Забытое ополчение

Нельзя сказать, что Скопин-Шуйский был совсем обделен вниманием. В XIX веке ему посвятили очерки Н. И. Костомаров и В. С. Иконников, в конце ХХ столетия - В. В. Каргалов и А. П. Богданов¹. Однако несколько небольших работ очеркового характера (за 125 лет!) не идут ни в какое сравнение с томами, написанными о других русских полководцах! Писатели князя Михаила Васильевича тоже вниманием не избаловали. Драма Нестора Кукольника, сочинения малоизвестной писательницы пушкинской поры Олимпиады Шишкиной "Князь Скопин-Шуйский, или Россия в начале XVII столетия" и современного исторического романиста Сергея Мосияша "Похищение престола" - вот, собственно, и все. Эпизодически мелькает князь в романе Александра Соколова "И поднялся народ" (1966), в драматической хронике А. Н. Островского "Тушино" (1867)... Но опять же удельный вес перечисленных произведений ни в коей мере не сравним с литературой о других прославленных полководцах.

Почему же освободитель Москвы и Троице-Сергиева монастыря, одержавший убедительные победы над гетманом Сапегой и другими полководцами Лжедмитрия II, остался на обочине историографии? Как случилось, что его соратники (смоленский воевода князь Барятинский, шурин Скопина-Шуйского Семен Головин, предводитель сибирских стрельцов и, по сути дела, всего Северного ополчения при взятии Костромы и Ипатьевского монастыря Давыд Жеребцов) оказались в положении исторических маргиналов? Отчего об одном из главных сподвижников Скопина-Шуйского Якобе Делагарди вспоминают главным образом в связи со шведской "интервенцией" на северо-западе? А имена славного капитана Лабади (де ла Бади), смертельно раненного в бою под Торжком, и генерала Кристера Зомме (Соме), обучавшего русских ратников премудростям военного искусства в лагере под Калязином монастырем, известны лишь профессионалам? Наконец, почему лишь только в последнее время приобрел некоторую известность старец Иринарх Затворник, игравший для полководцев Смутного времени роль, уподобляющую его преподобному Сергию Радонежскому? Вопросов пока больше, чем ответов на них.

Винегрет из историографии

В работах современных авторов, в отличие от признанных исследователей Смутного времени (С. Ф. Платонова, И. Е. Забелина), устоялись понятия Первого и Второго ополчений². Под Первым ополчением понимаются совместные действия в 1611 году ратей из Рязани, Зарайска и других городов, объединившихся с казачьими отрядами бывших "тушинцев". В современном энциклопедическом словаре читаем: "ПЕРВОЕ ОПОЛЧЕНИЕ 1611 (Рязанское ополчение), в период Смутного времени образовано по инициативе жителей Рязани (воевода П. П. Ляпунов) для борьбы против поляков. Включало дворян, стрельцов, служилых казаков, черносошных крестьян, горожан, даточных людей, а также "тушинских" бояр, воевод и ратных людей... Распалось в результате обострения внутренних противоречий летом 1611. Часть отрядов в августе 1612 присоединилась ко Второму ополчению"³.

Под Вторым ополчением понимаются отряды нижегородцев и присоединявшихся к ним по мере продвижения к Ярославлю, а затем к Москве. В то же время многие историки (Каргалов, Р. Г. Скрынников, И. О. Тюменцев) используют термин "ополченцы" применительно ко времени действий Скопина-Шуйского и даже к освободительной борьбе замосковных городов, предшествовавшей его походу. И. С. Шепелев, к примеру, именовал одного из соратников Скопина-Шуйского Евсея Рязанова "предводителем ополчения заонежских погостов"⁴.

Как известно, инициатива похода на Москву в 1611 году принадлежала одному из самых известных авантюристов Смутного времени Прокопию Ляпунову. Дмитрий Пожарский далеко не сразу откликнулся на призыв Ляпунова о воссоединении, объявившись только во время московского восстания 19 марта 1611 года, когда пришлось крепко схватиться с "ворами" Сунбулова и польским гарнизоном. Было время, когда Ляпунов действовал в союзе с Григорием Сунбуловым и другими войсками Болотникова против Москвы. Затем оба - и Ляпунов, и Сунбулов переметнулись на сторону Василия Шуйского. В созданное Первым ополчением правительство - "Совет всея земли", помимо Ляпунова, вошли люди с такой же сомнительной репутацией авантюристов, вчерашние "тушинцы" Дмитрий Трубецкой и Иван Заруцкий. Этот выбор, по мнению Забелина, "показывал, что в войске господствовала партия тушинская, казацкое атаманье, как выражался патриарх Гермоген".

На каком же основании, спрашивается, Ляпунова надо почитать "первым" ополченцем да еще чуть ли не первым среди равных? Первым, кто употребил термин "народное ополчение" к периоду междуцарствия 1610-1612 годов, был Н. М. Карамзин. Нет ничего удивительного в том, что современнику Отечественной войны 1812 года пришла на ум такая аналогия. По-видимому, С. М. Соловьев был одним из первых, кто заложил противоречие в пользовании этим термином. В пятой главе VIII тома "Истории России с древнейших времен" встречаем такое выражение: "Предводительствовать ополчением северных городов Скопин прислал воеводу Вышеславцева". Но далее Соловьев применяет определения Первое и Второе ополчения. В. О. Ключевский также воспользовался этими терминами. Зато Забелин и Платонов, как уже говорилось, ушли от этой нумерации. В советское время авторы (П. И. Березов и др.) вновь к ней вернулись⁵.

Платонов писал о втором земском правительстве, но никак не об ополчении, справедливо именуя его вслед за Забелиным Нижегородским. Так называемое Первое ополчение он называл не Рязанским, а "подмосковным". Такое же определение использовал А. Е. Пресняков⁶. Забелин именовал его Ляпуновским. Ученик Платонова П. Г. Любомиров четко обозначил свою позицию в самих названиях своих трудов о Нижегородском ополчении⁷. Эту традицию унаследовала в советский период горьковская историческая школа⁸.

Р. Г. Скрынников повторил противоречие Соловьева, одновременно пользуясь термином "городские ополчения" применительно к временному отрезку 1608-1609 годов и нумеруя позднейшие ополчения⁹. Не менее изощренно поступили П. М. Катаев и А. И. Козаченко. В изданном Нижегородской губернской ученой архивной комиссией в 1912 году историческом очерке Катаева "Смута Московского государства и отражение ее в Н.-Новгороде" давалась следующая градация народных освободительных движений:

- Земское движение против тушинцев в северных и приволжских городах (применительно к периоду 1608-1610 гг.);

- Первое земское ополчение;

- Нижегородское ополчение.

Заменяя слово "ополченцы" схожим термином "земские дружины северных городов", Катаев делал вывод: "При деятельной помощи земских миров Севера и Поволжья царю Шуйскому удалось уже почти совсем избавиться от Тушинского вора".

Так сколько было ополчений?

Когда в конце 1608 года от Лжедмитрия II "отложились" многие северные и поволжские города и бои земцев с тушинцами происходили на подступах к Устюжне Железнопольской, в Понизовье и Шуйском уезде, то наряду с профессиональными воинами (дворянами, детьми боярскими и людьми "по прибору" - стрельцами и пушкарями) в них принимали участие обычные горожане, формировавшиеся в ополчения. Например, перед началом обороны Устюжны десять детей боярских, опытных в ратном деле, отвечали за обучение ратных людей из числа горожан (около 600 человек) и назначение сотников, пятидесятников и десятских. В самой Устюжне (без уезда) служилых людей насчитывалось всего 27 человек¹⁰. И если бы не ополченцы да подоспевшие на выручку белозерцы и новгородцы, Устюжне нечем было бы отвечать карателям Н. Коссаковского.

Пришедшие на помощь восставшим сто новгородских ратных людей были присланы в Устюжну новгородским воеводой Скопиным-Шуйским. Вдобавок к этому он снабдил устюжан пороховыми запасами. Таким образом, уже тогда им было положено начало консолидации действиям разрозненных антитушинских сил.

Важно отметить, что решившие действовать против самозванца города налаживали связи между собой, обмениваясь постоянными "отписками". В конце февраля 1609 года устюжанские и белозерские ратники, общее командование над которыми принял присланный из Москвы А. П. Ртищев, выступили в поход для оказания помощи восставшему соседнему Углицкому уезду. А посылая в ярославские города Н. В. Вышеславцева-Буслаева, Скопин-Шуйский уже прямо брал на себя общую координацию боевыми действиями. Отбив у сторонников "тушинского царика" Романов и Пошехонский уезд, собрав затем в этих городах, а также в Мологе и Рыбной слободе до сорока тысяч ратников, Вышеславцев двинулся на Ярославль. Позднее, в августе 1609 года, он пришел "в сход" к Скопину-Шуйскому в Калязин монастырь.

Михаил Скопин-Шуйский выступил в поход из Великого Новгорода 10 мая 1609 года во главе трехтысячного войска. Вместе с ним шли кондотьеры из шведского экспедиционного корпуса Якоба Делагарди, набранные из многих европейских земель вплоть до Ирландии и Шотландии. Возможно, среди "шкотцких немец" был и поручик Георг (более известный в России как Юшка) Лермонт, прямой предок М. Ю. Лермонтова. Но еще до прихода наемников в виду угрозы Новгороду со стороны мощного отряда запорожцев во главе с Я. Кернозицким на подмогу Скопину-Шуйскому подошла тысяча тихвинцев во главе с воеводой Горихвостовым и заонежские ополченцы Рязанова.

После битвы под Торжком 17 июня 1609 года, где русскими войсками предводительствовали стольник С. В. Головин и воевода Корнило Чоглоков, а шведскими силами - Э. Горн и Клаус Бой (Бойе), был открыт путь на Тверь. Вскоре в Торжок подтянулись Скопин-Шуйский, Делагарди и Барятинский. Так этот город стал первым сборным пунктом войск освободителей. Здесь для наступления на Тверь войско получило правильное деление на три полка: Большой во главе со Скопиным-Шуйским и Делагарди, Передовой полк во главе с Головиным и иностранным ротмистром, Сторожевой полк во главе с Я. П. Барятинским и еще одним иностранным ротмистром.

Пока под влиянием первых побед Скопина-Шуйского и шведов северо-западные города один за другим присягали на верность осажденной Москве, все это время в заволжских городах ширилось освободительное движение, начавшееся в предыдущие месяцы. В Верхневолжье и Понизовье (Среднем Поволжье) также разворачивалась не шуточная борьба. С Нижней Волги во главе трех тысяч астраханских и московских стрельцов двигался царский воевода Федор Иванович Шереметев. С ним шло до пятисот башкир и сибирских татар. Под Чебоксарами он вступил в сражение с тушинскими отрядами.

Нижегородский воевода А. С. Алябьев, усиленный подкреплением из Казани, овладел Балахнинским уездом и Владимиром. В городе на Клязьме произошло соединение сил Шереметева и нижегородцев. Важно отметить пока еще малоизвестный факт участия в походе на Владимир в составе рати Алябьева балахнинца Кузьмы Минина, вероятно, получившего боевое крещение еще в своем родном уезде. Основные силы из Вологды, ведомые Н. Вышеславцевым, Е. Рязановым и Федором Леверьевым, сосредоточились в Романове. Этот город стал новым сборным пунктом ополчения, двигавшегося на Ярославль.

8 апреля оттуда без боя отступил отряд С. Тышкевича. Это было важным достижением, так как именно Ярославль Скопин-Шуйский наметил в качестве главного сборного места всех земских сил.

Приобретение Ярославля потянуло за собой возвращение в правительственный лагерь Углича, Кашина и центра Бежецкого верха Городецка (ныне Бежецк). День 1 мая 7117 года от сотворения мира оказался особенно примечателен. В этот день разразились важные бои за Кострому и Ярославль.

Объединенным ратям земцев удалось отбиться от посланного Сапегой в Ярославль полка Я. Микулинского с приданными ему казаками. Микулинскому удалось лишь разорить окрестности города (включая Николо-Сковородский монастырь в селе Меленки). Зато некоторое время спустя он взял реванш в Угличе: после месячной осады этот город пал.

Под стенами Ипатьевского монастыря началась своеобразная дуэль между двумя легендарными военачальниками - Жеребцовым и Лисовским. После занятия Галича Жеребцов подошел к Костроме и осадил Ипатьевский монастырь. Тут-то ему и пришлось столкнуться с "лисовчиками", подошедшими из-под Ярославля. "Батько" (как его называли казаки) Лисовский встал напротив Костромы на Нагорной стороне в Селище.

Ободренные его приходом тушинцы начали осуществлять боевые вылазки из Ипатьевского монастыря. Пока "лисовчики" пытались раздобыть суда и организовать переправу, Жеребцов решил нанести упреждающий удар. Как говорилось в той же отписке: "Да июня... в 11-й день перелазил он Давыд за реку за Кострому и велел по воровским таборам стреляти из наряду; и из станов их выбил, и людей и лошадей побил многих".

Помятый Лисовский начал отход на Кинешму. Но он был еще по-прежнему силен и под Кинешмой дал бой земскому отряду из Юрьевца Поволжского, пленив воеводу Ф. Боборыкина. После всего этого "лисовчики" отошли на базу своей дислокации в Суздаль. "Батько" хорошо запомнил своего противника, с которым "лисовчикам" спустя пару месяцев вновь довелось встретиться у стен Калязина монастыря. В битве на реке Жабне успех опять сопутствовал Жеребцову и его боевым товарищам. Пройдет еще девять месяцев, и лишь тогда Лисовский возьмет реванш в этом поединке. В мае 1610 года он вместе с атаманом Андреем Просовецким совершит свой знаменитый рейд из Суздаля по тылам правительственной армии. В том же Калязине монастыре его попытается остановить немногочисленный гарнизон во главе с Жеребцовым... В неравном бою воевода будет убит, а знаменитая обитель сожжена дотла. При этом погибнут игумен Левкий и монастырская братия, мощи преподобного Макария осквернены и выброшены на пепелище, а атаманы уйдут дальше на северо-запад с награбленным добром (увозя в том числе порубленную на куски серебряную раку - вклад Бориса Годунова).

В начале лета 1609 года исход боев было еще трудно предрешить. После практически синхронных "зачисток" тушинцами Старицы и Углича последовало поражение отрядов Зборовского под Торжком и отступление на Тверь. Осада полковником Млоцким Коломны не увенчалась успехом. Продолжалась героическая оборона Троице-Сергиева монастыря. Безуспешно осаждал Осипов (Иосифо-Волоцкий) монастырь полковник Руцкой.

После яростного сражения за Тверь войска Скопина-Шуйского и Делагарди овладели городскими стенами, за исключением кремля. И лишь бунт шведских наемников побудил юного полководца вместо наступления на Тушино совершить маневр по левому берегу Волги в направлении Калязина монастыря. Спустя пару недель передовые отряды Скопина-Шуйского взяли с ходу обитель Макария Калязинского. В Калязин монастырь со всех сторон стали стекаться крупные силы ополченцев: из соседнего Кашина пришла дворянская рать воеводы И. И. Баклановского, снизу по Волге подошли отряды Жеребцова, а из Москвы прорвалась станица воеводы Г. Л. Валуева - непосредственного убийцы Лжедмитрия I. Наряду с некоторыми северными монастырями (например, Соловецким) Калязин монастырь начал щедро финансировать воинство Скопина-Шуйского. Согласно дневнику Яна Сапеги, из его казны земцы получили 6000 рублей.

Не вдаваясь в подробный анализ столкновений с войсками Сапеги, Лисовского и Зборовского, происходивших на берегах Жабни в конце августа на Успенье, можно оценить эти события, как моральную победу русского оружия. Выдвинутые в острожек передовые отряды Головина, Барятинского, Валуева, Жеребцова и Зомме не только отбили атаки шести объединенных литовско-казачьих полков (Виламовского, Зборовского, Костенецкого, Ланцкоронского, Лисовского и гетманского полка самого Сапеги), но и начали преследовать отступающего противника. Следствием одержанной победы стало быстрое и внезапное овладение Переславлем-Залесским и Александровской слободой, появление летучих отрядов в соседних Углицком, Ростовском и Дмитровском уездах, побуждавших крестьянские миры к сопротивлению.

Так сколько же было ополчений в эпоху преодоления Смуты - два или три? Во-первых, разнородный состав отрядов, составивших в результате их соединения в Калязине, а позднее в Александровской слободе (здесь Скопин-Шуйский встретился с войсками Шереметева), позволяют ставить вопрос ребром. Северное ополчение было не менее реальным фактом, как и последующие два. Во-вторых, это земское войско было собрано из самых разных мест, так что географический охват движения, возможно, был даже шире по сравнению с позднейшими ополчениями. В-третьих, это освободительное движение было столь же широко всенародным, как и доблестное Нижегородское ополчение.

Благословлял просфорой и крестом

Наконец, было еще важнейшее обстоятельство. Помимо связующего человеческого фактора (напомню, что активным элементом Нижегородского ополчения были смоляне, проделавшие боевой путь со Скопиным-Шуйским), была между ополченцами 1609-1610 годов и соратниками Минина и Пожарского особая связь духовного рода. Для раскрытия этой незримо связующей нити необходимо вспомнить имя преподобного Иринарха Затворника, старца Борисоглебского монастыря. Впервые на эту связь, кажется, указал Забелин. Он писал: "По пророческому слову старца Иринарха князь Скопин-Шуйский отбил Сапегу от Калязина. Затем весь победоносный поход Скопина к Москве и его быстрые поражения польских полков совершились все благословением и укреплением преподобного затворника, причем он всегда посылал князю благословленную просфору и святые слова: "Дерзай, не бойся, Бог тебе поможет!". Но сильнейшая благодать, укрепившая воеводу, заключалась в кресте затворника, который он послал князю еще в Переславль. С этим крестом Скопин победоносно дошел до самой Москвы, совсем тогда погибавшей.

Точно так же старец Иринарх укрепляет благословением и Нижегородское ополчение и точно так же на одоление врагов вручает свой крест Минину и Пожарскому.

Таким образом, этот медный простой крестьянский поклонный крест затворника возвышается своею благодатью именно над теми людьми и над теми событиями, где народ чувствовал, что дело находится в руках истинной преданности Отечеству, что полагается труд и подвиг только за общее, земское дело"¹¹.

Замечу в скобках, что не Прокопий Ляпунов был третьим, получившим благословение ясновидящего старца, а князь Борис Лыков, воевавший с остатками казачьей вольницы в лице атамана Баловня на закате Смуты. Уподобившись в начале XVII века преподобному Сергию Радонежскому, старец Иринарх своим благословением соединил Скопина-Шуйского и продолжателей его дела в единую живую цепь.

Взглянуть на удивительного старца, между прочим, пожелали полковник Микулинский и гетман Сапега. Согласно житию Иринарха Затворника, в беседе с Сапегой старец дал ему совет: "Возвратись, господин, в свою землю: полно тебе в России воевать! Если же не уйдешь из России или опять придешь в Россию и не послушаешь Божия слова, то будешь убит в России"¹².

Факты пребывания Микулинского и Сапеги в Борисоглебском монастыре согласуются с дневниками гетмана, однако не вполне ясно, встречались ли лично Скопин-Шуйский и кто-либо из его соратников-воевод со старцем Иринархом. Известно лишь, что после победы под Калязином (а Иринарх Затворник с особенным чувством относился к преподобному Макарию Калязинскому, готовя себя к монашескому подвигу по его житию), Скопин-Шуйский отправил гонца к старцу из Переславля. В следующий раз он испросил благословения перед подступом к Троицке-Сергиеву монастырю. А после того как произошло вступление войск Скопина-Шуйского в Москву, старец отправил своего ученика Александра к князю за крестом. Возвращая крест, победитель тушинцев послал Иринарху Затворнику благословенное послание и дары¹³. Итак, на победы Михаил Скопин-Шуйский и Дмитрий Пожарский были благословлены одним и тем же крестом.

Под княжеским стягом

Начиная с 2002 года каждое лето отряды юных "ополченцев" выступают в походы по местам боев князя Скопина-Шуйского. Межрегиональная программа "Под княжеским стягом", разработанная энтузиастами из Александрова и Калязина, нацелена на то, чтобы жители освобожденных им мест не забывали славных подвигов своих предков. Популяризация знаний о героях, преодолевавших Смуту, и увековечение их памяти - вот два краеугольных камня программы, к которой постепенно подключились и другие города (Тверь, Торжок, Ярославль, Переславль-Залесский, Ростов Великий, Углич). Намечена реконструкция маршрута магистрального пути, по которому двигались русско-шведские войска, проводится углубленное изучение событий начала XVII столетия с учетом новейших архивных исследований, изысканий краеведов и археологических разведок в местах сражений. За четыре года было предпринято несколько локальных экспедиций (например, на месте бывшего Троицкого Рябова монастыря, где стояли войска Сапеги накануне битвы под Калязином), состоялись пешие переходы по маршрутам: Калязин - Переславль-Залесский - Александров и Ярославль - Ростов Великий - Александров. Летом проходят водно-пешие переходы по маршруту: Торжок - Тверь - Калязин - Углич - Александров. А заканчиваются межрегиональные походы ставшим уже традиционным фестивалем "Отчизны верные сыны" на Каринском поле под Александровом, где осенью 1609 году состоялось одно из решающих сражений между Скопиным-Шуйским и Сапегой. В 2003-м появился и был освящен первый (со времен Микешина) мемориальный камень-памятник в честь сложивших головы на поле брани русских и шведских воинов.

• _{1. Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский // Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Вып. 3: XV-XVI столетия. СПб. 1874; Иконников В. С. Князь М. В. Скопин-Шуйский: Критико-библиографический очерк. СПб. 1875; Михаил Скопин-Шуйский//Каргалов В. В. Московские воеводы XVI-XVII вв. М. 1968 (переиздание книги вышло в 2002 г. в издательстве "Русское слово"); Богданов А. П. Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. М. 1998.}
• _{2. Шокарев С. Ю. Москва и преодоление Смуты. 1612 год. М. 2002. С. 99, 119; Степанищев А. Т., Филипповых Д. Н. Словарь-справочник по военно-исторической терминологии. М. 2004. С. 60, 156.}
• _{3. История Отечества с древнейших времен до наших дней: Энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1999. С. 329.}
• _{4. См. указатель в книге: Шепелев И. С. Освободительная и классовая борьбы в Русском государстве в 1608-1610 гг. Пятигорск. 1957. С. 596.}
• _{5. См.: Березов П. Дмитрий Пожарский. М. 1954; Макарихин В. П. Князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Нижний Новгород. 1999.}
• _{6. Пресняков А. Е. Московское царство. Общий очерк. Пг. 1918. С. 119.}
• _{7. Любомиров П. Г. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-1613 гг. Пг. 1917; Его же. Очерки истории Нижегородского ополчения. М. 1939.}
• _{8. Великое дело Минина и Пожарского. Горький. 1944.}
• _{9. Ср., например: Скрынников Р. Г. На страже московских рубежей. М. 1986. С. 83, 185.}
• _{10. Каргалов В. В. Московские воеводы XVI-XVII вв. М. 2002. С. 99.}
• _{11. Забелин И. Е. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время. М. 1999. С. 311.}
• _{12. "И место сие велми возградится". [Борисоглеб:] издание Борисо-Глебского монастыря. 2000. С. 49.}
• _{13. Там же. С. 50.}