Князь Юрий Долгорукий грезил стольным градом Киевом, а восславил Суздаль

Герои иных времен

Владимир Мономах укреплял здесь Кремль и строил одно из первых каменных зданий на Руси - Успенский собор. Всеволод Большое Гнездо сумел остановить братоубийственные войны, примирить врагов и стать самым могущественным владыкой. Это о нем написано в "Слове о полку Игореве": "Великий князь Всеволод! Ты ведь можешь Волгу веслами расплескать, а Дон шлемами!"

Его сын Юрий еще мальчишкой принял в Суздале княжий постриг (был опоясан мечом и усажен на коня). Позже он сумел продолжить дело отца, успел основать Нижний Новгород, но погиб в сражении с ордой хана Батыя и был прославлен в лике святых. О деяниях князя Александра Невского всем хорошо известно, но мало кто знает, что Папа Римский Инокентий IV в своих посланиях неизменно его величал "герцогом Суздальским".

И все же среди многочисленных князей, оставивших в истории Суздаля глубокий след, особо стоит вспомнить о Юрии Долгоруком.

Юрий Долгорукий, основатель

Именно он превратил небольшой провинциальный городок в столицу Ростово-Суздальского княжества. Самое интересное, что сын Владимира Мономаха не горел желанием получить вотчину на самой окраине русских земель, которую считал беспросветной глушью. Он мечтал княжить в Киеве и всю жизнь добивался этого.

Но даже такой обидный поворот судьбы не помешал Юрию Долгорукому достичь в своем княжестве невероятных успехов. Достаточно лишь сказать, что в годы его правления появилась целая череда новых городов, среди которых Переславль-Залесский, Звенигород, Городец, Перемышль и, конечно, Москва. Совсем другой вид обрел и Суздаль - сюда съезжались послы, ремесленники, паломники, а на Торговой площади бойко предлагали товар заморские купцы.

Желая увеличить число подданных, Юрий Долгорукий приглашал переселяться на территорию княжества жителей соседних земель, оставлял у себя плененных воинов. Переселенцам из его казны выплачивали ссуды, какое-то время с них не брали подати и даже наделяли статусом вольных землепашцев. Кроме того, князь особое внимание уделял наукам, выписывая из разных стран именитых ученых.

Историки пишут, что XII век стал для Суздаля периодом настоящего расцвета, когда он по своим размерам и численности людей практически не уступал многим городам Европы. (Например, в Лондоне жителей одно время было больше всего на несколько тысяч человек).

Однако быстрое возвышение Суздаля не изменило тайных желаний князя - он все еще грезил о стольном граде Киеве. В конце концов, после долгих распрей и кровопролитных битв, его давняя мечта сбылась. Но лучше бы сей роковой жребий его миновал. Править Юрию Долгорукому пришлось в Киеве недолго - был отравлен боярами.

Хан Батый, завоеватель

Казалось бы, город, ставший истоком для нашей бурной истории, может ожидать только дальнейший расцвет. Но все случилось иначе. Уже после 1157 года Андрей Боголюбский переносит столицу княжества во Владимир. Все богатство стекается теперь туда, и Суздаль начинает постепенно угасать.

Однако на грани гибели город оказался гораздо позже. Это произошло, когда зимой 1238 года его разграбили и сожгли дотла ордынцы хана Батыя. К сожалению, защищать Суздаль в ту пору было просто некому. Вся его дружина уже сложила головы в сражениях с монголами под Коломной и на стенах Москвы. Но отсутствие русского войска не добавило нукерам Золотой Орды милосердия.

Вот как об этом рассказывает Лаврентьевская летопись:

"Татары станы свои разбили у города Владимира, а сами пошли и взяли Суздаль. Храм Богородицы разграбили, а двор княжеский и монастырь святого Дмитрия пожгли. А старых монахов и монахинь, и попов, и слепых, и хромых, и горбатых, и больных, и всех людей убили. А юных монахов, и монахинь, и попов, и попадей, и диаконов и жен их, и дочерей, и сынов их, всех увели в станы свои".

Существует предание, что посреди пепелища, в которое тогда превратился город, нетронутым остался только Ризоположенский женский монастырь. Монголы неоднократно пытались подступиться к нему, но каждый раз монастырь будто бы исчезал, становился невидимым. А когда вражьи войска отходили прочь, он вновь появлялся. Увидев такое чудо, темник Бастырь, командующий монголами, решил не испытывать судьбу и вернулся со своим туменом к остальным войскам под осажденный Владимир.

Стотысячным осиным роем, разоряя все на своем пути, пронеслись по землям Владимиро-Суздальского княжества полчища Батыя. Под их натиском пали около двадцати русских городов.

Но это было только начало татаро-монгольского ига, растянувшегося на двести с лишним лет.

Дмитрий Пожарский, освободитель

Еще более страшной выдалась для Суздаля первая половина ХVII века. Вся страна была разодрана в клочья Лжедмитрием (прозванным в народе Тушинским вором), который привел на поживу в Россию десятки тысяч поляков и литовцев. Часть этих иностранных войск под командованием пана Александра Лисовского на два года обосновалась в Спасо-Евфимиевом монастыре Суздаля. А поскольку жалованье шляхтичам и прочему военному сброду не платили, они безо всякого смущения грабили, жгли и убивали мирных жителей.

В 1611 году, убоявшись приближающихся войск князя Дмитрия Пожарского, наемники под предводительством Лисовского бежали. Но итог их "постоя" был ужасен. После жестокого разграбления Суздаля в нем насчитали всего 78 жилых дворов, а люди были "побиты от литовцев и померли, или разбрелись по городам и селам безвестно". Дабы в будущем суздальцы могли оборонять свой город, князь Пожарский прислал в Спасо-Евфимиев монастырь 12 пушек. Однако они город от "крымских людей" не спасли.

Интересно, что перед главными сражениями с польско-литовскими войсками Дмитрий Михайлович побывал в Суздале, где в Спасо-Евфимиевом монастыре помолился о даровании победы, а потом почтил память предков, похороненных в родовой усыпальнице Пожарских. Покидая разоренный шляхтичами город, князь подарил монастырю рукописное Евангелие и распорядился провести перепись выживших жителей. Благодаря этому до нас дошли фамилии без малого 400 суздальцев (потомки некоторых из них живут там и сейчас).

В родовую усыпальницу князю Пожарскому последний раз суждено было вернуться ровно через тридцать лет, весной 1642 года. Дмитрий Михайлович умер в Москве, но перед смертью завещал похоронить себя в суздальском фамильном склепе, и его воля была исполнена. Однако благодарность человеку, спасшему Россию, оказалась недолгой. Усыпальница рода Пожарских уже в конце столетия покрылась пылью забвения, обветшала и была... снесена.

А когда в августе 1850 года Суздаль посетили великие князья Николай и Михаил Романовы, вдруг выяснилось, что от усыпальницы Пожарских не осталось и следа. На месте, где, предположительно, стоял склеп, росла небольшая липовая роща. Чтобы обнаружить усыпальницу, графу Алексею Сергеевичу Уварову пришлось проводить археологические раскопки. К счастью, останки некрополя все же обнаружили и возвели над ними красивую часовню из белого мрамора.

Век суздальского купца

После разрушения усыпальницы князя поблекла не только память о нем - стал терять былые краски сам Суздаль. Он будто медленно погружался в безвременье, превращаясь в заштатный уездный городок. Уже во времена императрицы Анны Иоанновны в нем не происходило больше ничего особенного. Историки, пишущие о Суздале, словно спотыкаются о XVIII век, проваливаются в него. Вот только что по улицам Суздаля скакали княжеские дружины, строились на окраинах монастыри, шли жаркие сражения, решались судьбы страны и вдруг...

Суздаль внезапно окутал морок провинциальной жизни. Сохранились записи середины XVIII века, в которых говорится, что местные коммерсанты в основном занимались в то время своими огородами, а купечество было "богатством посредственно и даже убого". Позже появилась даже присказка: "Что за суздальский купец? Хрен, чеснок, да огурец!" (Надо сказать, жизнь суздальцев не сильно изменилась и теперь: примерно треть города занимают сады и огороды).

К середине XIX века все достижения Суздаля можно было перечислить буквально в нескольких строках. В 1730 году Суздальский пехотный полк и город обретают свой герб, на котором изображен расправивший крылья серебристый сокол, считавшийся родовым символом здешних князей. Примерно через двадцать пять лет после этого священник Анания Федоров завершает свою уникальную книгу "Историческое собрание о Богоспасаемом граде Суждале". В начале следующего столетия, незадолго до войны с французами, в центре города появляются каменные Торговые ряды. А в честь победы над Наполеоном в Ризоположенском монастыре возводится самая высокая городская колокольня.

Сквозь Суздаль до середины XIX века проходили торговые пути из южных земель в Петербург, и благодаря этому у него оставался неплохой шанс превратиться в зажиточный купеческий город. Но и эту перспективу в 1851 году перечеркнула Николаевская железная дорога, проложенная мимо города. Богатые купцы убыли туда, где гремели рельсы и кипела жизнь, а Суздаль остался на обочине. И здесь кто-то, может быть, решит посокрушаться об утраченных возможностях. Но стоит ли? На самом деле Суздалю повезло.

Представляете, как бы сейчас выглядел город, если бы стал драйвером отечественной индустриализации?

Возвращение Ярослава Мудрого

Из провинциального летаргического сна Суздаль вывела революция. По малости своей и патриархальности особого интереса для новой власти он не представлял, но вот многочисленные суздальские храмы большевиков раздражали сильно. Первой жертвой воинствующего атеизма стала колокольня Успенской церкви, которую снесли в 1923 году. Одновременно шла экспроприация церковных ценностей, сопровождавшаяся закрытием храмов.

Вскоре очередь дошла и до монастырских комплексов: в Спасо-Евфимиевом монастыре власти устроили политизолятор, в Ризоположенском разместили особый дивизион войск ОГПУ и электростанцию, а в Свято-Покровском поселили цыган. Колокола монастырей отправили на переплавку. Однако самое страшное произошло в тридцатые годы, когда из 26 суздальских церквей было уничтожено больше половины. Храмы взрывали, продавали на слом, разбирали на кирпич, использовали кладку для строительства райкома ВКП(б) или бани...

Не миновал этот "хозяйственный" порыв и усыпальницы классово чуждого князя Пожарского. В 1933 году часовню над погребением разобрали, а плиты каррарского мрамора, для оплаты которых собирали деньги всем миром, отправили на строительство Дома Советов в Москве. Князя не спасло даже то, что перед смертью он завещал отпустить на волю всех своих крепостных крестьян.

Впрочем, местные большевики об этом вряд ли знали.

Как это ни страшно звучит, но от полного изничтожения Суздаль спасла... война. Поначалу было уже не до атеистических акций, а потом в Кремле вспомнили о наших великих полководцах Ярославе Мудром, Александре Невском, Дмитрии Пожарском, Александре Суворове.

И про Русскую церковь вспомнили тоже. Вернули священников из лагерей и начали открывать храмы.

Правда, Свято-Евфимиева монастыря новые веяния не коснулись. Его поначалу переделали в проверочно-фильтрационный лагерь для солдат и офицеров РККА, побывавших в плену и окружении противника, а с января 1943 года в монастыре стали содержать пленных офицеров вражеских армий. Самым известным из них был фельдмаршал Фридрих Паулюс, который позднее стал свидетелем военных преступлений фашизма на судебном процессе в Нюрнберге. Сами же суздальцы сражались с фашистами не менее храбро, чем их далекие предки. Восемь из них стали Героями Советского Союза. Из 912 человек, ушедших на фронт, домой вернулась только половина.

Изумление Ротшильда

Когда отгремели праздничные салюты по случаю Победы над врагом, Суздаль вновь погрузился в тихую провинциальную жизнь. Основные события - появление весной 1956 года первого городского автобуса и начало асфальтирования главной улицы города. А главным символом города стал огурец.

Тяга суздальских коммерсантов к огородничеству имеет древние корни. Археологи откопали в суздальских землях оболочки огуречных семян в культурном слое XII-XIII веков. "В Суздале по доброте земли и приятности воздуха лука, хрена, а наипаче огурцов преизобильно", - отмечал в своей историческом труде Анания Федоров. А в самом начале XX века Николаю II по случаю празднования 300-летия царской династии Романовых суздальские огородники преподнесли деревянное блюдо с изображением хрена, лука и огурца.

Однако настоящий огуречный бум Суздаль пережил в 60-е годы прошлого века. Плодородные черноземные земли, именуемые Опольем, и предприимчивость горожан, которые придумали, как выращивать ранние огурцы уже мае и продавать их в ближайшие города по космическим ценам, вознесли Суздаль в статус огуречной столицы. Поговаривают, что до 80-х годов количество легковых машин в Суздале на душу населения было больше, чем в Грузии, а в городе жили несколько подпольных миллионеров.

А в 1965 году Суздаль посетил легальный миллиардер барон Ротшильд. По словам Алисы Аксеновой, которая пятьдесят лет возглавляла Владимиро-Суздальский музей-заповедник, город его настолько поразил, что во время официального приема банкир произнес: "Я богатый человек, но если бы мне дали Суздаль на несколько лет, я бы свое состояние удвоил"...

В 1967 году принимается Генеральный план развития Суздаля, согласно которому он становится городом-музеем. В Суздале открывается валютный магазин "Березка", строится огромный туристический комплекс, появляется единственный в стране завод медовухи. Начинается совершенно новая глава его жизни...