Сергей Вавилов - Николаю Вавилову: Вспомнил, как мы клубнику воровали...

Обожал старшего брата Николая (1887-1943) - знаменитого ученого-генетика, академика АН СССР, организатора и первого президента ВАСХНИЛ, замученного в тюрьме.

Трепетно любил родителей. Мать была нравственным идеалом, считал, что ее смерть равносильна концу света. Во многом преждевременный уход Сергея Ивановича был вызван переживаниями из-за потери любимых родственников.

С полным вариантом текста С.И. Вавилова можно ознакомиться по изданию: Вавилов С.И. Дневники, 1909-1951 / Отв. ред. В.М. Орел, сост. и хранитель личного архива академика С.И. Вавилова В.В. Вавилова. Ред.-сост. Ю.И. Кривоносов. М.: Наука, 2012. Серия "Научное наследство". Том 34. Книга 1. 1909-1916. 682 с. Том 35. Книга 2. 1920, 1935-1951. 652 с. Отрывки из текста публикуются на правах цитирования.

Родители

13 сентября 1913 г. И снова тот же вопрос: "Что же я собой представляю?" Как теперь вижу, я - очень сложная смесь черт матери и отца. Моя мать, которой я обязан всем, что в моей природе иррационально, поэтично и мистически. Моя мать, безусловно, умная женщина - к счастью или к несчастью, необразованная, обладающая некоторыми особенностями характера и способностей к полному самозабвению. Мой отец, как и его родственники - умные, сильные, но грубые крестьяне-купцы. Все мои внутренние борения - от этой отцовской силы.

Смерть мамы

7 апреля 1938 г. Матушка умерла в ночь с 4 на 5 апреля, 20 минут первого часа ночи в Кремлевской больнице. Заболела 12 марта. Видел ее совсем в больном, но еще во вполне сознательном состоянии 16 и 17 марта. Затем Кремлевская больница. Гангрена ног. Сознание быстро уходящее. Смерть. Открытые, широко открытые в последний раз глаза и последнее дыхание. Святая, нежная душа.

Смерть сестры

3 апреля 1940 г. Александра Ивановна (старшая сестра - Ред.) вчера в 2 ч. дня умерла в Боткинской больнице. Недаром вчера ночью плакал о матери. Семья совсем сузилась. Я да брат. Она тогда 23-27 февраля бегала ко мне, вероятно, простудилась. Как хорошо бы умереть самому, поскорее и незаметнее. И какая мистика чисел! Вчера ее именины.

Смерть совсем не страшна, но зато жизнь кажется такой бессмысленной в эти минуты.

Брат

13 августа. За эти дни столько перемен и самое жестокое несчастье. У брата Николая 7-го на квартире был обыск. Сам он сейчас во Львове. Значит, грозит арест, значит, рушится большая нужная жизнь, его и близких! За что? Всю жизнь неустанная бешеная работа для родной страны, для народа. Пламень работы, вся жизнь в работе, никаких других увлечений. Неужели это было не видно и не ясно всем! Да что же еще нужно и можно требовать от людей! Это жестокая ошибка и несправедливость. Тем более жестокая, что она хуже смерти. Конец научной работы, ошельмование, разрушение жизни близких. Все это грозит.

Эта записная книга выходит книгой горя: смерть матери, сестры, теперь ужас, нависший над братом. Думать о чем-нибудь (другом) не могу. Так страшно, так обидно, и так все делается бессмысленно.

Хорошо, что мать умерла до этого, и как жаль, что сам я не успел умереть. Мучительно все это до невыносимого...

Жена

15 августа. Хожу с Олюшкой (женой - Ред.) по лесам. Леса из мелких сосен, елей, берез, на болоте, покрытом седым мхом с кочками с полками мухоморов. Все наивно и мило, как давняя сказка про Лешего и Бабу-ягу. Эти прогулки, сон - вот и спасенье от ужаса. Все остальные интересы замерли, замерзли.

Работа

19 января 1941 г. Одна за одной обрываются все нити. Родных почти не остается: отец, мать, сестры - на том свете, брат на этом, но лучше ли это? Сомнение в себе, "самокритика".

Изоляция, боюсь людей. Скольжение глазами по книгам.

В лес, в глубокое кресло, под лампу с абажуром, без общего света.

Поминки

2 апреля. Пятидесятые именины. Был на кладбище. Из тайников памяти все опять выглянуло наружу. Больше 40 лет хожу по этим печальным гнилым дорогам кладбища.

Прошлогодний разговор с Николаем, кому из нас кого раньше хоронить придется. На кладбище все одряхлевшее, разваливающееся, но наиболее резко напоминающее старую Россию. Дряхлый грязный поп, седой, ищет, кто бы взял отслужить панихиду. Старые памятники. Только здесь свои и остались. И захотелось скорее навсегда перейти в это тепло(-)холод "своих" на кладбище. Мистицизма никакого, но грусть смерти такая тихая и успокаивающая.

Так вот и праздновал тройственные именины.

15 апреля. Ужас судьбы Николая висит как зловещее страшное облако надо всем.

Война

16 августа. На фронте, по-видимому, положение очень тяжелое.

О Николае сведений никаких, и все становится мрачнее и страшнее, и "одно на целом свете верно то, что сердце сердцу говорит в немом привете". Помимо Олюшки ничего больше не осталось. Готов рухнуть в любую бездну.

7 сентября. О том, что происходит на фронте, известно мало. В течение целой недели стереотипная фраз(а) "бои на всем фронте"... Посещение военного госпиталя, разговоры с раненым кап(итаном) Алексеевым, танкистом. Рассказы совсем невеселые. Танки наши хорошие, пехота хорошая, слабо с авиацией, отсутствие согласованности в действиях, а в итоге немецкие удачи. Какие-то неясные вести о Николае, о том, что он попал в Самару.

19 сентября. Мрачные новости о Николае. Немцы около самого Киева.

Узнавание

29 сентября. В своей походке, жестах, движении, голосе, интонациях узнаю Николая. Трагическая метемпсихоза.

Блокадники

15 марта 1942 г. О Николае по-прежнему ничего, словно умер. А может быть, и умер?

Появляются в Казани, как тени из загробного мира, несчастные ленинградцы. Скелеты, обтянутые кожей, еле двигающие ногами. Если судить по расска(за)м об учреждениях (Библиотека Академии, Астрономический институт, Ботанический институт), то перемерло от истощен(и)я к 19 февраля от 20 до 30 процентов, т.е. четверть населения, около миллиона! По-видимому, это самая страшная трагедия сознательного человечества за всю его историю.

Виктор (сын - Ред.) в письмах бодрится, что на самом деле угадать трудно. На нашей квартире в д(оме) N 4 на Биржевой л(инии) от голода умер Миша Хвостов¹. По городу неубранные трупы, нет воды, света и транспорта).

26 апреля. Тревога за сына. Трагический Ленинград.

Лысенко

7 мая. Вчера светлое пятно, признак того, что "категорический императив" нравственный? в академической сборке не совсем умер. На выборах в Президиум Лысенко² "за" было подано 32 голоса, "против" 28. Я был в счетной комиссии. Правда, эта пощечина дана по полену, но, может быть, кто-нибудь об этом узнает.

8 мая. Для финала разговор с Комаровым³ о Николае. "Страшно нужен, без него ничего не сделаешь с агрономической наукой". - "А что же делать". - "Писать". - "Боюсь, посадят, я испугался при выборах Лысенки". Господи, какое убожество, низость, трусость. Для чего такие люди живут?

Брат. Телеграмма

5 июля 1943 г. Страшная телеграмма от Олега (племянника - Ред.) о смерти Николая. Не верю. Из всех родных смертей самая жестокая. Обрываются последние жизненные нити. Невменяемость. Все равно, что стегать море или землю. Проклятое сознание. Реакция правильная одна, самому поскорее умереть любым способом. Не за что удержаться. Бог рассеялся, только свои, родные, но они готовы к тому же. А Николаю так хотелось жить, и умел он это делать. Господи, а может, все же это ошибка?

Детство

3 августа. Вспомнил сегодня утром, как мы с Николаем в Богдановке клубнику воровали в имении у Басовой.

Брат. Подтверждение.

6 августа. Три года тому назад в этот день был арестован Николай. Теперь он умер. Говорить я ничего не могу.

13 сентября. Олег из Саратова приехал. Николай умер 26 января 1943 г. До 20 апреля в камере смертников. Смерть, вероятно, от цынги.

Теплая осень. Падающие последние листья. Мечтаю о какой-нибудь медицинской таблетке, которая быстро бы и незаметно отправ(и)ла на тот свет.

Науки целый месяц нет. Холодно. Хожу в Николаевом пальто. Читаю В. Розанова, Радищева, По Э.

Кончается война. По-прежнему не понимаю, почему немцы не капитулируют.

9 ноября. ...Вчера с Олюшкой пошли в лес, к священной или чертовской "кулижке". Виктор вернулся из лесу, два дня в тщетных поисках за медведем и лосем. Как хорошо в лесу и как хотелось бы там незаметно для себя и других умереть на этом легком морозе, среди последней зелени, седого инея. Проснулся сегодня, роясь во сне в портфелях Николая и даже во сне удивляясь его "петровской" энергии, направленности, воли, умению работать....

Координаты жизни

15 апреля 1944 г. А я соскакиваю с одной системы координат на другую, не удерживаясь ни на одной. Их очень много, этих координатных систем:

1) Чистое сознание "к земному без участья". Вселенная - эволюция. Физические просторы познания;

2) Человек 1944 г. в России в Царевококшайске, в Академии, в Оптическом Институте, депутат, с массой обязанностей, уставший;

3) Человек семьи, своих. Олюшка, Виктор, память о Николае, матери, всех.

Детство

7 сентября. Иногда мелькнет из прошлого какой-нибудь глубокий и трогательнейший образ. Вот вспомнил на днях темную-темную столовую дома в Никольском переулке. Образ Самона и Авива, написанный дедом, перед ним горящая лампадка из красного стекла. Глубокий, успокаивающий свет "свете тихий". В окно густой сад с вишнями, жасмином (от сада и темно в комнате). Диван. За дверью сундук с первыми моими книжками (толстый Пушкин). Бабушка Домна Васильевна за чаем с вареньем. Суббота после возвращения с дачи в конце августа. Звонят колокола. "Свете тихий". А надо всем мать, через которую и держался за жизнь.

Немецкая агония продолжается. Освобождение Франции, Бельгии. Румыния. Болгария.

Родня

1 января 1946 г. С миром связывает семья, Олюшка и Виктор. Для остального я не я, а "учреждение".

Смерть племянника

12 февраля. Опять катастрофа. Нелепый плевок природы. На Домбае (над Тибердой) где-то в снежной лавине погиб Олег Вавилов, сын Николая, на 28-м году.

Третье поколенье трагических смертей.

"Зацепка"

3 марта. Москва. Как будто бы никогда так грустно не встречал "своего", "нашего" месяца - марта. Смерть Олега наложила последнюю тупую печать на перспективы и надежды. Все равно, камень, человек, Земля, Сириус, сложные органические молекулы и нейтроны, "я" и остальное. Безучастность и страшная усталость, физическая, умственная, моральная.

Мороз, солнце, мартовский утренник, но никого нет, ни матери, ни Николая, ни Лиды (младшей сестры - Ред.), ни Александры) Ив(ановны), и от себя самого "засохшая мумия" - машина, делающая много, но без внутренней зацепки.

Но полностью надежды не утерял. Все еще верую в "зацепку".

Грустно. Виктор уезжает в Л(енин)гр(ад), Олюшка, по-видимому, мечтает о весельи, которого я не в состоянии дать.

Вышел бы на открытое место и закричал страшным криком на всю вселенную.

Все мудрецы кажутся наивными, и все надо начинать сначала. Но эта ясность начинает пробиваться только сейчас.

Сын

19 января 1947 г. Сегодня говорил с сыном. Такое все простое. Совершенно мальчишеское и на меня совсем не похожее. Центр - жизнь, а мысли, наука, философия - служба.

Мама

13 мая. Москва. Утро. Проснулся, как всегда теперь, с больной тяжелой головой и с мыслью об идеальном человеке, совершенно забывшем о себе, настоящем "святом". И в памяти нашел только матушку.

Сейчас ее уже давно нет. Умерла она вовремя, не пережив Александры Ивановны и Николая. Я не знал другого человека, в такой степени отбросившего себя самого: постоянный труд. Помню старое время, лет 45 назад. Ходит часа в 4 утра с керосиновой лампой по дому, хозяйничает - для семьи, для других. Дети. Бог. Кладбище. Такое ясное и простое отношение к другим. Никогда никаких пересудов, сплетен. Ее жизнь - непрестанный, всегдашний труд для других. Никогда отдыха.

И смерть, в сущности, такая легкая, такая естественная. Других таких людей не встречал. Это и есть разрешение всех "мировых загадок". Во мне так мало этого осталось...

• _{1. Хвостов Михаил Вениаминович (?-1942) - музыкант, дирижер театра им. Е. Вахтангова, двоюродный брат О.М. Вавиловой.}
• _{2. Трофим Денисович Лысенко (1898-1976) - агроном и биолог, основатель псевдонаучного учения мичуринской агробиологии, академик АН СССР.}
• _{3. Владимир Леонтьевич Комаров (1869-1945) - знаменитый ботаник, президент Академии наук СССР (1936-1945).}