg)
На вопрос - что с фельдмаршалом? - Хейтц ответил: "не знаю". "Однако, он жив". Штреккер продолжал: "Берлинское радио, которое я слыхал последний раз, сообщало, что Паулюс оказывает последнее сопротивление в здании тюрьмы ОГПУ". - "А сообщала ли Москва, что мы в плену?" - "Нет, пока о нас не говорили, а о Зейдлице24 уже передавали". Генерал Латман сказал Руденбургу: "Да, после нас остались только части 11 и 305 пд, где Армин, я так и не знаю". На вопрос - каковы здесь условия, Руденбург отвечал: "Здесь тепло, кормят очень хорошо, однако, русские обыскивают и отнимают все острое, даже перочинные ножи".
- Военный переводчик т/интендант 1 ранга - Безыменский.
- РГАНИ. Ф. 3. Оп. 52. Д. 516. Л. 60 - 63.
Из дневника наблюдений Е.А. Тарабрина
Копия с копии. Сов. Секретно
Дневник
31 января 1943 года
Получил приказание разместиться вместе с военнопленными немецкими генералами. Знания немецкого языка не показывать. В 21 ч. 20 м. в качестве представителя штаба фронта прибыл к месту назначения - в одну из хат с. Заварыгина [...]
"Будет ли ужин?" - была первая, услышанная мною фраза на немецком языке, когда я вошел в дом, в котором размещались взятые в плен 31 января 1943 года командующий 6-й германской армии - генерал-фельдмаршал Паулюс, его начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт и адъютант - полковник Адам.
![](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/images/2022/11/08/101486b_2a1.jpg)
Паулюс - высокого роста, примерно 190 см., худой, со впалыми щеками, горбатым носом и тонкими губами. Левый глаз у него все время дергается.
Принесли ужин. Все сели за стол. В течение примерно 15 минут стояла тишина, прерываемая отдельными фразами - "передайте вилку, еще стакан чая" и т.д. Закурили сигары. "А ужин был вовсе неплох", - отметил Паулюс. "В России вообще неплохо готовят", - ответил Шмидт.
Через некоторое время Паулюса вызвали к командованию. "Вы пойдете один?" - спросил Шмидт. - "А я?"
"Меня звали одного", - спокойно ответил Паулюс.
"Я спать не буду, пока он не вернется", - заявил Адам, закурил новую сигару и лег в сапогах на кровать. Его примеру последовал Шмидт.
Примерно через час Паулюс вернулся.
"Ну, как маршал? - спросил Шмидт.
- "Маршал как маршал".
- "О чем говорили?"
- "Предложили приказать сдаться оставшимся, я отказался".
- "И что же дальше?"
"Я попросил за наших раненых солдат. Мне ответили - Ваши врачи бежали, а теперь мы должны заботиться о ваших раненых".
Через некоторое время Паулюс заметил: "А Вы помните этого из НКВД с тремя отличиями, который сопровождал нас? Какие у него страшные глаза!"
Адам ответил: "Страшно как все в НКВД" [...]
1 февраля 1943 года
[...]
Бойцы принесли ст. лейтенанту газету "Красная армия" с выпуском "В последний час". Оживление. Интересуются - указаны ли их фамилии. Услышав приведенный список, долго изучали газету, на листке бумаги писали свои фамилии русскими буквами. Особенно заинтересовались цифрами трофеев. Обратили внимание на количество танков. "Цифра неверная, у нас было не больше 150", - заметил Паулюс. "Возможно, они считают и русские", - ответил Адам. "Всё равно столько не было". Некоторое время молчали.
![](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/images/2022/11/08/galkinkh_mmna_5437_5c1.jpeg)
"А он, кажется, застрелился", - сказал Шмидт. Речь шла о каком-то из генералов.
Адам, нахмурив брови и уставившись глазами в потолок - "Неизвестно что лучше, не ошибка или плен".
Паулюс: "Это мы еще посмотрим".
Шмидт: "Всю историю этих четырех месяцев можно охарактеризовать одной фразой - выше головы не прыгнешь".
Адам: "Дома сочтут, что мы пропали".
Паулюс: "На войне - как на войне" (по-французски).
Опять стали смотреть цифры. Обратили внимание на общее количество находившихся в окружении. Паулюс сказал: "Возможно, ведь мы ничего не знали". Шмидт пытается мне объяснить - рисует линию фронта, прорыв, окружение, говорит: "Много обозов, других частей, сами не знали, точно, сколько".
В течение получаса молчат, курят сигары.
Шмидт: "А в Германии возможен кризис военного руководства".
Никто не отвечает.
Шмидт: "До середины марта они, вероятно, будут наступать".
Паулюс: "Пожалуй, и дольше".
Шмидт: "Остановятся ли на прежних границах!"
Паулюс: "Да: все это войдет в военную историю как блестящий пример оперативного искусства противника" [...]
Утро 2 февраля
Шмидт: "Заметили, какая здесь охрана? Много народу, но чувствуешь себя не как в тюрьме. А вот я помню, когда при штабе фельдмаршала Буш были пленные русские генералы, в комнате с ними никого не было, посты стояли на улице, и ходить к ним имел право только полковник".
Паулюс: "А так лучше. Хорошо, что не ощущается тюрьма, но всё-таки это тюрьма" [...]
![](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/images/2022/11/08/galkinkh_mmna_5430_c64.jpeg)
3 февраля 1943 года
Сегодня в 11 утра опять у Паулюса Шмидта и Адама. [...] Вчера Паулюса вызывали на допрос, он все ещё под его впечатлением.
Паулюс: "Странные люди, пленного солдата спрашивают об оперативных вопросах".
Шмидт: Бесполезная вещь. Никто из нас говорить не будет. Это не 1918 год, когда кричали, что Германия - это одно, правительство - это другое, а армия - третье. Этой ошибки мы теперь не допустим".
Паулюс: "Вполне согласен с вами, Шмидт".
[...] Внезапно приезжает машина Якимовича. Генералам предлагают ехать в баню. [...] Примерно через полтора часа все они возвратились. Впечатления прекрасные, обмениваются оживленными мнениями о качествах и преимуществах русской бани перед другими. Ждут обеда с тем, чтобы после него сразу лечь спать. В это время к дому подъезжают несколько легковых машин, выходит начальник РО - генерал-майор Виноградов с переводчицей, через которую передает Паулюсу, что он увидит сейчас всех своих генералов, находящихся у нас в плену.
Пока переводчица объясняется, мне удается выяснить у Виноградова, что предполагается киносъемка для хроники всего "пленного генералитета".
Несмотря на некоторое неудовольствие, вызванное перспективой выхода на мороз после бани, все поспешно одеваются. Предстоит встреча с другими генералами, о съемке им ничего не известно. Но уже около дома ждут операторы. Шмидт и Паулюс выходят. Снимаются первые кадры.
Паулюс: "Всё это уже лишнее".
Шмидт: "Не лишнее, а просто безобразие" (отворачиваются от объективов).
Садятся в машины, едут к соседнему дому, где находятся другие генералы. Одновременно с другой стороны подъезжают на нескольких машинах остальные - генерал-полковник Гейц и др.
Встреча. Операторы лихорадочно снимают. Паулюс по очереди жмет руки всем своим генералам, перебрасывается несколькими фразами. "Здравствуйте, друзья мои, больше бодрости и достоинства". Съемка продолжается. Генералы разбились на группы, оживленно разговаривают. Разговор вертится, главным образом, по вопросам - кто здесь и кого нет [...] Съемка заканчивается. Начинается разъезд. Паулюс, Шмидт и Адам возвращаются домой.
Шмидт: "Ничего себе удовольствие, после бани наверняка простудимся. Специально все сделано, чтобы мы заболели".
Паулюс: "Еще хуже эта съемка! Позор! Маршал (Воронов) наверно ничего не знает! Так унижать достоинство! Но ничего не поделаешь - плен".
Шмидт: "Я и немецких журналистов не перевариваю, а тут еще русские! Отвратительно!"
Разговор прерван появившимся обедом. Едят, хвалят кухню. Настроение поднимается [...]
Паулюс: "Интересно, какие известия?"
Адам: "Наверно дальнейшее продвижение русских. Сейчас они могут это делать".
Шмидт: "А что дальше? Все тот же больной вопрос! По-моему, эта война кончится еще более внезапно, чем она началась, и конец ее будет не военный, а политический. Ясно, что мы не можем победить Россию, а она нас".
Паулюс: "Но политика не наше дело. Мы солдаты, Маршал вчера спрашивает: почему мы без боеприпасов, продовольствия оказывали сопротивление в безнадежном положении. Я ему ответил - приказ! Каково бы ни было положение, приказ остается приказом. Мы - солдаты. Дисциплина, приказ, повиновение - основа армии. Он согласился со мной. И вообще смешно, как будто в моей воле было что-либо изменить. Кстати, маршал оставляет прекрасное впечатление. Культурный, образованный человек. Прекрасно знает обстановку. У Шлеферера он интересовался 29-м полком, из которого никто не попал в плен. Запоминает даже такие мелочи" [...]
4 февраля 1943 года
Утро. Паулюс и Шмидт еще лежат в постели. Входит Адам. Он уже побрился, привел себя в полный порядок. Протягивает левую руку, говорит: "Хайль"!
Паулюс: "Если вспомнить римское приветствие, то это значит, что Вы, Адам, ничего не имеете против меня. У вас нет оружия".
Адам и Шмидт смеются.
Шмидт: "По латыни это звучит Моритури теа салютам" (Идущие на смерть приветствуют тебя).
Паулюс: "Совсем как мы".
[...]
Приезжает майор Озерянский из РО за Шмидтом. Его вызывают на допрос.
Шмидт: "Наконец интересовались и мной" (он был несколько уязвлен, что его не вызывали раньше).
Шмидт уезжает. Паулюс и Адам ложатся. Курят, потом спят. Затем ждут обеда. Через пару часов возвращается Шмидт.
Шмидт: "Все то же. Почему сопротивлялись, не соглашались на капитуляцию и т.д. Говорить было очень трудно - плохая переводчица. Не понимала меня. Так переводила вопросы, что я не понимал ее. И, наконец, вопрос - Моя оценка оперативного искусства русских и нас. Я, конечно, отвечать отказался, заявив, что это вопрос, который может повредить моей родине. Любой разговор на эту тему после войны".
Паулюс: "Верно, я ответил так же".
Шмидт: "Вообще все это уже надоело. Как они не могут понять, что ни один германский офицер не пойдет против своей родины".
Паулюс: "Просто не тактично ставить перед нами - солдатами такие вопросы. Сейчас на них никто отвечать не будет".
Шмидт: "И всегда эти штучки пропаганды - не против родины, а для нее, против правительства и т.д. Я уже как-то заметил, что это только верблюды 1918 года разделяли правительство и народ".
Паулюс: "Пропаганда остается пропагандой, даже курса нет объективного".
Шмидт: "Возможно ли вообще объективное толкование истории? Конечно, нет. Взять хотя бы вопрос о начале войны. Кто начал? Кто виноват? Почему? Кто может на это ответить?"
Адам: "Только архивы через много лет".
Паулюс: "Солдаты были и останутся солдатами. Они воюют, выполняя свой долг, не думая о причинах, верные присяге. А начало и конец войны - это дело политиков, которым положение на фронте подсказывает те или иные решения" [...]
- Оперуполномоченный КРО ОО НКВД Донского фронта
- старший лейтенант госбезопасности Тарабрин.
- РГАНИ. Ф. 3. Оп. 52. Д. 516. Л. 64 - 79.
- 1. Вавилов Петр Николаевич - начальник разведотдела штаба Донского фронта.
- 2. Дреббер, фон Мориц - генерал-майор, командир 297-й пехотной дивизии.
- 3. Димитриу Ромелюс - бригадный генерал, командир 20-й пехотной дивизии румынской армии.
- 4. Вульц Ханс - генерал-майор, начальник артиллерии 4-го корпуса.
- 5. Дэниэльс, фон Александр - генерал-лейтенант, командир 376-й пехотной дивизии.
- 6. Шлёмер Хельмут - генерал-лейтенант, командир 14-го танкового корпуса.
- 7. Дюбуа Генрих-Антон - генерал-лейтенант, командир 44-й пехотной дивизии.
- 8. Ринольди Отто - генерал-лейтенант, начальник санитарной службы 6-й армии.
- 9. Вебер Артур - подполковник, командир 297-й пехотной дивизии.
- 10. Воронов Николай Николаевич - маршал артиллерии, лично руководил допросами пленных
- 11. Штемпель Рихард - генерал-лейтенант, командир 371-й пехотной дивизии.
- 12. Шмидт Артур - генерал-лейтенант, начальник штаба 6-й армии.
- 13. Адам Вильгельм - полковник, адъютант Паулюса.
- 14. Гартман, фон Александер - генерал-лейтенант, командир 71-й пехотной дивизии.
- 15. Роске Фридрих - генерал-майор, командующий южной частью сталинградской группировки.
- 16. Гейц Вальтер - генерал-полковник, командир 8-го армейского корпуса.
- 17. Пфефер Макс - генерал-лейтенант артиллерии, командир 4-го армейского корпуса.
- 18. Роденбург Карл - генерал-лейтенант, командир 76-й пехотной дивизии.
- 19. Штрекер Карл - генерал-полковник, командир 11-го армейского корпуса.
- 20. Ленски, фон Арно - генерал-лейтенант, командир 24-й таковой дивизии.
- 21. Латман Мартин - генерал-майор, командир 14-й танковой дивизии.
- 22. Магнус Эрих - генерал-майор, командир 389-й пехотной дивизии.
- 23. Армин, фон Ганс-Генрих - генерал-лейтенант, командир 95-й пехотной дивизии.
- 24. Зейдлиц-Курцбах, фон Вальтер - генерал артиллерии, командир 51-го корпуса.
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем