Герой Советского Союза Александр Лавейкин: И тогда я спел гимн полка, в котором воевал отец...

Насколько понимаю, Александр Иванович, то, как воевал полк вашего отца в Великую Отечественную - просто космос.

Александр Лавейкин: Именно! 5-й Гвардейский Берлинский Краснознаменный Ордена Богдана Хмельницкого истребительный авиационный полк был самым результативным по количеству уничтоженных фашистских самолетов в Великую Отечественную. Он стал гвардейским 6 декабря 1941 года, фактически в день начала нашего контрнаступления под Москвой. Мой отец в 1942 - 1943 годах был командиром второй эскадрильи полка. А командиром полка - дважды Герой Советского Союза Василий Зайцев. Один из модераторов выставки - его внук Владимир Доньшин. Он же и командир поискового отряда, который носит имя его деда. На выставке можно увидеть, в том числе, жетоны погибших бойцов, которых они поднимали.

Отец много рассказывал вам про войну?

Александр Лавейкин: Да. Я собрал его воспоминания в книге "В небе и над землей". А на выставке мы показываем документы, летные книжки, мундиры с орденами и Зайцева, и Лавейкина.

Правда, что Леонид Быков выбрал прообразом для своего фильма "В бой идут одни "старики" полк вашего отца?

Александр Лавейкин: А Маэстро, считаю, и есть мой отец. Он стал командиром второй эскадрильи в конце 1942 года на Калининском фронте. Потом эскадрилья пересела на самолеты Ла-5 и воевала под Сталинградом, на Среднем Дону, участвовала в Запорожской, Сандомирской, Берлинской операциях, в освобождении Праги. Отцовская эскадрилья была самой результативной в самом результативном полку. Получается, отец был лучшим командиром эскадрильи Великой Отечественной.

А с вашим отцом Быков общался?

Александр Лавейкин: Нет. Быкову удалось во многом передать атмосферу, которая была в эскадрилье, после общения с ее ветеранами.

Отец узнал себя в образе, который создал на экране Быков?

Александр Лавейкин: Он говорил, что это собирательный образ.

"Поющая эскадрилья" - это уже придумка Быкова?

Александр Лавейкин: Кончено. У него хорошо получилось украсить фильм. А отец говорил, что сами они мало пели, но много воевали.

Иван Павлович хорошо пел?

Александр Лавейкин: Да. Исполнял гимн полка, например. Вот и я исполнил его на открытии.

Иван Павлович родом из Смоленска. А вы связь со Смоленщиной чувствуете?

Александр Лавейкин: Еще как! Каждый год обязательно приезжаю в Смоленск на могилу к бабушке и дедушке на Тихвинском кладбище.

Ваш отец из Смоленска, Юрий Гагарин - из Смоленской области. И вы по его стопам пошли.

Александр Лавейкин: Все лучшие люди из Смоленска - это же ясно! Это моя малая Родина. Люблю бывать там. Кстати, под Ярцево - это по дороге из Смоленска в Москву - есть река Вопь. Так вот 28 сентября 1941 года мой отец и Иван Мещеряков, командир эскадрильи, сопровождали штурмовики, которые направлялись бомбить немецкий аэродром в районе Духовщины. И отцовский самолет ЛаГГ-3 был подбит. Двигатель остановился. А папе эту реку Вопь надо было обязательно перелететь…

Почему?

Александр Лавейкин: Потому что за ней - наши. Тот берег очень крутой. Приземляться там - значит разбиться. Тогда отец сделал крен вправо, зацепился за землю и левым крылом вошел в реку. Крыло сломалось и самортизировало удар. Но отец все равно сильно ударился, потерял сознание. Очнулся, выбрался на берег, смотрит что на западном берегу стоят солдаты. Он кричит: "Hände hoch". Те молчат. "Руки вверх!" - кричит. Опять молчат.

Кто же это был?

Александр Лавейкин: В этот момент подъезжает полуторка, из нее выходит офицер. Отец спрашивает, кто это такие. Офицер отвечает: "Да это казахи наши. Они ни по-русски, ни по-немецки не понимают. Ночью штурмовали реку и теперь западный берег тоже наш". Если б отец это знал, посадил бы самолет на фюзеляж на западном берегу и спас бы машину.

Бывали на том месте?

Александр Лавейкин: Да, как раз с поисковиками Владимира Доньшина. Прочесали реку, берег - и не нашли ничего. Но местные сказали, что когда-то на этом месте были остатки самолета. Но мы не теряем надежды. Поедем еще раз в надежде найти хотя бы небольшую деталь.

Обычно фронтовики мало говорили о войне, но ваш отец - в подробностях.

Александр Лавейкин: Да, он рассказывал очень интересно. Мы заслушивались. И потом именно у нас дома ветераны эскадрильи и полка собирались. Рассказы боевых товарищей отца у меня, как на магнитофон записывались.

Отец говорил, что ему было страшно?

Александр Лавейкин: Не верьте тому, кто говорит, что на войне не страшно. Но люди тогда умели преодолевать это чувство страха. Только это и помогло им победить. Победить очень сильного врага. Особенно немецких летчиков, которые были очень хорошо подготовлены. У них было большое количество боевых вылетов, прекрасная техника с хорошими моторами и вооружением. Цельнометаллические, в отличие от наших, самолеты. Но отец говорил, что примерно со второй половины 1943-го он бои воспринимал, как спортивное состязание. Появлялся азарт, а страха и близко не было. "Хотелось как можно больше их нашлепать", - признавался.

От отца это вам передалось? В космос полететь - тоже ведь надо страх перебороть.

Александр Лавейкин: Самый большой страх у космонавта - это как раз не полететь в космос. Я девять лет стоял в очереди на полет. И когда мы с Юрием Романенко 6 февраля 1987 года находились на стартовой позиции, была очень плохая погода на Байконуре. Ледяной дождь, ракета покрывалась льдом, старт могли отменить в любой момент. Я молился: не дай Бог! И когда ракета отошла от стартового стола, все страхи улетучились. Я понял, что моя мечта исполнилось и начинается интересная, трудная, опасная работа в космосе.

Отец ведь не дожил до вашего полета…

Александр Лавейкин: Всего два месяца! Я ведь был с Юрой Романенко изначально в дублирующем экипаже, а первыми - Володя Титов и Саша Серебров. Отец умер 2 декабря 1986 гола и через неделю наш экипаж стал первым, потому что сняли с полета Сереброва.

Дважды Герой Советского Союзе, космонавт Александр Иванченков, с которым вы знакомы, тоже ведь сын фронтовика, как и вы?

Александр Лавейкин: Да. Мы три раза в неделю играем в теннис в одном клубе. Как-то я Александру Ивановичу сказал: "Слышал, что ваш отец подо Ржевом воевал и погиб". Он подтвердил, сказал, что все произошло 10 августа 1942 года в деревне Полунино.

Это та самая деревня, которая много раз переходила то к немцам, то к нашим?

Александр Лавейкин: Да, там погибли тысячи наших бойцов... Я сказал Александру Ивановичу, что когда просматривал летные книжки отца, запомнил это название. Открыли запись за 10 августа 1942 года и прочитали, что над деревней Полунино, в том самом месте, где погиб Сергей Петрович Иванченков, командир танкового батальона, звено под командованием Ивана Лавейкина сбило два "Юнкерса 88". И с тех пор Александр Сергеевич уверен, что его отец погиб от бомбы одного из этих "Юнкерсов" и что мой отец со своими летчиками отомстил за него.