Расстрелян перед строем

В книге Бориса Невзорова "Московская битва: феномен Второй мировой войны" вскользь, как небольшой эпизод, упоминается о судьбе командира 17-й стрелковой дивизии, бывшей 17-й стрелковой дивизии народного ополчения, полковника Петра Сергеевича Козлова. Автор пишет: "Низкую боеспособность по- казала…17-я ополченческая Московская стрелковая дивизия полковника П. С. Козлова. А причина состояла в том, что в ней после боёв под Спас-Деменском в строю оставалось всего 558 человек, то есть около 6 процентов первоначального состава. 15 октября в Угодском Заводе (ныне город Жуков, 17 километров восточнее Малоярославца) она была доукомплектована только что прибывшим маршевым пополнением и уже через 2 дня введена на рубеже р. Протва… Оба эти соединения (ещё 53-я стрелковая дивизия. С. И.) оставляли один рубеж за другим, дав возможность противнику без боя форсировать p. Протву и захватить плацдарм у Тарутино… В дальнейшем под бомбоштурмовыми ударами немецких самолётов дивизии в панике бежали в Подольск, где оказалось около 7 тысяч человек из этих соединений"¹. Низкие морально-боевые качества воинов дивизий, которые только что были переформированы после разгрома в начале октября, объясняются ещё и тем, что солдаты плохо владели своим оружием, не были уверены в себе и своих командирах. В состоянии психологического надлома люди утратили возможность контролировать свои действия. … Угроза столице возрастала: линия фронта проходила уже в 75 км от неё. Отступать дальше было некуда.

В такой критической ситуации особую опасность представляли трусы и паникёры… Советское руководство пошло по привычному пути. Были преданы суду военного трибунала целые группы командиров и политработников. Перед строем своих подчинённых был расстрелян командир 17 с. д. полковник Козлов. Да, в период отчаяния, когда решалась судьба Отечества, жестокость нередко оказывалась единственным средством, способным остановить врага. И всё же перелом создавали отнюдь не репрессии, а ввод в сражение новых и новых сил".

Из приведённого отрывка непонятно, за что же конкретно расстреляли командира 17-й стрелковой дивизии. Между тем современная историческая литература часто порицает подобные меры. Много пишется о том, что было преступно и глупо расстреливать командование Западного особого военного округа, арестовывать и осуждать, например, начальника управления связи Красной армии генерала Гапича или командующего 4-й армией генерала Коробкова. На примере полковника Козлова хотелось бы порассуждать о соотношении жестокости и целесообразности в Великой Отечественной войне, в особенности в сё начальный период.

Московское ополчение. 1941 год. Фото: Архив "Родины"

Война до предела ужесточает отношения на всех уровнях военного руководства. Приказ вышестоящего командования является обязательным к исполнению. И каким бы нецелесообразным этот приказ ни казался, подчинённый должен его выполнить. На этой жёсткой исполнительской дисциплине держится армейский организм. Для Красной армии этот принцип закреплялся Дисциплинарным уставом (введён приказом наркома обороны № 356 от 12 октября 1940 года): "Приказ командира и начальника - закон для подчинённого. Он должен быть выполнен безоговорочно, точно и в срок. Невыполнение приказа является преступлением и карается судом военного трибунала". Болес того, тот командир, который отдавал приказ, для его исполнения имел право использовать все средства, включая применение силы и оружия, "Командир, не применивший… твёрдости и решительности и не принявший всех мер к выполнению приказа, предаётся суду военного трибунала".

Уставы, созданные накануне войны, возлагали огромную ответственность на командиров, однако опыт применения войск на Халхин-Голе, Хасане и в советско-финской войне требовал ставить вопрос о дисциплине именно таким образом.

Пётр Сергеевич Козлов возглавил 17-ю дивизию народного ополчения 7 июля 1941 года. В этот период (с 3 по 7 июля 1941 года) по приказу ставки ВГК начали формироваться дивизии народного ополчения Москвы. Всего их было двенадцать. 17-я дивизия формировалась в Москворецком районе Москвы. Она имела три стрелковых полка (1316-й, 1315-й, 1314-й), артиллерийский полк, отдельные батальоны связи, сапёрный, медицинский, отдельный зенитный дивизион, подразделения разведки, химзащиты и тыла. За июль, август и сентябрь Козлов подготовил хорошо укомплектованную дивизию, вооружённую по штатам военного времени. На вооружении соединения име лось, при численности в 11 454 человека 8087 винтовок, 60 станковых, 148 руч ных и 3 зенитных пулемёта, 79 - 50 мм миномёта, 159 - ППШ, 27 орудий раз ного калибра. Таким же образом вооружались и другие дивизии народного ополчения (кстати, этот пример говорит о степени незнания или нежелания знать факты некоторых историков и журнали стов, пишущих о дивизиях народного ополчения как о сборище плохо вооружённых стариков и юношей). Командир дивизии имел боевой опыт. Козлов был командиром стрелкового полка в фин скую кампанию, был ранен и награждён орденом Красного Знамени. В целом это была сила, обладающая высоким моральным духом.

20 сентября 17-я стрелковая вошла в состав 33-й армии, находившейся во вто ром эшелоне Резервного фронта, и заняла оборону возле города Спас-Деменск. С 30 сентября немецкие войска начали опе рацию "Тайфун", целью которой являлся захват Москвы. Дивизия вступила в бой 2 октября. Судя по историческому форму ляру, хранящемуся в Центральном архиве Министерства обороны РФ, ополченцы дрались отчаянно. И хотя 33-я армия из бежала окружения, все её соединения по несли огромные потери. Достаточно ска зать, что когда 17 сд вышла из боя, из 11 454 человек в строю оставались всего 584, и это за период со 2 по 10 октября Можно представить, в каком состоянии находился Пётр Сергеевич, когда за 8 дней он лишился почти всех своих подчинённых. Видимо, не так представлял командир дивизии свои первые бои.

К 10 октября дивизия была выведена из боя и направлена на доукомплектование. В её состав стали вливаться разбитые остатки других дивизий и маршевое пополнение. Скорее всего, дивизия не считалась уничтоженной, так как сохранился штаб. Другим соединениям повезло меньше, и они пошли на укомплектование 17-й. На 14 октября "17 стрелковая дивизия: личного состава, принадлежавшего своей дивизии, - 584 человека; из 8-й стрелковой 80 человек…; из 211-й стрелковой - 241 человек комсостава, 251 человек младшего начсостава и 951 человек рядового состава; из четырёх прибывших маршевых рот - 397 человек.

Итого в дивизии: людей 2507 человек; винтовок 738; пулемётов 58: ППД - 4: орудий 122 мм - 4: 76 мм пушек 5 (орудия без снарядов); миномётов - 2; грузовых машин 29 и 617 лошадей². А через три дня в дивизию пришёл приказ, за невыполнение которого были расстреляны командир и комиссар дивизии. Вот его текст:

"17.10.41 16.37. Особо важно. Командарму-43 Голубеву

Танки до 30 шт. с пехотой противника двигаются от Недельного в северо-восточном направлении. Комфронтом приказал поднять 17 сд по тревоге и занять рубежи обороны по р. Протва иск. ш. Малоярославец - Высокиничи. Мосты через р. Протва у Слобода, Чёрная Грязь и Трубино взорвать. Организовать ПТО [противотанковую оборону] на возможных путях выдвижения танков противника и не допустить противника за р. Протва. Исполнение донести Соколовский"³.

Резолюция генерал-майора К. Д. Голубева: "Командиру 17 сд. Принять к немедленному исполнению. Входите в моё подчинение. Мой КП Белоусово. Ваш КП в районе Угодский завод. Ген-майор Голубев 16.50. 17.10"⁴. К 18 часам дивизия заняла оборону на указанном рубеже.

Таким образом, соединению Козлова в две с половиной тысячи человек было поручено оборонять рубеж в 25-28 километров. Удержать этот рубеж такими силами было нереально: на левый фланг дивизии (Высокиничи) надвигались части 17-й и 34-й пехотных дивизий противника, на правый по шоссе от Малоярославца двигались 19-я танковая и 98-я пехотная дивизии немцев. Противник превосходил дивизию Козлова по людям в 7 раз, по орудиям и миномётам - в 33 раза, по танкам также имел абсолютное преимущество.

18-20 октября Голубев дважды требовал от комдива-17 удерживать указанный рубеж. Командарм был прекрасно осведомлён о том, что представляет собой дивизия, но другого выхода у него не было. Г. К. Жуков поставил 43-й армии задачу остановить противника и выбить его из Малоярославца. Для этого Голубев с утра 20-го числа собирался нанести встречный удар вдоль Варшавского шоссе силами танковой и воздушно-десантной бригады, четырьмя артполками и полком РС. Об этом он сообщил приказом от 19 октября, который поступил в дивизию только к полудню 20 октября, но к тому времени дивизия без приказа снялась с рубежа и отошла в Тарутино. Оставив позицию, 17-я стрелковая позволила немцам переправиться через Протву и через Тарутино выйти в тыл изготовившейся к удару группировки 43-й армии. Видимо, в связи с этим удар и не состоялся, армия перешла к жёсткой обороне. В своём боевом донесении зам, командующего 43-й армией генерал Акимов писал: "17 сд отходя по существу без давления противника… взорвала мосты и этим затруднила отход 312 сд, сама дивизия отошла в беспорядке не управляемая командиром дивизии…

…17 сд находящаяся в Тарутино оборону не занимала, приказ о наступлении на Угодский завод не выполнила. В результате чего выход противника к Тарутино явился неожиданным и при открытии огня... с пулемётов, миномётов и танков все находившиеся в Тарутино побежали в панике. Трудно удерживаемые при применении силы оружия"⁵

Узнав о том, что творится на Малоярославецком направлении, Жуков распорядился расстрелять перед строем дивизии командира и комиссара. Приговор, по-видимому, был приведён в исполнение 22 октября. Так за пять дней решилась судьба человека. В личном деле полковника Козлова имеется запись о том, что он пропал без вести в 1941 году, документов, подтверждающих исполнение приговора, до сих пор не найдено.

Справедливо ли был казнён комдив? Многие скажут - да. Командир не выполнил боевой приказ, сорвал выполнение боевой задачи армией. Кроме того, существовал приказ командования Западного фронта № 0346 от 13 октября 1941 года о запрещении отхода с занимаемых позиций без письменного приказа военных советов фронта и армии.

Рабочий батальон. 1941 год.

Но дивизия в 2504 человека всё равно бы не смогла удержать во много раз превосходящего противника. Личному составу пришлось бы погибнуть, не выполнив задачу. Её попросту нечем было выполнять. И это вышестоящие начальники (Голубев и Жуков) должны были понимать. Так правильно ли поступило командование фронта и армии?

Сейчас, по прошествии стольких лет, трудно прочувствовать, что испытывал командир дивизии, когда видел, как фланги хлипкой линии обороны обходят дивизии противника. Скорее всего, он поддался панике, посчитав, что гибнуть неразумно, и отдал приказ без боя сняться с позиций, сохранив людей. Но отступление превратилось в бегство, и, сохранив своих бойцов, он подставил под удар других. В конечном счёте Козлов упростил задачу противнику, рвавшемуся к Москве.

Трудно представить, что испытывал генерал-майор Голубев, уже успевший к тому времени побывать в окружении, когда узнал, что фланг ударной группировки открыт и немцы в течение короткого времени могут выйти на Варшавское шоссе, ударить в тыл и двигаться на Москву.

Ещё труднее будет узнать мнение о том, правильно или нет, жестоко или справедливо бросили на верную гибель курсантов подольских военных училищ и бойцов 312-й стрелковой, которые, находясь в таком же безвыходном положении, не оставили рубеж и восемь дней не пускали врага в Малоярославец.

Расстрел командира перед своими бойцами - мера страшная, но в этот момент, как я полагаю, это было необходимо. До столицы СССР немцам оставалось пройти менее 100 километров. Время уговоров прошло, пришло время чрезвычайной жестокости. Но лишь она могла довести до сознания тех, кто, может быть, и не был трусом, но был в смятении и растерянности, что если заслуженного орденоносца, старшего командира можно расстрелять за невыполнение приказа, то такая же участь может постичь любого ослушавшегося.

Так почему же всё-таки командир дивизии не выполнил приказ? Тут, скорее всего, несколько причин. Во-первых, шок, вызванный большими потерями дивизии, быстрым разгромом 33-й армии, психологически надломил и, скорее всего, деморализовал Петра Сергеевича, а за короткий срок, отпущенный для комплектования разбитых частей, преодолеть такую травму невозможно.

Во-вторых, неуверенность в себе, в своих силах не позволила командиру правильно уяснить задачу. По материалам краеведческого музея города Жукова известно, что вдоль реки Протвы были вырыты окопы: командир пытался вытянуть дивизию в нитку, перекрыть все 25-28 километров, вместо того чтобы сосредоточить все свои усилия на узлах дорог и местах переправ.

В-третьих, злую шутку сыграла боязнь окружения. Ведь по Варшавскому шоссе, обходя боевые позиции, ползли и ползли вперёд немецкие танки. 17-я стрелковая состояла из остатков разбитых частей и необстрелянного пополнения, поэтому моральное состояние личного состава было невысокое. Окруженческое подавленное настроение охватило дивизию, включая командование.

Совокупность этих причин - непобеждённый страх, который уничтожил дивизию ещё до вступления в бой, Результатом стал отход, превратившийся в бегство.

Советские бойцы у обелиска в честь Бородинской битвы. Западный фронт. 1941 г. Фото: РГАКФД.

В повести Александра Бека "Волоколамское шоссе" командир батальона, в похожей ситуации расстрелявший за трусость солдата, говорит: "Пусть знают: ты был, быть может, хорош, тебя раньше, быть может, любили и хвалили, но каков бы ты ни был, за воинское преступление, за трусость, за измену будешь наказан смертью". Слова страшные, но справедливые, ибо на карту была поставлена судьба страны и на слабости ни у кого тогда не было права. В связи с этим все наши сегодняшние рассуждения о жестокости советского командования необходимо соотносить с реалиями обстановки того времени, с конкретной ситуацией.

Прошло 60 лет, и в ноябре-декабре 2005 года Пётр Сергеевич Козлов был реабилитирован. Сегодня совсем другое время…

• _{1. ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 230. Л. 120.}
• _{2. Там же. Ф. 5. Оп. 11462. Д. 106. Л. 19.}
• _{3. Там же. Ф.398. Оп. 9308. Д. 5.}
• _{4. Там же.}
• _{5. Там же. Ф.398. Оп. 9308. Д. 24.}