"Небо упало на землю"

В конце 1944 года Гитлер и его военно-политическое окружение возлагали большие надежды на систему сооружений и укреплений, создававшихся и модернизируемых еще с 1942-го с целью остановить наступавшие советские войска у таких крупных водных преград, как Висла и Одер.

К началу января 1945 года немецкими войсками и населением было подготовлено семь оборонительных рубежей, эшелонированных на глубину 300-500 километров. Никогда еще в ходе Второй мировой войны гитлеровское командование не создавало столь глубокой, насыщенной инженерными сооружениями обороны. Для повышения ее устойчивости, особенно в противотанковом отношении, широко использовались реки Висла, Бзура, Равка, Радомка, Нида, Пилица, Варта, Нотец, Обра, Одер и другие. В систему оборонительных рубежей включались подготовленные к длительной обороне города Модлин, Варшава, Радом, Кельце, Краков, Лодзь, Быдгощ, Познань, Шнейдемюль и другие, ставшие мощными опорными пунктами и узлами сопротивления.

Эти мероприятия были хорошо известны высшему военному руководству, а также офицерам и солдатам Красной армии. Например, 14 января 1945 года, оценивая немецкие оборонительные сооружения на Висле, "Правда" писала: "Учитывая печальный опыт прошлых лет, гитлеровцы приняли все меры для укрепления своих позиций, противостоящих советским войскам. Противник непрерывно совершенствовал свою оборону. На смену укреплений полевого типа приходили инженерные долговременного характера, оборона развивалась в глубину, насыщалась огневыми средствами всех видов. Именно такой характер носила она и здесь… Сталь и бетон, противотанковые препятствия, минные поля, проволочные заграждения, волчьи ямы, ловушки - все это нужно было преодолеть наступающим"¹.

В свою очередь советское командование еще в ноябре 1944 года подготовило директивы командующим фронтов о разработке и проведении наступательной операции, получившей впоследствии название Висло-Одерской.

1-й Белорусский фронт прорывал оборону противника сразу на трех направлениях. Главный удар наносился четырьмя общевойсковыми, двумя танковыми армиями и одним кавалерийским корпусом с Магнушевского плацдарма в направлении на Кутно и Познань. Кроме того, войска фронта одновременно с главным ударом наступали также с Пулавского плацдарма силами двух общевойсковых армий, двух отдельных танковых корпусов и одного кавалерийского корпуса в общем направлении на Лодзь. Третий удар наносился из района севернее Варшавы одной общевойсковой армией.

Подготовка артиллерийского удара в преддверии масштабного наступления советских войск была тщательно спланирована. Действиям артиллерии в предстоящей операции придавалось большое значение. Еще в директиве Ставки ВГК № 220275 от 28 ноября 1944 года "Командующему войсками 1-го Белорусского фронта на разгром Варшавско-Радомской группировки противника" указывалось: "На участок прорыва привлечь четыре артдивизии и создать плотность артиллерии и минометов (от 76 мм и выше) не менее 240 стволов на один километр фронта прорыва"².

К началу Висло-Одерской операции 1-й Белорусский фронт располагал 2 артиллерийскими корпусами, 6 артиллерийскими дивизиями прорыва, 40 отдельными артиллерийскими бригадами, 7 отдельными артиллерийскими полками, 2 отдельными артиллерийскими дивизионами, 9 истребительно-противотанковыми бригадами, 7 отдельными истребительно-противотанковыми полками, 10 отдельными минометными бригадами, 13 отдельными минометными полками, 1 гвардейской минометной дивизией, 4 отдельными гвардейскими минометными бригадами, 11 гвардейскими минометными полками, 5 гвардейскими минометными дивизионами, 9 зенитными артиллерийскими дивизиями, 56 зенитными артиллерийскими полками, 8 отдельными зенитными артиллерийскими дивизионами³.

"Катюши" на боевой позиции.

В указанных частях и соединениях имелось 9505 полевых орудий (в том числе 2490 противотанковых калибра 45-57 мм), 1676 зенитных орудий, 7595 минометов и 1114 машин реактивной артиллерии - знаменитых "катюш". Таким образом, на 12 января 1945 года 1-й Белорусский фронт располагал 19 890 орудиями и минометами. Это была внушительная сила.

Был проведен анализ предыдущих наступательных операций Красной армии. Например, в отличие от Сталинградской наступательной операции артиллерийская подготовка разрабатывалась по двум вариантам - оптимистическому и пессимистическому. По первому из них руководство 1-го Белорусского фронта планировало артиллерийскую подготовку атаки в виде мощного 25-минутного огневого налета всей артиллерии по переднему краю с одновременным подавлением важнейших целей на глубине до 6-8 километров. Затем в бой шли так называемые батальоны "особого эшелона", или, попросту говоря, "штрафные батальоны".

После этого предусматривалась артиллерийская поддержка атаки передовых батальонов одинарным огневым валом в течение 60 минут. При этом каждый атакующий батальон должен был поддерживаться огнем артиллерийских или минометных полков и минометами стрелковых частей. Одновременно с этим остальная артиллерия по плану должна была перенести огонь в глубину обороны противника - от 2 до 8 километров. В случае успешных действий передовых батальонов и захвата ими первой позиции артподготовка по полному графику отменялась, и в бой без паузы вводились главные силы дивизий первого эшелона.

Пессимистический вариант предусматривал, что, если передовые батальоны терпели неудачу, должна была начаться 70-минутная артподготовка атаки главных сил. Из них 20 минут отводилось на огневой налет, 30 - на подавление и разрушение и еще 20 минут на огневой налет. Поддержка атаки планировалась методом двойного огневого вала на глубину до 3 километров, а артиллерийское сопровождение пехоты и танков при бое в глубине обороны - сосредоточенным и массированным огнем на глубину до 5-6 километров.

Наличие двух вариантов позволяло артиллерии заблаговременно подготовиться к решению огневых задач в зависимости от исхода разведки боем и сократить время, необходимое для открытия огня.

Нельзя не сказать о трудностях организации войскового тыла на Магнушевском и Пулавском плацдармах. При их незначительных размерах на первом располагались 23 дивизии и 5348 стволов артиллерии, на втором - 16 дивизий и 3324 ствола: в обоих случаях без зенитных установок и гвардейских минометов. На участках прорыва максимальная плотность артиллерии достигала 282 ствола на километр фронта. 8-я гвардейская армия имела полосу наступления около 7 километров по фронту, в которой на глубине до 5 километров размещалось 75-80 артиллерийских полков, то есть на квадратный километр площади приходилось 2,5-3 артполка⁴.

В своих мемуарах полковник В. М. Жагала отмечал: "Артиллерии на плацдармах было так много, что не хватало места для ее размещения. В силу этого на одну огневую позицию вставали целые артиллерийские полки. Орудия ставились одно к одному, на сокращенных интервалах. Это было новое за время войны в построении боевых порядков артиллерии при проведении артиллерийского наступления"⁵. Конечно, такая скученность частей была небезопасной. Поэтому вся артиллерия выводилась на огневые рубежи лишь накануне артподготовки. До этого на позициях находились лишь пристрелочные орудия.

Артиллерийская подготовка во время боев по прорыву обороны немецких войск на Висле. Бьют 122-мм пушки А-19. Польша. Январь 1945 г. Фото: РГАКФД

Не стоит забывать и об огромном количестве боеприпасов, которое предстояло доставить к огневым позициям. Впоследствии в своих мемуарах начальник тыла 1-го Белорусского фронта Н. А. Антипенко вспоминал: "Я подумал: завтра с рассветом начнется битва. Предстоит выбросить на противника 53 тысячи тонн боеприпасов, которые мы с таким трудом завезли на плацдармы… Так неужели начальник тыла фронта не может быть там, где в этот час решается успех прорыва и судьба всей наступательной операции?"⁶

Следует отметить ежедневный труд работников тыла, которые часто под бомбежками и артогнем противника доставляли на передовую необходимое количество боеприпасов. Обеспеченность артиллерийскими боеприпасами составляла в среднем от 3 до 6 боекомплектов. При этом наиболее обеспеченными были крупные калибры, что объяснялось их особой ролью при взломе сильно укрепленной вражеской обороны, а также наличием в глубине укрепленных районов и крепостей.

В свою очередь, гитлеровцы также изучали организацию советских артподготовок и пытались снизить их эффективность. Маршал К. К. Рокоссовский отмечал: "Раньше не раз случалось, что противник еще до нашей артподготовки отводил свои войска в глубину, чтобы мы израсходовали боеприпасы по пустому месту. Сейчас он вряд ли пойдет на это. У него сильные позиции, изобилующие опорными пунктами и долговременными укреплениями с фортами, правда, старого типа, но хорошо приспособленными к обороне. Добровольный отход противника с этих позиций только облегчил бы нам задачу. И он, конечно, не решится их покинуть"⁷.

Отдельные генералы вермахта намеревались поступить так же и в начале Висло-Одерской операции. Но здесь неожиданно определенную "помощь" оказал советским артиллеристам сам нацистский фюрер.

Предоставим слово Г. Гудериану, занимавшему в 1944-1945 годах пост начальника Генерального штаба сухопутных сил Германии:

"Фронтовые командиры требовали, чтобы примерно в 20 км в тылу от переднего края первой полосы обороны возводились для ведения крупных сражений сильные, тщательно замаскированные и занятые войсками позиции. Далее, они желали получить инструкции по обороне, которые давали бы им право непосредственно перед началом артиллерийской подготовки противника отходить своими основными силами на вторую полосу обороны, оставляя на первой лишь небольшое прикрытие. Такой маневр сделал бы артиллерийскую подготовку совершенно напрасной, свел бы на нет все продолжительные приготовления противника к развертыванию своих сил, заставил бы его натолкнуться на хорошо подготовленный рубеж обороны и отступить. Нет сомнения, что это требование было вполне обоснованным. Я изучил его и доложил Гитлеру. Он вышел из себя и совершенно отказался мириться с таким положением, когда без боя хотели оставить территорию глубиной в 20 км. Гитлер приказал создавать главную линию сопротивления в 2-4 км от переднего края обороны"⁸. Приказ фюрера был выполнен. Уже после прорыва советских войск на Висле Гитлер понял свою ошибку, но исправить ее было уже нельзя.

Уловки немецкого командования учитывало и советское военное руководство. Командующий 8-й гвардейской армией В. И. Чуйков писал, что он сам предложил начать артиллерийскую подготовку ранним утром, чтобы противник не успел отойти на вторую и третью позиции: "Мы изучили режим на первой позиции противника. Ночью гитлеровцы размещают в первой траншее больше, чем в другое время, живой силы и огневых средств, а часов в 10 утра по московскому времени отводят лишних людей, и в первой траншее остаются лишь наблюдатели и дежурные подразделения. Поэтому я предложил нашу двадцатипятиминутную артиллерийскую подготовку начать не позже 9 часов утра, чтобы первым же огневым налетом накрыть вражеских солдат, пока они не ушли в тыл"⁹. В итоге немецкие попытки обмануть советских артиллеристов потерпели провал.

Наступление войск 1-го Белорусского фронта началось 14 января 1945 года одновременно с Магнушевского и Пулавского плацдармов. Вследствие нелетной погоды огневое поражение противника первоначально осуществлялось только артиллерией. В 8.30 был произведен мощный 25-минутный огневой налет, после которого штрафные батальоны атаковали вражеские позиции. Артиллерия фронта за период подготовки атаки израсходовала более 365 тысяч снарядов и мин общей массой 5450 тонн, из них 825, или 15 процентов, приходилось на долю реактивной артиллерии.

По словам командующего 1-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенанта H. К. Попеля, начальник артиллерии 1-го Белорусского фронта генерал Н. М. Пожарский был похож на "дирижера огромного симфонического оркестра, только палочку ему заменяли рации и телефонные аппараты, выстроившиеся в ряды, а симфония, которой он дирижировал, была не только слышна, но и видна". Да и саму артподготовку Попель описал живописно: "Змеи огненного вала, изогнувшись, прыгнули вперед. Короткий приказ - и они оттянулись немного обратно, прогладив полосу траншей. Огонь как бы отплясывал там, над головами врагов, повинуясь приказам Пожарского, прорывавшимся сквозь этот дьявольский грохот. Все небо расчертили полосы пламени - это эрэсы выжигали уцелевшие объекты. Потом смертоносное пламя мгновенно перелетело дальше, и в ту же секунду тысячи солдат поднялись и побежали вперед. Их "ура" не слышно, оно смешалось с ревом снарядов, с фантастическим танцем огня, пожирающим все на их пути"¹⁰.

Когда отдельные вражеские батареи пытались открыть огонь, их тотчас подавляли. Так, например, в районе Зайончкув стояла 105-миллиметровая четырехорудийная батарея гитлеровцев. Только она открыла огонь по нашим наступающим батальонам, как ее тотчас засек взвод звуковой разведки 810-го отдельного разведывательного дивизиона. Данные были немедленно переданы артдивизиону 152-миллиметровых орудий 24-го артполка. В течение нескольких минут он выпустил по вражеской батарее около 200 снарядов, и она прекратила свое существование¹¹.

Артиллерийский огонь в полосе наступления 1-го Белорусского фронта произвел на противника ошеломляющее действие. По свидетельству Попеля, когда в штаб Чуйкова привели командира немецкого батальона, тот был совершенно подавлен, его руки висели как плети, глаза блуждали. Было видно, что он еще не пришел в себя от огневого удара советской артиллерии. На допросе он показал: "Наступление было неожиданным. То есть не то чтобы совсем неожиданным. Командование все время нас успокаивало: русские истощены, увязли на флангах, в Венгрии и Восточной Пруссии. Но ведь мы ветераны, воюем шесть лет и кое-что сами понимаем. Чувствовали: что-то будет, что-то будет… Даже в нашей армейской газете об этом писали. Но когда и, главное, с какой мощью - вот этого мы не знали! О боже мой, боже мой! У вас не артиллеристы, а настоящие дьяволы. Первыми залпами они нарушили все управление дивизией! Уже к концу артподготовки наша пехота побежала"¹².

Один из взятых в плен командиров корпусов противника заявил, что 14 января русские применили замечательный тактический прием: проводилась мощнейшая артиллерийская подготовка на всем фронте наступления, но в этой линии огня были как бы оставлены коридоры, по которым русская пехота в ходе артиллерийской подготовки прорвалась к позициям и штурмом взяла их¹³.

В результате германская оборона рухнула. Гитлеровский офицер-танкист, наблюдавший за всей этой картиной из тыла, описывал советскую артподготовку как "огненный шторм" и добавлял, что у него создалось впечатление, будто "небо упало на землю". Один из взятых в плен военнослужащих немецкой танковой дивизии показал, что, как только начался артиллерийский обстрел, командир их соединения генерал-майор Мюллер покинул войска и бежал в город Кельце.

Огневой удар настолько потряс и деморализовал гитлеровские части, что они уже не смогли оказать существенного противодействия начавшемуся наступлению. Немецкий генерал К. Типпельскирх в своих воспоминаниях отметил: "Удар был столь сильным, что опрокинул не только дивизии первого эшелона, но и довольно крупные подвижные резервы, подтянутые по категорическому приказу Гитлера совсем близко к фронту. Последние понесли потери уже от артиллерийской подготовки русских, а в дальнейшем в результате общего отступления их вообще не удалось использовать согласно плану"¹⁴.

То же самое утверждал и Гудериан: "Группа армий "А" ввела в бой резервы для нанесения контрудара. Они были подтянуты ближе к линии фронта по личному приказу Гитлера, ближе, чем это было предусмотрено приказом генерал-полковника Гарпе. Последствием такого вмешательства явилось то, что резервы еще до начала контрнаступления были накрыты огнем во время артиллерийской подготовки русских и очень сильно потрепаны"¹⁵.

В заключение следует отметить, что в Висло-Одерской операции завершился длительный процесс изыскания лучших форм и методов управления огнем и маневром больших масс артиллерии. Оправдала себя и организация артиллерийского наступления по вариантам. В результате проведенная 14 января 1945 года войсками 1-го Белорусского фронта артподготовка была успешной, противник понес большие потери и был деморализован.

• _{1. Правда. 1945. 14 января.}
• _{2. ЦАМО. Ф. 148а. Оп. 3763. Д. 150. Л. 279.}
• _{3. Подсчитано по: Боевой состав Советской армии. Ч. 5. М. 1988.}
• _{4. Антипенко Н. А. На главном направлении. M. 1967. С. 211.}
• _{5. Жагала В. М. Расчищая путь пехоте. M. 1985. С. 195.}
• _{6. Антипенко Н. А. Указ. соч. С. 222.}
• _{7. Рокоссовский К. К. Солдатский долг. M. 2002. С. 296.}
• _{8. Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск. 1999. С. 517.}
• _{9. Чуйков В. И. Конец Третьего рейха. M. 1973. C. 100.}
• _{10. Попель Н. К. Впереди Берлин! М. 2001. С. 161.}
• _{11. Казаков В. И. Артиллерия, огонь! M. 1975. С. 194.}
• _{12. Там же. С. 166.}
• _{13. Там же. С. 195.}
• _{14. Типпельскирх К. История второй мировой войны. М. 2004. С. 686.}
• _{15. Гудериан Г. Указ. соч. С. 535.}