Не нужен мне берег гавайский…

Но русские отказались от тропических островов в океане, райского уголка, стратегической военно-морской базы. Правда, в начале XX столетия сильно об этом пожалели. Особенно военные, что явствует из доклада, подготовленного главным управлением Генерального штаба 16 марта 1910 года. Вот как представляли себе гавайскую историю генштабисты.

В 1814 году принадлежавшее Русско-американской компании судно "Беринг" потерпело крушение близ острова Кауаи в архипелаге Сандвичевых островов. Большая часть груза была выброшена приливом на берег, где им завладел король Томари правитель острова Кауаи и значительной части соседнего с ним острова Оаху.

В следующем, 1815 году главный правитель Русско-американской компании и русских поселений в Америке Александр Андреевич Баранов отправил на Сандвичевы острова своего уполномоченного, доктора Егора Николаевича (Георга Антона) фон Шеффера (1779-1836), для переговоров о возвращении захваченного имущества.

Весьма удачное излечение доктором гавайского правителя Камеамеа (называемого русскими королем Томари) от водянки, а его любимой жены от лихорадки "приобрели Шефферу расположение и неограниченное доверие короля". Король согласился вернуть захваченный груз и заключил с доктором договор, который давал российской компании громадные преимущества.

Исключение составили несколько чрезвычайно "нужных для короля вещей", за которые он обязался уплатить сандаловым деревом, которое в изобилии росло на острове. Впрочем, согласно договору, заключенному между доктором и королем, отныне все сандаловое дерево, добываемое во владениях короля Томари, должно было отдаваться в распоряжение доктора, а "торговля этим предметом производиться исключительно с компанией". Помимо этого, король обязывался ежегодно поставлять русской компании "полный корабль сушеного таро". Наконец, по договору русские торговцы получили право "учреждать фактории во всех местах владения Томари"¹.

Со своей стороны, русские должны были помочь королю Томари завладеть землями, находившимися под властью его заклятого врага - Каумуалии (короля Томеамеа), владевшего другой половиной острова Оаху. По договору, компания обязывалась прислать в помощь Томари до 500 человек своих вооруженных людей и несколько судов с соответствующим вооружением.

За это король обязался заплатить российской кампании… ну, вы, наверное, уже догадались, чем? Правильно - сандаловым деревом. Сверх того, доктор Шеффер должен был принять на себя командование войсками короля Томари, а по завершении военной компании против короля Томеамеа русским должна была быть уступлена часть земель, которые будут отняты у Томеамеа. И наконец, по особому, отдельному соглашению король Томари со всем подвластным ему народом выражал желание перейти под протекторат российского императора.

Еще ничего не зная о дипломатических успехах смышленого лекаря, Баранов отправил в помощь к нему, "для подкрепления требований" два судна компании "Открытие" и "Ильмень" с полусотней крещеных алеутов для заселения ими русской фактории.

После прихода русских кораблей Шеффер получил от Томари долину Ганами на севере острова Кауаи и несколько участков превосходной земли вблизи бухты Гонолулу на острове Оаху, где был построен небольшой форт, вооруженный пушками. Над фортом гордо развевался русский флаг. Теперь Гонолулу - столица американского штата Гавайи, а на том же острове Оаху расположена и печально известная в истории США военная база Перл-Харбор.

К большому сожалению доктора Шеффера, его предприимчивость не была должным образом оценена и поддержана в Петербурге, хотя внешнеполитическая ситуация складывалась тогда для России исключительно благоприятно, и, по мнению Баранова (и не только его), небольшой дипломатической переписки могло в то время оказаться вполне достаточно, чтобы оградить новые русские владения от притязаний других держав. Как заметил столетием позже один из экспертов российского Генерального штаба, "не нужно было даже сколько-нибудь значительной военной силы, чтобы… приобрести важнейший опорный пункт на Тихом океане".

Однако император Александр I, еще почивавший на лаврах победителя Наполеона и прославляемый всей Европой, почему-то счел просьбу короля Томари о протекторате не заслуживающей внимания. По сей причине компании было передано повеление - отклонить желание короля "возможно дружелюбным образом" и ограничиться поддержанием с островами мирных и торговых сношений. Впрочем, в знак благодарности за столь очевидное расположение короля к России царь счел справедливым пожаловать Томари золотой медалью на аннинской ленте с надписью: "Владетелю Сандвичевых островов Томари в знак дружбы его к россиянам", а, кроме того, отправил ему в дар "кортик в дорогой оправе и кармазинный плащ с золотыми кистями и позументом".

Впрочем, строительство русских факторий на Гавайях продолжалось и в последующие два-три года. Однако через некоторое время отношения между королем Томари и населением факторий было уже не столь гладким и безоблачным, как прежде. Напряженность в отношениях с местным населением усугублялась раздраем среди самих русских. Здесь лишний раз проявилось довольно распространенное среди русских за рубежом явление (нередко и сегодня отмечаемое нашими эмигрантами), как отсутствие взаимовыручки и поддержки, и также вполне характерная для России (отнюдь не только императорской) несогласованность действий различных деятелей и ведомств.

Так, известный русский мореплаватель капитан Отто Евстафьевич Коцебу, прибыв в конце 1817 года на корабле "Рюрик" в Гонолулу, не только не оказал никакой помощи своим соотечественникам, "хотя бы для поддержки престижа России", но, напротив, заявил королю Томари, что образ доктора Шеффера не одобряется русским правительством. Более того, сопернику Томари, королю Томеамеа, он подарил "две восьмифунтовые мортиры с большим числом снарядов и пороха", словно провоцируя туземцев "русскими ядрами разрушить русские же поселения".

Правда, с помощью своих даров Коцебу приобрел почти даром у Томеамеа необходимую ему провизию для "Рюрика", которой не смогли снабдить его русские фактории, и был весьма помпезно принят королем. Но в конце своего пребывания на островах и он все ж таки не избежал столкновения с островитянами, которые "не умели, подобно ему, отличить одних русских от других"².

В 1818 году Российско-американская компания вторично, теперь уже через посредничество министра внутренних дел Осипа Петровича Козодавлева, просила разрешение царя на занятие одного из Сандвичевых островов "ввиду … важного значения их для морской торговли", но Александр І опять не дал на это своего соизволения. Какими соображениями руководствовался при этом русский царь, так и осталось неясным. Окончательно русские покинули Гавайи чуть позже, когда фактории компании, в конце концов рассорившие Томари с русскими, были по приказу короля уничтожены туземцами, а доктору Шефферу едва удалось унести ноги.

Таким образом, предприятие доктора Шеффера и связанные с ним надежды Баранова окончательно рухнули. Благоприятный момент для приобретения россиянами первоклассной морской базы на Тихом океане был навсегда потерян. А еще через семьдесят лет, в 1898-м, Гавайские острова были присоединены к Северо-Американским Соединенным Штатам…

• _{1. РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3413. Л. 1.}
• _{2. Там же. Л. 2.}