Пьяный гость из Великобритании угнал автобус болгарской делегации

Тот фестиваль, прошедший 28 июля - 11 августа 1957 года в Москве под девизом "За мир и дружбу", стал символом оттепели, ярким примером открытия миру советского общества, интернациональной дружбы и гостеприимства. Но у каждой медали есть две стороны. Фестиваль оставил и "побочные", непредвиденные последствия: активизацию западного культурного влияния, распространение стиляжничества и фарцовки...

История Фестиваля-57 не только в массовой культуре и коллективной памяти, но и в академических текстах пестрит некорректными, преувеличенными и порой откровенно ложными утверждениями.

В данной статье на основе малоизвестных источников, прежде всего рассекреченных архивных документов из фондов ЦК ВЛКСМ и МВД СССР, постараемся опровергнуть или уточнить некоторые стереотипные представления о Фестивале-1957.

Гости были разными

Распространенным является утверждение: "участниками стали 34 тыс. человек из 131 страны - такого количества гостей впоследствии не принимал ни один из подобных фестивалей"³. Следует уточнить, что эта цифра включает в себя и представителей советской делегации - более 3 тыс. чел. Количество же иностранных граждан, пересекших границу СССР, составило 31 204 чел.⁴ По состоянию на 4 ноября 1957 года, 17 из них получили разрешение остаться жить в СССР, еще 16 иностранцев задержались в стране на несколько месяцев по различным причинам.

Еще одним общим убеждением является то, что на Фестиваль-57 приехали только иностранцы, симпатизировавшие Советскому Союзу. В действительности среди зарубежных гостей Москвы в эти дни были и откровенные антисоветчики. В частности, на фестиваль, несмотря на активное противодействие американских властей, приехало около 100 граждан США. Причем примерно треть из них демонстрировала ярко выраженные антисоветские позиции. Они использовали участие в фестивале как удобную возможность для пропаганды своих идей среди советских граждан. Интересно, что большинство из них даже не знали русского языка, что подтверждает неформальный характер их инициативы - на случай организованной идеологической диверсии можно было бы подобрать более подготовленные кадры.

В общественных местах, в том числе и на Красной площади, эти американцы, различным способом преодолевая языковой барьер, пытались завязать с советскими гражданами дискуссии на острые политические темы, особенно о советских действиях 1956 г. в Венгрии. Сотрудники органов правопорядка получили инструкцию: беседы не прерывать, советских и тем более иностранных участников не задерживать, чтобы избежать нежелательного международного резонанса. Западная пресса после этого иронизировала над целесообразностью политики органов власти США, направленной на то, чтобы максимально затруднить своим гражданам участие в Московском фестивале - упустили такой удобный канал для "политического миссионерства"!⁵

Не все конфеты сладкие

Фестиваль-57, учитывая действительно широкое представительство, не мог не сопровождаться инцидентами, которые старались не предавать огласке. Наибольшее противостояние, в том числе во время церемонии торжественного открытия, наблюдалось между делегатами из Египта и Израиля. Неудивительно, ведь всего несколько месяцев назад завершился вооруженный конфликт этих государств за контроль над Суэцким каналом. Определенные эксцессы происходили между алжирскими и французскими участниками.

Отдельные проблемы возникали и из-за культурных особенностей. Так, министру внутренних дел Н.П. Дудорову докладывали, что прибывшие в Москву американцы "вытирают полы туалетных комнат полотенцами, выданными гостиницей для пользования, развешивают на люстрах и кроватях стираные носки и носовые платки"⁶. Авторы записок не могли знать, что в американских отелях брошенное на пол полотенце означает просьбу его заменить.

Встречаются и другие комичные эпизоды: "При посещении шведской делегацией колхоза "Коллективный труд" в Ухтомском районе один из делегатов дал двум русским мальчикам конфеты. Один из них взял конфету в рот и тут же выплюнул, так как она оказалась горькой. Присутствующий при этом инспектор 3-го отделения милиции Р. незаметно отобрал у второго мальчика конфету и позже передал ее работнику КГБ"⁷. Вероятно, речь шла о лакричных конфетах, специфический вкус которых не был знаком советским детям.

Пить надо меньше

Были во время Фестиваля-57 и по-настоящему неприятные инциденты, которые не предавались огласке. Архивные документы свидетельствуют, что во время церемонии встречи-чествования делегатов фестиваля 28 июля 1957 г. несколько советских граждан пострадало из-за обрушения крыш и карнизов ветхих сооружений, куда они забрались для лучшего обзора происходящего. Вероятно, речь шла о легких повреждениях - ни о каких серьезных травмах и тем более погибших не сообщалось. Также не угрожающие жизни травмы (сдавливание грудной клетки, переломы ключицы) получили несколько человек в давке во время массовой антивоенной манифестации на Манежной площади (6 августа) и при попытке попасть без пригласительных билетов на Большой молодежный карнавал в Центральный парк культуры и отдыха (10 августа).

По официальным данным, в мероприятиях открытия участвовало около 3,5 млн зрителей, в манифестации - 500 тысяч, в Большом карнавале, проводившемся во всех московских парках - 2 млн чел.⁸ Никто из иностранцев во время этих мероприятий не пострадал. Можно утверждать, что для столь массового мероприятия фестиваль действительно был хорошо организован и прошел с минимальным количеством эксцессов.

За несколько месяцев до Фестиваля-57 из Москвы начали выдворять склонный к правонарушениям контингент, однако, несмотря на это, милицейские сводки фиксируют массовые случаи краж у иностранных делегатов кошельков, часов, фотоаппаратов, других личных вещей. Чаще всего, впрочем, с подобными жалобами обращались иностранцы, которые на момент пропажи находились в состоянии сильного алкогольного опьянения. Вообще, злоупотребление делегатами спиртными напитками было делом распространенным и порой приводило к весьма неожиданным эксцессам. Так, 2 августа 1957 г. пьяный гость фестиваля из Великобритании с неизвестной целью угнал припаркованный на стоянке возле Большого театра автобус, обслуживавший болгарскую делегацию.

При общей атмосфере гостеприимства и радушия некоторые советские граждане также пытались использовать фестиваль в корыстных интересах. Так, 7 августа 1957 г. была задержана безработная Н. из Красногорска, которая ходила по квартирам и, представляясь уполномоченным сотрудником ЦК ВЛКСМ, собирала с жильцов взносы "в фонд фестивального комитета для делегаций колониальных стран"⁹. А однажды нетрезвые преподаватель и аспирант одного из престижных московских вузов, не желая платить в такси, пытались выдать себя за немецких делегатов, не понимающих по-русски. Но были разоблачены.

817 наручных часов финского делегата

При подготовке к Фестивалю-57 ответственные советские руководители не раз высказывали беспокойство, что гости из-за рубежа "будут что угодно фотографировать"¹⁰. Отчасти опасения оказались небеспочвенными. Так, один из москвичей пригласил к себе в жилище чешских делегатов и попросил их сделать несколько интерьерных фотографий. Когда его вызвали в отделение милиции для пояснений, он сообщил, что неоднократно обращался в жилищную контору с просьбами отремонтировать квартиру и, в частности, полуразвалившуюся печь, однако помощи не получил. В отчаянии он решился на "международный резонанс"¹¹.

Было, впрочем, несколько случаев, когда иностранцы фотографировали по-настоящему режимные предприятия и другие нежелательные объекты. В таком случае не только изымали фотопленку, но и ставили вопрос об уголовной ответственности. Могли ли в период "холодной войны" среди нескольких десятков тысяч зарубежных гостей фестиваля оказаться настоящие шпионы - вопрос риторический.

Гости Фестиваля-57 были рассредоточены в многочисленных гостиницах, разбросанных по территории города. Сами гостиницы были превращены в охраняемые объекты со строгим пропускным режимом, но уследить за гостями было невозможно, как и обязать их посещать только мероприятия фестивальной программы. Они свободно перемещались по городу, посещали общественные места, магазины, заведения общепита, завязывали знакомства с местными жителями и ходили в гости. Имели место и выезды за город. Так, 3 августа 1957 г. несколько делегатов из ФРГ доехали на электричке до подмосковной деревни Подосинки, где "фотографировали детей и пытались узнать, как живут колхозники"¹².

Многие иностранцы, особенно из Восточной Европы и скандинавских стран, привезли с собой одежду, белье, отрезы тканей, часы и другие товары для перепродажи. Но фарцовка пресекалась правоохранителями, и по совету самих милиционеров гости фестиваля массово сдавали вещи в комиссионные магазины (пункты) "Мосскупторга". Один из финских делегатов отличился тем, что сдал 817 импортных наручных часов, норвежец - 305 мужских свитеров и 497 вязаных шапок, а швед - 180 пар дамских нейлоновых чулок¹³. После завершения фестиваля делегаты активно вывозили на Родину водку, фотоаппараты, радиоприемники, пылесосы и, конечно, балалайки.

Любовь без границ

Истории о том, что во время Фестиваля-57 советские девушки массово вступали в интимные связи с иностранцами, особенно с выходцами из угнетаемых колонизаторами африканских стран, обычно со ссылкой на два источника - дневник писателя Давида Самойлова и воспоминания джазмена Алексея Козлова. То, что такие контакты имели место, подтверждают и архивные источники, однако в них речь идет об ограниченном числе случаев "кросс-культурного диалога". Самая "шокирующая" цитата из милицейских сводок на эту тему относится к 5 августа 1957 г.: "работниками милиции у гостиниц Щербаковского района было задержано 47 девушек, пытавшихся установить связь с иностранцами. Среди них оказалось 30 комсомолок..."¹⁴.

В сводках зафиксирован всего один случай связи москвича с приехавшей на фестиваль из-за рубежа женщиной. Притом случай попал в поле зрения милиции только потому, что "в 2 часа ночи пришла жена С., увидев которую финка выбежала из квартиры, по пути упала и получила ушиб головы"¹⁵, после чего была доставлена в Боткинскую больницу для оказания медицинской помощи.

Впрочем, в сводках отразились и романтические истории. 3 августа 1957 г. в отделение милиции обратилась 25-летняя москвичка с требованием быстрее выдать ей паспорт взамен ранее утерянного, поскольку она собирается зарегистрировать брак с участником фестиваля из Швейцарии до его отъезда. А итальянский гость обратился в милицию в поисках девушки по имени Галина, которой он помог пройти на концерт и случайно отдал членский билет Коммунистической партии Италии¹⁶ (и девушку, и членский билет удалось найти).

Что же касается гостей из Африки, якобы пользовавшихся особым интересом у советских девушек, в сводках встретилось лишь одно упоминание: группа африканских делегатов требовала пропустить их на концерт в сопровождении знакомых советских девушек, несмотря на отсутствие пригласительных билетов.

Число делегатов из "черной Африки" в целом было невелико. Например, Габон на Фестивале-57 представляло 7 человек, Гамбию - 5, Анголу и Камерун - по 3 человека, Сомали и Уганду - по 2. Для сравнения, делегация Великобритании включала 1491 человека, Финляндии - 2028.¹⁷ Неудивительно, что предпринятые в постсоветский период журналистами и исследователями попытки посчитать реальное количество "детей фестиваля" - советских мулатов, не увенчались успехом¹⁸.

Таким образом, введение в научный оборот новых источников позволяет уточнить и опровергнуть многие мифы, сформировавшиеся вокруг Фестиваля-57, одного из важнейших в позднесоветской истории событий.

• _{1. Подробнее о фестивалях советского периода см.: Попов А.Д. VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве (1957) // Советская культурная дипломатия в условиях холодной войны. 1945-1989. М., 2018. С. 129-145; Попов А.Д. Последнее советское мегасобытие: XII Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1985 года в Москве // Новейшая история России. 2018. Т. 8, №4. С. 1017-1031.}
• _{2. Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда №23-28-00812.}
• _{3. Джинсы и рок-н-ролл: как московский фестиваль 1957 года изменил СССР.}
• _{4. РГАСПИ. Ф. М-3. Оп. 15. Д. 187. Л. 73}
• _{5. См., например: Frankel M. Voices of America in Moscow // New York Times. 1957. 11 August; The Cost of Timidity // The Washington Post. 1957. 17 August.}
• _{6. ГА РФ. Ф. Р-9415. Оп. 1. Д. 315. Л. 6.}
• _{7. Там же. Л. 99.}
• _{8. РГАСПИ. Ф. М-3. Оп. 15. Д. 187. Л. 15.}
• _{9. ГА РФ. Ф. Р-9415. Оп. 1. Д. 315. Л. 106.}
• _{10. РГАСПИ. Ф. М-3. Оп. 15. Д. 10. Л. 14.}
• _{11. ГА РФ. Ф. Р-9415. Оп. 1. Д. 315. Л. 19.}
• _{12. Там же. Л. 72.}
• _{13. Там же. Л. 45, 96.}
• _{14. Там же. Л. 112.}
• _{15. Там же. Л. 111.}
• _{16. Там же. Л. 68, 149.}
• _{17. РГАСПИ. Ф. М-3. Оп. 15. Д. 187. Л. 36-40.}
• _{18. См., например: Карпов В. А был ли чёрный мальчик?.}