"Мещанин купцу уступает дорогу, а купец чиновнику..."

"Прежде таких видал.."

В 1869 г. становой пристав из Сарапульского уезда Вятской губернии рапортовал губернатору о дорожном инциденте с кровопролитием:

"Сельский обыватель Воткинского завода Александр Алексеев, нанятый Сарапульскою земскою управою для развоза земской корреспонденции из Воткинского завода по волостным правлениям, проезжая 16 февраля из Петропавловского волостного правления в Дебесское, настиг на дороге ехавших на двух лошадях крестьян ... Кирилла Андреева Сальникова и сына его Петра и начал требовать от них для проезда себе дорогу; но когда крестьянин Кирилл Сальников не своротил с дороги, то у них из-за этого произошла ссора и драка, во время которой Сальников столкнул Алексеева с дороги в снег, Алексеев же, встав после на ноги, ударил имевшимся при себе кинжалом Сальникова в левой пах, от чего у него вытекло много крови, имеется значительная рана и в настоящее время он находится в опасном положении".

Спустя четыре месяца уездный исправник сообщал о результатах дознания: Алексеев не отрицал, что нанес рану Сальникову, уверяя, однако, будто тот напал первым. Сам он, дескать, "нападения никакого не делал, а между ними происходила только обоюдная ссора и схватка из-за дороги, которую Алексеев требовал для лучшего объезда, а тот своротил ему мало". Ямщик, который вез Алексеева, пояснил: "Алексеев требовал от Сальникова дорогу, но когда Сальников отказал ему в этом, сказавши, что он прежде таких видал, да редко мигал, то Алексеев, выйдя из саней, ударил Сальникова кулаком; после чего между ними произошла драка, во время которой Алексеев и ударил Сальникова кинжалом..."¹

Зафиксированная в официальном документе поговорка: я "прежде таких видал, да редко мигал" - означает вызов. Мол, я, Сальников, человек бывалый и не боюсь такого, как ты. На эти слова Алексеев ответил, ударив обидчика кулаком, а потом кинжалом.

Даже Чичиков путешествовал с саблей

Дорога издавна была местом конфликтов. Там люди при самых мелких, казалось бы, поводах начинали демонстрировать друг другу свой статус и возможности. Происшествие в Сарапульском уезде, закончившееся ударом кинжала, случилось в конце зимы, когда снега бывало много и дорожный проезд значительно сужался. Алексеев нагонял Сальниковых, ехавших в том же направлении, и требовал посторониться. Проявив агрессивность, он явно считал себя вправе действовать решительно, поскольку был при исполнении: развозил корреспонденцию с Воткинского завода. Он и кинжал захватил.

В XIX в. почтальоны, постоянно разъезжавшие по трактам, имели при себе саблю. Литератор Ф.М. Решетников, который сам в молодости служил на почте, в очерке "Макся" (1864) рассказывал о провинциальном почтальоне. Вот как его в первый раз снаряжали в дальнюю поездку: "Максе дали овчинный тулуп, шинель, саблю, сумку с 12 патронами, с порохом, с пулями и пистолет". Однако оружие не пригодилось. Саблю же бестолковый Макся потерял.

Кативший в тарантасе с ямщиком почтальон, вооруженный саблей, - персонаж рассказа А.П. Чехова "Почта" (1887). Гоголевский Чичиков тоже держал в своей бричке саблю. А у обычных мужиков вполне мог оказаться в санях топор - не только ради починки в пути, но и для острастки.

Да и вообще неспокойно бывало на больших дорогах: до середины XIX в. там во множестве орудовали разбойники, а позже случались кражи грузов с обозов и багажа у проезжавших.

"Ибо у него лошадь казенная"

В 1788 г. вятский суд рассматривал дело о стычке на зимней дороге при обгоне. Пострадал работник винокуренного завода Родион Кувалдин. Он был послан с деньгами на заводской лошади по деревням для закупки кулей и рогож. Вскоре после большого праздника - осеннего Юрьева дня, выехав в ночь, он отправился по тракту. На пути встретил старика Дмитрия Кощеева и посадил его к себе в сани. Впоследствии он говорил, что сделал это, "дабы ехать ему Кувалдину было... по ношному времяни не опасно". Ставший свидетелем Кощеев вспоминал, что во время движения их нагнали трое: братья Ходыревы и некий Ивонин.

"Кричали те Ходыревы Кувалдину, чтоб дал он для об[ъ]езду им дорогу, а на сие сказал Кувалдин Ходыревым, чтоб они ево в сторону сворачивать не принуждали, ибо у него лошадь казенная". Кувалдин придержал свою лошадь, и Ходыревы, объезжая, стали избивать Кувалдина и Кощеева дубиной. Кувалдин отбивался бичом. Ивонин же уверял, что все происходило иначе: напротив, это Кувалдин и Кощеев нагнали их сзади и "кричали Ходыревым, чтоб дали они им к объезду дороги..." Дескать, Кувалдин, пытаясь объехать, стал бить Ходыревых, так как те его не послушались. Однако же в результате пострадал-то Кувалдин, у которого Ходыревы заодно и деньги отняли².

Похоже, что некоторые из них знали друг друга, да и пьяны были. Поводом к потасовке оказалась неуступчивость при обгоне на узкой зимней дороге. Интересны слова пострадавшего Кувалдина: мол, у него лошадь казенная, потому сворачивать ему не годится. Тем самым Кувалдин намекал, что он на службе - не по своим мелким надобностям едет, а с важным служебным заданием. И Алексеев, ударивший в подобной же ситуации кинжалом Сальникова, оправдывал свои претензии на дорогу тем, что он "при исполнении". Статус служилого явно был выше, чем простого мужика, который спешил по своим частным делам.

Зимние страдания

В конце XIX в. в Вологодской губернии типичный дорожный конфликт выглядел так: "Едет, особенно зимой, один мужик; ему навстречу другой; никоторый не отворотит с дороги и вот, одного или вывалит из саней, или что-либо поломается. Конечно, он матюкнет виновника и ударит, если незнаком (да и знаком - так случается), кнутом, тот тоже отмахнется им и потерпевший выхватит что попало: топор ... и стукнет противника и пойдет, как говорят, "досыта""³.

Иеромонах Никодим в 1835-1838 гг. жил в Вятке. В его "Записках" немало сведений о зимней дорожной повседневности. "Беда бывает на дороге встречный, и помилуй Бог, если ты и твой встречный оба с возами: вы не обойдетесь без брани, а именно за то, кому из вас своротить с дороги. Своротил на поларшина в бок, и твоя лошадь, утонув по брюхо в снегу и однако не доставшая ногами до земли, тут и сядет. Тебе далее непременно надо выпрячь лошадь и сперва ее вынуть из снега".

Никодим добирался в Вятку в самом конце зимы. "В это время снег еще не думал таять. Даже ... когда я уже был в Вятке (с 9 марта), насыпало горы нового снега. Я испытал по дороге все, что говорю". Встречные мужики, пытаясь разминуться на узкой дороге, цеплялись своими санями за его повозку: "Посыплются жалобы, а может быть и ругательства, но что же и нам делать?"⁴

"Полковник едет!"

Впечатляющее описание встречи с обозом на зимней дороге принадлежит П.И. Небольсину, который в 1840-х гг. путешествовал по сибирским горным приискам. Как-то раз он ехал по узкой дороге в санях, с сопровождением. На пути показались встречные, которые везли лес. Спутники Небольсина стали требовать, чтобы те свернули прочь с дороги, а в ответ их уверяли, что никак не могут - бревна слишком длинные. Им начали кричать: "Пошол, пошол! полковник едет!" Небольсин вздумал было увещевать своих: "Побойтесь Бога: как можно в снег!", но ему возражали: "Нельзя инако; вы полковник: не вам же в снег сворачивать!"

Небольсин имел невысокий гражданский чин и вовсе не был полковником. Сопровождавшие его сибиряки, не обращая на то внимания, толковали: "...Велено возчикам своротить; у нас кто молодше - тот и в сугроб. Мещанин купцу уступает дорогу, а купец чиновнику, а уж те чинами верстаются; а рядом двоим не проехать; уступить непременно нужно". Встречные же, понимая, что полковник по своей воле милости не окажет, стали к нему взывать. Небольсин приказал своим "править в сугроб". Спутники Небольсина вместе с обозными начали утаптывать снег, чтобы отвести туда лошадей. Лошади все же увязли, стали беспомощно барахтаться в снегу. Небольсин заключил: "Проезд возов с бревнами отнял у нас наверное целый час времени и надолго остался у нас в памяти..."⁵

Небольсина тогда назвали полковником. Более звучной была бы должность губернатора. В рассказе Н.Д. Телешова "На тройках" (1892) есть эпизод, когда мчавшимся по зимней дороге тройкам загородил путь нескончаемый обоз, который полз в том же направлении. С троек стали кричать, чтоб те сворачивали, потому что едет губернатор! Магическое слово возымело действие. Обман тут же раскрылся, но было поздно - лихачи на тройках уже проскочили.

Богатыри в почете

В Вятском крае ходили легенды о Григории Кощееве (1873-1914), который отличался непомерной силой. Рассказывали, что зимой из винокуренного завода выехал санный обоз, перевозивший бочки со спиртом. Кощеев тоже отправился с ним. Встретился им другой обоз, порожний, с возчиками-удмуртами, которые были пьяны. Те не пожелали уступить дорогу, хотя незагруженным саням это было бы легче. Началась драка. Когда в нее вмешался Кощеев, дело приняло дурной для противников оборот. Он сгибал и ломал дуги саней, спихивал лошадей в снег, переворачивал сани⁶.

Предки Е.С. Коробовой на рубеже XIX-XX вв. жили возле г. Лальска Вологодской губернии. Мужчины занимались извозом. Бабушка Коробовой вспоминала о своем дяде: "Его силу ценили. Купцы с охотой нанимали его на работу извозчиком, потому что караван (обоз. - Авт.) с товаром в дороге могли и ограбить. ...Было негласное правило - "пустой" караван ... должен уступить дорогу груженому. И вот один раз каравану братьев, которые везли товар, попались навстречу строптивые извозчики, которые ехали порожняком, но дорогу освободить отказались. Тогда ... Федор Иванович подошел к людям, перегородившим путь, и первой в караване лошади стукнул кулаком между ушей - та свалилась на землю замертво. Те ... сразу освободили дорогу"⁷.

Кнутом по встречному

Часто бывало, что уверенный в себе возница погонял лошадей, поигрывая кнутом, а тут внезапно возникала какая-либо задержка. Кнут легко превращался в средство расправы.

А.С. Шишков вспоминал, как в декабре 1797 г. он следовал из Петербурга в Вену. "Проехав Ригу, встретились мы с обозом, состоящим в семидесяти или более повозок. Фельдъегеря мои ехали впереди меня. Вдруг слышу я превеликий шум и как бы начинающуюся драку...". Оказалось, что находившийся среди его спутников слуга, "едучи мимо одной повозки, стегнул кнутом сидящего на ней повозчика, так что рассек ему щеку до крови". Человек сорок разгневанных мужиков окружили обидчиков. Шишкову кое-как удалось уладить конфликт⁸.

В повести Н.С. Лескова "Детские годы" (1874) рассказывалось, как в конце 1840-х гг. несколько парней добирались из Петербурга в Киев на наемной повозке с извозчиком Кириллом. В их компании был Пенькновский - гордец и задира. "Чуть где-нибудь на мосту случалась беспорядица и давка - Кирилл просил Пенькновского высунуться и покричать, что тот с удовольствием и исполнял..." А нередко даже, "выхватив у Кирилла его длинный троечнический кнут, хлестал им встречных мужиков и их лошадей...".

Герой другой повести Лескова "Очарованный странник" (1873) мальчишкой стал ездить форейтором: "Бывало, едешь, да все норовишь какого-нибудь встречного мужика кнутом по рубахе вытянуть. Это форейторское озорство уже известно". Случилась трагическая история: катили они четвериком, нагоняли воз с сеном, мальчишка возьми да и ударь кнутом разлегшегося наверху человека. Тот свалился под колеса. Так озорник монаха-возчика "без покаяния жизни лишил".

Социальная проблема

Столкновения на дорогах в прошлые времена во многом вызвались неудобствами пути - узостью проезда, глубокими колеями, невозможностью отвернуть в сторону. Настоящее дорожное строительство в европейской части России началось только в XIX в. - при Александре I и Николае I.

Кроме того, конфликты на дорогах России в прошлом - это социальная проблема. Когда проехать было трудно, то приходилось меряться статусами и доискиваться справедливости: кто более богат и уважаем; кто служивый, а кто нет; который едет налегке, а у кого повозка тяжело нагружена; кто следует в одиночку, а кто с обозом. Сильные и задиристые попутчики оказывались кстати.

"Мир-дорога!"

Разумеется, не всегда при неудобном проезде дело сводилось к давлению на других путников, к угрозам или насилию. В народе были выработаны способы предотвращения и смягчения острых ситуаций на дорогах.

Например, при встрече пеших на дороге обязательным считалось поприветствовать другого. Обычным приветствием было: "Мир-дорога" (или "мир дорОгой"), а в ответ звучало: "Добро жалуйте!" По словам писателя-этнографа С.В. Максимова, "путник в дороге, догнавший другого пешехода, добрым приветом "мир дорогой" зачуровывает, заговаривает его в свою пользу..."⁹ Иногда, встречаясь, произносили пожелание "доброй встречи".

Конечно, если путники не шли, а скакали, да на бойком тракте, то любезно привечать всех и каждого не получалось. Но все же люди старались показать свой миролюбивый настрой и готовность помочь.

• _{1. Центральный государственный архив Кировской области (ЦГАКО). Ф. 582. Оп. 60. Д. 288. Л. 10-11, 143-144.}
• _{2. ЦГАКО. Ф. 1321. Оп. 1. Д. 608. Л. 1, 34-34 об., 28 об., 58 об.}
• _{3. Цит. по: Щепанская Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. М., 2003. С. 219.}
• _{4. Труды Вятской ученой архивной комиссии. Вятка, 1913. Вып. 1-2. Отд. 3. С. 91-92.}
• _{5. Небольсин П.И. Заметки на пути из Петербурга в Барнаул. СПб., 1850. С. 209-211.}
• _{6. Кулябин А.А. Вятский самородок Григорий Кощеев. Вятка, 2013. С. 18-20.}
• _{7. Коробова Е.С. За что купцы лальские извозчиков своих ценили // Из прошлого Вятки: купеческие фамилии, семьи, лица. Киров, 2019. С. 139-140.}
• _{8. Шишков А.С. Избранные труды. М., 2010. С. 390-391.}
• _{9. Максимов С.В. Крылатые слова. М., 1955. С. 224.}