Путь к Тавриде

Расширенный журнальный вариант статьи Николая Петрухинцева из сборника "История Крыма"¹, вышедшего в 2014 году.

Для преодоления "цивилизационного разлома" в отношениях с кочевниками и овладения Крымом России потребовалось целое столетие и четыре масштабные Русско-турецкие войны - 1687-1700 (с двумя главными фазами - Крымскими походами Василия Голицына и Азовскими походами Петра I), 1710-1713, 1735-1739 и 1768-1774 годов. Как минимум три из них потребовали напряжения сил всей страны и лишь в незначительной степени уступали тут куда более "громким" "европейским" войнам - Северной и Семилетней (а по своей тяжести, возможно, и превосходили их). Русские войска, постепенно сменявшие стрелецкие кафтаны на европейские мундиры, с завидным упорством раз в два-три десятилетия пускались в путь по знойной девственно- тучной степи - и откатывались назад, оставляя тысячи холмиков безвестных могил. Они до сих пор удобряют плодородные чернозёмы современной южной Украины, освоенной благодаря тяжкому солдатскому труду одетого в пропотевшее мундирное сукно русского мужика. Целая четверть столетия (в общей сложности 26 лет почти непрерывных военных действий) ушла на то, чтобы это упорное и настойчивое движение наконец-то увенчалось успехом.

"Первый приступ к Крыму"

Началось оно почти ровно за век до присоединения Крыма в 1783-м. В начале мая 1687 года русская армия князя Василия Васильевича Голицына переправилась через реку Мерло, а две недели спустя двинулась от Полтавы в тяжёлый трёхмесячный марш к маячившему в знойном степном мареве Крыму².

Этот первый "крымский марш" русской армии был результатом сложных комбинаций и нешуточной борьбы внутриполитических сил в России и Украине.

Генерал Патрик Гордон.

Ещё в январе 1684 года Голицын был не слишком склонен к войне с турками и к отправке 60-тысячной русской армии на Крым - что уже тогда предлагал симпатизировавший единоверным ему католикам-австрийцам российский генерал-майор Патрик Гордон³. Но к 1686-му князь изменил свои взгляды: сказалось стремление окончательно закрепить за Россией Киев - этот важнейший стратегический плацдарм для борьбы русских и украинцев за объединение с украинским правобережьем Днепра, который всё ещё обладал неясным статусом (Андрусовское перемирие 1667 года предусматривало возвращение его через два года полякам). Реализовать это стремление было невозможно без "вечного мира" с Речью Посполитой - а такой мир (подписанный в 1686-м) удалось купить лишь ценой присоединения к антиосманской европейской Священной Лиге и обязательства начать войну против Турции с обязательным походом на Крым. Такой поход сковал бы силы зависимых от Турции крымских и буджакских татар и не допустил бы переброску их сил на централь- ноевропейский театр военных действий.

Сомнения Василия Васильевича были не случайны: его возвышение в русской политической элите началось с командования в 1677-1681-м южными украинскими армиями в тяжелейшей Русско- турецкой войне 1673-1681 годов⁴. Тогда он сполна почувствовал все связанные с такими войнами проблемы. Одним из последствий той войны был начавшийся после возвращения армии в центральные районы России острейший внутриполитический кризис весны - осени 1682 года. Нам он известен больше по стрелецкому восстанию, направленному против только что воцарившегося малолетнего Петра I. В кровавом бунте испытавших все тяготы войны московских стрельцов было физически уничтожено ведшее эту войну военное руководство и часть тогдашнего правительства России. Кризис сотрясал Россию почти год и был окончательно преодолён лишь к весне 1683-го. Связав свою судьбу с правительницей Софьей Алексеевной - терявшей по мере приближения совершеннолетия Петра сомнительную легитимность своей власти, - Голицын не мог не сознавать опасности повторения подобного кризиса. Однако, как руководитель внешней политики России, он не мог не понимать и того, что момент для заключения "вечного мира" и закрепления Киева за Россией настал уникальный. Только давление союзников по Священной Лиге - заинтересованных в привлечении к союзу России - могло принудить Польшу к нежеланному для неё миру и урегулированию границы с Россией.

Князь Василий Васильевич Голицын.

Но об уроках и высокой цене закончившейся лишь пять лет назад Русско-турецкой войны помнил в России не только фаворит царевны. В боярской верхушке существовала мощная оппозиция войне с турками. Зимой - весной 1686 года партия Софьи и Голицына стояла уже за то, "чтоб мир с поляки подтвердить и войну против Крыму начать, но другая партия бояр, как князь Пётр Прозоровский, Фёдор Петров сын Салтыков и другие были того мнения, чтоб войну против поляков начать. И за несогласием тем продолжалося шесть месяцев. И, наконец, согласилися мир с поляки подтвердить и аллианс с ними против Крыму учинить"⁵.

Сторонником и активным участником "антипольской" группировки и противником Русско-турецкой войны был и украинский гетман Иван Самойлович, пользовавшийся при русском дворе большим влиянием. Когда-то он стоял за борьбу с турками и удержание Чигирина, но, тоже "хватив лиха" в войне 1673-1681 годов, уже в 1679-м советовал российскому правительству прекратить эту по- следнюю⁶. И сейчас он был среди тех, кто предпочёл бы не начинать новую тяжёлую войну с Турцией. Украинский патриот, добившийся признания высокого статуса гетмана в российской политической системе (Гордон даже иронично называл его "оракулом" русских придворных кругов в вопросах "южной" политики)⁷, накопивший тот весомый политический капитал, которым затем воспользовался Иван Мазепа, Самойлович был последовательным сторонником объединения Левобережной и "польской", Правобережной Украины даже ценой военного конфликта с Польшей. И потому оказался среди противников Голицына. С самого начала он выражал явное недовольство идеей "вечного мира"⁸ и даже в поздравлении польскому королю по случаю заключения такого мира требовал передачи Правобережья. (За что получил выговор из Москвы, ставший "первым уксусом, полученным за время его правления"⁹.)

Выводя более чем 100-тысячную армию в первый Крымский поход, Василий Голицын ставил на карту очень многое. Накануне, поздней осенью 1686 года, он даже пошёл на острый конфликт со своим фаворитом и советником Гордоном. По возвращении из полугодовой поездки на родину шотландец не получил требуемой отставки и отпуска в Англию¹⁰ - где перед ним, казалось, открывались блестящие перспективы. Король-католик Яков II в течение всего лишь месяца удостоил Гордона аудиенции не менее десяти раз¹¹! Но Голицын явно считал, что Гордон - только что переведённый им c Украины в столицу и назначенный командиром "генеральского", "выборного" (элитного), "гвардейского" Бутырского полка¹² должен помочь в реализации сценария предложенного им же два года назад Крымского похода…

Однако генерал из "служилых европейцев" предпочёл не вспоминать (даже в дневнике!) о своих прежних предложениях - где на первый план выставлялась "лёгкость сего дела"¹³. Проведя двадцать лет на Украине, неплохо узнав её географию и климата, он (как, вероятно, и Голицын) уже предчувствовал весьма вероятный неуспех Крымского похода… И опасения вскоре оправдались.

Только первые недели, от Коломака до реки Орель, русская армия шла между буйно разросшихся трав и тянувшихся по берегам Орели лесов, изобиловавших оленями, сернами, медведями и дикими баранами¹⁴. Уже под степным урочищем Конские воды бесперспективность похода стала вполне очевидной, и движение было продолжено скорее по инерции: "Начальники армии, проведя долгое время на совете, где было много прений и мало здравомыслия, положили идти вперёд…"¹⁵ Но всего лишь недельный (12-17 июня) марш от урочища и реки Конские воды до реки Кара-Чакрак стал губительным для армии. Конские воды с их нездоровой и горькой водой, на которую жадно накинулись страдавшие от чрезвычайной жары ратники, дали старт началу массовой дизентерии с кровавым поносом и многочисленным смертям. А в выжженной татарами степи "была видна лишь чёрная земля, да ежеминутно закручивающаяся вихрями пыль, в которой невозможно было различить друг друга"… Жертвами жары и болезней стали не только рядовые солдаты, но и три опытных иноземных полковника (Вуд, Фливерк и Балсырь)¹⁶. Невозможность достичь Перекопа без потери значительной части армии стала очевидной, и 17 июня, на военном совете у Кара-Чакрака, было принято решение о возвращении армии - при отделении от неё корпуса для операций на Днепре (20 000 русских и 20 000 украинских казаков во главе с сыном гетмана Григорием Самойловичем)¹⁷.

Месячный обратный марш был не менее тяжел: по свидетельству генерала Франца Лефорта, отчаявшийся Голицын по временам даже горько плакал¹⁸. Всё это обострило давний антагонизм между Иваном Самойловичем и Голицыным, начавшим подозревать гетмана в намеренном противодействии походу и в сговоре с крымскими татарами, выжегшими степь. Кроме того, князь, вероятно, мог не без оснований предполагать, что после провала похода влиятельный гетман может настроить против него группировку его противников при русском дворе и лично усилит её.

Подобные настроения чутко улавливала украинская старшина - уже давно недовольная властным и авторитетным, но излишне прямолинейным и скуповатым Самойловичем¹⁹. Имея крепкое мужское потомство (его сыновья Григорий и Яков уже заняли "уряды" черниговского и стародубского полковников), он имел и все шансы на закрепление власти в его собственной гетманской династии. А это шло вразрез с амбициями многих представителей тогдашней украинской элиты²⁰.

При этом Самойлович сделал ошибку, вступив весной - летом 1685 года, после вызванной стечением нелепых обстоятельств смерти дочери, выданной замуж за Ф. П. Шереметева, в конфликт с влиятельным кланом Шереметевых²¹. Это, видимо, привело к ослаблению его позиций в Москве. И старшинская интрига, поддержанная Василием Голицыным, началась уже на обратном марше от Конских вод (вероятно, уже после 20 июня, когда Гордон сделал первую запись о ней²²). 7 июля 1687 года из лагеря при реке Кильчене была отправлена челобитная с просьбой о смещении гетмана. Её подписали 10 представителей украинской старшины (как минимум половина её верхушки), четвёртой стояла подпись Ивана Мазепы²³…

Интрига увенчалась успехом. 22 июля, когда армия уже подходила к Коломаку, в её лагерь прибыл гонец, возивший в Москву петицию о смещении гетмана. Он привёз указ об аресте Самойловича и избрании другого гетмана. Ночью русские стрелецкие полки, находившиеся при гетмане, сомкнули кольцо вокруг его стана²⁴. Но Голицын и украинская старшина торопились произвести низложение гетмана до вступления войск в пределы Полтавского полка автономной, гетманской Украины (там его отстранение могло вызвать непредсказуемые последствия).

23 июля, на выходе от заутрени из походной церкви, Иван Самойлович был схвачен за руку смещённым им ранее бывшим переяславским полковником Дмитрашкой Райчей (Райцей), который не дал ему возвратиться в свой шатёр. Русские стрелецкие полковники, вызванные гетманом для объяснений, подтвердили факт его ареста, и, под стражей из стрельцов, перевезли в русский лагерь²⁵. Арест был осуществлён силами самих украинцев, причём киевский полковник Константин Солонина даже замахнулся на гетмана обухом, но был удержан другими²⁶. В русском лагере представители украинской старшины, заявив, что "схватив этого человека, привели его сюда и желают, чтоб над ним совершилось правосудие", выступили с обвинениями против гетмана. На вопрос Голицына, "не вызваны ли сей донос и их действия личной злобой или ненавистью к этой особе за причинённые им личные обиды, кои можно возместить иным образом", был получен ответ: представители старшины не могут простить Самойловичу измены "и с большим трудом удерживают простой люд, чтоб его не изрубили - так он всем ненавистен"²⁷. В донесениях в Москву князь поэтому излагал происшедшее как результат "замешения" самого украинского "поспольства"²⁸.

Поведение Василия Голицына отнюдь не было одним лишь лицемерием. Даже будучи противником Ивана Самойловича, он должен был соблюсти все формальности, чтобы избежать обвинений в пристрастности со стороны влиятельной группировки русских бояр, поддерживающей гетмана. По мнению Пола Бушковича, эта группировка скорее ориентировалась на Петра I - чуть позднее требовавшего привоза Самойловича в Москву, чтобы объективно разобраться в этом щекотливом деле и в причинах неудачи первого Крымского похода²⁹.

Низвергнутый гетман тоже извлёк уроки из политического кризиса 1682 года, который воочию наблюдал один из его сыновей, живший тогда в Москве. Согласно тому фрагменту старшинского доноса, который был выброшен в русском переводе, Самойлович пренебрежительно относился к правлению "девицы" Софьи и называл его "вещью непостоянной", от которого "нечого доброго не можем сподевати", "только шатости и упадку сподеватися треба"³⁰. Он мог сыграть непредсказуемую роль в возникновении нового кризиса…

Таким образом, смещение гетмана отнюдь не было импровизацией Голицына. В не меньшей степени оно стало результатом интриги украинской элиты - интриги, которая долго готовилась и сохранялась в тайне настолько тщательно, что в течение как минимум месяца ни один из "украинских патриотов", видимо, так ничего и не сообщил о ней гетману.

Ещё два дня (за которые успели взбунтоваться казаки Гадяцкого полка) на переговорах с украинской старшиной шла выработка так называемых "коломацких статей", несколько урезавших украинскую автономию - "на что все согласились"³¹. Гораздо больше споров среди украинской элиты вызвал вопрос об имуществе снятого гетмана и о будущем распределении "урядов". Накануне избрания, получив от Голицына намёк на желательность кандидатуры Мазепы, "все они в тот же вечер тайно подписали бумагу на сей счёт; члены клики поделили между собой полковничьи и иные главные чины и решили отстранить всех тех, кто были креатурами прежнего гетмана"³². Сыграла ли при этом свою роль якобы данная Голицыну Мазепой взятка в 10 тысяч рублей³³ - остаётся только гадать.

25 июля 1687 года всего лишь двумя тысячами находившихся в армии украинских казаков, собравшимися посреди лагеря русских войск на реке Коломаке³⁴, были произведены выборы гетмана. На смену украинскому патриоту Ивану Самойловичу пришёл Иван Мазепа - казавшийся тогда одним из самых пророссийских гетманов в украинской истории…

Гетман Иван Мазепа.

Через несколько дней армия вошла в российские границы. Первый Крымский поход Голицына завершился - открыв первый акт тяжелейших войн с неподатливым степным пространством. Потери русской армии в нём точно неизвестны, и, видимо, преувеличиваются. В самом деле, полк Гордона (насчитывавший перед походом 3784 человек) потерял лишь 11,2 процента состава (при этом умершими - только 6 процентов; остальные бежали)³⁵. Но и при такой норме убыли потери более чем 100-тысячной армии, вероятно, составили не менее 10 тысяч человек.

Неудача первого Крымского похода обозначила ещё одну трещину в отношениях группировок Петра I и царевны Софьи и на время приостановила движение в степь. В 1688 году Голицын оставался в Москве, борясь с растущим влиянием сторонников Петра³⁶. План атаки турецких городков-крепостей на Днепре (уже тогда предлагавшийся Мазепой и Неплюевым) к началу кампании 1688 года не был утверждён, и армия занималась лишь строительством опорной базы для продвижения в степь - отстроенной к августу крепости Новобогородицк в устье реки Самары³⁷.

Смена гетмана тоже не принесла облегчения. Генеральный судья Войкович (Вуяхевич) в апреле был с визитом у Гордона "и поведал кое-какие секреты о делах Украины: он сожалел, что возникли раздоры среди казаков, кои не слишком довольны гетманом"³⁸… Летом провалились планы Мазепы московскими руками устранить посланного в Москву недавнего союзника по свержению Самойловича - полковника Дмитрашку Райчу. Райча сумел оправдаться и благополучно вернуться на Украину³⁹.

Франц Яковлевич Лефорт.

Однако союзные обязательства участницы Священной лиги требовали от России активных действий. В 1689 году Василий Голицын вынужден был вывести армию в убийственный для него второй Крымский поход - хотя осуществлённая в январе женитьба Петра I (означавшая формально его совершеннолетие) многократно увеличивала риск внутриполитического кризиса. Учтя прежние ошибки, армия выступила в поход очень рано (уже в феврале) и выступила в от Коломака уже 10 апреля (держась теперь ближе к восточному берегу Днепра). Тем не менее 20 мая она вынуждена была остановиться перед Перекопом: впереди не было ни воды, ни корма для лошадей. Через день русские повернули обратно - потеряв, по оценке Лефорта, 20 000 погибшими и 15 000 попавшими в плен⁴⁰.

Произошло то, чего ещё в 1687-м мог не без оснований опасаться Голицын. "Провал похода и взаимные упрёки по его поводу послужили искрой, из-за которой вспыхнул кризис"⁴¹ - и всего через две недели после возвращения Голицына в Москву трещина в отношениях группировок Софьи и Петра превратилась в пропасть. Туда, после бегства 7 августа 1689 года Петра в Троицу и месячного противостояния, и рухнула в конце концов "партия" Софьи и её фаворита Голицына.

Царевна Софья Алексеевна, в монашестве Сусанна.

Прибывшие в Москву 10 августа для чествования за второй Крымский поход Мазепа и большая часть приведённой к власти Голицыным украинской старшины⁴² успешно "колебнулись вместе с генеральной линией" и перешли на сторону Петра. Тогда они сделали "правильный" выбор - ибо, в отличие от 1708 года, верно угадали будущего победителя в завязавшейся схватке. Однако предположение о том, что изолированная в Москве, оторванная от своей территории и лишённая в столице каких-то бы то ни было воинских контингентов верхушка украинской старшины за оставшиеся три недели могла хоть как-то повлиять на результаты кризиса (а тем паче стать решающим фактором в победе Петра⁴³) - это, конечно, полный абсурд. Речь для неё шла лишь о том, чтобы сохранить собственные "уряды", маетности и головы… Выигравшая группировка изначальных противников войны с турками стремилась прежде всего к внутренней стабилизации страны после кризиса 1689 года. Она не была заинтересована в продолжении активных наступательных кампаний и перевела войну в "вялотекущую" фазу…

Трёхлетний "первый приступ" к Крыму завершился неудачей. За него (и за юридическое закрепление за Украиной её столицы - Киева) уже тогда было заплачено, вероятно, как минимум 30-40 тысячами жизней русских солдат…

• _{1. История Крыма. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2015. 464 с.}
• _{2. Гордон П. Дневник. 1684-1689. M. 2009. С. 137-138 .}
• _{3. Там же. С. 7-11.}
• _{4. Седов П. В. Закат Московского царства. СПб. 2008. С. 286-287 , 299, 453, 455.}
• _{5. Куракин Б. И. Гистория о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях. 1682-1694 гг. // Архив князя Ф. А. Куракина. Т. 1. СПб. 1890. С. 52.}
• _{6. Соловьёв С. М. История России с древнейших времен. // Соловьёв С. М. Соч. Кн. VII. М. 1991. С. 217.}
• _{7. Гордон П. Указ. соч. С. 25-27.}
• _{8. Бушкович П. Пётр Великий. Борьба за власть (1671-1725). СПб. 2008. С. 156.}
• _{9. Гордон П. Указ. соч. С. 142.}
• _{10. Там же. С. 128-132 .}
• _{11. Там же. С. 103-110 .}
• _{12. Там же. С. 134.}
• _{13. Там же. С. 11.}
• _{14. Письмо Ф. Я. Лефорта брату Ами от 1 октября 1687 г. //Ф. Лефорт. Сборник материалов и документов. M. 2006. С. 89.}
• _{15. Гордон П. Указ. соч. С. 139.}
• _{16. Письмо Ф. Я. Лефорта брату Ами от 1 октября 1687 г. С. 90.}
• _{17. Гордон П. Указ. соч. С. 140-141 .}
• _{18. Письмо Ф. Я. Лефорта брату Ами от 1 октября 1687 г. С. 90.}
• _{19. Гордон П. Указ. соч. С. 141-142 .}
• _{20. Таирова-Яковлева Т. Г. Иван Мазепа и Российская империя. История «предательства». М.; СПб. 2011. С. 42-43.}
• _{21. Гордон П. Указ. соч. С. 53-58, 62, 67-69.}
• _{22. Там же. С. 141-143 .}
• _{23. Таирова-Яковлева Т. Г. Указ. соч. C. 46-47.}
• _{24. Гордон П. Указ. соч. С. 141-143 , 145.}
• _{25. Там же. С. 146-147 .}
• _{26. Таирова-Яковлева Т. Г. Указ. соч. С. 42.}
• _{27. Гордон П. Указ. соч. С. 147.}
• _{28. Таирова-Яковлева Т. Г. Указ. соч. C. 379. Прим. 35.}
• _{29. Бушкович П. Указ. соч. С. 157.}
• _{30. Таирова-Яковлева Т. Г. Указ. соч. C. 46.}
• _{31. Гордон П. Указ. соч. С. 148.}
• _{32. Там же. С. 149.}
• _{33. О ней см.: Таирова-Яковлева Т. Г. Указ. соч. С. 54-55.}
• _{34. Гордон П. Указ. соч. С. 149.}
• _{35. Подсчитано по: Там же. С. 151.}
• _{36. Бушкович П. Указ. соч. C. 158-159 .}
• _{37. Гордон П. Указ. соч. С. 166-167 , 173.}
• _{38. Там же. С. 167.}
• _{39. Там же. С. 169.}
• _{40. Там же. С. 191-197 ; Бушкович П. Указ. соч. С. 162.}
• _{41. Бушкович П. Указ. соч. С. 165.}
• _{42. Таирова-Яковлева Т. Г. Указ. соч. C. 80-81.}
• _{43. Там же. С. 82.}

Впервые статья опубликована в журнале "Родина" №12 за 2014 год. На сайте публикуется впервые.