"Я и в мыслях не имел, что здесь увижу крестьянский рай..."

Красные стяги на царской резиденции

Официально здравница, которую в официальных документах и газетах именовали "Кузницей здоровья пахаря", была открыта 28 июня 1925 г. в Ливадии, в бывшей летней резиденции Николая II в рамках ленинского Декрета "Об использовании Крыма для лечения трудящихся". Документ предусматривал передачу дворцов царской династии, дач и особняков. Создание крестьянского курорта имело политический оттенок. Новая власть старалась продемонстрировать всему миру доступность для трудящихся курортного лечения, которое до революции могли себе позволить только богачи.

В день открытия на площади перед Белым дворцом собрались крестьяне, медперсонал, гости соседних здравниц. Фасад бывшей императорской резиденции украсили красными стягами, транспарантами и гирляндами цветов. Правительственную делегацию возглавил нарком здравоохранения СССР Николай Семашко, который в течение последних четырех лет лично курировал подготовку здравницы: оборудование спальных корпусов и столовой, строительство водолечебницы и лабораторий, создание кабинетов электролечения и рентгена.

Многократным тушем и несмолкаемым "ура" сопровождались выступления почетных гостей митинга - председателя Совнаркома Украины В. Чубаря, секретаря ВЦИК А. С. Киселева, поэта Демьяна Бедного. Среди присутствующих в президиуме был и ректор Лондонского рабочего университета Крейг, который не раз отмечал "большой подъем и неизгладимое впечатление" у всех присутствующих на открытии здравницы¹.

Больные ехали с харчами

С марта 1925 г. во все регионы страны рассылались методические рекомендации "О способе отбора больных крестьян для лечения на курортах", по которым на лечение в Ливадии имели право только "крестьяне от сохи². В приоритете были больные туберкулезом, неврастенией, ревматизмом, функциональными заболеваниями сердца. В сельских поликлиниках составлялись списки претендентов на поездку в Крым, затем кандидатуру каждого внимательно рассматривали районные и региональные медицинские комиссии.

Лечение одного крестьянина в санатории обходилось государству 130 рублей в месяц, питание в день - 1 руб. 60 коп. Проезд от места жительства до Крыма и обратно был также бесплатным. Однако первые группы крестьян прибывали на полуостров самотеком и многие не знали о бесплатном лечении. Перед поездкой крестьяне продавали свои последние пожитки, а были и те, кто везли с собой мешки с сушеными сухарями и большими кусками сала. Своим удивлением относительно бесплатного пребывания в здравнице с корреспондентом газеты "Красный Крым" поделился крестьянин из села Дуниново Ивано-Вознесенской губернии Василий Овчинин:

"Спрашивал я доктора насчет харчей. Тот сказал, вроде все даром. Ну я и взял коврижку житного хлеба. Наказал бабе еще прислать. И теперь коврига в сумке лежит: не нужна, стало быть. Тут не только хлеб дают³".

Крестьянский курорт в Ливадии был рассчитан на 330 коек. В Большом дворце поселили 130 больных с желудочными и сердечными заболеваниями, в Малом дворце - 40 крестьян, страдавших нервными болезнями. Туберкулезникам были предоставлены большой свитский дом и бывший дом царского министра. В целях сохранности царского имущества с новичками предварительно проводили серьезный инструктаж относительно поведения на курорте. В первый сезон 1925 г. не редкими были случаи воровства и росписи на стенах дворца.

Мертвый час для "нагона килов"

Общий курс лечения составлял шесть недель, в случае отрицательной динамики врачи могли оставить пациента еще на две недели. Начало всех мероприятий в санатории сопровождалось звуками гонга. Прямо перед дворцом установили большой металлический диск, по которому дежурный работник бил колотушкой. Первый удар звучал в 7 утра. После подъема, утренней зарядки и уборки комнат отдыхающие следовали в большой зал столовой.

В меню - молоко с белым хлебом, 50 грамм сливочного масла, 2 вареных яйца и каша с котлетой. После завтрака следовал обход врачей и принятие основных процедур. Освободившиеся пациенты гуляли по парку, играли в мяч перед юго-восточным фасадом дворца, купались в море или в местной читальне "занимались газетой".

В 13:30 звук гонга призывал всех к обеду. На первое - супы (щи, лапша, борщ). Второе блюдо - мясо с гарниром, на третье - сладкое. Около двух часов новый гонг, сигнализирующий о начале послеобеденного отдыха, который продолжался до 16:00.

В течение двух часов все курортники должны были находиться в палатах, а на всех дорожках, ведущих к дворцам, ставились перегородки с надписью: "Стой! В санатории мертвый час. Проход запрещен". Дежурный милиционер останавливал праздно шатающихся отдыхающих возле дворца и настоятельно требовал возвращения в палату. Сами же курортники называли это время "нагон килов", так как после сытного обеда организм больного получал прибавку в весе⁴.

И кино, и домино

Во второй половине дня для больных организовывались культурно-массовые мероприятия. В читальне предлагали послушать лекции по темам "Вред алкоголя", "Друзья и враги человека", "Права сельсоветов", "Семья и брак"; послушать граммофон, поиграть в шахматы и домино. Местная библиотека насчитывала более 3000 книг, для крестьян выписывали 68 экземпляров различных журналов и 59 газет. Только в сезон 1926 г. было проведено 220 лекций и 43 экскурсии, устроено 13 вечеров самодеятельности и спектаклей, 27 концертов и 52 сеанса кино. Мероприятия посетили 20 451 человек⁵.

В санатории работало около десяти кружков. Одна из комнат свитского корпуса была отведена для занятий кружка рукоделия, где женщин учили вышивать гладью и мережкой. На память крестьянки увозили с собой из здравницы декоративные салфетки. Особенно популярным среди отдыхающих считался кружок народных инструментов, который проводился ежедневно по вечерам в бывшей царской приемной на нижнем этаже дворца. В описи санаторного имущества числились 4 гитары, 3 мандолины и 6 балалаек. Уже после двух недель репетиций участники крестьянского оркестра выступали на вечерах самодеятельности. А после двух месяцев лечения в санатории в кружке селькоров рождался новый номер стенной газеты "Отдых пахаря". Все статьи в ней писали "обученные селькоры - будущая культурная сила деревни"⁶.

Многие после двух месяцев пребывания на курорте заметно добавляли в весе. Обычно находящийся в санатории крестьянин пользовался бельем и одеждой, которую выдавали в здравнице. Перед выпиской личную одежду вновь возвращали пациентам. У многих не застегивались брюки, что лишний раз свидетельствовало об удачном методе борьбы с истощением трудящихся.

По бледному цвету кожи, физическому истощению и нерешительности сотрудники санатория легко определяли новичков. В столовой они робко садились на кончик стула и никак не могли сосредоточить свое внимание на обеде. "То взглянет наверх, на вычурные лепные украшения потолка, то оглядывает невиданные растения пальмы на столе"⁷.

Тем не менее к новой обстановке привыкали быстро, нередко в столовой новички даже требовали "обед по-царски". Однажды главный повар Василь Васильевич решил пойти навстречу отдыхающим и приготовил гусиный паштет. Но каково было удивление персонала, когда после обеда "царское блюдо" осталось в тарелке не тронутым. В ответ один из курортников смело заявил: "Каша-то лучше гуся..."⁸.

Эмоции Маяковского

За два месяца пребывания в Ливадии все становились одной семьей, расставаться было жаль. Убывающих провожали всем коллективом. Появилась традиция прощальной гармони с маршем, который сопровождал женский хор медсестер. Многие обменивались адресами для дальнейшей переписки.

В санатории существовала даже специальная книга, куда перед выпиской гости здравницы записывали впечатления об отдыхе. Все записи полны восторга и удивлений. Так крестьянин из села Покровское Кара-Киргизской автономной области пишет: "Уезжая со своей далекой родины, я и в мыслях не имел, что здесь увижу крестьянский рай, в котором за короткий срок получу утерянное здоровье и силы". Крестьянин Е. Тюрин из д. Давыдово Буйгородской волости Московской губернии отзывается: "Это наполняет радостью, что только при советской власти я увидел такую красоту и чувствую себя здесь счастливцем"⁹.

Письма к сестрам и врачам полны благодарности. Их десятки почти у каждой сестры и врача. Многие писали в санаторий даже спустя полгода после лечения.

С восторгом об уникальном социальном эксперименте в стихах отзывался Владимир Маяковский. После посещения Ливадии в 1927 г., поэт поделился своими эмоциями:

• "...где можно еще
• читать во дворце -
• что?
• Стихи!
• Кому?
• крестьянам!
• Такую страну
• и сравнивать не с чем, -
• где еще
• мыслимы
• подобные вещи?!
• И думаю я
• обо всем,
• как о чуде.
• Такое настало,
• а что еще будет!"

В 1928 г. были окончены основные работы по обустройству крестьянского санатория, который с каждым годом расширялся. Рядом с дворцом построены новые спальные корпуса, помещения для медицинского персонала и новая столовая. В 1931 г. санаторий был преобразован в "Климатический лечебный комбинат для трудящихся им. И. Сталина"¹⁰. Новая профсоюзная здравница была одной из крупнейших в Союзе и просуществовала до начала Великой Отечественной войны.

• _{1. Прокопова Л. И. Царская Ливадия в калейдоскопе ушедшего времени. Очерки. Симферополь, 2008. С. 314.}
• _{2. По декрету Ильича: Курортное строительство в Крыму. 1920-1989: Сб. документов и материалов / Симферополь, 1989. С. 55.}
• _{3. Красный Крым. 1925. 5 мая.}
• _{4. Барановский Борис. На крестьянском курорте. Быт Ливадийской здравницы. - М., 1927. С. 8.}
• _{5.Там же. С. 12.}
• _{6.Там же. С.14.}
• _{7. Там же. С. 19.}
• _{8. Красный Крым. 1925. 5 мая.}
• _{9. Там же.}
• _{10. В. И. Ленин и развитие санаторно-курортного дела в СССР. М., 1982. С. 11.}