У предпринимателя Вадима Дымова богатая биография и длинный послужной путь. Окончил суворовское училище в Уссурийске, учился в Донецком высшем военно-политическом училище и на факультете правоведения Дальневосточного госуниверситета, в зрелые годы пошел в магистратуру истфака МГУ имени Ломоносова.
Андрей Ванденко
Дымов и Суздаль.
Служил в системе МВД, был помощником председателя районного суда.
Заниматься бизнесом начал во Владивостоке, позже перебрался в столицу и основал компанию "Дымов", ставшую одним из крупнейших российских производителей колбас и мясных изделий. Еще были сети ресторанов и книжных магазинов "Республика".
Сейчас Дымов живет между Москвой и Суздалем. В том, что город, отмечающий в эти дни свое тысячелетие, радикально изменился за последние пару десятилетий, есть большой вклад Вадима. По сути, он разбудил, расшевелил Суздаль, долго пребывавший в полудреме. Создал общественное движение, занимающееся сохранением исторической памяти и развитием городской среды, запустил мануфактуру "Дымов Керамика", построил несколько гостевых домов, открыл кафе и рестораны.
Местные старожилы, поначалу традиционно встретившие варяга в штыки, в последнее время всё чаще говорят: побольше бы таких Дымовых, глядишь, и жизнь в Отечестве быстрее наладилась бы.
Мы с Вадимом знакомы много лет, давно общаемся на "ты" и при включенном диктофоне тоже не стали лукавить...
О любви с первого взгляда
- Под небом голубым есть город золотой?
- "С прозрачными воротами и яркою звездой..."
Чистая правда. И город есть, и люди в нем отличные, и жизнь тут с некоторых пор забила ключом.
- Как ты его нашел?
- Это не я. Он меня нашел. Выбрал.
Как легко догадаться, на своем веку я много где побывал. Мимо некоторых городов проезжал, в других останавливался, в третьих задерживался. И в России, и за границей. Повидал очень красивые места.
- Например?
- Какое-то время провел в городе Гмунден в Австрии. Гостил и думал: господи, что за сказка!
В моей компании с конца девяностых годов технологом работал австриец по фамилии Грубер, он оттуда родом. Спрашивал его: "Георг, почему не живешь в своем Гмундене? Что тебе нравится в Москве?" Тот отвечал: "Вот приедешь, сам поймешь".
И я приехал. Был грозовой вечер. Утром проснулся, вышел на балкон гостиничного номера - внизу озеро Траунзее плещется, аккуратные лодочки вперемешку с лебедями плавают, вдали горы синеют, по променаду нарядные туристы гуляют... Ну красота же!
Потом пожил чуток и понял: там ничего не происходит. Ни-че-го! Давно все построено и отлажено, дома отремонтированы, дороги заасфальтированы, машины чисты, люди ухожены, вода прозрачна, мэр пьет ее из-под крана. Зарплата - не ниже двух тысяч евро. Даже если не хочешь получать, выдадут. В принципе, рай на земле. Но скучно же!
Помню, подумал: счастье, что нам еще предстоит все это сделать в России. В ближайшие пару сотен лет точно будет чем заняться.
- И поехал в Суздаль?
- Можно так сказать. Хотя, если честно, тогда не строил далекоидущих планов. Впервые попал сюда в 2000 году. Готовил в Москве к запуску завод "Дымов" по производству колбас и в свободное время катался по разным историческим местам. У меня даже фотка есть с того приезда.
Приятель предложил: давай махнем в Суздаль, вроде город интересный. Я уже в Переславле-Залесском, Ростове Великом и Ярославле был, а до Суздаля никак не мог добраться.
А тут увидел и осознал: особенное место!
- Вот так буквально сходу почувствовал?
- Да-да-да! Мистику ощутил. Суздаль стоял уровнем выше всего, что видел раньше. Как бы поточнее объяснить... Не съела его цивилизация советская, вторгалась аккуратно, не покрыла своими пятиэтажками, заводами, детсадами и типовыми школами. Город сохранился, он и сейчас, как в мой первый приезд, лишь стал значительно ухоженнее.
Тогда, в 2000-м, сразу принял его таким - золотым и под небом голубым... Кстати, помню, как эта песня звучала на дне рождения у Ермолая Солженицына. Здесь, в Суздале. Получилось очень к месту.
- Ты ведь, кажется, дружишь с Солженицыным-младшим?
- Давно и крепко. Мы партнеры по "Суздальской инициативе", кроме того, он крестный моего сына Пети. А я крестил его Филиппа. У нас и дети дружат, и жены.
- У тебя три сына, верно?
- Андрей 2007 года рождения, Петя - 2014-го и Сережа - 2020-го.
Они тоже суздальские ребята. Город крепко поработал над нами, именно тут я осознал себя русским человеком.
О найденном завещании
- Объясни.
- Это как с Георгом и его Гмунденом: поживи здесь немного, сам почувствуешь.
В 2000-м я застал Суздаль печальным городом. И в этом было нечто трогательное. Живо представил себе картинки из "Ревизора". Почему-то Суздаль напомнил произведения Гоголя, иллюстрацию к его сюжетам о старинных российских городах. Патриархальных, купеческих и... местечковых.
А потом стал ходить по храмам и монастырям, вникать в летопись и историю, понял, почему Суздаль был выбран князями-то.
Во-первых, он интересно стоит на двойной излучине. Вблизи протекают Клязьма, Нерль и Каменка, чуть подальше - Ока. Стратегически грамотное место. В Средневековье город вполне укладывался в размеры Парижа, Лондона, был равен им по калибру, но потом выбор пал не в его пользу. Сначала столицу перенесли во Владимир, затем в Москву, и со временем значение Суздаля стало снижаться, он превратился в глухую провинцию. История порой любит подшутить подобным образом...
- Давай все-таки не уходить в глубь веков и вернемся к твоей первой поездке.
- Стояла промозглая осень. Едва остановил машину на центральной площади, в стекло постучал какой-то пьянчуга и попросил закурить. Я успел подумать: господи, ну и публика здесь обитает! Но в ту же секунду подбежали два парня, оттащили забулдыгу и стали говорить, мол, не переживайте, город у нас мирный. Предложили показать, где можно поесть и остановиться на ночлег. Одного звали Игорем, второго - Мишей. Они тоже сыграли определенную роль в моей жизни.
Игорь Качалов впоследствии стал крупным предпринимателем (ну, по меркам Суздаля), открыл ресторан "Виноградов". Он дорожит нашей дружбой.
А Миша Давыдов раз шесть отсидел в колонии. Я помогал ему, пару лет назад взял к себе на работу. Но предупредил: Миш, заканчивай чудить. Он ответил, дескать, сам устал, хочу выкарабкаться. Полгода с трудом продержался, а потом опять сел. Тяжелый малый, настоящий хулиган. Но не мне его судить...
Такими оказались мои первые знакомства в Суздале. Месяца через два приехал сюда еще раз, и Игорь с Мишей уговорили меня купить дом Василия Шерашева, пребывавший в плачевном, разбитом состоянии.
Позже узнал биографию Василия Николаевича. Он из зажиточного купеческого рода, но сам торговлей не занимался, был мещанином, прилежным горожанином. После смерти оставил четырнадцать тысяч рублей - еще тех, царских. Значительная сумма! Разделил ее на четыре равные части. Одну завещал семье, вторую - церкви, третью - суздальской богадельне, а последнюю отдал на городские нужды.
Красиво поступил, по-русски. На мой взгляд, это характеризует не только конкретно Василия Шерашева, но и определенный типаж нашего человека...
Когда делали ремонт дома, в коробке из-под шоколадных конфет товарищества Эйнема, позже ставшего кондитерской фабрикой "Красный Октябрь", обнаружили клад - полторы тысячи рублей бумажными ассигнациями и текст завещания, которое пересказал тебе.
- Лишь четверть оставил детям и внукам? Широкая натура...
- Знаешь, о чем думаю? Раньше была такая система общественного устройства, что люди понимали: они и есть город. Чувствовали реальную связь, она не была абстрактная и надуманная, а вытекала из уклада жизненного. Нам с тобой сегодня кажется странным: отдать мэрии 25 процентов доходов. Но эти деньги шли непосредственно землякам, а значит, и потомкам.
Так и с богадельней, где старики доживали срок в вполне комфортных условиях. Эту институцию сломали в Советском Союзе, заменив на дома престарелых, в которых пожилые люди влачили (да и влачат) жалкое существование. Словом, логика Василия Николаевича мне теперь вполне понятна.
Кстати, года два назад я случайно нашел и могилу Шерашева на территории некрополя Ризоположенского монастыря, который находится напротив моего дома. Порядок наводили, подняли завалившийся могильный камень и увидели фамилию погребенного...
О суворовском училище
- За сколько ты купил руины, называвшиеся домом Шерашева?
- В рублях не вспомню, а в долларах получилось тридцать тысяч. Может, по меркам ранних нулевых и переплатил, но сейчас за такие деньги в Суздале точно ничего не купишь. Цены выросли кратно.
- Сам дом отстроил?
- Маме поручил. Я приезжал и давал указания: это так, то не эдак. Она у меня деятельная, руководить привыкла, быстро все восстановила, от плана до реализации прошло девять месяцев.
В советское время мама сделала классическую карьеру: начинала с нуля, была рядовой мойщицей, а на пенсию уходила генеральным директором крупнейшего масло-соевого комбината на Дальнем Востоке. Жила в Уссурийске, пока не забрал ее в Москву, сказав: будешь здесь помогать мне по хозяйству.
Характер у мамы серьезный, воля крепкая, умение коммуникации высочайшее. Четко, быстро решает любые вопросы, знает, как строить отношения с начальниками и подчиненными.
- Ты мамин сын?
- Родной отец уделял мне мало внимания. Родители рано разошлись. А отчим, светлая ему память, был очень добрым человеком, мягким, комфортным в общении. Люблю и уважаю его за эти качества. Анатолий Егорович хорошо ко мне относился. Он служил офицером связи.
- То, что ты попал в суворовское училище, его заслуга?
- Наоборот. Отчим воспринимал армию с легкой иронией и меня отговаривал, спрашивал: сынок, что ты собрался там делать? Но я не видел иной дороги, поскольку вырос в среде военных. Моим лучшим приятелем был Гера Бронников, его отец, дядя Виталя, служил в спецназе. Он приходил к нам, говорил маме: "Роза, заберу Вадима с собой, что ему тут болтаться?" И уводил к своим мужикам. Я с ними время проводил.
Поэтому армейская жизнь была мне понятна и совсем не пугала. Конечно, когда благодаря маме я попал в суворовское, какие-то сомнения возникали, я-то думал после школы поступать в архитектурный институт, но мама в мягкой форме, без насилия все объяснила.
Она хотела, чтобы по выходе в свет зарплата у меня была 240 рублей. Как минимум! А дальше, мол, сам разберешься. Мама говорила: армия сделает из тебя человека. Я и не спорил. Знаменитая фраза "Есть такая профессия - Родину защищать" из фильма "Офицеры" многих мальчишек зарядила на будущее, меня в том числе. Действительно, что еще делать здоровому парню, если не служить Отчизне?
И Дальний Восток отпечаток накладывал, как ни крути, форпост державы...
Иногда вспоминаю себя тогдашнего и задаюсь вопросом: а где я состоялся как человек? И четко отвечаю: конечно, в армии, в суворовском училище. Помню это.
И друзья лучшие, на всю жизнь - оттуда. Настоящее братство. По сей день.
- Реально?
- Конечно! Кадет кадету - товарищ и брат. Это знает каждый суворовец. Своим надо помогать. Так я всегда и делал. Даже в случаях, когда лично людей не знал, хватало того, что в прошлом они - кадеты.
Про суворовское училище - только светлые воспоминания...
О работе в тандеме
- За высшим военным образованием из Уссурийска ты поехал в Донецк. Почему так далеко?
- Честно говоря, Донбасс из-за отчима выбрал. Он из Луганска.
У нас сложились хорошие отношения, я называл его папой. А он говорил: ты, Вадим, станешь серьезным хулиганом либо большим человеком. Мол, такое ощущение. Понимал мой характер и просил: не покатись по наклонной.
Я выбирал между Черниговским авиационным и Донецким военно-политическим училищем. Еще был ВВАУШ в Луганске, где готовили штурманов. Но мне показалось, это тупиковая карьера. В итоге остановился на Донецке.
Однако вскоре вмешался Михаил Горбачев, быстро расставив все по местам. В 1990-м начался парад суверенитетов, каждая республика стала принимать свои присяги...
На примере курсантской казармы увидел, как разваливается страна. На глазах! Армяне взялись ругаться с азербайджанцами, западные украинцы - препираться с восточными, все вместе предъявляли претензии русским, кто кого кормит. Этого не было еще год назад. Я подумал, что ситуация не очень здоровая, присягать Украине не хотел, ушел с третьего курса, уехал домой. А вскоре и училище прекратило существование.
- Ты даже лейтенантские звездочки не успел получить?
- Мне выдали их в другом месте.
Впервые об этом рассказываю. Мой родной дядька был подполковником милиции, работал в отделе кадров Управления внутренних дел по Приморскому краю. Он и посоветовал, мол, есть спецподразделения, занимающиеся особыми операциями... Там я служил какое-то время, не очень продолжительное. В детали посвящать не стану, скажу лишь, что скучать было некогда.
Потом поступил на юрфак Дальневосточного госуниверситета, успел пару лет поработать помощником председателя суда, откуда ушел в бизнес.
- Это какой год?
- 1996-й. Первый свой завод строил с нуля, с чистого листа. Использовал и мамины знакомства, и собственный предпринимательский потенциал...
- Сразу занялся производством колбасы?
- Так получилось. Мама работала в смежной отрасли, пришел к ней за советом, а она дала понять, что наставлять и учить не будет. Сказала: меня не слушай, я из старой жизни, смотри на молодых. Если не дурак - поймешь. Дескать, то, что раньше было, и современный бизнес - земля и небо.
В этом смысле мама конкретная. Правда, подсказала, буквально пальцем ткнула в человека, который посоветовал поехать за опытом на профильную выставку в Германию.
- Он и стал твоим партнером?
- Нет, начинали мы с Александром Трушем. К сожалению, в 2008-м Саша погиб, разбился в тайге на вертолете.
А до того десять лет вместе строили заводы, фабрики. В 1997-м зарегистрировали компанию "Ратимир", она до сих пор успешно работает в Приморье. Даже когда расходились с Саней, разводили бизнес, сохранили добрые отношения. Я и сейчас дружу с его сыном.
Знаешь, мне везло в жизни, удавалось образовывать боевые пары, когда два человека понимают друг друга с полуслова и быстро двигаются к цели. Хотя людьми могут быть совершенно разными. Тут важно взаимодополнение. Как у летчиков - ведомый и ведущий.
- Труш прикрывал твой тыл?
- Он на девять лет старше и сначала был на первых ролях, но уже через год я стал всем рулить. Саша - хваткий коммерсант, я же, как выяснилось, неплохой организатор, менеджер, разбирающийся в людях и принципах взаимодействия. Саню, в принципе, устраивало положение дел, он остался таким пацаном с Черниговщины, ему было хорошо на земле, а меня тянуло вверх, в высоту.
Мои амбиции росли, и вскоре я захотел чего-то более масштабного.
О суздальской милоте
- И перебрался в Москву?
- Это выглядело совершенно логичным шагом.
Еще во Владивостоке понял, что для построения успешного бизнеса надо использовать современную европейскую технологию, иметь западное оборудование. Сразу воткнулся в Австрию, Германию, нашел того самого Георга Грубера, технолога, сказал ему: "Хочешь заработать много денег и оставить след в истории?" Мы быстро подружились. Я контактный человек, легко завожу связи. Стал тягать Георга с собой. Он жил по полгода во Владивостоке, работал. Потом сделал его партнером. Завод "Дымов" в Москве открывал уже с ним.
Словом, я не вылезал из Европы, скупал оборудование вагонами, гнал в Россию. Мы росли по сто, двести процентов в год. Многое опиралось на взаимное доверие. Помню, австрийцы дали мне оборудование на миллион евро. Что называется, за красивые глаза, под честное слово. Но и мы работали на совесть, чтобы побыстрее вернуть кредиты. Делали все быстро и качественно.
Я постоянно мотался между Москвой и Австрией. Жилье не покупал, снимал квартиру, попросту некогда было этим заниматься. Да и лень. Не запаривался. Личная жизнь меня не интересовала, все время занимала работа. Когда построил первый завод, мне было двадцать шесть лет, а в тридцать один год уже переехал в Москву, даже не успев понять, что произошло.
Помню, Саня Труш одно время спрашивал: "Если у тебя будет двести тысяч долларов кешем, что ты с ними сделаешь?" Я отвечал, мол, что-нибудь придумаю.
Не деньги были целью, вот точно. Вдохновлял размах, масштаб.
Москва приняла меня как родного. Я из тех людей, которых вбирают мегаполисы. Самостоятельных, волевых, рассчитывающих на свои силы, не ждущих чьей-то поддержки и не ищущих надежную крышу. Москва мне нравилась, я ей, кажется, тоже.
А Суздаль - то, чего мне не хватало на Дальнем Востоке. Я смог удовлетворить в нем жажду, интерес к истории. Приехал и сказал себе: бинго! Символический пазл в голове сложился: вот князь Юрий Долгорукий, сейчас все про него узнаю, кто он, откуда, кем стали его дети...
То, что учил когда-то, начало всплывать в сознании. В Суздале есть удивительное место: спускаешься с горки со стороны села Туртино и сверху сразу видишь золотые купола. И перед тобой раскидывается город... Сказочный сюжет, абсолютно киношный.
А окрестные поля? Фантастика! Конечно, я влюбился во все это. Так и называю: суздальская милота. Искренне не понимаю, как можно променять ее на что-то другое, как русский человек может жить в Тоскане, не попробовав построить что-то здесь. Почему, зачем? В принципе, природа ведь почти не отличается. Да, там чуть теплее. Зато здесь сочнее, и смена времен года добавляет очарования.
Но дело даже не в этом. Надо постараться быть полезным тут, в своей стране. Суздаль сам затащил меня, заколдовал, и я стал вкладывать в город. Занялся этим, сказав себе, что буду помогать, участвовать в экспертных советах, строить, поддерживать.
Словом, включился в тему Суздаля по-настоящему.
- Это конец нулевых?
- Да, 2010-2011-й годы. Потом еще ряд событий случился, они окончательно убедили, что я на верном пути. Помнишь, тогда наши бизнесмены увлекались Куршевелем, всякими Форте-де-Марми и прочей Лазуркой. Конечно, я тоже везде побывал и понял: точно не мое. Всегда старался вести себя, не привлекая лишнего, ненужного внимания, оставаясь незаметным. Видимо, код такой вшит. Не знаю, армией или суворовским училищем...
И еще хорошо запомнил: удачей не надо бравировать, лучше с ней дружить. Уверен, умеренность всем идет на пользу. Мне - точно.
Скажем, езжу на такси, и мне нормально. Водитель есть, но чаще он возит моих детей куда им надо.
О роли в истории
- А как у тебя появилась сеть книжных магазинов "Республика"?
- Продал долю "Ратимира" во Владивостоке и потратил деньги на "Республику". Появилось желание чем-то удивить Москву. Это примерно 2006 год. Я тогда много бывал в Европе, насмотрелся и решил сделать книжные, которых еще не видели в России.
Книги окружали меня всю жизнь, это лучшее жизненное пространство, которое только можно представить. С детства помню, что мама все вокруг заставляла книгами. Моя кровать была, по сути, встроена в деревянные книжные полки. Мама постоянно охотилась за редкими изданиями. Тогда все мечтали ухватить что-то дефицитное. И сейчас мой письменный стол стоит, а напротив - стеллажи. Думаю: господи, какое счастье - иметь книги. Подошел, взял любую, завалился, листаешь, читаешь. Настоящая роскошь!
Словом, книги - мои друзья по жизни. Они везде. На разные темы.
Сейчас вот с Ермолаем Солженицыным, Алексеем Поляковым, Дмитрием Разумовым готовим красивый альбом к юбилею города. Рабочее название - "Суздаль. Тысячелетие".
- Банально.
- Зато не ошибешься, что внутри. Это рассказ об истории, настоящем и будущем Суздаля. Сегодняшний взгляд на древний город. Делаем с помощью профессионалов, конечно. Нам помогает академик Николай Андреевич Макаров, директор Института археологии РАН. Еще один соавтор - Антон Анатольевич Горский, профессор МГУ, ведущий научный сотрудник Института российской истории.
Большинство фотографий для альбома сделал Ермолай Солженицын. Он любит город, много гуляет по нему, ходит кругами, наматывает их, постепенно расширяя. И все время снимает, не выпускает камеру из рук.
- А твоя роль в жизни Суздаля будет отражена в книге?
- Одной строкой, где перечислят тех, кто принимал участие в подготовке альбома.
- Лаконично.
- Ну не вешать же самому себе ордена и медали! Время покажет, была ли у меня роль и какова она.
Скажем, сперва удивлялся, что в Суздале нет народных промыслов, а потом активно занялся развитием ремесел, запустил проект "Дымов Керамика". Сейчас это модный бренд, который можно встретить и во многих столичных ресторанах. Берешь тарелку, переворачиваешь, а на донышке написано: "Дымов Керамика. Сделано в Суздале".
Второе направление - гастрономия, ресторанный бизнес. Третье - строительство гостевых домов. Но, пожалуй, главное - я многолетний лоббист интересов Суздаля, давно старался создать сообщество друзей города, чтобы смыслы и желания обрели какую-то общность. Ермолая затащил сюда, Алексея, другие сами приехали, но говорят, что вдохновились... Пытался объяснить суздальчанам и москвичам, которые решили тут поселиться, что лучше строить русские дома. Это же часть нашей истории, которую забыли. Ее стоит вернуть.
- Русские - это какие?
- Важен не строительный материал, а вековые традиции, существовавший до нас уклад. Нанимаем профессиональных архитекторов, и они, учитывая наше мнение, возвращают дома из прошлого в настоящее и будущее. Не знаю, понятно ли объяснил.
- Дом твой, принадлежавший прежде мещанину Шерашеву, похожим образом восстановлен?
- Конечно. Хотя сейчас более деликатно и аутентично с ним поступил бы, чем в 2000 году.
Я услышал Суздаль, посчитал нужным рассказать об этом людям. Хорошая тема - примирить прошлое с будущим, правильно выполнив все в настоящем.
Когда отстроил пять гостевых домов, вокруг заговорили: мол, Дымов скупает Суздаль. Было обидно слушать, я ведь лишь хотел задать тон. Потом другой парень сделал лучше дом, чем у меня. Началось некое соревнование, стали сравнивать, кто качественнее восстановил, а я именно этого и добивался...
То же самое с ресторанами, магазинами. Пусть построят круче, догоняют и перегоняют, буду только рад. Вот честно!
Я же не ради прибыли это затеял. Цель, повторяю, ставил иную: чтобы в нашем прошлом, выполненном в настоящем, все было красиво, достойно, аккуратно, основано на уважении к истории, а не притянуто за уши из какого-нибудь Куршевеля или Биаррица.
О пользе учебы
- А когда ты пошел учиться на истфак МГУ?
- О, мне уже было сорок четыре года.
- Легко решился сесть за одну парту со вчерашними школярами?
- Попросил академика Николая Макарова, тот позвонил декану Ивану Тучкову, и мне дали возможность поступать в магистратуру. Иван Иванович, царствие ему небесное, не сразу поверил, что я всерьез намерен заниматься, дважды приглашал на собеседование, дав мне недельную паузу на размышления.
Пришлось убеждать, что мое желание не шутка, не блажь и не дурь.
Как и положено, я сдавал вступительный экзамен, отвечал на вопросы о реформах Столыпина и внешней политике России во второй половине XIX века. Сидел в большой аудитории, где было еще человек сто. Разумеется, я оказался самым великовозрастным. Ребята, наверное, думали, что этот дядя - проверяющий, чтобы не списывали...
- Чувствовал дискомфорт?
- Ощущение было интересное, но так, чтобы стесняться... Наоборот, даже гордился, что оказался среди молодых. Потом они узнали, кто я, подходили, говорили, мол, круто, что с нами учишься.
- Занятия были полноценные?
- Да, обычно начинались с одиннадцати утра и длились до четырех-шести вечера. Три лекции минимум.
- И что, не пропускал?
- Может, пару раз, не больше.
- Хвостами обзавелся?
- Ни единого не имел. Часть зачетов получил автоматически, а к философии, например, готовился по-взрослому, написал четыре конспекта.
- Диплом?
- Тема - Владимир Федорович Джунковский. Он был губернатором Москвы, возглавлял отдельный корпус жандармов, командовал Сибирской стрелковой дивизией во время Первой мировой войны. Человек с интересной и очень сложной судьбой.
Прожил до семидесяти двух лет, пока в 1938-м его не забрали на Лубянку, где сказали, мол, знаешь, гражданин, загулялся ты, давай-ка для статистики хлопнем тебя. И расстреляли на Бутовском полигоне...
Это короткий вольный пересказ. На самом деле, яркая личность, заслуживающая подробного разговора.
- Учеба в МГУ тебе зачем была нужна?
- Эти лекции и семинары фактически пересобрали меня заново. Тот же Владимир Федорович - он ведь кадет, как и я. Окончил пажеский корпус, начинал служить в Преображенском полку. Был близок к Николаю II, потом решил разоблачить пагубное влияние Григория Распутина на императорскую семью, за что поплатился, был отправлен на фронт. Но убеждениям и принципам не изменил...
Известная история, когда Джунковский возмутился, узнав, что среди депутатов Думы есть два стукача, а в армии среди офицеров их намного больше. Он заявил: не надо путать политический сыск с доносами, мы не вправе дискредитировать работу государственных органов. Там не место провокаторам. И приказал: "Удалить всех".
Такой человек был. С четкими принципами, аристократ, гвардеец, высшая армейская элита. Служа трону, всегда сохранял достоинство и благородство.
Я, конечно, другой.
- Какой?
- Современная жизнь преломила наше поведение. Мы более адаптивны, менее восприимчивы ко многим процессам.
- При этом не раз слышал, как ты произносишь фразу: гвардия должна держать строй.
- Да, что-то вроде жизненного девиза. И еще есть правило: чем сложнее, тем проще. Когда сужается круг возможностей, становится яснее, что впереди.
- Сейчас такой момент?
- Раньше я был один, теперь работаем командой. Говорю тем, кто вписался в историю с Суздалем: ребята, всегда поддержу вас, мне понятны ваши принципы и цели. Можете не сомневаться: если произнес "да", уже не скажу "нет". Даже если это противоречит моим интересам. Дал слово и буду с вами до конца...
Все, что зарабатываю в Суздале, тут и трачу - на город, его нужды и людей. Это и есть главная роскошь, как ее понимаю.
О примере для подражания
- Твоя цель, Вадим?
- Хочу, чтобы Суздаль процветал и был красивым, чтобы опять обрел свое лицо. Чтобы городу везло, местные жители гордились им, а приезжие вдохновлялись его примером. Недавно выступал в Сколково перед мэрами и муниципальными чиновниками из разных регионов, рассказывал, как заведенная юла, о своем опыте и смог сформулировать тезис, что же такое Суздаль лично для меня.
Он заставляет следовать выбранному пути. Сам бы уже сдался пять раз, а город незримо держит.
Потом кто-то из слушателей написал в отзыве: "Нам бы такого Дымова". Было приятно, не скрою. Но подобная оценка ведь и обязывает. Не имею теперь права ударить лицом в грязь или соскочить с темы, мол, наигрался. Планка задана, надо держать строй.
И я говорю сейчас не о себе любимом, а о том, что Суздаль мотивирует других на то, чтобы поднимать русские города, возвращать в них полноценную жизнь.
- Я вот недавно был в Тутаеве. Вроде бы Золотое кольцо России, но такая разруха...
- Не поверишь, на лекции присутствовала глава управления экономического развития и инвестиционной политики Тутаевского района Юлия Громова. Вот ее комментарий: "Утвердилась в правильности выбора нашей командой концепции и пилотного проекта. Надеюсь, инвесторы, с которыми сейчас работаем, окажут на наш город такое же влияние, как Дымов на Суздаль".
Видишь, как все в жизни переплетено!
Значит, не зря пыхчу, надо продолжать работу. Люди сами дают жизненную силу. Их оценка очень важна.
- Местные сразу тебя приняли?
- Первые лет пять бухтели под нос. Может, даже десять. Бу-бу-бу, бу-бу-бу... Суздальчане с трудом принимают варягов. Вот и мне приписывали какие-то глупости. Они жуткие фантазеры. Я не обижался, понимал: приехал чужак и начал порядки устанавливать...
Постепенно успокоились, поняв, что вреда от меня нет, а польза может быть.
- Дети твои как на город реагируют?
- Любят его, хотя пока не до конца сознают, зачем мне все это нужно. Старший сын говорит: пап, что ты в этот Суздаль уперся? Объясняю: мне перед тобой будет стыдно, если не доведу что-то до конца. А время пройдет, сам все оценишь.
Сложный возраст - шестнадцать лет. Но я не тороплюсь, подожду...
- А пока продолжаешь восстанавливать старину?
- Новое тоже строю. Суздаль - место памяти, но не только памятник. Открыли молочную ферму на полторы тысячи коров, я выкупил давно закрытый хлебозавод, где мы запустили кондитерское производство, туда же перенесли и завод керамики. Кроме того, надеюсь создать новое городское пространство, заодно активировав южную часть Суздаля.
Параллельно поднимаю заброшенные храмы. Сейчас занимаюсь церковью Иоанна Богослова.
Но дело не в конкретных адресах. Повторю мысль: важнее совмещать прошлое города с настоящим. Люди, приезжая в Суздаль, видя, что делает наша команда, начинают проявляться по-другому. Не памятники фотографировать, а жить внутри уклада: что-то предлагать, строить, открывать галереи, рестораны, кафе...
И город минувшего становится современным.
Вот ты вспомнил Тутаев. Мол, Суздаль - это иное. Подожди, а в чем разница? Почему бы Тутаеву не потянуть изменения? Там сколько народу живет? Тысяч сорок, наверное. А в Суздале - только десять.
Было бы желание что-то делать. Я ездил в Тутаев и считаю, что тамошний ландшафт в чем-то красивее. Волга потрясающая, берега, художниками воспетые...
- Может, теперь переберешься туда?
- Не-не-не! Я свое место нашел. А тутаевцы пусть ищут, кто с ними поднимет город на новую высоту. Энтузиасты не перевелись, знаю точно. Нужно только увлечь людей, очаровать. Человек зацепится, влюбится в окрестные виды, захочет пожить, построит дом, потом вместе с соседями улучшит улицу. Так все и пойдет - шаг за шагом. Подготовьте площадку, помогите с документами, архитекторов грамотных подберите...
Конечно, идеальной картины сразу не добиться. И мне приходилось доказывать, что не верблюд... За то, что воссоздал дом, разобрав по кирпичику и собрав заново, выписали штраф - сто тысяч рублей. Почему, спрашиваю? Кто-то решил прикрыть задницу. Была помойка, грязь, а теперь стоит дом краше прежнего. Ведь это даже не исторический памятник, а руины в самом центре города... Мне говорят: вдруг вы что-то нарушили. Я ответил: думаете, если оштрафуете, тут же брошусь новый объект ремонтировать?
Таким подходом можно лишь оскорбить людей.
Но я научился терпеть и гнуть свою линию. Вопрос принципа. В юности думал, что невозможное возможно, а с возрастом понял: менять все-таки надо то, что тебе по силам. Кажется, я сумел добиться кое-каких перемен вокруг. Часть людей вдохновил, сам не остановился. Хотя многие рассуждают по-прежнему: раньше жили, не тужили, и дальше пусть так остается. Значит, буду работать, переубеждать...
Суздаль теперь в эпицентре событий. Не только из-за юбилея. Праздник пройдет, а построенное и сделанное останется. Здесь, на земле. Под небом голубым...
Суздаль - Москва.
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем