Уильям Сомерсет Моэм (1874-1965) - английский прозаик, автор романов "Бремя страстей человеческих", "Луна и грош", "Пироги и пиво, или Скелет в шкафу", "Острие бритвы", отдал несколько лет работе на британскую разведку. И в 1917 году в качестве тайного агента совершил путешествие в революционную Россию.
![Уильям Сомерсет Моэм (1874-1965). Уильям Сомерсет Моэм (1874-1965).](https://cdnstatic.rg.ru/uploads/images/2024/02/07/gettyimages-3292227_650.jpg)
Getty Images
Уильям Сомерсет Моэм (1874-1965).
В Россию - с любовью
Свой невеликий шпионский опыт Моэм отразил в сборнике рассказов "Эшенден, или Британский агент" (1928). Альтер эго автора - литератор, тайный агент британской короны Эшенден (позже этот персонаж появится в "Пирогах и пиве..."). Ставить знак равенства между автором и героем, разумеется, нельзя, да и сам Моэм говорил, что подверг свой опыт "художественному переосмыслению", но составить впечатление о характере этой работы книга вполне позволяет.
Использование писателей в интересах спецслужб - давняя британская традиция. Даже создателем английской разведки считается Даниель Дефо. В ХХ веке в британских спецслужбах числились Грэм Грин и Ян Флеминг (интересно, что герой последнего Джеймс Бонд в Турции пользуется псевдонимом "Дэвид Сомерсет").
Моэма завербовали в 1915 году, что называется, на интерес. Вот как книжного Эшендена склонял к сотрудничеству некий полковник Р. (как следует из биографии Сомерсета Моэма, написанной Александром Ливергантом, прототип Р. - сэр Джон Уоллинджер):
"...Полковник являл собой само радушие... Он задал Эшендену массу вопросов, а затем без каких-либо околичностей заявил, что писатель представляет особый интерес для секретной службы. Эшенден владел несколькими европейскими языками, а его профессия служила прекрасным прикрытием. Под предлогом сбора материалов для новой книги он мог, не привлекая внимания, посещать любую нейтральную страну".
![](https://cdnstatic.rg.ru/crop1000x716/uploads/images/2024/02/07/kniga-i-masarik_499.jpg)
Выполнив ряд заданий в Швейцарии, Сомерсет Моэм нашел жизнь шпиона "неудовлетворительной, совершенно не похожей на то, как ее обычно изображают". Однако когда в июне 1917 года сэр Уильям Уайзмен - финансист, британский торгпред в США и резидент английской разведки - предложил Моэму отправиться в Россию, 43-летний писатель сразу согласился, несмотря на туберкулез и медовый месяц. В автобиографических записках "Подводя итоги" (1938) он напишет: "Не мог упустить случая пожить... в стране Толстого, Достоевского и Чехова". Его герой Эшенден был, как и Моэм, увлечен русской культурой: "Сменил обивку мягкой мебели в гостиной, повесил на стену икону, читал Чехова и ходил на балет".
Агент по кличке Сомервиль
Путь Моэма в Россию начался в США. Вместе с ним Штаты покинули четверо чешских эмигрантов (в том числе Эмануэль Виктор Воска, офицер американской разведки). Их задачей было установить связь с находившимся тогда в Петрограде философом, общественным деятелем Томашем Масариком. Последний в 1917 году формировал из пленных чехов и словаков, пожелавших воевать на стороне России против Германии, Чехословацкий легион численностью 70 тысяч штыков. Годом позже профессор Масарик станет первым президентом Чехословацкой Республики, а спутники Моэма примут участие в организации белочешского мятежа в России.
Пароход, на котором Моэм (под легендой репортера лондонской "Дейли телеграф", с документами на имя Сомервиля) и его спутники отплыли из Сан-Франциско, сделал остановку в Японии, после чего прибыл во Владивосток. Вот каким увидел его моэмовский герой:
"Когда Эшенден поднялся на палубу и увидел впереди низкий берег и белый город, он почувствовал приятное волнение. Утро только начиналось, солнце едва встало, но море было зеркальным, а небо голубым. Уже становилось жарко, и день обещал палящий зной. Владивосток. Ощущение возникало такое, что ты и правда очутился на краю света".
![](https://cdnstatic.rg.ru/crop1000x536/uploads/images/2024/02/07/vid-na-severnyy-bereg-buhty-vladivostok-1919_044.jpg)
Впрочем, вскоре настроение героя меняется: "Когда берег приблизился и он яснее разглядел неряшливый и замызганный город, ему стало тоскливо".
Во Владивостоке Моэм провел один день. Дальнейший путь лежал в Петроград - по Транссибирской магистрали, которая только в 1916 году, с завершением строительства моста через Амур в Хабаровске, полностью вошла в строй.
Поезд Владивосток - Петроград
В книге об Эшендене Моэм описал владивостокский железнодорожный вокзал:
"Эшенден поужинал с Бенедиктом в вокзальном ресторане, единственном, как выяснилось, месте в этом запущенном городе, где можно было прилично поесть. Зал был переполнен. Обслуживали с изнуряющей медлительностью. Когда они вышли, перрон, хотя ждать оставалось еще добрых два часа, уже кишел людьми. На грудах багажа сидели целые семьи, словно бы разбившие там бивак. Люди куда-то бежали или стояли, сбившись в кучки, и о чем-то яростно спорили. Кричали женщины. Другие тихо плакали. Неподалеку свирепо ссорились двое мужчин. Всюду царил неописуемый хаос. Свет вокзальных ламп был тускло холодным, и белые лица этих людей были, как белые лица мертвецов... Подали состав - большинство вагонов были уже битком набиты".
![](https://cdnstatic.rg.ru/crop1000x587/uploads/images/2024/02/07/pomeschenie-restorana-vladivostokskogo-zhd-vokzala-1919_178.jpg)
Со скандалом пробившись на свое место, Моэм начал 11-дневное путешествие по самой длинной в мире железной дороге. Именно ему принадлежит одно из первых художественных описаний Транссиба, в котором отразилась атмосфера смутного времени:
"Пассажирам сообщили, что была попытка взорвать мост впереди и что на станции за рекой какие-то беспорядки, и не исключено, что поезд остановят, и все, кто едет в нем, будут выброшены из вагонов или арестованы... В тамбуры вагонов вошли казаки и остались стоять там, держа винтовки наготове, и поезд осторожно прогромыхал по поврежденному мосту. Затем машинист развел пары и промчался через станцию, где, как их предупреждали, могла ждать засада".
Почему Моэм отправился в Петроград через Владивосток, по железной дороге? США тогда договорились с Временным правительством об американском контроле Транссиба. В декабре 1917 года во Владивосток из США даже прибыл "русский железнодорожный корпус" - Russian Railway Service Corps. Не исключено, что на Транссиб Моэм, связанный как с английскими, так и с американскими дипломатами, попал не праздным пассажиром и, возможно, выполнял какие-то задания разведывательного характера в интересах США.
![](https://cdnstatic.rg.ru/crop5609x2945/uploads/images/2024/02/07/ria_607583hr_e09.jpg)
21 000 долларов для эсеров и меньшевиков
Пишут, что будто бы сам Черчилль, ознакомившись с рукописью книги об Эшендене, вымарал половину из соображений секретности. Так это или нет - сказать сложно, но Моэм явно о многом умалчивает. И все-таки в общих чертах русская миссия Сомервиля известна. Она не ограничивалась разведкой как таковой; Моэм должен был выступить лоббистом, теневым политиком. Его задачей было помешать большевикам взять власть, а России - выйти из войны с Германией.
Из книги об Эшендене:
"Он... располагал неограниченными средствами (в потайном поясе под одеждой... вез аккредитивы на такую гигантскую сумму, что испытывал ошеломление всякий раз, когда вспоминал про них)...".
![](https://cdnstatic.rg.ru/crop1000x612/uploads/images/2024/02/07/parovoz_vladivostok_6ab.jpg)
Еще откровеннее записки "Подводя итоги", позволяющие считать зазор между автором и героем минимальным:
"Я бодро пустился в путь, имея в своем распоряжении неограниченные средства (21 тысячу долларов на поддержку меньшевиков и эсеров. - Ред.) и четырех верных чехов для связи с профессором Масариком, направлявшим деятельность около шестидесяти тысяч своих соотечественников в разных концах России... Я ехал как частный агент, которого Англия в случае чего могла дезавуировать, с инструкциями - связаться с враждебными правительству элементами и разработать план, как предотвратить выход России из войны и при поддержке Центральных держав не дать большевикам захватить власть".
На писателя в штатском возложили задачу исторического масштаба - предотвратить назревающий Октябрь.
Миссия невыполнима
В Петрограде Моэм находился с августа по октябрь 1917 года. Его Эшенден встречает здесь старую знакомую - Анастасию Леонидову, дочь русского революционера, бежавшего из Сибири в Лондон. Ее прототип - Александра Кропоткина, дочь знаменитого анархиста и ученого, князя Петра Кропоткина. Именно она свела Моэма с главой Временного правительства Керенским, в котором писатель, как и его герой, быстро разочаровался:
"Судя по всему, бремя власти ему непосильно. Это объясняет, почему он не способен ни на какие действия. Боязнь сделать неверный шаг перевешивает желание сделать верный шаг, и в результате он ничего не предпринимает до тех пор, пока его к этому не принуждают. И тогда к каким только уверткам он не прибегает, чтобы, не дай бог, не понести ответственность за последствия этого шага".
![](https://cdnstatic.rg.ru/crop1000x765/uploads/images/2024/02/07/afkerenskiy-na-torzhestvennyh-pohoronah-kazakov-iyul-1917-g_a11.png)
Куда больше Моэма впечатлил Борис Савинков - террорист, экс-глава боевой организации эсеров и несостоявшийся диктатор, до сентября работавший в правительстве Керенского. Из вышедших в 1949 году "Записных книжек" Моэма:
"Ничто в наружности Савинкова не говорит о его бешеном нраве... Манера поведения у него спокойная, сдержанная и скромная. Лишь когда он заговорил, я понял, что передо мной человек выдающийся... Более пленительного собеседника мне не доводилось встречать... Убеждать он умел как никто другой; притом и веская речь, и внушительная сдержанность говорили о железной воле... Я не встречал ни одного человека, от которого исходило бы такое ощущение уверенности в себе".
![](https://cdnstatic.rg.ru/crop1000x1004/uploads/images/2024/02/07/savinkov1917_1a3.jpg)
Весной 1918 года Савинков именно от Масарика (через будущего генерала Клецанду, одного из лидеров белочешского мятежа) получит 200 тысяч рублей на террор и слежку за Лениным. Возможно, часть денег, которые вез Моэм, тоже пошла Савинкову.
16 октября писатель сообщил в центр: "Керенский теряет доверие и вряд ли удержит власть, Англии следует опираться на меньшевиков". 18 октября Керенский через Моэма передал британскому премьер-министру Ллойд Джорджу срочную просьбу о военной помощи. Писатель отбыл в Лондон, где премьер его принял, но просьбу Керенского отклонил.
Через считаные дни стало ясно, что миссия Моэма завершилась ничем: большевики взяли власть, а вскоре Россия вышла из войны с Германией. "Если бы меня послали в Россию на полгода раньше, я бы, может быть, имел шансы добиться успеха", - считал Моэм. Возвращение Сомервиля в Петроград потеряло смысл.
PS. "Уезжал я разочарованный. Бесконечные разговоры там, где требовалось действовать; колебания; апатия, ведущая прямым путём к катастрофе; напыщенные декларации, неискренность и вялость, которые я повсюду наблюдал, - всё это оттолкнуло меня от России и русских", - писал Моэм много позже. А тогда, по возвращении из Петрограда, он прекратил сотрудничество с разведкой и отправился в шотландский санаторий - лечить туберкулёз и писать роман "Луна и грош" о художнике, прообразом которого стал Поль Гоген.
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем