Перепутье великих княжеств

В XIII веке Восточной Европе пришлось испытать завоевания и с Востока, и с Запада. Для понимания сущности этих завоеваний надо иметь в виду известный тезис о том, что характер завоевания зависит от уровня развития того народа, который его совершает. Завоеватели из Западной Европы, достигшие высокого уровня социального и политического развития, старались плотно осесть на захваченных территориях, заселить их своими людьми. У монголов была другая цель - максимально использовать пространства Восточной Европы в качестве пастбищ, пополнить за её счёт контингент рабов и выкачать как можно больше средств в виде даней.

Особым вариантом развития является так называемое "литовское завоевание", включение в ХIII-ХIV веках многих земель бывшей Киевской Руси в состав Великого княжества Литовского. "Завоевание" - безусловно, эмоциональный и условный термин, поскольку, несмотря на него, внутреннее устройство древнерусских земель многие годы оставалось практически без изменения.

Резкое изменение геополитического контекста под воздействием внешних факторов побудило некоторых историков говорить о своего рода дискретности, разрыве в ходе русской истории, об отрыве "киевского" периода от "московско-литовского".

Я выступаю, однако, за преемственность в истории; за то, что, несмотря на все отличия, история Киевской Руси нашла своё продолжение и развитие в последующие столетия. Трагический ХIII век застал древнерусские земли на стадии "общинности без первобытности", но и без сложившейся государственности. Русь состояла из волостей, городов-государств¹. Каждая такая волость была системой соподчинённых общин, в основе которой лежал принцип вечевой непосредственной демократии. Волости связывал между собой общий княжеский род Рюриковичей, общность церковной организации, этничность и историческая память о "стольном Киеве-граде".

Ситуация вполне напоминала древнегреческую. "Греки никогда не смогли перешагнуть рамки города-государства, разве только в мечтах… Они чувствовали себя прежде всего афинянами, фиванцами или спартанцами", - пишет знаток греческой цивилизации А. Боннар. Но всё-таки "не было ни одного греческого полиса, который бы не ощущал очень остро своей принадлежности к эллинской общности"². "Парадокс и одновременно трагедия греческой истории" видится исследователям в том, что "преодолеть укоренившиеся полисные традиции было невозможно, стоя на почве собственно греческой"³. Наши полисы были, конечно, не так "укоренены", как древнегреческие. Но и у нас новые социальные организмы стали формироваться лишь в условиях внешнего вмешательства.

Речь, по сути дела, идёт о трёх основных "моделях" этих социальных организмов.

Первая - северо-западная: господин Великий Новгород и господин Псков. Этот регион даёт возможность проследить за тем, как развивались древнерусские города-государства, оказавшись в наиболее благоприятных для них условиях. Это был путь от древнерусской общины к обществу с гораздо более выраженными сословными различиями, чем-то напоминающему западноевропейское коммунальное устройство.

Как это ни парадоксально, но именно Новгород, всегда считавшийся апофеозом древнерусской демократии, даёт нам черты, которые хоть как-то можно сопоставлять с западной историей. Это и крупное боярское землевладение, чем-то отдалённо напоминающее "феодализм", и борьба плебса с "элитой", и более или менее естественное вхождение в мир западной торговли.

Конечно, это сходство нельзя преувеличивать. Если города Запада, пройдя короткий путь общинной жизни, двинулись к коммунальному устройству, которое затем и развивали, то Новгород и Псков так и остались в своей основе общинами со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Да и судьба Северо-Западного региона известна. Древнерусские города-государства в новых условиях оказались между Великим княжеством Литовским (ВКЛ) и Великим княжеством Московским (ВКМ) и в конечном результате были присоединены к Российскому государству, которым и стало к тому времени Московское княжество. Но северо-западные политики смогли остановить натиск орденской братии, которая ничего хорошего не несла славянским землям. И подвиг рядовых воителей во главе со славным князем Александром да пребудет в веках!

Гораздо больше сходства между двумя другими вариантами развития восточнославянских земель: Великим княжеством Литовским и Великим княжеством Московским. Рассмотрение этих двух социальных организмов в сравнении - ключ к пониманию истории Восточной Европы. Однако в нашей историографии такое рассмотрение предпринимается крайне редко⁴.

Путь политогенеза в этих землях лежал от городов-государств (государств-общин) к военно-служилому государству, а затем к сословно-аристократической государственности и государственно-крепостническому строю. Свойственный древнерусским землям политический дуализм народного собрания (веча) и князя был нарушен ростом княжеской власти. Во всех землях князь усиливается, опираясь на свой двор, который, по сути дела, является разрастающейся и трансформирующейся служебной системой⁵. Княжеская власть видоизменяется, всё больше отрывается от народа. Древнерусская волость превращается в княжество⁶.

Управление в таком княжестве осуществлялось тем же княжеским двором с помощью системы разного рода кормлений и держаний. Социальная структура была проста и включала в себя тот же княжеский двор, городские и сельские общины. На самом низу социальной лестницы были рабы. Всё население княжеств свободно, конечно за исключением рабов, и все несут службу в пользу княжеской власти, выполняя те или иные функции - военные или гражданские.

Вот такие-то социальные организмы можно было объединять в некие новые сообщества, ведь вечевые волости объединить невозможно, как никто не смог объединить древнегреческие полисы. Идёт процесс формирования крупных военно-служилых государств - Великого княжества Литовского и Московского государства⁷. При этом можно заметить характерные отличия в формировании военно-служилых ВКЛ и ВКМ, которые, видимо, определяются влиянием внешнего фактора, геополитической ситуацией. Он сказывается прежде всего на судьбах княжеской власти. В восточной части славянских земель формируется так называемая удельно-вотчинная система - на определённом этапе эффективный механизм управления землёй и сохранения нормального модуса межкняжеских отношений. Удел - доля каждого князя в общей отчине. Ещё А. Е. Пресняков подметил, что это название устанавливается не сразу: Иван Калита в своей духовной ещё не употребляет этого термина, а говорит о "волостях", назначенных сыновьям, об "уезде" каждого из них⁸.

Процесс образования унитарной государственности имеет несколько этапов. Первый - так называемое возвышение Москвы, которое происходит в рамках Великого Владимирского княжения и завершается во времена Дмитрия Донского слиянием московского и владимирского княжений. Действует система договоров, которые московские князья заключают с другими князьями. Это некая федерация военно-служилых государств во главе с Москвой. Окончательно окрепшая в ходе усобиц второй четверти XV века московская великокняжеская власть переходит к ликвидации местных княжеств. Политика при этом проводится достаточно гибкая.

Главным орудием формирования унитарного государства, помимо великокняжеского двора, служит Боярская дума, в рамках которой князья и бояре начинают сливаться в некое архаическое высшее сословие. Для Московского государства с самого начала характерна большая централизация, что связано, скорее всего, с сильным влиянием Орды. Соответственно, древнерусские градообщины оказываются здесь в достаточно тяжёлом положении и довольно быстро теряют свои политические прерогативы.

В западной части восточнославянских земель, где формируется ВКЛ, центральная - в политическом, а не в географическом смысле этого слова - власть с самого начала оказывается более мягкой и толерантной. Принципом великих князей литовских было: "мы старины не рухаем, а новин не вводим", что и обусловило иной путь первоначального политического развития. Дума (Рада) сыграла здесь гораздо меньшую роль. Государство приобрело гораздо более выраженный федеративный характер, что позволило сохранить политическую самостоятельность и до определённой степени суверенность древнерусским городам-государствам - Полоцку, Смоленску, Витебску, чьё устройство почти идентично новгородским и псковским порядкам.

Литовский статут. Фото: из архива журнала "Родина"

Представители рода Гедимина появились в древнерусских землях примерно так, как за несколько столетий до них варяги Рюриковичи, и также срослись с местной средой. В некоторых регионах остались и представители прежнего княжеского рода. И те и другие наследовали функции князей киевской поры: занимались внешнеполитической, судебной, военной и финансовой деятельностью. Появлялись и новые княжения, причём первоначально в результате волостного дробления, которое также было наследием Киевской Руси.

ВКЛ не знало удельной системы в том виде, как она известна в Московской Руси. Как подметил М. К. Любавский, "распределение земель и владений между князьями Гедиминова рода совпало с эпохой образования, сложения государства, и с самого начала имело целью не столько разделение наличного достояния, как на Руси Северо-Восточной, сколько закрепление только что приобретённого"⁹. Парадокс ситуации заключался в том, что при большей политической толерантности великокняжеской власти в ВКЛ она брала на себя больше функций в ущерб местной княжеской власти.

Система управления, как и в отдельных княжествах, была проста и связана с княжеским двором. Все "управленцы" были связаны с князем и княжеским хозяйством, ведали теми или иными отраслями княжеского хозяйства, занимаясь одновременно и проблемами местного населения. В ВКЛ после отмены в XIV веке областных княжений эстафета княжеской власти перешла к воеводам, наместникам и тивунам; были ещё "осменики", "детские" и некоторые другие. Примерно такой же круг должностей существовал и в Северо-Восточной Руси: наместники и волостели со своими тивунами и доводчиками, городчики и прочие.

По мере развития военно-служилой государственности характер княжеской власти менялся. Помимо "обычных" князей, появились князья служебные и вотчинники¹⁰. Витовт отменил областные княжения, но переломным моментом в судьбах князей стало правление Казимира Ягеллончика, когда ответвления княжеских родов становятся частью высшего сословия.

Другим ингредиентом высшего сословия становятся бояре - наследники бояр Киевской Руси. Боярами стала называться знать и этнической Литвы. Первоначально и они выполняют те же функции, что и их предшественники: служат князьям, занимаются военными делами, дипломатической деятельностью, возглавляют вечевые партии в городах. Доходы их проистекали из управленческой деятельности: это были всякого рода кормления и держания государственных "урядов". Лишь в XV веке получает развитие боярское землевладение, пути бояр и остального населения расходятся.

Именно бояре получают те сословные привилегии, которые под влиянием Польши начинают распространяться в Великом княжестве. Более того, они получают и польское название - "шляхта", а боярами (панцирными и путными) стали называть более мелкое служилое население, которое социально граничило с боярами-слугами. Во второй половине XV - начале XVI столетия высшую группу знати, в основе которой было старолитовское боярство, стали называть на польский же манер "панами". В ВКЛ знать всё больше включалась в общегосударственные интересы, что и привело к зарождению в начале XVI века Великого вального сойма, который обозначил активную стадию перерастания военно-служилого государства в сословно-аристократическое.

Следует отметить, что "военный" и "служилый" характер в ВКЛ был выражен более ярко, чем в Московском государстве. Это объясняется влиянием на Москву Орды, которая "стирала" внешнее проявление этих сущностных черт. Зато в сословной структуре, управлении, налоговой системе было гораздо больше сходных черт, чем различий. Городское сословие в ВКЛ составили так называемые мещане (ранее название - местичи), то есть жители городов - мест. Они были свободны и в то же время обязаны нести те или иные службы по поддержанию в порядке замковых укреплений и по их обороне.

Под достаточно неопределённое понятие "крестьянство", помимо вышеупомянутых путных и панцирных бояр и слуг, подходили ещё люди тяглые и люди данные. И те и другие первоначально были свободны и несли службы на "господаря", то есть великого князя. Главной обязанностью их было обслуживать господарские дворы. От всех категорий населения отличались рабы, названия которых свидетельствуют о связи с Киевской Русью - челядь и холопы. В литовских землях невольники именовались паробками или койминцами.

В отличие от ВКЛ, города в Московском государстве не пользовались иммунитетом в виде магдебургского права. Они не знали коммунального устройства, сохраняя архаическое общинное самоуправление. Городские мирские сходы были в значительной степени наследниками древних вечевых традиций, не имея, правда, уже тех державных полномочий. Их прерогативы ограничивались решением насущных нужд горожан, раскладкой повинностей, сбором средств на общественные постройки и так далее. На "большую политику" они уже не замахивались.

Формирование двух в чём-то различных, но, по сути, очень похожих военно-служилых государств позволило решить важнейшие геополитические задачи. ВКЛ удалось остановить ордынскую экспансию. В 1362 году в битве у Синих Вод были разгромлены войска трёх монгольских мурз. Даже страшное поражение Витовта на реке Ворскле уже не изменило ситуацию. Московское государство в это время вело борьбу с теми же противниками. Не всегда она была успешной. Но за позорным разгромом на реке Пьяне последовала славная Куликовская битва 1380 года. Так создавалась почва для свержения ордынского ига.

Великому княжеству Литовскому вместе с Польшей удалось решить ещё одну геополитическую задачу - остановить пресловутый "Дранг нах Остен". Грюнвальдская битва стала одним из ключевых событий в истории Восточной Европы, положив конец германской экспансии в Восточную Европу.

• _{1. По определению Ю. И. Семёнова - "градообщины". См.: Семёнов Ю. И. В. И. Сергеевич, его труд "Древности русского права" ("Русские юридические древности") и проблема исторического пути Руси-России//Сергеевич В. И. Древности русского права Т. 1. М. 2007. С. 55.}
• _{2. Боннар А. Греческая цивилизация. От Илиады до Парфенона. М. 1992. С. 34.}
• _{3. Фролов Э. Д. Явление федерализма в политической жизни античной Греции//Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. СПб. 2008. С. 22.}
• _{4. Бычкова М. Е. Русское государство и Великое княжество Литовское с конца XV в. до 1569 г. Опыт сравнительно-исторического изучения политического строя. М. 1996.}
• _{5. Флоря Б. Н. "Служебная организация" у восточных славян//Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей. М. 1987.}
• _{6. Киевская Русь такого понятия не знала: там существовали волости, земли и княжения, т. е. места дислокации того или иного князя.}
• _{7. Дворниченко А. Ю. К проблеме восточнославянского политогенеза//Ранние формы политической государственности: от первобытности к государственности. М. 1995. С. 294-318.}
• _{8. Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. М. 1998. С. 120.}
• _{9. Любавский М. К. О распределении владений и об отношениях между великими и другими князьями Гедиминова рода в XIV и XV в.//Издания исторического общества при императорском Московском университете. Рефераты, читанные в 1895 году (год 1). М. 1896. С. 78.}
• _{10. Дворниченко А. Ю. Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.) Очерки истории общины, сословий, государственности. СПб. 1993. С. 116-119.}