Юбилей не только у БАМа, праздник и у семей строителей, у жен офицеров, уехавших в тайгу. Праздник нашей любви друг к другу и к комсомольской романтике...
Википедия.
Восточный участок БАМа.
...Но я не о романтике дальних дорог, хотя ее было с лихвой. Сегодня хочется вспомнить путеукладчик под Февральском, на котором бдительный замполит батальона воинов-железнодорожников вывесил кумачовый - чтоб враги видели из космоса - транспарант: "Современная война без железных дорог есть пустейшая фраза. В.И. Ленин".
Прозорлив был воинственный вождь. И его потомки в погонах рвали жилы, конечно, не ради месторождений полезных ископаемых. Но не было газеты, которая бы это тогда напечатала.
Потому печатаю сегодня стихотворение Александра Куприянова, которое очень люблю. Как люблю и самого Купера, с которым много поколесили тогда...
- ОФИЦЕРСКАЯ ЖЕНА
- Как вам нравится осень в Ургале?
- Вы такую встречали едва ли:
- В сентябре первый лед на реке.
- Ну, а вы... Вы - увы, не по форме,
- Вы в сапожках на модной платформе,
- Кружевные перчатки в руке.
- Как вам нравится листьев круженье?
- Неужели случилось крушенье
- Ваших планов и ваших надежд...
- (О, как громко кричат где-то: "Ви-ра!..")
- В Ленинграде хрусталь и квартира,
- И диплом модельера одежд.
- Было все: и талант, и призванье,
- Но другое присвоено званье:
- Во-о-он палаточка ваша видна.
- Вы теперь и певица, и пекарь,
- И химчистка, и библиотекарь -
- Офицерская, значит, жена.
- Вам навстречу солдатик на КРАЗе,
- КРАЗ полдня не вылазил из грязи,
- Но он все-таки вылез. И вот
- КРАЗ везет на дорогу отсыпку,
- А солдатик вам дарит улыбку,
- И от счастья, что все-таки вылез,
- Из трубы выхлопной обдает!
- Боже мой, где мои чемоданы,
- Ах, туманы мои растуманы,
- Здравствуй, сердцу родной Ленинград!
- И подруга: откуда, Лариска?
- И в Ургале, как выстрел, записка:
- "Ты прости и прощай, лейтенант".
- Только мама... Ну, что же ты, мама,
- Проживем без него и без БАМа,
- Он не любит меня, ты поверь!
- Только мама молчит. И устало
- На груди затянув полушалок,
- Открывает на улицу дверь.
- Вы поводите зябко плечами.
- Ваше бегство вам снилось ночами.
- Тридцать суток обычный десант,
- Связь по радио вдруг оборвется,
- Но букетом осенним вернется,
- Это значит - он жив - лейтенант!
- Он усталый придет. От порога
- Скажет хрипло: "Ты спишь, недотрога?"
- И поставит в углу сапоги,
- "Извини, - скажет, - Лорка, дорога...
- До Февральска осталось немного,
- Мы отнимем его у тайги".
- Станут тихо поскрипывать ели,
- И в палатках постелят постели.
- И придет ваша ночь - глубока.
- (А в углу будет капать с портянок...)
- Птица-женщина, милый подранок,
- И легка, как крыло, и прекрасна
- Ваша с жилкой у локтя рука.
- А потом через весны и зимы,
- Осязаемы и ощутимы,
- Звонким гулом нарушив покой,
- Запоют два крыла магистрали:
- На Березовке и на Ургале
- И над этой политой дождями
- И, наверно, слезами рекой.
- Гимнастерку разгладив под пояс,
- Он по праву войдет в первый поезд.
- Лейтенант, посмотри из окна:
- Машет вслед вам косынкою синей
- Рядовою оставшись доныне -
- Офицерская ваша жена.
- И тогда, чтоб уже ни случилось,
- Как бы жизнь ваша ни получилась,
- И какой ни связала бы бант,
- Ты запомни и поезд, и осень,
- И ее - на пологом откосе,
- Ты запомни, ты должен запомнить,
- Заклинаю тебя, лейтенант!