Победители под белым флагом

Иное дело - войска союзников Германии, оказавшиеся под Сталинградом, - венгры, итальянцы, румыны, особенно последние. Их надежды на победу - и земельный надел в завоёванной России - давно улетучились, среди них царили чувства обречённости и стойкой злобы на немцев из-за того, что румынским солдатам приходится гибнуть в развязанной теми войне, а также из-за жестокого и пренебрежительного отношения к ним¹. Эти обстоятельства и решило использовать советское руководство.

Один из первых установленных случаев использования парламентёров произошёл в самом начале контрнаступления. В начале второй декады ноября 96, 63-я и 333-я стрелковые дивизии 21-й армии Юго-Западного фронта вели боевые действия по окружению и ликвидации Распопинской группировки противника, состоявшей из двух румынских корпусов. К исходу 21 ноября 21-й армии удалось расчленить румынские войска в районе станицы Распопинской. В районе Серафимовичского плацдарма нашим войскам противостояли 5-я и 6-я румынские дивизии. Советское командование приняло решение склонить руководство румынских войск к капитуляции. По приказанию командира 96-й стрелковой дивизии полковника Г. П. Исакова в расположение противника с парламентёрской миссией были направлены, по одним сведениям, группа из трёх советских офицеров, по другим - один человек.

И. Я. Балашов.

Все источники, однако, подтверждают факт участия в миссии командира комендантской роты штаба дивизии старшего лейтенанта И. Я. Балашова. Перед ним была поставлена задача доставить письмо, в котором командующему группой румынских войск предлагалось в связи с создавшейся обстановкой сложить оружие и сдаться в плен. В путь парламентёр отправился в 18.00 21 ноября. В расположении противника парламентёру был вручён пакет, содержавший письменный ответ румынского командования. Балашов был доставлен к передовой румын и благополучно перешёл линию фронта. Ответ румынского командования оказался отрицательным², тем не менее уже утром 22 ноября некоторые части румын начали без приказа о капитуляции сдаваться в плен. К исходу того же дня прибыли уже румынские парламентёры для переговоров об условиях капитуляции 6-й румынской дивизии.

Другой случай произошёл уже на следующий день после миссии Балашова в том же районе боевых действий. По воспоминаниям командующего 21-й армией генерал-майора И. М. Чистякова, сопротивление противника было упорным, что вело к большим потерям среди наших войск. Распопинская группировка могла прорвать кольцо окружения и создать угрозу тылам войск, действующим в районе Калача. Чистяков обратился к командующему Юго-Западным фронтом генерал-лейтенанту H. Ф. Ватутину. Тот вошёл в его положение, но объяснил, что резервов нет и оказать поддержку не представляется возможным. Тогда Чистяков предложил использовать парламентёров. Ватутин ответил согласием.

При разговоре присутствовал командир 63-й стрелковой дивизии полковник H. Д. Козин. Чистяков попросил его подобрать добровольцев из числа офицеров. Желающих оказалось много. Самым настойчивым был капитан Е. И. Иткис, командир разведроты. Чистяков пытался его отговорить: "Вы же еврей, а к евреям они относятся особенно плохо. Повесят, и дело с концом…" Однако Иткис настаивал. Видя его упорство, а также учитывая то, что он хорошо знал немецкий язык, командарм согласился.

22 ноября утром парламентёры - капитаны Иткис и И. К. Стулин, офицер политотдела 63-й стрелковой дивизии - с развёрнутыми белыми флагами двинулись по направлению к позициям противника. При них находился ультиматум с предложениями о капитуляции. Навстречу им вышли два вражеских офицера и три солдата. Они завязали глаза нашим парламентёрам и повели к своим. Через три часа парламентёры вернулись: командующий окружённой группировкой отклонил ультиматум. Но уже к утру 24 ноября находившиеся перед 63-й стрелковой дивизией вражеские войска сложили оружие³.

С гораздо большим успехом завершилась парламентёрская миссия начальника артиллерии 346-го стрелкового полка той же 63-й дивизии капитана Н. И. Евтухова.

23 ноября около 19.00 его вызвали к командиру дивизии, где он получил приказ отправиться в качестве парламентёра в расположение противника. На тот момент окружённая румынская группировка делилась на две основные части с центрами в станице Распопинской и хуторе Избушинском. Из Распопинской к тому времени прибыли парламентёры от командующего окружённой группировкой бригадного генерала Т. Стэнеску с предложением переговоров о капитуляции. Избушинская группировка продолжала сопротивление.

Н. И. Евтухов.

Задание Евтухову было следующим: пройти в хутор Избушинский и передать тамошнему командованию пакет с ультиматумом. На время переговоров военные действия должны были быть прекращены. В сопровождение были приданы двое сержантов из полковой разведки и пленный румынский солдат в качестве переводчика.

Через некоторое время в нейтральной полосе парламентёры встретили румынского солдата. Тот перепугался и немедленно сдался в плен. Переводчик объяснил ему, в чём дело. Тот повёл их в расположение своих войск. В овраге им встретилась группа румын, которые приняли парламентёров за перебежчиков. Подошёл унтер-офицер, говорящий по-русски, узнать о цели прибытия. Евтухов сообщил её и попросил проводить его в штаб. Тот сказал, что немедленно сообщит обо всём командиру, и ушёл. За время ожидания разговорились с румынскими солдатами. Все они интересовались условиями плена, какова жизнь в плену, какая судьба ждёт пленных после войны.

Вскоре подошёл румынский капитан. Через переводчика парламентёры представились. Капитан предложил сдать оружие, на что было отвечено отказом. Группу повели в хутор, по дороге завязав глаза. Сержанты были настороже, в любой момент готовы открыть огонь. С завязанными глазами их привели в избу. Евтухов удостоверился, что все сопровождающие здесь. Им развязали глаза. Капитан румынской армии сказал, что отправил человека к командующему. Присутствующие закурили, завязался разговор. Капитан оказался родом из Бессарабии, поэтому разговор главным образом шёл о её присоединении, кто прав в этом вопросе, кто виновен в том, что СССР и Румыния стали противниками.

Прибыл пожилой полковник со свитой офицеров. Это был командующий Избушинской группой войск. Он ознакомился с содержанием ультиматума и спросил об условиях капитуляции. Евтухову неожиданно для себя пришлось самостоятельно вести переговоры. Как только он, следуя инструкции, начал объяснять сложившуюся обстановку, с советской стороны начался артиллерийский огонь. Тем не менее Евтухов заявил румынам, что их соседи - Распопинская группировка - уже приступили к капитуляции. Полковник сказал, что ему ничего об этом не известно. По поводу обстрела Евтухов извинился и объяснил, что, возможно, некоторые советские части не предупреждены о проведении переговоров и попросил не открывать ответного огня.

Полковник начал совещание с офицерами штаба. Пока оно шло, Евтухов разговорился с 15-летним подростком-переводчиком. Оказалось, что капитан - его отец. Мальчик считал русских оккупантами его страны и добровольно пошёл с отцом на войну. Они оба из Бессарабии, объяснил он, поэтому он хорошо знает русский язык.

Около часа ночи полковник заявил, что без разрешения генерала он не может отдать приказ о капитуляции. Генерал находился в хуторе Базковском. Евтухов принял решение отпустить сержантов из сопровождения, передав с ними сообщение, что лично ведёт переговоры до пяти утра, а по истечении этого времени командование пусть принимает решение. Евтухов, три офицера и около 10 солдат противника на грузовой машине отправились в путь, но не на Базковский, а на Распопинскую. Около двух ночи подъехали к землянке, где их встретил генерал. Прочитав ультиматум, после некоторого размышления он выразил согласие. Румыны дали сигнал - 10 красных ракет.

Вскоре после этого в расположение противника прибыла группа советских офицеров.

Евтухов и его сопровождение вернулись в Избушинский. Он сообщил обо всём полковнику и предложил дать сигнал. Однако, по иронии судьбы, ракет не оказалось в наличии. Тогда Евтухов верхом на коне, предоставленном ему румынами, добрался до нашего переднего края, откуда позвонил командиру своего полка. Тот приказал ему вернуться и передать, чтобы офицерский состав румын приезжал в полк на машинах, а личный состав шёл пешком к месту разоружения.

Евтухов передал распоряжения, затем верхом возглавил колонну румын. Когда колонна приблизилась к советским позициям, начался артиллерийский обстрел. Румыны начали разбегаться, возникла угроза перестрелки. На машине подъехал начальник штаба полка М. 3. Скрылёв. Выяснилось, что советские бойцы приняли румынскую колонну за попытку противника прорваться из окружения. Евтухов попросил его прекратить огонь. Походный порядок был восстановлен. Сдав оружие, колонна пленных двинулась к Дону⁴.

После успеха у Распопинской парламентёров стали использовать часто. К сожалению, многие командиры, стремясь отличиться перед начальством, посылали совершенно неподготовленные группы и одиночек, часто без знания языка, без предварительного согласования, без уведомления начальства и соседей по фронту, без знания необходимых правил поведения. Часто такие случаи заканчивались гибелью парламентёров или срывом переговоров. Но, как бы то ни было, почин движению был положен, и почин успешный. Вскоре в плен пойдут и подрастерявшие былую самоуверенность немецкие части.

А. М. Смыслов.

Одним из самых известных примеров парламентёрской миссии стала попытка доставить ультиматум командованию окружённых в районе Сталинграда немцев. В январе 1943 года командование Донского фронта подготовило условия капитуляции армии Паулюса. В качестве добровольцев, вызвавшихся пойти в стан противника, были утверждены: парламентёром - комиссар разведотдела штаба Донского фронта майор А. М. Смыслов, переводчиком старший инструктор 7-го отдела политуправления фронта капитан Н. Д. Дятленко.

План вручения ультиматума был разработан под руководством начальника штаба Донского фронта генерал-лейтенанта М. С. Малинина. С 7 января советская звуковещательная станция начала передавать сообщение, предупреждающее немецкое командование о визите парламентёров. В ночь на 8 января в районе разъезда 564-я группа, состоявшая из майора Смыслова, капитана Дятленко и трубача, начала движение к линии фронта. Руководство переходом через линию фронта осуществлял лично начальник разведуправления штаба Донского фронта генерал-майор И. В. Виноградов. Однако со стороны противника был открыт неспровоцированный огонь, и группа была вынуждена вернуться⁵.

На следующее утро парламентёры успешно перешли линию фронта в районе хутора Платоновского. Немецкое командование во главе с Паулюсом отклонило советские предложения, не пожелав даже ознакомиться с ними. Парламентёры вынуждены были вернуться в своё расположение⁶.

К концу января, ведя упорные бои с войсками Южной части окружённой немецкой группировки, части 64-й армии генерал-полковника М. С. Шумилова подошли к центральной части Сталинграда. Во время боёв за элеватор вновь сыграли свою роль парламентёры.

От пленного офицера румынской армии командование 204-й советской стрелковой дивизии узнало, что командир 20-й румынской дивизии, сражавшейся близ элеватора, бригадный генерал Димитриу склоняется к мысли о сдаче в плен. Командир 204-й дивизии полковник А. В. Скворцов доложил об этом Шумилову. В дивизию был отправлен заместитель начальника штаба 64-й армии по политической части полковник Б. И. Мутовин с заданием принять практические меры по ведению переговоров и пленению румынской дивизии. Было решено направить в штаб Димитриу советского представителя для предварительных переговоров и установления прямой телефонной связи. Выбор пал на командира комендантской роты 706-го стрелкового полка младшего лейтенанта Г. Ротова.

С наступлением темноты румынский офицер, представитель советской стороны и два советских автоматчика-связиста, которые тянули связь, перешли линию фронта и уже из штаба 20-й румынской дивизии доложили, что линия готова к переговорам.

Мутовин и заместитель командира 204-й дивизии по политчасти полковник А. П. Колесников сообщили по телефону Димитриу, что дают на размышление полчаса, в случае отказа открывают огонь на уничтожение. Димитриу сообщил, что отдал приказ прекратить огонь, сложить оружие и сдаться в плен советским войскам, а сам он со штабом следует в наше расположение. К 21.00 30 января 20-я румынская дивизия была полностью пленена⁷.

Участвовали парламентёры и в знаменитом пленении штаба Южной группы немецких войск во главе с фельдмаршалом Паулюсом в районе площади Павших борцов. В этом районе вела бои 38-я мотострелковая бригада 64-й армии под командованием полковника И. Д. Бурмакова. Показания пленных подтвердили, что в здании универмага находится Паулюс со своим штабом. После боёв, продолжавшихся всю ночь с 30 на 31 января, к 6.00 универмаг был полностью окружён.

Во дворе универмага запечатлены участники пленения штаба 6-й полевой армии вермахта, слева направо: старший лейтенант Ильченко Ф. М., сержант Злобин Ф., майор Малько В.П., полковник Бурмаков И.Д. - командир 38-й мотострелковой бригады, подполковник Винокур Л.А., сержант Гуров. Январь 1943 года. Фото: Музей-заповедник "Сталинградская битва"

Вскоре со стороны немцев поступило согласие к проведению предварительных переговоров⁸. Бурмаков поручил руководить обстановкой своему заместителю по политчасти подполковнику Л. А. Винокуру и немедленно связался с штабом 64-й армии⁹. Шумилов приказал принять все меры к захвату Паулюса живым¹⁰, вызвал начальника штаба армии генерал-майора И. А. Ласкина и уже упоминавшегося Мутовина. Им он поручил немедленно выехать в качестве официальных представителей советского командования для ведения переговоров о капитуляции. Задача, поставленная перед ними, включала в себя прекращение огня и пленение Паулюса и его штаба. К Ласкину и Мутовину присоединились начальник разведотдела штаба армии майор И. М. Рыжов и начальник оперотдела штаба армии полковник Г. С. Лукин¹¹.

Около семи утра после коротких переговоров с немцами в здание универмага проследовала группа офицеров 38-й бригады во главе с заместителем начальника штаба бригады по оперативной работе старшим лейтенантом Ф. М. Ильченко. В результате предварительных переговоров с немецкой стороны поступила просьба на время прекратить огонь¹².

После этого во двор универмага прошли Винокур, Ильченко, старший лейтенант H. Г. Рыбак, капитан Морозов, а также начальник политотдела бригады майор Егоров и старший лейтенант Костюшко в сопровождении четырёх советских автоматчиков. Винокур и Ильченко спустились в подвал, остальные остались во дворе. В подвале универмага состоялась предварительная беседа об условиях и порядке проведения переговоров¹³.

Около 8.00 к площади Павших борцов прибыли представители штаба 64-й армии. Мутовин, Рыжов и Лукин проследовали в универмаг. В помещении штаба советских офицеров встретили начальник штаба 6-й армии генерал-лейтенант Шмидт и командир 71-й пехотной дивизии генерал-майор Росске. Здесь же находились Винокур и Ильченко. Советские парламентёры представились, предъявили ультиматум и потребовали провести их к Паулюсу. Шмидт ответил, что в настоящий момент тот нездоров и армией не командует, так как она расчленена на части, которыми командуют командир 11-го армейского корпуса генерал-полковник Штрекер и присутствующий здесь Росске. Ведение переговоров доверено им, Росске и Шмидту.

Мутовин потребовал, чтобы о прибытии делегации сообщили Паулюсу, чтобы он принял их и подписал приказ о капитуляции. Паулюс (через Шмидта) передал, что армией он действительно не командует, что делегацию он не примет и приказа подписывать не будет, а подтверждает полномочия офицеров своей армии. Мутовин предложил им принять условия капитуляции, изложенные в ультиматуме. Немецкая сторона выдвинула встречные условия, в которые входили требования обеспечить Паулюсу полную безопасность, не разоружать его солдат до его отъезда, не пытаться допросить его, так как показания в качестве военнопленного он будет давать только командующему фронтом.

Кроме того, личная просьба Паулюса выразилась в том, чтобы его пленил и сопровождал лично один из советских генералов, что соответствует его высокому положению¹⁴.

Возражений против этих условий не было. Однако все эти переговоры продолжали носить предварительный характер. Обстановка изменилась с приездом генерал-майора Ласкина. Он прибыл около 9.00, тогда же была проведена прямая телефонная линия. Переговоры возобновились, завершившись капитуляцией войск Южной группировки противника и пленением её штаба во главе с Паулюсом¹⁵.

В тот же день, 31 января, группа из трёх советских парламентёров в составе командира заградительного отряда 83-го гвардейского стрелкового полка 27-й гвардейской стрелковой дивизии майора С. Н. Ильина, старшего инструктора политотдела полка капитана А. П. Самсонова и переводчика младшего лейтенанта Ю. П. Мищенко была направлена в расположение войск окружённой Северной группы противника со стороны Городища по направлению к Сталинградскому тракторному заводу (СТЗ). В расположении противника они пробыли около 4-5 часов. Так как никто из присутствующих немецких офицеров не брал на себя ответственности вести переговоры, им было объявлено, что командование отказывается принять парламентёров и приказывает отправить их обратно. Когда парламентёры направлялись к своим позициям, по ним был открыт огонь с немецкой стороны. При этом Мищенко был ранен. Через два дня Северная группа капитулировала. Все трое парламентёров были награждены орденом Красной Звезды¹⁶.

Последняя парламентёрская миссия Сталинградской битвы выпала на долю командира сапёрного взвода 201-го стрелкового полка 84-й стрелковой дивизии старшего сержанта М. С. Косых. В конце января он находился на переднем краю наступления дивизии, в районе Горного посёлка, где командовал штурмовой группой автоматчиков.

М. С. Косых.

1 февраля начальник штаба полка майор E. Д. Ермишин и представитель политотдела дивизии майор Алексеев сообщили, что Южная группировка противника капитулировала. Алексеев предложил направить в Северную группировку парламентёров, чтобы сообщить о пленении Паулюса и других немецких генералов. Косых вызвался добровольцем: он немного знал немецкий язык.

Утром 2 февраля советские парламентёры двинулись по нейтральной полосе в расположение противника. Впереди шёл Косых, за ним - рядовые Ципушкин и Юдин. Приблизившись к первой встреченной ими группе солдат противника, Косых с помощью немецкого переводчика передал сообщение о пленении штаба Южной группировки, предъявил требования советского командования прекратить сопротивление и сдаться в плен. В результате около роты войск противника добровольно направились в расположение советских войск в сопровождении Юдина.

Косых же спустился в подвал здания школы, в которой находились готовые к обороне немцы. Они встретили парламентёра враждебно и даже пытались напасть на него. Однако один из них, видимо, старший по званию, отдал приказ прекратить подобные действия и попросил передать просьбу советскому командованию - не штурмовать школу и не допускать в неё советских солдат без офицеров, очевидно, опасаясь расправы.

Косых согласился передать просьбу и покинул подвал, стремясь неуклонно придерживаться данного ему приказа как можно дальше пройти в расположение противника, сообщая о событиях 31 января в центре города. Переводчик - немецкий фельдфебель - повёл парламентёров дальше, на КП батальона. Вскоре вероломным выстрелом в спину рядовой Ципушкин был смертельно ранен. Несмотря на это, Косых продолжил движение в сторону СТЗ. Выйдя на территорию завода, он встретил группу немцев, в том числе и командира батальона. Косых сообщил ему о пленении Паулюса, о том, что сопротивление бесполезно, и потребовал капитуляции. В ответ на это командир батальона ответил, что не в его компетенции принять ультиматум, после чего предложил построить личный состав и идти вместе к командиру полка. Дойдя до железнодорожной насыпи, Косых, капитан и переводчик спустились в глубокую оборонительную траншею, которая привела их в блиндаж. Капитан доложил о прибытии парламентёра.

В это время в блиндаже кроме немецкого полковника уже находились командир разведроты его полка капитан Андреев и его заместитель по политической части. Выяснилось, что советские части окружили школу, обнаружили тело Ципушкина и узнали, куда направился Косых. Капитан Андреев приказал Косых сообщить командованию полка, что ультиматум о капитуляции принят командиром 546-го пехотного полка 289-й немецкой пехотной дивизии полковником Гансом Харнштейном, и поэтому просит прекратить огонь, что и было незамедлительно выполнено.

После этого советские части приступили к прочёсыванию Горного посёлка, зданий цехов СТЗ, принимая капитуляцию и разоружая сдающиеся немецкие войска¹⁷.

Таким образом, миссии советских парламентёров имели наибольший успех на завершающем этапе контрнаступления, когда разгром 6-й армии Паулюса стал очевиден и сопротивление начало терять смысл. В результате действий парламентёров были без боя пленены значительные силы противника, сокращены сроки преодоления его обороны, захвачено большое количество вооружения и боеприпасов, а главное - благодаря им удалось избежать серьёзных потерь среди наших войск, которые были бы неизбежны в случае сопротивления врага.

• _{1. Самсонов А. М. Сталинградская битва. M. 1989. С. 384.}
• _{2. Военно-исторический архив. № 11(47). 2003. С. 117-123.}
• _{3. Чистяков И. М. Служим Отчизне. M. 1975. С. 104-106 .}
• _{4. Воспоминания Евтухова Н. И.// Фонд письменных источников ГИММЗ "Сталинградская битва". П. 705. № НВФ 4141. Л. 3-14.}
• _{5. Самсонов А. М. Указ. соч. С. 489-492 .}
• _{6. Воспоминания Дятленко Н. Д. Фонд письменных источников ГИММЗ "Сталинградская битва". П. 511. № 1903 н/вф № НВФ 7858.}
• _{7. Мутовин Б. И. Через все испытания. M. 1986.}
• _{8. Самсонов А. М. Указ. соч. С. 508-510 .}
• _{9. Винокур Л. А. 7-я Гвардейская. Волгоград. 1962.}
• _{10. Воспоминания Бурмакова И. Д.// ФПИ ГИММЗ "Сталинградская битва". П. 506. № НВФ 1852.}
• _{11. Воспоминания Мутовина Б. И.// Там же. П. 696. № НВФ 3936.}
• _{12. Воспоминания Ильченко Ф. М.// Там же. П. 332. № НВФ 527.}
• _{13. Воспоминания Винокура Л. А.// Там же. Л/ф. № НВФ 8234 (1).}
• _{14. Воспоминания Мутовина Б. И.// Там же. 696. № НВФ 3936.}
• _{15. Ласкин И. А. На пути к перелому. M. 1977.}
• _{16. Воспоминания Ильина С. Н. // ФПИ ГИММЗ "Сталинградская битва". П. 544. № 2495 (3).}
• _{17. Воспоминания Косых М. С.//Фонд документации ГМП "Сталинградская битва". П. 177. Инв. № НВФ 10195.}