Владимир Подзноев. Пароль - "Артекфильм"

В кажущемся сегодня бесконечно далеком 1965-м приехал из Ленинградского государственного института культуры имени Крупской в Гурзуф снимать документальный фильм "Страницы солнечной летописи", который должен был стать его дипломной работой.

Собирался управиться за месяц, остался же навсегда.

Основал студию "Артекфильм", был на ней оператором, сценаристом и режиссером, фактически превратившись в хроникера, фиксирующего важнейшие страницы истории лагеря, попасть в который мечтали все - без преувеличения! - дети страны.

Таких, как Владимир Ерофеевич, принято называть легендами.

Впрочем, он вряд ли согласится с таким титулом. Врожденная скромность не позволит...

О проваленной явке

- Узнаете меня, Владимир Ерофеевич?

- Конечно.

- Не может быть!

- Почему же? Коллеги предупредили, что вы бывали здесь прежде, отдыхали ребенком, значит, должны помнить слова клятвы: "Артековец сегодня - артековец всегда". Так что добро пожаловать домой!

- Вижу, у вас хорошо поставлена разведка: хотел устроить розыгрыш, но кто-то успел меня сдать. Явка провалена...

- Земля слухами полнится! Только не знаю, в каком году вы впервые тут гостили.

- Июль 1973-го. Международная смена. Дружина "Алмазная", лагерь "Горный".

- О! Совсем еще пацан на моем фоне. К моменту вашего приезда я успел восемь лет здесь отработать.

- Тогда давайте по порядку.

- Впервые попал сюда в апреле 1965-го.

- Получается, у вас свой юбилей - шестьдесят лет в артековском строю.

- Так и есть. Придут друзья, коллеги, я же член Крымского отделения Союза кинематографистов России. Может, приедет кто-нибудь из Москвы, старые артековцы. Буду рад всем гостям.

Но это случится чуть позже - 28 декабря. В Международный день кино в 1965 году во дворце Суук-Су, бывшем имении мостостроителя Березина, состоялась премьера документального фильма "Страницы солнечной летописи", посвященного 40-летию "Артека". Именно 28 декабря считается отправной точкой создания нашей студии. Тогда отметим и мою дату.

Сценарий первого фильма писал Леонард Кондрашенко. Позже он стал членом Союза писателей СССР, в последние годы жизни заведовал домом-музеем Антона Чехова в Гурзуфе, руководил реконструкцией и восстановлением усадьбы.

- Почему ту съемку доверили именно вам?

- Так получилось...

Я учился в Ленинграде в институте культуры на театрально-режиссерском отделении у народного артиста РСФСР Александра Викторовича Пергамента, известного актера и режиссера. Курса с третьего пробовал себя в кинодокументалистике и, когда пришло время определяться с дипломной работой, решил не спектакль ставить, а фильм снять.

Предложили поехать в "Артек". Я ни разу не был в Крыму, никогда не отдыхал на юге и, конечно, сразу согласился, не упустил возможность побывать на Черном море.

О сибирских корнях

- Вы ведь из дальних краев?

- Да, родился на золотых приисках в Верхне-Енисейске.

В 1940-м, когда мне исполнился годик, папа с мамой решили перебраться из Красноярского края на Камчатку, где жила наша родня. Из Владивостока в Петропавловск-Камчатский и далее в Усть-Камчатск добирались по морю, попали в пути в сильный шторм. Конечно, не помню этого, но мама потом рассказывала, что качку и болтанку я перенес легко. В отличие от взрослых, лежавших пластом.

На полуострове мы поселились в поселке Лазо, где и прожили девять лет. Родители работали в леспромхозе, заготавливали деревянные чурочки, которые использовались как топливо в газогенераторных машинах.

Там же, на Камчатке, встретили Победу. А в 1949-м вернулись на Большую землю. Поколесив по городам и весям, обосновались в селе Сизая все того же Красноярского края. Это в сорока километрах от Шушенского, где в ссылке сидел Владимир Ульянов-Ленин.

Места очень живописные, природа потрясающая - Енисей, Саяны, тайга. Больше всего я любил лазить по окрестным горам с фотоаппаратом "Смена". Снимал, рисовал. Там все необычное!

Помню, как-то зашел в почтовое отделение, надо было отправить заказное письмо. В окошке у кассирши увидел открытку с надписью "Медведь-гора". Даже не знал, где это, но больно уж вид понравился, показался красивым. Купил фотокарточку, принес домой, нарисовал картинку, прикрепил на стену у письменного стола...

Она долго там висела. Уже школу окончил, отучился в Минусинске в культпросветучилище, успел поработать директором дома культуры в поселке Знаменка, ушел в армию, вернулся домой, уехал на учебу в Ленинград. А рисунок так и оставался дома у родителей.

И вот представьте: в апреле 1965 года впервые в жизни прилетаю в Крым, из Симферополя доезжаю на троллейбусе до остановки под названием "Приятное свидание", выхожу и вижу знакомую с детства картину - Медведь-гору во всей красе! Стоял и любовался, как зачарованный.

Потом спустился вниз, пришел в администрацию "Артека", объяснил: так, мол, и так, прибыл, чтобы снимать дипломную работу.

О позывном Гагарина

- Как приняли студента?

- Хорошо. Поселили меня в "Морском". Вы ведь знаете: это название одного из лагерей, на которые поделен "Артек". Там был корпус для гостей. Предоставили отдельную комнату. Красота!

А вскоре выяснилось: рядом живет... Юрий Гагарин. Космонавт номер один! Невероятное совпадение, полная неожиданность и большая удача для меня. Юрий Алексеевич любил приезжать в "Артек", побыть пару дней в относительном покое. Все-таки вход посторонним на территорию лагеря запрещался, и Гагарин мог позагорать на пляже, прокатиться на водных лыжах. Вряд ли ему дали бы сделать это где-нибудь в Ялте или Гурзуфе. Наверняка стояла бы очередь из желающих сфотографироваться или взять автограф.

- Но детей-то он не сторонился?

- Нет, конечно! Наоборот - поразил меня непринужденностью и открытостью, хотя, конечно, и понимал, что является фигурой невероятной величины.

Расскажу два случая.

Для будущего фильма я снимал артековский праздник на костровой площадке, куда позвали и Гагарина. Разумеется, все ребята, у которых были личные фотоаппараты, хотели сделать снимки на память, не упустить шанс. И надо же такому случиться: одного из мальчишек в самый неподходящий момент подвела техника, заела кнопка затвора. Жмет-жмет, а ничего не происходит. Бедолага чуть не расплакался от огорчения.

Честно говоря, никто не обратил внимания на мелкий инцидент. Никто, кроме Юрия Алексеевича.

Он подозвал мальчика, взял его "Смену", попросил чью-то куртку, быстро приспособил ее под зарядный мешок, поколдовал внутри, что-то подкрутил и, как маг-волшебник, вернул фотоаппарат хозяину. Даже слегка попозировал ему, неотразимо улыбнувшись в объектив. Надо было видеть сияющее лицо паренька!

Меня искренне поразило то, что Юрий Алексеевич среди ребячьего моря заметил именно этого горемыку, понял причину огорчения и устранил ее, словно нештатную ситуацию на космическом корабле...

Второй эпизод.

В "Артеке" был создан детский радиоклуб, руководил им Павел Иванович Овсянников. Под его началом пионеры-радиолюбители выходили в эфир, общались со всем миром.

Как-то ребята пригласили Гагарина во дворец Суук-Су на очередной сеанс связи. Юрий Алексеевич не отказался, пришел, поработал на любительских диапазонах под позывным U5ARTEK/KEDR, который сам же и выбрал. Это был его позывной в космосе - Кедр...

В артековскую студию Гагарин тоже заглядывал не раз. У меня сохранились фотографии оттуда.

- Тет-а-тет вам удалось пообщаться?

- Знаете, я всегда старался не утомлять высоких гостей. Никогда никому себя не навязывал, считал, что важнее запечатлеть происходящее для истории. Думал: пусть ребята поговорят, а я со стороны сниму.

В последний раз Юрий Алексеевич приезжал в "Артек" на 3-й всесоюзный слет пионеров летом 1967-го. А в марте следующего года он погиб, разбившись на самолете...

О знаке судьбы

- Сколько времени вы работали над первым фильмом?

- Прожил тогда в "Артеке" месяц.

- И все ради десятиминутной короткометражки?

- Ну а как иначе? Это же не художественная картина - хроника, документальное кино! Использовал я и архивные материалы.

Первый неофициальный показ "Страниц солнечной летописи" проходил на бывшей даче климатолога Метальникова. Небольшой домик между лагерями "Горный" и "Морской" по распоряжению администрации "Артека" переоборудовали под станцию юных техников. Там же расположилась и наша киностудия.

На премьеру я пригласил руководство, старших пионервожатых. Начали смотреть. Когда на экране пошли хроникальные кадры из осажденного Севастополя, начальник дружины "Лесная" Евгений Васильев вдруг встал из кресла и взволнованно закричал: "Это же я! Помню, как нас снимали!"

Он показывал на пацаненка с котомкой, которому краснофлотцы помогали выбраться из подвала. Я включил фрагмент в фильм, чтобы подчеркнуть, какие времена пережил "Артек" в своей истории, но, конечно же, не догадывался, что Евгений Александрович - севастополец, тем более не предполагал, что он узнает себя на экране.

Но это еще не финал.

Через несколько дней я встретился с кинооператором Центральной студии документальных фильмов по Крыму Иваном Запорожским, рассказал об удивительном эпизоде на премьере. Мол, чего только не бывает в жизни, даже такие совпадения! Иван Андреевич заинтересовался, стал выяснять подробности: "Что конкретно было показано?" Я объяснил: как дети прятались от налета вражеской авиации в полуразрушенном доме. Запорожский помолчал, что-то вспоминая, а потом сказал: кажется, это я снимал.

Он же прошел войну с кинокамерой, был фронтовым репортером, как сейчас говорят, военкором. И будни крымских партизан фиксировал на пленку, и в освобождении полуострова от фашистов участвовал.

Иван Андреевич спросил: "Сможете организовать встречу с тем мальчиком?"

Конечно, я все сделал. Евгений Александрович с радостью откликнулся на предложение познакомиться с оператором. Получилось незабываемо. Мы и пионервожатых пригласили, им тоже было интересно послушать воспоминания.

Как относиться к таким историям? Случай? Мне все же кажется - судьба, ее знак.

Через некоторое время известный кинорежиссер Леонид Кристи снял документальный фильм "Ребячьи комиссары", одним из героев которого стал начальник "Лесного" Евгений Васильев...

О найденном счастье

- Какую оценку вам поставили за диплом в институте?

- Пятерку. Отлично. Отчитался, защитился, сдал.

А дальше нужно было решать, куда ехать на работу, где начинать жизнь строить. Меня звали в родной Красноярский край, предлагали вполне солидную должность директора драматического театра, но я хорошо зарекомендовал себя первым фильмом, получил в ЦК комсомола путевку в "Артек" и предпочел вернуться в Крым.

Правда, и тогда не думал, что этот выбор навсегда. Планировал, как и положено молодому специалисту, отработать по распределению три года и уехать в родную Сибирь.

Однако, видите, засосало. Может, прозвучит излишне громко, пафосно, но именно здесь я нашел счастье.

- Вас в 1965-м сразу оформили режиссером?

- Такой ставки в штатном расписании не было, в трудовой книжке сначала сделали запись: вожатый пионерского отряда. Несколько месяцев проходил в этом статусе, потом уже стал режиссером и оператором.

Тогда и студии, по сути, не существовало, лишь кинокружок. Поэтому днем рождения "Артекфильма" считается момент, когда я закончил работу над "Страницами солнечной летописи". Мы даже аппаратурой еще не располагали, профессиональную технику для съемки на 35-миллиметровую пленку одалживали у коллег с Ялтинской студии, брали напрокат.

Уже потом приобрели ручную камеру "Конвас-Автомат" с зеркальным обтюратором и проявочную машину. Мое ходатайство поддержал замдиректора лагеря по воспитательной работе Борис Чирков, а разрешение на покупку подписал лично директор "Артека" Дмитрий Трусевич. Выдающийся был человек, стратегически мыслил, видел на перспективу. Как и главный архитектор Дмитрий Полянский. Они понимали: лагерь развивается, строится, нужно запечатлеть происходящие изменения для будущих поколений, сохранить все на память.

Здесь всегда было много интересных событий, сами знаете. Постоянно приезжали выдающиеся деятели культуры, искусства, ученые, прославленные спортсмены, все надо было снять для истории.

Дмитрий Александрович Трусевич обязательно организовывал экскурсию по лагерю для высоких гостей и старался, чтобы побывали у нас на студии, посмотрели "Страницы солнечной летописи". Этот фильм стал своеобразной визиткой "Артека".

Однажды меня предупредили: ожидается очень важная делегация. Мол, будь готов. Я привычно зарядил пленку в проектор: надо, значит, надо.

О королевском подарке

- Даже не полюбопытствовали, кто именно пожалует?

- Посчитал, что не слишком корректно задавать такой вопрос. Не любил совать нос, если не зовут. Мое дело - снимать кино и потом его показывать...

Словом, к студии подкатили два легковых автомобиля, из них вышли пять или шесть человек в строгих костюмах. Поздоровались и быстро прошагали в просмотровый зал. Я включил аппарат...

Когда на экране появились кадры, которые я снял из расположенной над обрывом Беседки ветров, откуда открывается панорама на Аю-Даг, "Артек" и Гурзуф, кто-то из зрителей спросил: "Как делалась эта съемка?" Я ответил, что забирался на почти отвесную скалу. И продолжил, мол, хотелось увидеть окрестности с высоты птичьего полета.

Сказал без всякого тайного умысла, фраза сама сорвалась с языка.

Мой невидимый в темноте зала собеседник продолжил: "Мы вам поможем".

Кто, как и чем? Я не придал значения услышанному. Мало ли кто и что пообещает?

Но через пару недель над "Артеком" закружился вертолет со звездой на борту - явно военный. Помню, еще подумал: обычно "вертушки" прилетают, когда надо опрыскать зелень от всяких паразитов и букашек, но сейчас вроде не сезон.

А спустя полчаса на студию приехали два офицера. Спрашивают: вертолет заказывали? А я ничего не пойму. Какой еще вертолет?! Говорю: "Ребят, вы, наверное, что-то перепутали, адресом ошиблись. Ялтинская киностудия рядом, там снимают художественные фильмы. У них денег много, они, должно быть, арендовали".

Тот, что званием постарше, задает следующий вопрос: "Как ваша фамилия?" Отвечаю строго по уставу: "Подзноев, товарищ подполковник!" - "Значит, вы нам и нужны. Заряжайте камеру, берите пленку с запасом и - вперед. Поступаем в ваше полное распоряжение. Вертолет ждет в Краснокаменке".

Действительно, там была артековская площадка.

Приезжаем, и вижу картину: стоит Ми-8, рядом с ним - заправочная машина, тут же развернута полевая армейская рация. Капитальная такая подготовка, настоящая боевая операция!

Конечно, я удивился, но времени на лишние разговоры не было. Механики сняли дверку, меня накрепко привязали страховочным ремнем, ноги я свесил наружу. В руках - камера. Пара минут - и взмыли в воздух.

А я до этого ни разу не летал на вертолете.

- Руки дрожали от страха?

- Даже не успел испугаться, думал лишь о том, как бы не выронить аппаратуру и получше отснять все.

Полетали мы над "Артеком", сделали несколько кругов и приземлились на стадионе. Офицеры отдали честь, попрощались и - опять в небо.

И не расспросил толком, кто сделал нам такой царский подарок.

Оказалось, не царский, а королевский. Точнее, королёвский, лично от создателя советских космических ракет Сергея Павловича Королева.

Спустя какое-то время в артековской библиотеке я увидел фотографию: руководство города Ялты стоит в обществе Юрия Гагарина и... того самого зрителя, который расспрашивал меня, как я снял панораму лагеря.

О встрече с Яшиным

- Красивая история.

- Да много памятных встреч было!

Например, с великим футбольным вратарем Львом Яшиным.

Тоже все произошло случайно. Как-то мы снимали сюжет в "Морском" лагере, а потом решили зайти на пляж в "Прибрежный" и искупаться. Сами понимаете, лето, жара...

Ребята из моей команды быстро сбросили рубашки, брюки и побежали в воду, а я чуть задержался: укладывал камеру и оптику. Во всем нужен порядок. Иду и вижу: на гальке загорает подозрительно знакомый мужчина. Вернее, даже не так, сначала обратил внимание на размер ноги лежащего: ступня больно большая, размер обуви 45-46-й, не меньше. Даже подумал: ничего себе лапа! Присмотрелся внимательнее: батюшки, да это же Лев Иванович собственной персоной! Прославленный и легендарный!

Подошел к коллегам, которые радостно плескались в море, говорю, мол, заканчиваем водные процедуры, надо еще поработать. Здесь Яшин, я узнал его.

- По ноге.

- Ну да, примерно так.

Парни быстро оделись. Я представился Яшину, извинился, что отвлекаю от отдыха, и попросил немного пообщаться с пионерами. Он сразу согласился, лишь сказал, что ему нужно пять минут на сборы. Дескать, не в плавках же с детьми встречаться.

Пошли в расположенный буквально через дорожку лагерь "Озерный". Ребята, как на заказ, занимались спортом на площадке. Проще говоря, гоняли мяч.

Лев Иванович сам предложил сыграть вместе в футбол. Мальчишки не могли поверить счастью.

Пока те приходили в себя, Яшин занял привычную позицию в воротах. Но забить ему никто так и не смог. Мяч словно прилипал к ладоням.

- Может, пацаны специально поддавались, слабо били?

- Наоборот, Лев Иванович включился по-настоящему, отражал все удары.

Понятно, никто не собирался проводить полноценный матч, все продолжалось несколько минут.

Потом Лев Иванович поставил в рамку мальчика-вратаря и наглядно показал, как правильно принимать верховой мяч, гасить удар, действовать на выходах, падать нападающему в ноги, чтобы самому не получить травму, не заработать пенальти и соперника не пропустить.

Мы давно закончили снимать эпизод, а ребята все не отпускали Яшина.

Стали знакомиться. Лев Иванович спрашивал одного за другим: "Ты откуда приехал?" В ответ звучали разные названия - от Москвы, Харькова, Новосибирска и Тбилиси до маленьких поселков и деревень. География всего Советского Союза!

Был мальчишка и из Алма-Аты. Лев Иванович сказал: "Передавай большой салам "Кайрату". Паренек удивился: "Откуда вы знаете мое имя?" Тут уже пришел черед изумиться Яшину. Оказалось, папа паренька назвал сына в честь любимой футбольной команды, выступавшей в высшей лиге чемпионата СССР.

Закончилось все крепким вратарским рукопожатием и общим фотографированием.

О смекалке и удаче

- Вы ведь освещали и визиты в "Артек" больших начальников?

- Это тоже входило в мои обязанности. Запомнилась встреча детей разных стран с Леонидом Ильичом Брежневым в Международный год ребенка. Генсек ЦК КПСС посетил лагерь в августе 1979-го.

Конечно, заранее нам не сообщали точную дату, информация о перемещениях первого лица считалась секретной и не разглашалась. Догадаться, что ждут кого-то важного, можно было лишь по подготовке и суете.

Я просил, чтобы сделали пропуска, но охрана, так называемая "девятка", предшественница современной ФСО, не торопилась. Ждали мы, ждали, но так ничего и не дождались.

И вот вижу: дети в парадной форме с горном и барабаном идут из "Горного" мимо нашей киностудии на костровую площадь, где должна состояться встреча с дорогим товарищем генеральным секретарем. Понимаю, что пролетаю, аки фанера. Начинаю лихорадочно размышлять, как найти выход из тупика.

Тут меня осенило: а попрошу-ка у кого-то из знакомых форму пионервожатого! Так и сделал. За секунду переоделся, повязал красный галстук на шею. Не отличишь: свой среди своих!

Пристроился к маршировавшему с песней отряду, затесался в ряды юных ленинцев.

- С камерой?

- Конечно! Под прикрытием ребят успешно миновал все кордоны. А на площади меня уже никто не досматривал и не останавливал.

Дети обступили Леонида Ильича, приехавших вместе с ним фотокорреспондентов и кинооператоров было великое множество, но охрана сразу оттеснила прессу в сторонку.

А я остался с детьми. Говорю же: выглядел как свой, артековский. Опять же - пионервожатый.

Брежнев обратился к собравшимся с краткой речью, сказал, что дети - надежда планеты. Пожелал всем мира, счастья и доброго солнца. Потом был праздничный концерт, перед гостями выступили юные артисты и София Ротару, исполнившая песню "Аист на крыше...".

- И вы все это снимали? Раздобыли крутой эксклюзив?

- Там работали и коллеги с телевидения, Центральной студии документальных фильмов, но, конечно, у меня были интересные кадры. Снимал я в тот раз на цветную пленку, проявлять ее ездили в Киев на студию "Укртелефильм". Туда я и вылетел на следующее утро.

Оформил заказ, начальник цеха вызвал лучшую работницу и предупредил: задание особо важное. Не знаю почему, но в последний момент наиболее ценный киноматериал я интуитивно переложил сверху вниз, чтобы его проявляли последним.

Погулял по городу, вернулся на студию, зашел в цех и... увидел заплаканную женщину, которой доверили работу с моими пленками. Рядом стоял разъяренный мастер и осматривал проявочную машину. Случилась непредвиденная ситуация - авария. "Накажу всех лишением премии!" - бушевал начальник. Но я уже ничего не слышал, никакие оправдания мне были не нужны. В голове крутилась мысль: что с отснятым материалом? Забежав в комнату подготовки пленки, я увидел, что самые ценные для меня коробки находятся на месте, их еще не заправили в проявочную машину. На душе отлегло: в брак попали пейзажные съемки и салюты, их всегда можно было переснять. ЧП не произошло.

Кадры с визитом Брежнева я показывал не только руководству "Артека", но и возил в Симферополь. Там пленку отсматривали работники Крымского обкома партии во главе с секретарем по идеологии Николаем Багровым. Большой начальник по тем временам!

О знаменитом соседе

- С кем-то из героев съемок вы дружбу свели?

- У меня были хорошие, даже теплые отношения с Павлом Поповичем, космонавтом номер четыре, дважды Героем Советского Союза.

Но сблизились мы, как ни странно, не в "Артеке", а за его стенами.

После того как я отработал в лагере пять лет, нам с женой предоставили квартиру в Гурзуфе. Мы прожили там много лет, и с годами у меня выработалась привычка: перед тем как отправиться на службу, я обязательно выходил на балкон и смотрел на горы, заряжаясь их силой и мощью.

В то утро заметил, что в подъезд заходит какой-то мужчина с чемоданом. Раньше не встречал его у нас.

Через минуту мы столкнулись на лестнице: он поднимался, я спускался. Незнакомец поздоровался первым: "Доброе утро, сосед!" Я автоматически ответил и побежал вниз, торопясь на служебный автобус, который должен был вот-вот подойти.

Уже зайдя в салон, вдруг сообразил, что случайно встреченный мужчина очень даже хорошо знаком. И не только мне. Это же Павел Романович Попович. Его весь мир знает!

Оказывается, он с женой Алевтиной Федоровной купил квартиру в нашем доме, чтобы использовать ее как летнюю дачу. А я ничего и не знал!

Поповичи поселились на четвертом этаже, мы жили на третьем. Стали общаться по-соседски, несколько раз путешествовали вместе по Крыму. И Судак посетили, и Коктебель, и на Ай-Петри поднимались.

Попович обычно приезжал из Москвы на "Волге" с номером 004. Это был фирменный знак космонавтов из первого отряда. У Гагарина номер на машине - 001, у Титова - 002, у Николаева - 003...

Павел Романович был компанейским человеком, прекрасным рассказчиком, душой любой компании.

Алевтина Федоровна прекрасно готовила.

- Бывали в Звездном городке у них?

- Звали много раз, но никак не получалось добраться. Постоянно откладывал, думал: вот в следующий приезд - точно. Обычно ведь как? Приезжаешь в Москву и не знаешь, к кому бежать. Один приглашает, второй, третий...

Для артековской хроники неоднократно снимал Поповича. Он же курировал музей космонавтики, интересно рассказывал ребятам о ракетах и полетах.

О смерти Павла Романовича я узнал в Липецке, куда поехал на кинофестиваль как член жюри. Вечером включил радио, а там передают: в Гурзуфе в возрасте 78 лет скончался космонавт Попович. Это было 30 сентября 2009 года.

Лето закончилось, они уже собирались в Москву, вещи собрали, в машину погрузили...

Об американской гостье

- Про Саманту Смит расскажите.

- Знал, что спросите, это обязательная программа в любом моем интервью...

Обаятельную, можно даже сказать, красивую и очень общительную американскую школьницу называли юным послом мира. Она написала письмо тогдашнему генсеку ЦК КПСС Юрию Андропову, он пригласил девочку в Советский Союз, принял в Кремле, предложил отдохнуть вместе с нашими ребятами в "Артеке".

- Дорогой гостье создали в лагере какие-то особые условия?

- Нет, Саманта жила в обычном корпусе "Морского" лагеря. С ней была Наташа Каширина, подруга из Ленинграда. Девочки общались, вместе ходили на все артековские мероприятия...

Хотя, конечно, приезд американки вызвал огромный ажиотаж у прессы. Не припомню такого количества иностранных журналистов. Фотокорреспонденты, киношники... Никогда еще мне так трудно не работалось.

- У Саманты была охрана?

- Честно говоря, не видел. Вряд ли... Она приехала вечером, и началось дикое столпотворение. А мы в те дни делали широкоэкранный фильм "Столица детства". Впервые решили попробовать подобный формат к шестидесятилетию "Артека". Сами понимаете, масштабное событие...

Я подумал: хорошо бы вставить и кадры с Самантой. А как снимать, если вокруг носится толпа коллег? Ведь что такое широкий экран? Нужно, чтобы в кадр никто посторонний не влез.

Опять пришлось проявлять находчивость. Во время тихого часа мы подъехали к столовой "Морского", заранее установили камеру, звукозаписывающую аппаратуру. Сначала я позвал Наташу Каширину, попросил рассказать о подруге. Та сказала: "Хорошо. Только схожу в корпус, переоденусь". Через пару минут выходит вместе с Самантой. Я потом спрашивал, пришлось ли уговаривать американку. Наташа рассказала, что начала собираться и подружка поинтересовалась, куда та идет. Узнав, что для съемок в фильме к юбилею "Артека", сама предложила: "Пошли вместе".

В итоге получилось хорошее интервью. Саманта вспоминала, как написала в Москву: "Дорогой мистер Андропов, я очень не хочу войны". С этого, собственно, и началась вся история...

А в конце нашего разговора девочки, Наташа и Саманта, обнялись и запели на английском языке "Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет мама, пусть всегда буду я".

- Такое заранее не срежиссируешь.

- Этим и ценно документальное кино - искренностью, чистыми, не наигранными эмоциями.

Эпизод мы вставили в фильм, его потом широко показывали, он участвовал в различных фестивалях. И "Столица детства", и "Улыбки Артека", и "Артек, мир, дружба". ЦК комсомола отправлял.

- Вы ездили?

- Бывал, конечно, но вот так, чтобы специально сопровождать картину, нет. Некогда было. Я работал...

Чтобы закончить тему Саманты, скажу, что через два года после приезда в Советский Союз, в августе 1985-го, она трагически погибла в авиакатастрофе.

В "Артек" позже прилетала ее мама Джейн вместе с американскими ребятами. Привезли из Штатов тридцать молодых пиний, это итальянская разновидность сосны, очень красивые деревья.

Посаженная тогда аллея разрослась, можно сходить в "Лазурный" лагерь, полюбоваться.

У Джейн Смит я тоже взял интервью.

О поколении в сравнении

- С кем еще из известных людей удалось пообщаться?

- Знаете, не очень люблю бряцать чужими именами. Еще решат, будто хвастаюсь...

Но вот вы спросили, а мне почему-то вспомнился разговор с Махмудом Эсамбаевым, знаменитым чеченским танцовщиком, "человеком в папахе", как его называли.

Махмуд Алисултанович рассказал, как однажды в детстве отыскал в горах Кавказа оставленный или спрятанный кем-то чемодан с деньгами. Будучи сознательным пионером, он принес находку в селение и сдал в отделение милиции. А его потом наградили за это путевкой в "Артек". Честно признаюсь, не в курсе, насколько правдива история, но Эсамбаев сочно все описывал, с деталями.

Были и другие запоминающиеся встречи. Множество! "Артек" притягивал знаменитостей, я же старался красиво снять их.

- Наверное, случались и неудачи, когда съемки срывались, намеченные планы рушились?

- Не дай бог! Мне надолго хватило переживаний из-за проявки пленок с Брежневым...

Нет, мы благополучно обходились без серьезных накладок, поскольку всегда серьезно и ответственно готовились к съемкам. Сейчас вижу, какие группы к нам приезжают - раз-раз и готово. Сняли, аппаратуру подхватили и дальше побежали.

С другой стороны, понимаю документалистов: им надо все сделать побыстрее. Репортеров ноги кормят.

Но мы снимали по-другому, мизансцены выстраивали, камеры устанавливали, правильные ракурсы выбирали. И с героями работали. Вот был у нас Владимир Свистов, учитель истории в артековской школе. Я обращался к нему: "Владимир Тихонович, пленки мало, нужен двухминутный комментарий вот на эту тему". А дальше хоть на секундомере засекай: уложится тютелька в тютельку. Мастер!

- Дети сильно изменились за шестьдесят лет?

- Не сказал бы. Да, все с телефонами, прочими гаджетами, у девчонок и даже некоторых мальчишек кольца, сережки и тут, и там, но, в принципе, ребята остались такими же, как и их сверстники в шестидесятые или восьмидесятые годы. Внешне стали другими, а внутри те же. Активные, любознательные, вникающие во все, очень способные.

Об учениках и ВГИКе

- А ученики у вас есть? Может, из числа тех, кто занимался при студии.

- Расскажу историю.

Для артековского кружка юных кинолюбителей я искал парня, который прошел бы армейскую службу, любил детей и имел какой-то житейский опыт. Чтобы, значит, работал с ребятами, учил их, объяснял.

В то время уже снимали на профессиональную 35-миллиметровую камеру, была проявочная машина, копировальный аппарат, монтажный стол.

После недолгих поисков я нашел Сергея Пластинкина. Классный юноша, он сразу мне понравился.

Повел его в отдел кадров. А там говорят, мол, оформить как руководителя кинокружка не можем. Нет такой ставки в штатном расписании. Надо сначала получить разрешение в центральном совете пионерской организации имени Ленина в Москве, потом еще и подтвердить в ЦК комсомола. Я как представил эти согласования - да на них полжизни уйдет!

Сергей говорит: пойду на любое вакантное место, лишь бы работать. Вот и записали его на должность... ассенизатора очистных сооружений, которая оказалась свободна. Парень лишь посмеялся, мол, главное - себя найти и практику получить.

Поработал Сергей пару лет, показал влюбленность в кино, и я сказал ему: собирай документы и дуй во ВГИК, пора получать высшее профильное образование.

Начали оформлять бумаги. А в отделе кадров опять заявляют, что не могут дать направление, поскольку в трудовой книжке указано: Пластинкин - ассенизатор. Мы просили не делать эту запись, ничего не помогло.

Поехал Сергей во ВГИК. Члены приемной комиссии просматривали документы абитуриентов, и кто-то не удержался от улыбки: "Вы только взгляните! Сюда пробуют поступать ребята с разными специальностями, но ассенизатора вижу впервые!" Все посмеялись, но допустили Сергея к творческому конкурсу. Он прошел его, сдал вступительные экзамены, поступил на операторский факультет.

И "Артек" не забывал, каждое лето приезжал, более того, невольно поучаствовал в судьбе другого студента ВГИКа.

О подаренном Гран-при

- Каким образом?

- В 1982 году к нам на студию направили пятикурсника Фаделя Мутлаха из Южного Йемена. Он должен был пройти преддипломную практику и как режиссер снять документальный фильм о детях Ливана.

Там продолжалась война, и несчастных, пострадавших от бомбежек и снарядов ребятишек приняли в "Артеке" на лечение и отдых.

Фаделю помогали операторы-третьекурсники. Они быстро, буквально за пару дней управились и улетели в Москву. Мутлах - вместе с ними.

Однако вскоре он вернулся в Крым с письмом от преподавателя. Оказалось, ребята поторопились, что-то у них не получилось, сняли меньше, чем нужно, для дипломного фильма явно не хватало материала.

Вот мастер курса и просил помочь Фаделю. Посмотрел я на расстроенного йеменца. Как тут откажешь? Дети вскоре собирались уезжать в Ливан, они же только на месяц прилетели...

В общем, я сам снял все, что требовалось, отвез пленки в Москву. С будущим режиссером Мутлахом мы встретились в гостинице "Космос" неподалеку от ВГИКа, кофе выпили, поговорили.

Фадель рассказывал, что мечтает создать в Южном Йемене студию, как в "Артеке". Дескать, заберу вас туда. Я ответил, что не получится, поскольку никуда из Крыма не уеду. Тогда он спросил: "Можно поставить вашу фамилию в титры моего фильма? Указать, что вы снимали? Это будет справедливо".

Я еще раз отказался. Мне это зачем? Говорю: лучше укажи моего ученика, он учится с тобой во ВГИКе на кинооператора. Мало ли? Студенту лишняя работа для зачета всегда пригодится.

Ну, Мутлах и вписал Сережу Пластинкина.

А через какое-то время на Московском международном кинофестивале документальный фильм "Чужие тучи над Бейрутом" получил Гран-при в своей номинации.

- И тут вы пожалели о своем отказе.

- Нисколько! Сергей ведь мой воспитанник.

Там иная коллизия возникла. Пластинкин потом рассказывал, что его вызывал ректор ВГИКа, благодарил за отличную операторскую работу... Сережа не знал, как себя вести в той ситуации. Смех и грех!

Был и такой эпизод в моей биографии...

О планах на будущее

- Вас никогда не пытались сманивать отсюда? Зазывали куда-нибудь в другие места?

- Конечно. В ЦК комсомола предлагали работу с творческой молодежью. Квартиру в Москве обещали. Мы с женой, взвесив за и против, отказались.

Мог уйти на Крымскую студию телевидения. Честно сказать, в 1992-м, когда развалился Советский Союз и "Артек" на время закрылся, перестал принимать детей, я ушел на Ялтинскую киностудию, год проработал директором творческо-производственного объединения документальных фильмов. Картину снял, называется "Свидание с Евпаторией".

А потому сразу же сюда вернулся, как лагерь начал оживать.

Это мое, родное. Столько всего сделано, разве можно отказаться?

- Последний фильм ваш когда сняли?

- Пару лет назад. Но все-таки надеюсь, что он крайний, как говорят моряки и летчики.

Глаз зорок, рука крепка, поэтому не тороплюсь ставить точку в творческой биографии.

Пока пишу воспоминания. Прежде не вел дневников, теперь же решил: надо рассказать, что видел, пока еще помню что-то.

- Надиктовываете?

- Сам печатаю на компьютере. Издам, если деньги найду. Пока пусто. Надо же пригласить и корректора, и редактора... К столетию "Артека" опоздал, может, получится выпустить к 60-летию студии.

Уже говорил: мы всегда отмечаем 28 декабря, в Международный день кино.

- Где сейчас "Конвас-автомат", которым вы снимали?

- В музее при студии "Артекфильм". Экспонат. В свое время у нас было пять профессиональных камер. Потом на видеокассеты перешли. Мой "Конвас", с которым почти шестьдесят лет отбегал, по-прежнему в рабочем состоянии, его и сегодня можно использовать. Другое дело, пленку почти не достать, ее производят в Казани небольшими партиями для научных и военных целей.

А кино теперь снимают на цифру.

- Вы смартфон для этих целей не пробовали приспособить?

- Баловство! Поздновато в мои годы гоняться за модой. Меня учили по-другому и делали это хорошо. Свой век я честно отработал с камерой в руках, а новые игрушки оставлю молодым...

Гурзуф - Москва