В музее Боровичских порогов (он же музей Лоцмана) на берегу реки Мсты на видном месте выставлен огромный якорь. Тяжеленный, ржавый. Под водой пролежал лет двести или около того. Самый ценный экспонат из последних находок.
Подарки Реки
- Он единственный, который нашли прямо здесь, напротив нашего кемпинга, а не привезли откуда-то. Вода обмелела, и вдруг со дна показалась железная лапа. С трудом, но достали. Наверное, во время ледохода якорь подцепило льдиной, вывернуло из ямы в известняке, и он сюда причалил. Сам к нам пришел. А якоря просто так не ходят. Значит, ему захотелось. И Река его нам подарила...
Любовь Николаева, одна из троих создателей музея, спохватывается, снижая излишний пафос, - "мы так шутим".
На самом деле сказано - всерьез. Шутки с этой Рекой плохи. А дары ее и правда принимают с благодарностью и глубоким почтением. Это очень чувствуется в небольшом, самодеятельном, но при этом вполне солидном и на редкость интересном музее около города БоровичИ Новгородской области. У крутого порога с говорящим названием Бели - откуда оно взялось, понятно. Белые буруны так и кипят, пена летит с шумом.
Вообще-то тут кемпинг для любителей сплава по рекам. Штурмуют водные препятствия под руководством инструктора, ловят адреналин. Активный отдых на природе, спорт, эмоции. Но в некий момент хозяева рафтерской стоянки решили, что здесь просто необходим музей. Почему? Потому что Река захотела, видимо.
Семейная пара - краеведы Любовь и Владимир Николаевы, которые с юности увлекались сплавом по рекам, и писатель, бывший моряк-подводник, фанат погружений с аквалангом Валерий Артемьев начали свой музей с того, что постоянно обнаруживалось на дне и по берегам Мсты. На первых порах - с многочисленных железных гвоздей и скоб (Артемьев коллекцию поначалу так и назвал - "Музей гвоздя"). Потом появилось собрание якорей и снастей, деревянных деталей древних лодок, не выдержавших когда-то битвы с этими порогами. А дальше все трое стали погружаться и копать куда глубже речного дна - в архивы, научные статьи, документы еще царских времен, воспоминания местных жителей. Искать старинные карты и решения страховых обществ, списки, челобитные, описи...
Тут есть о чем вспомнить.
Путь "из варяг в арабы"
По этим местам в древности проходил знаменитый торговый "путь из варяг в арабы" (не путать с греками). А в петровские и более поздние времена была построена Вышневолоцкая водная система длиной около полутора тысяч километров (реки Тверца, Цна, Мста, Волхов, озеро Ильмень, многочисленные каналы, шлюзы, водохранилища и озера). Она стала важнейшей транспортной артерией между Балтикой и Каспием. Соединила Урал и Поволжье с Ладогой и Невой. О железных дорогах тогда никто даже не помышлял. Северной столице меж тем предстояло расти, строиться, торговать, защищаться и держать открытым "окно в Европу" - и работала на эти благие цели вся Россия.
Старинный путь был вполне удобным за исключением двух участков, по которым суда приходилось тащить волоком, перекладывая грузы на телеги: около Вышнего Волочка (10 верст) и в обход боровичских порогов на Мсте (93 версты). Еще в начале XVIII века, по Указу Петра I, здесь были произведены инженерные изыскания и довольно серьезные работы по реконструкции и прокладке фарватера. В том числе строительство канала между Тверцой и Цной. Царь, кстати, со свойственной ему отвагой сам по Мстинским порогам проходил не раз ("и зело мучился от мелей", как писал в одном из писем царице в 1724 году.).
На Мсте перебывали лучшие инженеры того времени - русские, итальянские, французские, голландские. Пороги стали регулярно чистить и делать более проходимыми. Взрывали камень, укрепляли берега, строили шлюзы и водохранилища. Реку сделали судоходной для немаленьких барок, но полного спокойствия за их судьбу добиться было технически невозможно. Мсту не случайно называют "горной". Перепад высот на 30-километровом участке от Опеченской пристани до Боровичей составляет около 70 метров, с хороший высотный дом. Течет она по древним известняковым плитам, в которых вода за много тысячелетий проделала "гребенки". Пройти по такой лестнице, преодолев грозные Мстинские пороги, отваживались далеко не все владельцы судов и их команда.
Картинка с натуры для пущей наглядности:
"...На Боровицких порогах на Мсте-реке сотни глаз наблюдали, как пущенные без людей коломенки, и барки, и струги трепещут на страшной водяной терке каждой досточкой и в секунду разлетаются на куски. Купцы крестили и целовали каждую, и прилюдно падали на колени, и обещались разными обетами, но ежедневно гибло по две-три купецкие барки с вином и хлебом, с кожами и тканями со всей страны. Клеопин и сам смотрел на то, затаив дыхание: "Сильными в порогах валами раскачает так, что коломенка учнет изгибаться, как тонкий пруток в руке изгибается. И железо от сильного изгибания лоскочет, и в боках (коломенок) досчатые сростки раздаются по вершку и больше". С казенного железного каравана Боровицкие пороги взяли данью одну коломенку и одну барку. На уцелевших связной по днищу брус, называемый "конем", оказывался совершенно расшатан".
Цитата из документальной книги Николая Корепанова о Никифоре Клеопине. Уральский заводчик, уроженец Боровичей (деревни Сушани), основоположник горнодобычи в России, через Мсту он лично проводил в XVIII веке торговые караваны и подробно это описал.
Рисковали, продирались, молились. Только неизвестно, на кого больше уповали - на Божий промысел или на вполне земных, далеко не ангельского вида людей - профессиональных лоцманов.
Великие кормщики
В 1785 году Екатерина II посетила Опеченскую пристань - большое село неподалеку от Боровичей, где жили местные лоцманы. Встречали ее со всей возможной пышностью. Для лоцманов и судовых рабочих специально сшили новые зеленые кафтаны с серебряными галунами и красными кушаками - красота! Об этом в экспозиции музея тоже рассказано в красках. Дело, конечно, не в пестрых картинках или кафтанах с кушаками. За всем этим - нечто куда более важное. Указ о создании лоцманской артели на Опеченской пристани подписал еще в 1720 году Петр I, приказав, чтоб "... судов и плотов спущики были б люди добрые и водяной ход знающие, а незнающих и пьяниц отнюдь на суда и плоты не пускать". Екатерина в 1770 году "всемилостивейше повелела учредить городами" Вышний Волочек, Боровичи, Валдай и Осташевскую слободу. На гербе Боровичей - руль. По воле императрицы появилась в официальных документах и профессия речного лоцмана, учрежденная 25 июня 1781 года Уставом купеческого водоходства.
Лоцманы были в здешних местах особой кастой. Авторитетом пользовались небывалым. Мастерство свое передавали внутри династий, из поколения в поколение. К своим относились требовательно, к чужим - крайне недоверчиво. Хотя бы потому, что воспитание настоящего лоцмана начиналось годов с шести-семи, когда мальчишка наблюдал за работой деда или отца, потом был на подхвате, до 28 лет ходил в учениках. Должен был изучить всю науку, пройти не менее пяти навигаций.
А дальше - ждал своей очереди в "закрытый профессиональный элитный клуб".
Основатели музея Лоцмана с огромной благодарностью говорят об историке и краеведе Александре Сергеевиче Панфилове - его, к сожалению, уже нет в живых. Военный, ученый в области космической связи, кандидат технических наук, уроженец Боровичей и потомок лоцманской фамилии, восемь поколений которой трудились на реке, он проделал огромную работу. Разыскал в архивах и опубликовал массу сведений о здешних лоцманах, передал многие свои материалы музею. Детали, подробности, характеры, судебные дела, расписки, техническая документация - все это он смог поднять на поверхность так же, как создатели музея отыскивали древние артефакты на дне холодной Мсты.
Династии Зуевых, Зверевых, Кузнецовых, Барановых, Малышевых, Бочковых, Федотовых, Трофимовых... Работали подолгу, разменивали на бессменной службе пятый-шестой, а то и седьмой десяток. Сохранились их портреты: окладистые бороды, суровый твердый взгляд, гордая осанка. Валерий Артемьев вспоминает рассказ своей знакомой, чья бабушка была за лоцманом замужем. Он и в семье объяснялся веско, жестко, весьма доходчивыми скупыми словами. Все домашние подчинялись с полуслова - как в свое время экипажи барок на порогах.
Еще бы! Лоцманы были людьми, которые брали на себя полную ответственность за ценный груз, и будучи виновными в крушении, отвечать должны были собственным имуществом. Кого-то оправдывали, а иных ждало суровое наказание. Лоцману Фадееву 16 мая 1809 года припомнили прежние штрафы и новую халатность - наказали плетьми за крушение барки "с мукою крупчатой".
Внутри лоцманской касты был свой рейтинг. Различались лоцманы "просьбенные", которых специально просили осуществить проводку судов, и "назначенные" - в порядке очереди. Конкуренцию приходилось регулировать административными методами - поскольку у более искусных "просьбенных" было явное преимущество. За день они иногда осуществляли по три рейса, а чтобы успеть снова в начальную точку - мчались туда на извозчике вдоль реки, едва сойдя на берег. Хорошая работа, естественно, приносила немалые деньги, разнообразные поощрения и награды - почетные звания, памятные знаки, шитые золотом и серебром кафтаны...
Кстати, от крепостной зависимости лоцманы были освобождены в 1806 году - на полвека раньше всех прочих российских крестьян.
Инновации предков
Углубляешься в историю лоцманского дела и быта прибрежных сел - впечатление, что через Мстинские пороги будто мост в будущее перекинули. То, что вошло в обиход спустя десятилетия, для здешних жителей было обыденностью. Движение капитала, финансовые институты и их регуляторы, система страхования, арбитраж, подбор кадров, инновации, логистика, передовые бизнес-схемы, инвестиции, государственно-частное партнерство...
Слов таких тогда не употребляли, зато система - работала как часы.
Действовали пять страховых обществ (больше, чем в Твери). Существовала оперативная и логичная система разбора происшествий на реке - в случае аварии или порчи груза выяснялось, кто виновник и, следовательно, будет возмещать ущерб. В так называемых "притинах", спокойных местах на реке, куда на бечеве притягивали поврежденные барки, работал целый штат ремонтных рабочих - плотников, кузнецов, женщин, которые быстро вычерпывали воду, если судно давало течь. Сервис от дилеров-официалов, эвакуаторы и помощь на дороге - сказали бы в наши дни.
Еще в 1767 году на базе гарнизонной школы для солдатских детей на пристани открылась первая в России гидротехническая школа, которая готовила специалистов по обслуживанию водных сооружений. Была собственная почта и система "мониторинга" за погодой. И, естественно, бурно развивалась сфера услуг и общепита. Гостиницы, трактиры, кузницы, различные ателье и мастерские, цирюльни, все и не перечислишь... Купцы строили себе каменные дома, покупали квартиры в столице.
Потом эти вложения очень пригодились - когда с открытием первой железной дороги и освоением более спокойных Мариинской и Тихвинской водных систем необходимость в водном пути через Мсту и прочие реки сократилась и постепенно сошла на нет.
Наследники
От прежних, лоцманских времен в Опеченском посаде остались укрепленные валунами речные берега, остатки деревянных бейшлотов (шлюзовых плотин), прочная и мощная каменная пристань трехметровой высоты и почти в километр длиной. Намертво вбитые в землю чугунные кнехты для причаливания судов - попробуй их выверни.
А еще - живы потомки тех, кто многие поколения трудился на этих порогах. Генетика штука сильная, она работает на много поколений вперед. Наследники лоцманских династий не просто выбились в люди - они добивались высот уже в новых профессиях и новых областях. Становились успешными бизнесменами и авторитетными руководителями, директорами, главными инженерами, профессорами.
Многие специально приезжают к порогу Бели, чтобы найти в списках своих прадедов.
Музей - правы его создатели - был тут действительно очень нужен. Всем, для кого не пустой звук имена Мстинских порогов - Рык и Выпь, Лестница, Бели и Загвостка, Гвёрстка и Рамшак, Ёгла, Глинка и Толща, Кобылья голова, Добрый, Витцы...
Режиссер по образованию, историк и журналист Любовь Николаева долгие годы проработала в краеведческом музее Боровичей и местной газете. В музей вложила весь свой исследовательский азарт вместе с желанием "привести все в систему и сделать хорошую историческую экспозицию".
Артистичному и эмоциональному Валерию Артемьеву после каждой экскурсии посетители аплодируют. В своей собственной семье он называет себя "хранителем рода" - потомственных военных, которые еще в Лейб-гвардии Преображенского полка служили.
А Владимир Николаев, выпускник зеленоградского МИЭТа и питерского Международного банковского института, свой приход к музейному делу называет "естественным путем развития человека". Именно он со свойственной ему аккуратностью сделал экспозицию красивой и логичной, интересной, даже когда ходишь по музею без гида. Пригодилось и давнее хобби - спортивный рафтинг по горным рекам, от Германии до Тянь-Шаня. Иногда сплавляется с туристами по Мсте в качестве инструктора:
"Объясняешь каждому члену команды, что делать: слушайте беспрекословно. Никакой тут демократии нет. Делайте то, что вам сказано. Сначала халтурят или боятся. Пройдешь порог - успокаиваются. Понимают, что правильные были команды".
И смотрит из музейного окна туда, на реку особым - лоцманским - взглядом.
Боровичи, Новгородская область