Сталин предложил украсить рубинами орден Нахимова - он получился красивым, но дороговатым

Вполне естественное желание иметь "свои" ордена появилось и у моряков. Еще в середине 1943 года на докладе у И. В. Сталина я завел разговор о целесообразности учреждения таких наград. Отказа не последовало, но и особой поддержки я тогда не получил. Однако от мысли своей мы не отказались. Я поручил подработать этот вопрос начальнику одного из наших управлений капитану 1 ранга Б. М. Хомичу. Это был энергичный, отлично знающий свое дело офицер. Бориса Михайловича я впервые встретил в 1925 году, когда он по комсомольскому набору пришел в военно-морское училище, где учился и я. В годы войны он ведал организационно-мобилизационными вопросами, а также \355\ проблемами изменения формы одежды, военно-морских флагов и знаков различия.

Готовя предложение в правительство, мы заспорили, было, кого ставить выше - Ушакова или Нахимова? Этот вопрос отнюдь не риторический. Когда я убеждал, что предпочтение следует отдать Ф. Ф. Ушакову, я ссылался, что на его счету много знаменательных побед и ни одного поражения, ему русский флот обязан возрождением своего могущества и славы, наконец, Ушаков являлся выдающимся новатором в военно-морском искусстве. Я вовсе не собирался противопоставлять воинскую доблесть двух прославленных флотоводцев, вписавших яркие страницы в историю отечественного флота. Но кое-кто попытался меня обвинить в непочтительном отношении к исторической науке.

Дело в том, что историки очень редко упоминали Ушакова. О Нахимове написано было куда больше. Объяснялось это тем, что воинская доблесть Нахимова связана с более близким для нас временем - Крымской войной в середине прошлого века. А адмирал Ушаков сражения выигрывал в конце XVIII века. В те времена - да и после тоже! - монарший двор и сановная знать до подобострастия преклонялись перед всем иностранным, кумиром для них был английский адмирал Нельсон, а на заслуги своего соотечественника они смотрели с пренебрежением. Так и оказался Ф. Ф. Ушаков в тени.

Между тем его блистательные победы поражали мир. Самая выдающаяся из них - в сражении у мыса Калиакрия 31 июля 1791 года, когда был наголову разбит турецкий флот.

Эта победа закрепила престиж России как великого государства и утвердила ее интересы на Черном и Средиземном морях. Ушакова звали "морским Суворовым". И действительно, эти два великих человека - полководец и флотоводец - вместе прославляли Отчизну: Суворов на суше, Ушаков на море. Именно при Ушакове Россия построила свой флот на Черном море, надежные военно-морские крепости в Крыму, в Днепровском, Бугском и Днестровском лиманах.

Своих я кое-как убедил, но представили мы наш проект в правительство, там тоже возникли сомнения: "Почему Ушаков выше?" Была создана специальная комиссия. Мне не раз пришлось беседовать с ее председателем Александром Сергеевичем Щербаковым, вначале он тоже колебался. Наконец согласился с нами, после чего и вся комиссия поддержала нас. Наш проект был вынесен на обсуждение Государственного Комитета Обороны. Приняли. 3 марта 1944 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР об учреждении орденов Ушакова и Нахимова I и II степени и медалей Ушакова и Нахимова.

Перед этим я побывал у И. В. Сталина, чтобы согласовать проекты статутов и рисунков новых наград. В кабинете у него в тот момент никого не было. Сталин разложил листы ватмана на длинном столе поверх карты, над которой до этого работал. Внимательно рассмотрев, он одобрил эскизы ордена Ушакова и медалей, а рисунки ордена Нахимова обеих степеней отложил в сторону и молча направился к своему письменному столу. "В чем дело?" - встревожился я. Открыв средний ящик, Сталин извлек орден Победы. Сверкнули бриллианты и алые грани рубинов.

- А что, если и орден Нахимова украсить рубинами? - спросил Сталин. - Разумеется, настоящими. По-моему, очень к месту будут.

Возражать не было оснований. Так орден Нахимова I и II степени получился, по-моему, самым красивым, но дороговатым.