До Гагарина в космос летало несколько "Иван Иванычей"

Олег Генрихович, вы с коллегами последними закрыли крышку люка за Юрием Гагариным. Лишь сравнительно недавно заговорили о том, что первый старт человека едва не сорвался из-за какой-то технической неполадки. Что случилось?

Олег Ивановский: Как теперь кажется, ничего особенного. Но тогда!.. Действительно, до люка Гагарина провожали я и ведущий конструктор скафандров Федор Анатольевич Востоков. Помогли первому космонавту лечь в кресло.

Устроившись, Юрий начал проверку радиосвязи. Я протиснулся в кабину. Обнял его, пожал руку и, похлопав по шлему, отошел в сторону. Мгновение - и крышку люка накинули на замки.

И вдруг слышу по связи Королева: "Правильно ли установлена крышка? Нет ли перекосов?". "Нет, Сергей Палыч, все нормально, - отвечаю. "Вот в том-то и дело, что не нормально! Нет КП-3!" Я похолодел. КП-3 - это контакт-датчик, сигнализирующий о прижиме крышки к шпангоуту люка.

"Крышка, Сергей Палыч, установлена правильно". - "Что можете сделать для проверки контакта? Успеете снять и снова установить крышку?" - в голосе Главного конструктора - металл. Я посмотрел на монтажников Морозова и Селезнева. Они, спокойно, - на меня. Без слов поняли друг друга: "Успеем, Сергей Палыч. Только передайте Юрию, что откроем люк".

Руки от волнения не дрожали?

Олег Ивановский: Нет. Не то что теперь, и тогда не понять было, кто и что делал. Казалось, все делалось само. Сняли 32 гайки с замков, сняли крышку. Заметил, что Юрий, чуть приподняв левую руку, внимательно смотрит на меня в маленькое зеркальце, пришитое на рукаве, и тихонько насвистывает мотив песни: "Родина слышит, Родина знает..."

Посмотрел на кронштейн, на котором стоял КП-3. Все было на месте. Прощаться с Юрой еще раз было некогда, успел поймать только в зеркальце его хитрющий взгляд. Крышка опять на замках. Снова гайки: Первая. Есть тридцать вторая! Стрелка вакуумметра неподвижна: "Есть герметичность!"

Вы встречали Гагарина?

Олег Ивановский: Конечно. Когда наш вертолет сел, не дожидаясь, пока выйдет начальство, я бегом бросился к обугленному шару. На земле - обгоревший болт. От замка крышки люка! Реликвия! Он долго хранился у меня.

На следующие сутки после полета на даче, где отдыхал Гагарин, собрались члены Госкомиссии, главные конструкторы ученые, медики. Я с трудом пробрался к Юрию. Увидев меня, он протянул обе руки: "Ну, здравствуй, ведущий, здравствуй, "крестный"! Как себя чувствуешь? Посмотрел бы ты на себя вчера, когда люк открывал!"

Но самое главное, как потом признались пультовики, просто у них внизу, на Земле, одна лампочка стала неправильно мигать. Поэтому и делать-то ничего не надо было. Тем не менее 32 болта вошли в историю.

В последнее время приоткрылись многие тайны первых полетов. А сколько еще не раскрыто?

Олег Ивановский: Тайны, конечно, остаются. Но не вижу таких, которые имели бы какое-то глобальное значение. Ну что я буду рассказывать, как уже на старте пришлось лезть в плавках в аппарат, потому что там забыли одну тряпочку правильно "пристегнуть"?

А почему в плавках?

Олег Ивановский: А в костюме туда не пробраться!

Много небылиц вам приходилось слышать или читать?

Олег Ивановский: Даже смешно - надо же столько напридумывать! Только что прочитал у одного автора: мол, на втором спутнике в 1957 году собака Лайка уцелела на взлете и благополучно вернулась на Землю. И ведь книжка-то какая - история космонавтики!

Или, например, из другой: якобы для того, чтобы первый спутник можно было засечь с Земли, его поверхность сделали чуть ли не зеркальной и даже позолоченной. Да ничего подобного! Спутник был обработан совершенно другим способом - электрохимическим полированием.

Кстати, когда публиковалось: вот, мол, летит спутник, смотрите, - тоже было вранье. Потому что спутник простым глазом никто не мог видеть. Звездочка, которую многие наблюдали, была лишь центральным блоком ракеты. А это махина в 7 тонн, и никак не 86 кило "шарика". Блок видели, потому что он тоже стал спутником, пока не сгорел.

А правда, что у первого спутника все-таки возникли проблемы: отлетели антенны-усики?

Олег Ивановский: Тоже чушь. Если бы даже они и отвалились, то об этом никто бы не узнал. Более того, есть еще "информация": якобы на старте возник пожар и первый спутник сгорел! Тоже поверите?

Известно, что вы, нарушив запрет, шепнули Юрию Гагарину о секретном коде, который придумали конструкторы, если, не дай бог, он потеряет сознание или впадет в психоз. Не боялись, что влетит?

Олег Ивановский: Не боялся. Ему еще до меня сказали и Каманин, и Галлай. Чего ж тут скрывать? Из семи полетов кораблей "Восток" до Гагарина лишь три были успешными. А на Землю вернулись - два.

Поэтому риск был, конечно, большой. Но по уровню наших знаний и наших возможностей для безопасности полета было сделано все. Больше просто придумать уже не могли.

На других "Востоках" код не ставился?

Олег Ивановский: Мне кажется - нет.

До сих пор в зарубежной печати можно встретить сообщения, что, дескать, до Гагарина в космосе побывал другой космонавт. Но он погиб, и это держится в секрете. Не потому ли рождаются подобные слухи, что и сегодня мало кто знает о манекенах, летавших на орбиту?

Олег Ивановский: Да, летало несколько "Иван Иванычей". Это была не просто кукла: медики старались ее напичкать всевозможными датчиками. Причем человеческий облик она имела самый что ни на есть - и рост, и волосы, и ноготочки, и все прочее.

Сходство было настолько реальным, что мы были вынуждены, работая в цехе, надевать на манекены халаты. Просто неприлично было им стоять голыми. Потом их снабдили средствами связи, шлемофоны надели, ларинги. А чтобы замкнуть весь цикл радиосвязи с Землей, в рот поместили динамик.

Долго думали, какой звук должен выдавать "Иван Иваныч". Просто музыку поставить? Не пойдет - нужна артикуляция, человеческий голос. Просто речь записать на магнитофон? Тоже нельзя. Ведь если пойдет голос с орбиты, тут же на Западе заявят, что в Советском Союзе вывели человека в космос и он оттуда что-то кричит. А раз публикации нет, значит, это секретный пуск, шпион в космосе. Тогда решили - запишем песню. Опять нам говорят: вы что? Космонавт сошел с ума - песни поет.

В общем, остановились на записи хора Пятницкого. Представляете картинка? Ночь, тишина в зале - идут комплексные испытания "Иван Иваныча". Манекен стоит, прислоненный к стенке, дается команда и он поет... хором Пятницкого. Самое забавное: когда повредили на одном манекене голову, с полигона на завод-изготовитель ушла телефонограмма: "У "Иван Иваныча" повреждена голова. Срочно пришлите запасную". С завода отвечают: "Запасных голов нет. Обходитесь своими".

"Иван Иванычи" возвращались на Землю?

Олег Ивановский: Конечно. Помню, когда первого из них одели уже не в белый халат, а в настоящий летный скафандр, подошел Королев. Посмотрел и говорит: "Не надо было придавать манекену такого человеческого подобия. А вдруг после приземления подойдет к манекену кто-нибудь из местных жителей, пожалуй, и недоразумение может произойти".

Тогда решили на спине скафандра крупными буквами написать: "Макет", а лицо под шлемом закрыть куском белого поролона и на нем сделать такую же надпись. К слову, из-за "Иван Иваныча" пострадал один из медиков.

Это как?

Олег Ивановский: Чтобы манекену не было "скучно", в компании с ним должна была лететь собачка Чернушка. И вот, наконец, на руках лаборанта она едет на лифте вверх. Манекен уже в кресле. Федор Анатольевич Востоков в последний раз должен осмотреть кресло, скафандр, катапульты и т.д.

И вдруг я вижу: лифт стремительно несется вниз, из него выскакивает красный от ярости Федор. Ну, думаю, случилось что-то ужасное: по крайней мере, украли кресло вместе со скафандром и манекеном! "Нет, ты понимаешь, что творит эта медицина! - кипел от ярости Востоков. - Ты думаешь, Чернушку сажали? Они открыли шлем скафандра и напихали туда каких-то пакетиков! Нет, ты представляешь, что это такое?"

Как потом я узнал, пакеты предназначались для биологического эксперимента - в них были семена лука. Их оставили на "незаконном" месте, но к вечеру медиков стало на одного меньше. Королев не терпел нарушения дисциплины даже во имя науки.