Один из десяти

Факт примирения земских вождей зафиксирован подписями В. Бутурлина, Д. Головина, кн. А. Сицкого, князя В. Туренина, И. И. Шереметева, князя В. Т. Долгорукова, Н. Плещеева, И. Зыбина, М. Дмитриева, Л. Новокшенова, Б. Блудова, М. Бутурлина, Ф. Плещеева, И. В. Измайлова, Д. Микулина, М. Плещеева, И. Ефанова, И. Козлова, П. Соковнина¹. По-видимому, это произошло на переговорах, в которых участвовали представители сторон, уполномоченные начальниками двух ратей, иначе трудно понять отсутствие на этой грамоте подписей самих ополченских "начальников".

В образовавшемся из двух полков освободительном подмосковном войске воссоздавались общеземские, фактически общегосударственные органы власти - центральное приказное управление. Было образовано коалиционное правительство с участием "начальников" и приказных дельцов обоих лагерей. Первое ополчение представляли в нем: князь Д. Т. Трубецкой, думный дьяк С. З. Сыдавный-Васильев, дьяки И. Третьяков, Н. Новокшенов и М. Поздеев. От Нижегородского ополчения в Земское правительство вошли: князь Д. М. Пожарский, "выборный человек" К. Минин, князь Д. М. Черкасский, В. И. Бутурлин, И. И. Шереметев и И. В. Измайлов.

Во внешней политике Земское временное правительство продолжало ориентироваться на Швецию, связывая решение династического вопроса с кандидатурой шведского принца. Непременными условиями окончательного принятия на Москве Карла-Филиппа руководители ополчения считали его скорейшее прибытие в Новгород и избрание государем на Земском соборе. "А как королевич князь Карло Филипп Карлович придет в Великий Новгород: и мы тогды со всеми государствы Российского царствия совет учиня, пошлем к королевичю Карлу Филиппу Карлусовичю послов, с полным договором (!) о государственных и о земских делех"².

Прошведская ориентация вождей ополчений сказывалась и позже, во время работы Земского избирательного собора 1613 года. Объяснялось это, на наш взгляд, не только стремлением Трубецкого и Пожарского получить поддержку соседней северной державы, давно уже враждебной Речи Посполитой, но и сугубо внутренними причинами - глубоким убеждением в том, что избрание новым государем кого-то из московских великих бояр приведет лишь к углублению кризиса, к "конечному разорению" и гибели государства.

Вопрос о будущем политическом устройстве Русского государства должен был решиться на Земском соборе, о созыве которого руководители Земского правительства объявили в ноябре 1612 года. Несмотря на освобождение Москвы от поляков, еще значительные территории оставались во власти интервентов, военные действия не прекращались и во многих центральных, удаленных от пограничных рубежей уездах. В конце ноября - начале декабря Сигизмунд III с новой армией предпринял неудачную попытку штурмовать Москву.

В этих условиях со всей остротой встал вопрос о будущем Московского государства, о скорейшем "устроении земли". Восстановление государственной власти мыслилось правительством Трубецкого, Пожарского и Минина в привычной для людей XVII столетия форме монархического правления. Поэтому основной задачей созываемого в Москве Земского собора становилось избрание ("обирание" - по терминологии того времени) нового русского царя.

В своих грамотах "начальники" ополчения писали: "И приходили к нам, к Дмитрею Трубецкому, да к Дмитрею Пожарскому бояре и окольничие, и чашники, и стольники, и дворяне большие, и стряпчие, и жильцы, и дворяне из городов и всяких чинов люди, и говорили и с нами советовали, чтоб нам всем сослатца во все городы с вами воеводами и всякими людьми от мала и до велика и обрати б на Владимерское и на Московское государство и на все великие государства Российского царствия государя и царя, и великого князя, ково нам государя Бог даст". Организацией и созывом Земского избирательного собора ведал, как сейчас точно установлено, особый "Общий великий соборный совет", определивший в ходе своих заседаний порядок выборов представителей - участников собора, число выборных лиц, круг их полномочий³.

Избирательный собор 1613 года был беспрецедентно широк по своему социальному составу: там заседали представители высшего и уездного, черного и белого духовенства, московского и городового дворянства, казаков, посадских людей и черносошных крестьян ("уездных людей"). Число собравшихся в Москве "советных людей", по некоторым сведениям, превышало 800 человек. Они представляли не менее 58 городов, хотя в избирательной грамоте упомянуто лишь о 277 таких представителях, а подписали ее всего 238 участников "обирания" Михаила Федоровича.

Первоначальную дату начала работы собора - 6 декабря 1612 года (осенний Николин день) из-за опоздания и неявки многих земских представителей пришлось отложить на месяц. Собор начался в праздник Крещения - 6 января 1613 года. "Сниидошася изо всех градов власти и бояре, - записал летописец, - митрополиты и архиепископы, епископы и архимариты и всяких чинов людие и начаша избирати государя. Кийждо хотяще по своей мысли, той того, а ин иного. И многоволнение бысть..."⁴.

Участники собора выдвинули более десяти претендентов на российский престол. Среди них были: польский королевич Владислав, шведский принц Карл-Филипп, "воренок" (Иван Дмитриевич - сын Лжедмитрия II и Марины Мнишек) и ряд русских князей и бояр. В разных источниках в числе кандидатов называются: Федор Иванович Мстиславский, Иван Михайлович Воротынский, Федор Иванович Шереметев, Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, Дмитрий Мамстрюкович и Иван Борисович Черкасские, Иван Васильевич Голицын, Иван Никитич и Михаил Федорович Романовы, Петр Иванович Пронский и Дмитрий Михайлович Пожарский*. Сомнительным выглядит и вывод Тюменцева о противостояния двух группировок - стихийно сложившегося (?) "романовского кружка" и сторонников князя Д. Т. Трубецкого, якобы ставшего основным соперником будущего государя в борьбе за престол⁵.

• _{*Упрощенным представляется предположение И. О. Тюменцева о том, что претендентами на российский престол были выдвинуты на пропорциональной основе как участники боярского правительства (Семибоярщины), так и руководители земского освободительного движения 1611-1612 годов. В эту схему не укладывается хорошо известное по источникам существование немногочисленных, но деятельных и убежденных сторонников польского и шведского королевичей, а также калужского "воренка".}

Общие собрания происходили в Успенском соборе Кремля, а предварительные заседания проводились по сословиям: в отдельных палатах собирались духовенство, бояре, служилые, посадские и уездные люди. Необходимым условием решения любого обсуждавшегося вопроса было единогласие. Только после этого принятое решение могло быть вынесено на рассмотрение всего собора.

Вплоть до избрания царем Михаила Федоровича Романова вся полнота власти в государстве принадлежала ополченским "боярам и воеводам" - временному Земскому правительству. Об этом образно писал архиепископ Арсений Елассонский: "После уничтожения поляков и освобождения великой России и Москвы два великих боярина князья - князь Димитрий Тимофеевич Трубецкой и князь Димитрий Михайлович Пожарский взяли бразды правления в свои руки. Весь народ московский и все находившиеся в великой России архиереи, иереи, бояре и начальствующие, правящие народом в преподобии и правде, подчинились им"⁶. Взятый в плен поляками 27 ноября 1612 года сын боярский Иван Философов в расспросе говорил об этом же, добавляя к числу московских правителей Минина: "А делает всякие дела князь Дмитрей Трубецкой, да князь Дмитрей Пожарской, да Куземка Минин"⁷.

Поддержка, оказанная кандидатуре Карла-Филиппа авторитетными в казачьей и в земской среде лицами, владевшими реальной властью, казалось, могла обеспечить шведскому королевичу решающее преимущество перед другими кандидатами. Однако казаки, чья роль после одержанных над Москвой побед многократно возросла, московские люди и поддержавшие их участники Земского собора настояли на избрании царем одного из русских князей или бояр. Из-за непримиримых противоречий между соперничавшими группировками избирательная деятельность собора зашла в тупик.

В этих условиях среди служилых людей и казаков возникло движение, направленное против соборного руководства. Его центром стало московское подворье Троице-Сергиева монастыря, а его деятельным вдохновителем - влиятельный келарь этой обители Авраамий Палицын. Упоминание о происходивших на монастырском подворье совещаниях сохранилось в одном из русских хронографов третьей редакции: "И приходили на подворье Троицкого монастыря х келарю старцу Авраамию Палицыну многие дворяне и дети боярские, и гости многие разных городов, и атаманы, и казаки и открывают ему совет свой и благоизволение, принесоша ж и писание о избрании царском"⁸. На них решено было провозгласить царем 16-летнего Михаила Федоровича Романова-Юрьева, сына плененного поляками ростовского митрополита Филарета, тесно связанного в прошлом и с антигодуновской оппозицией, и с "тушинцами".

К "романовской партии" примкнули многие бояре и приказные дельцы: князь И. В. Голицын, И. Н. Романов, князь Б. М. Лыков, князь И. Б. Черкасский, Б. М. и М. Г. Салтыковы, думный дьяк С. З. Сыдавный-Васильев, дьяки И. Третьяков и Г. Мартемьянов. Сына ростовского митрополита поддержало высшее православное духовенство - Освященный собор.

Против выступила сильная правительственная партия: Трубецкой, Пожарский, князь Ф. И. Мстиславский (в прошлом глава Семибоярщины), князь И. С. Куракин (знаменитый воевода, но известный полонофил) и некоторые другие князья и бояре. Находившийся в Новгороде шведский полководец Якоб Делагарди, заинтересованно следивший за избирательной кампанией в Москве, писал, что приверженцы Романовых "князя Трубецкого и князя Пожарского в их домах осадили и принудили их согласиться на свое избрание великого князя".

Г. А. Замятин в своей неопубликованной работе подчеркивал, что, кроме Ф. И. Мстиславского, при избрании царя на Земском соборе 1613 года за кандидатуру Михаила Федоровича Романова высказались все остальные члены московской Семибоярщины. Против были в основном "бояре и воеводы" земского лагеря.

На фоне этих событий 21 февраля 1613 года Земский избирательный собор, уступая энергичному нажиму снизу, провозгласил царем Михаила Романова. Согласно сложившейся в Смутное время традиции, новому российскому государю пришлось согласиться с известным ограничением своих прав и привилегий.

Так, первый царь из дома Романовых обязался следовать традиционным формам управления государством: не вводить новых законов без согласия Боярской думы и Земского собора, охранять права Русской православной церкви и не помнить "ни о какой частной вражде". Существенно ограничивались полномочия нового государя и в области внешней политики: "ни войны, ни мира с соседями одному и по собственному усмотрению не предпринимать".

Новоизбранному государю досталось тяжелое наследие Смуты, войны и интервенции. У историков нет оснований сомневаться в значительном ослаблении верховной царской власти в первое десятилетие царствования Михаила Федоровича. Об этом прямо или косвенно свидетельствует целый ряд источников. Так, на основании дошедших до него слухов, Конрад Буссов в своей "Хронике" писал о первом Романове: "он не печется о правлении сам, а против их обычая, все представляет делать маршалу и другим вельможам"⁹. А в грамоте 27 апреля 1613 года из Троице-Сергиева монастыря, где царский поезд останавливался на пути из Костромы в Москву, имя Михаила Федоровича, уже избранного на царский престол, писалось после имени митрополита Казанского и Свияжского Ефрема¹⁰. В середине марта 1613-го разгорелся спор между Боярской думой и приближенными нового царя о праве пользования "государевой печатью", находившейся у думцев. Конфликт этот закончился убедительной победой московских "бояр", что лишний раз указывает на существенное ограничение властных полномочий нового "самодержца".

Возможно, этим объясняется осторожная политика молодого российского государя, стремившегося в первые годы царствования привлечь к себе бывших участников земского освободительного движения, недавних "тушинцев" и даже тех, кто был в милости у Сигизмунда III и Александра Госевского. Летописец специально подчеркивал, что "и московских боляр, и всяких чинов людей, которые сидели в Москве в осаде с литовскими людми и которые были в Литве у Короля и в Тушине, и в Колуге при воре лживом Дмитреи и тех государь всех для своего царского венца пожаловал наипаче свыше первого по их достоинству честию и пожитком. И совокупись вся земля русская ему государю служити"¹¹. Примечательно возвращение к своим обязанностям думного дьяка Ивана Грамотина, верой и правдой служившего Сигизмунду III и в одной из грамот об избрании царем Михаила Федоровича прямо названного изменником. Спустя несколько месяцев дьяк получил полное прощение, долгие годы возглавляя Посольский и Новгородский приказы.

О возросшем значении "бояр" в первые годы нового царствования свидетельствует важнейший документ той эпохи - "твержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова". Из нее следует, что в 1613 году по отношению к царской власти боярство (за редким исключением) выступило единым фронтом, чем и объясняется, например, умолчание составителей этого официального документа о сотрудничестве Семибоярщины с поляками и, наоборот, подчеркивание особой миссии боярства в избрании русским царем Михаила Романова¹².

Разорение и упадок хозяйства, общая слабость политической системы вынуждали правительство избранного "всею землею" царя опираться на авторитет Земских соборов и сложившуюся практику местного губного и земского самоуправления, обращаться к выработанным в Смутное время формам взаимодействия центральной и местной власти. Эффективность такой системы отчетливо проявилась во время московского похода королевича Владислава (1617-1618). Тогда снова были парализованы основные, подконтрольные правительству механизмы управления страной. По городам вновь послали бояр и воевод "с товарыщи": в Ярославль - боярина и воеводу князя И. Б. Черкасского, дьяка М. Данилова, стольника и воеводу князя Г. В. Тюфякина; в Нижний Новгород боярина и воеводу князя Б. М. Лыкова, второго воеводу И. А. Колтовского, стольника и воеводу князя Ф. А. Елецкого, дьяка Д. Образцова. Они ссылались с местными властями и выборными людьми, собирая силы для организации отпора нашествию¹³.

Военный конфликт с Польшей и Швецией, разгоревшийся с новой силой после избрания нового царя, требовал восстановления военной организации страны, больших финансовых и материальных издержек со стороны нового правительства. В 1614-1615 годах воеводы были назначены в 120 городов, включая и города Центральной России, где раньше их не было. Все они получили письменные наказы, согласно которым вместе с назначенными им в помощь осадными и стрелецкими головами должны были осмотреть и исправить укрепления своих крепостей, переписать военное имущество и годных к военной службе ратных людей, собрать тех из них, которые "в разорение" разбежались из своих городов, сформировав из них новые воинские подразделения.

Для обеспечения регулярной выплаты денежного жалованья военнослужащим правительству пришлось пойти на введение чрезвычайных налогов с населения - так называемой "пятой деньги". "Пятину" в 1614-1617 годах пришлось собирать пять раз, чрезвычайные налоги собирались и впоследствии. Именно с помощью этих мероприятий правительству удалось сравнительно быстро восстановить почти полностью разрушенную в Смутное время государственную организацию.

• _{1. ААЭ. Т. 2. № 215. С. 274-275.}
• _{2. ДАИ. Т. 1. СПб. 1846. № 166. С. 294.}
• _{3. Акты подмосковных ополчений. М. 1911. № 82. С. 99; № 89. С. 107; Акты Земского собора 1612-1613 гг.//Записки ОР ГБЛ. Вып. 19. М. 1957. С. 187-188.}
• _{4. ОР РГБ. Ф. 37. № 423. Л. 306.}
• _{5. Тюменцев И. О. Из истории Избирательного земского собора}
• _{1613 г. //Дом Романовых в истории России. СПб. 1995. С. 74, 78.}
• _{6. Дмитриевский А. Архиепископ Елассонский Арсений и мемуары его из русской истории по рукописям Трапезундского Сумелийского монастыря. Киев. 1899. С. 163-164.}
• _{7. Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej polowie wieku XVII. Lwo" w. 1901. S. 363.}
• _{8. ОР РГБ. Ф. 247. Ед. хр. 84. Л. 855.}
• _{9. Буссов К. Московская хроника. 1584-1613. М.; Л. 1961. С. 192.}
• _{10. РГАДА. Ф. 156. Ед. хр. 85. Л. 1.}
• _{11. ОР РГБ. Ф. 299. Ед. хр. 557. Л. 246-246 об. О том же см.: Там же. Ф. 138. Костромское собрание. № 187. Л. 93.}
• _{12. Утвержденная грамота об избрании на Московское государство Михаила Федоровича Романова. М. 1914. С. 40-41, 44.}
• _{13. ОР РГБ. Ф. 343. К. 1. Ед. хр. 14. Л. 1-5; Книги разрядные по официальным оных спискам. Т. 1. СПб. 1853. С. 566.}