В долгой истории взаимодействия России с азиатскими народами и культурами весьма сложные процессы протекали в Забайкалье, в тех местах, где ныне расположена одна из республик Российской Федерации - Бурятия. Родственные монголам буряты, самый многочисленный из исконных народов Восточной Сибири, довольно густо населяли западные, южные и восточные берега Байкала. Как и монголы, буряты вели кочевой образ жизни, используя удобные для перемещения юрты и обустраивая на лесных нагорьях целые поселения из бревенчатых юрт1.
С середины XVIII века по мере распространения среди бурятов Забайкалья буддизма в этих краях начинают возводиться буддистские монастыри - дацаны (от тибетского "монастырская школа"). С развитием монастырской системы образования и медитации дацаны постепенно начинают вытеснять молельную юрту, служившую местом отправления религиозного культа у бурятов. К середине XIX столетия в Забайкалье насчитывалось уже 34 монастыря, принадлежащих различным бурятским школам. Бурятский дацан стал ярким образцом соединения приёмов буддистского культового искусства и местной, в том числе и русской, техники возведения построек.
Русские поселения на южных и восточных побережьях Байкала стали появляться в середине XVII века. В эти ранние времена многочисленные отряды нанимаемых государством "служилых людей", преимущественно казаков, исследовали новые дороги в Китай и в первую очередь собирали с местного населения - бурятов, тунгусов - дань пушниной, в основном собольим мехом. Первое русское укрепление на этой обширной территории возникло в 1648 году на ответвлении реки Баргузин, километрах в 40 от восточного берега Байкала. Баргузинский острог первоначально подчинялся енисейскому воеводе, коим в ту пору был Афанасий Пашков, человек яркий, сильный и известный жестокостью нрава. В течение нескольких лет Баргузинск был фактическим центром распространяющегося в забайкальских землях русского присутствия. В 1654-м указом из Москвы Пашков был назначен воеводой нового административного края - Даурии.
И уже в следующем году вместе с казаками и прочими служилыми и вольными людьми - среди них был и изгнанный раскольник протопоп Аввакум - Пашков двинулся далеко за Баргузинск, где и основал поселение Нерчинск2. И хотя небольшой городок Баргузинск и по сей день продолжает своё существование, русское заселение западного Забайкалья прежде всего распространилось на юг, вдоль более пригодной для жизни реки Селенги.
Селенга берёт своё начало в Монголии и является самой крупной рекой, впадающей в Байкал с восточной его оконечности. В XVII-XIX веках она служила крупнейшим путём торговли и заселения восточных земель. Довольно скоро стало ясно, что стратегически наиболее значимым пунктом на Селенге было место её слияния с рекой Уда. Именно здесь, на обрывистых откосах сливающихся рек, в октябре 1665 года была возведена крепость Удинск, поначалу представлявшая собой небольшое укреплённое зимовье3.
Беспокойную границу между Россией и Монголией на другом конце Селенги охранял гарнизон крепости Селенгинск, основанной баргузинскими казаками в том же 1665-м4. Большую часть оставшегося столетия Селенгинск находился под непрерывной угрозой монгольских набегов: так, в январе-феврале 1688 года острог подвергался осаде монгольского хана, войска которого насчитывали 5000 воинов5. Именно успешная оборона Селенгинска, предпринятая войсками русского воеводы Фёдора Головина и ссыльного украинского гетмана Демьяна Многогрешного, смогла убедить Китай не требовать дополнительных уступок от русских во время заключения Нерчинского договора в следующем году.
Несмотря на свою удалённость и доступность, Селенгинск оставался важнейшим сторожевым постом. Его роль особенно возросла с прокладкой более короткого караванного пути в Китай - не через Нерчинск и Маньчжурию, а через Селенгинск и Монголию6. Дальнейшее развитие крепости, уже после смерти Петра Великого, связано с намерением русского посла родом из балканских славян графа Саввы Лукича Владиславича-Рагузинского либо перенести, либо укрепить и расширить её.
О разнообразных проектах и отчётах по этому делу известно немного, разве что один из них был связан с именем строптивого лейтенанта Абрама Ганнибала, прадеда Пушкина7. Соглашения с китайцами, заключённые Рагузинским в 1727 году, требовали существенного расширения крепости; в результате здесь стараниями Саввы Лукича возник крупный и процветающий торговый центр, известный как Кяхтинская слобода.
Толчком к основанию и развитию поселений, расположенных на реке Кяхта, стало заключение графом Владиславичем-Рагузинским в 1727-м Буринского договора, определявшего границу между Китаем и Россией8. В том же году, в октябре, был подписан ещё один договор, регулирующий торговые отношения между двумя странами. Ещё перед заключением соглашений, в июне 1727 года, начались работы по строительству Новотроицкой крепости, включавшие и возведение одноимённой церкви с алтарями, посвящёнными св. Троице и св. Савве Сербскому9.
Рагузинский был по происхождению сербом, и второй алтарь был посвящён его святому покровителю. В 1805 году, когда местность вокруг крепости обрела официальный статус города, два алтаря церкви дали ему название - Троицкосавск.
Одновременно со строительством Новотроицкой крепости, отстраивался и прилежащий торговый район - Кяхтинская слобода, расположенный поблизости от соответствующего китайского торгового поселения, известного как Маймачен.
С 1760-х годов Кяхтинская слобода стала главным приграничным центром торговли с Китаем; город процветал, и население быстро росло. Особую роль сыграла отмена в 1762 году государственной монополии на торговлю пушниной, в результате чего здесь резко возросло число купцов, занятых частной торговлей. В то же время государство по-прежнему регулировало целый ряд аспектов в торговле с Китаем, и Кяхта здесь пользовалась определёнными привилегиями. В итоге "к 1772 году Кяхта стала единственным местом законной русско-китайской торговли"10. Основная застройка в обоих поселениях в XVIII веке была деревянной.
Возрастающая в XIX столетии роль Троицкосавска выразилась в решении перестроить Троицкий алтарь в каменном виде. Благодаря пожертвованиям местного купечества в 1812 году здесь началось строительство собора, и уже в 1817-м здание было освящено, а три его алтаря посвящены соответственно Троице, Рождению Богородицы и свв. Петру и Павлу11. В своей основе Троицкий собор следует обычной линеарной структуре: от апсиды к центральной части и колокольне в западном крыле. Вместе с тем главная структура собора не имеет нижнего уровня, служащего "тёплым" храмом для зимнего использования. Вместо этого одноэтажное храмовое помещение было существенно расширено за счёт двух вспомогательных алтарей (на северной и южной стороне), расположенных в утеплённых приделах. В 1870 году над тёплыми приделами собора был возведён второй этаж, не уступающий по высоте основному храму, и добавлены ещё два алтаря, посвящённые св. Иннокентию Иркутскому и иконе Божьей Матери "Сподручницы грешных"12.

В расширенном виде Троицкий собор поражает необычностью своего вида: это внушительное сооружение с двумя состязающимися в объёме частями - главным храмом, увенчанным огромным барабаном и куполом, и трапезной, оформленной классицистическими фронтонами. Способ размещения и пропорции арочных окон по всей длине здания создают ещё большее увеличение объёма. В западном конце высокой колокольни, имеющей два собственных алтаря, арочная форма окон повторяется в открытых площадках, где установлены колокола. Шпиль колокольни выступает своего рода вертикальным контрапунктом горизонтальному массиву главного храмового пространства.
Троицкий собор, закрытый после революции и превращённый в музей в 1934 году, сохранял свой первоначальный облик вплоть до пожара 1963-го, уничтожившего его внутреннее пространство. Монументальные и всё ещё впечатляющие руины собора сохранили лишь стены и зияющие дыры громадных окон, сквозь которые видно небо. Этот вид весьма необычен для останков русских церквей, где обычно даже после сильных и губительных для внутреннего убранства пожаров сохраняются кирпичные потолочные своды и другие каменные детали. В Троицком соборе потолочный каркас был сделан из больших деревянных балок, которые сгорели вместе с самим потолком и куполом в пожаре.

Если Троицкий собор являл собой пример простого, хотя и своеобразного классицизма, то Воскресенская церковь представляет собой образец позднего и зрелого русского классицизма, все компоненты которого заботливо собраны в единое целое. Строительство Воскресенской церкви по проекту московского архитектора Григория Герасимова было начато в июне 1830 года на месте одноимённой бревенчатой церкви в Кяхтинской торговой слободе на пожертвования местных купцов13. С завершением постройки и освящением трёх алтарей храма в 1838-м Троицкосавск мог претендовать на владение двумя самыми величественными соборами в Забайкальском крае, утверждающими торговую значимость города как одного из главных транспортных центров на Китайском чайном пути. Подтверждением этому процветанию стало выданное десятилетием спустя разрешение архиепископа Иркутского Нила на сооружение великолепного, хотя и не столь обширного иконостаса за главным алтарём церкви. Оформленный иркутским архитектором А. Е. Разгильдеевым, с иконами кисти Э. Рейхеля, он был выполнен из хрусталя и бронзы, с царскими вратами в центре панели, крытыми серебром14.
План Воскресенской церкви представляет собой сложное, почти барочное, смешение объёмов внутри строгого каркаса в стиле позднего классицизма. С внешней стороны центральная часть очерчена портиками дорического ордера со стороны южного, восточного и северного фасадов. Колонны портика создают ощущение перехода к массивному центральному барабану, оформленному арочными окнами и прилегающими колоннами, и куполу, который в свою очередь был увенчан фонарём, сферой и крестом. На куполе по четырём сторонам света располагались оконные проёмы - люкарны. Угловые участки главного храмового пространства уходят ввысь квадратными башнями, которые поддерживают малые купола и кресты. Пропорции всех компонентов тщательно рассчитаны как относительно друг друга, так и по отношению к колокольне, примыкающей к западной части здания. И хотя общий вид не равноценен работам величайших мастеров русского классицизма, внешние очертания собора безошибочно выдают руку искусного зодчего московской школы.
Внутренняя структура несёт следы сходства с традицией русских крестообразных церквей; четыре больших столба держат главный барабан. За столбами проходят вытянутые боковые приделы, напоминающие ниши элегантных московских домов. Сходную удлинённую форму имеет и утеплённое часовенное пространство с северной и с южной сторон главного нефа, посвящённое соответственно иконе Казанской Божьей матери и св. Николаю. Полукруглые ниши в восточной части заняты алтарями, что имело вполне функциональную цель - дольше сохранить зимой тепло керамических печей15. В более широком смысле повтор сложных изогнутых пространств означал смешение барочной чувственности с классицистической симметрией. И можно лишь сожалеть о том, что значительная часть внутреннего убранства этого важнейшего памятника утрачена - как в жестоких разрушениях Гражданской войны, так и благодаря бессмысленности советского времени.
Последняя часть каменного храмового ансамбля в Троицкосавске - Успенская церковь, построенная в 1884-1888 годах рядом со старой бревенчатой церковью, которая просуществовала вплоть до 1942-го.
Деревянная церковь Успения, возведённая в 1836 году на месте ещё более ранней церкви, была великолепным образцом деревянного русского ампира. Это был небольшой, с одним куполом храм, выкрашенный в сочетании тёмно-красного с белым, с портиками и колокольней в стиле элегантных московских церквей конца XVIII века16.
И хотя создавший её архитектор неизвестен, церковь, несомненно, являла собой один из красивейших образцов деревянного городского зодчества. Каменная церковь Успения, возведённая на средства кяхтинского купца Я. А. Немчинова, сохранила такой элемент классицистического стиля, как портики, окаймляющие фасады, однако основной декор выполнен в эклектичном русско-византийском стиле, широко распространившемся в культовой архитектуре во второй половине XIX века17.
Троицкосавск-Кяхта долго оставался центральным городом южной части Даурии; постоянный, хотя и не резкий подъём его отразился в планах 1797, 1820-х, 1859 годов по расширению городской застройки. В 1829-м численность населения здесь - 4380 человек - превратила на короткий период оба поселения в крупнейший русский населённый пункт во всём Забайкалье. В 1862 году здесь проживало уже 5430 человек18. Однако уже довольно скоро другие города Забайкалья обойдут по численности Троицкосавск-Кяхту. После открытия Суэцкого канала в 1869-м чайные грузы из Китая в Россию и Западную Европу будут перевозиться скорее морем, через Одессу, а не трудным путём по суше через Кяхту19. Даже строительство Транссибирской магистрали, достигшей Верхнеудинска в 1899 году, мало чем помогло торговым делам окраинного Троицкосавска-Кяхты, не имеющего своей железной дороги до сих пор.
Невзирая на экономический закат, былая торговая роль Троицкосавска-Кяхты отчётливо просматривается во внушительных размерах Гостиного двора, расположенного поблизости Воскресенской церкви в Кяхтинской слободе. Первый деревянный Гостиный двор, заложенный в 1728 году, был одной из самых ранних построек слободы. Его быстро сменило более крупное здание.
Планы по строительству обширного каменного комплекса обсуждались ещё в конце XVIII века, однако никаких результатов они не дали. Идея возродилась снова в 1828-м благодаря Александру Лавинскому, занимавшему в 1822-1833 годах в Иркутске должность первого генерал-губернатора Восточной Сибири. Однако даже его поддержка не оказала особенного действия: ситуация не менялась до тех пор, пока в 1834 году идея не была поощрена Егором Канкриным, министром финансов20. Работы под руководством военного инженера А. А. Медведева начались в 1837-м, и в 1842 году всё строительство было завершено.
В плане кяхтинский Гостиный двор представляет собой два замкнутых прямоугольника с галереями по внешней стороне и портиками в центре каждого фасада. И хотя за десятилетия, прошедшие со времени его постройки, само здание и его функции частично менялись, Гостиный двор сохранил часть из своих главных компонентов, которые и сейчас напоминают о его былой величине и статусе главного пункта на "великом чайном пути".
Другой крупный торговый центр в этих краях - Торговые ряды, тоже известные как Гостиный двор, расположенные в центре Троицкосавска. Мысль о необходимости заменить деревянный Гостиный двор XVIII века на окраине города новым кирпичным комплексом обсуждалась ещё в 1825 году, не приводя к особенным результатам до пожара 1843-го, уничтожившего большую часть торговой слободы. Строительство началось в 1847 году, и в 1853-м комплекс был готов21. Троицкосавский Гостиный двор был значительно меньше двора соседней Кяхтинской слободы, служившей главным перевалочным пунктом для иностранных, прежде всего китайских, товаров. Троицкосавск, наоборот, был официально разрешён только для внутренней торговли, которая в этом малонаселённом районе пользовалась весьма ограниченным спросом.
В прямоугольном по форме здании под одним потолком были выставлены в два ряда, спиной к спине, торговые помещения. Каждый ряд выходил в галереи, которые ещё больше вытягивали в длину северный и южный фасады. Так простые классицистические приёмы придавали внешнюю привлекательность каждодневному торговому делу - явление, повсеместно распространённое в русских провинциальных городах.
Неспешное торговое процветание Троицкосавска-Кяхты на рубеже ХХ столетия, возможно, лучше всего отразилось в его деревянных постройках, многие из которых стоят и по сей день. Большинство подобных домов выстроено целиком из брёвен, облицованных обработанной доской, однако часть домов устроена иначе: над кирпичным, нижним, этажом надстроен верхний, бревенчатый. Несмотря на свои умеренные размеры, дома имеют крупные резные оконные рамы, выступающие на фасадах.
Каменные здания в таком деревянном окружении становятся особенно заметны. Наиболее яркий пример - особняк А. М. Лушникова, поначалу одноэтажный кирпичный дом середины XIX века, выстроенный в Кяхтинской слободе. Дом Лушникова, человека образованного и гостеприимного, часто навещали местные интеллектуалы, в том числе сосланные декабристы братья Николай и Михаил Бестужевы, а также известный путешественник Николай Пржевальский22 (Кяхта, бывшая главным пропускным пунктом в Китай и Монголию, привлекала большое внимание учёных-востоковедов). В этом доме в 1865 году родился Дмитрий Прянишников, впоследствии академик, основоположник русской агрохимии.
В 1870-х особняк был расширен за счёт пристройки второго этажа, тоже кирпичного, к которому были добавлены деревянные крылья с хозяйственными помещениями.
Среди гостей у Лушникова в этом особняке был известный американский путешественник и писатель Джордж Кеннан, который посетил Троицкосавск-Кяхту осенью 1885 года и описал город в своей книге "Сибирь и ссылка": "Троицкосавск, Кяхта и Маймачин расположены в узкой и мрачной долине одного из притоков Селенги. Два параллельных оголённых хребта, между которыми течёт река, закрывают перспективу, и только к югу, далеко за крышами и стенами Маймачина, виднеются голубоватые очертания монгольских гор. Кяхта на первый взгляд кажется довольно большой и богатой сибирской деревней. В ней довольно много комфортабельных двухэтажных домов и две церкви с белыми стенами и с золочёными крашеными куполами. Но никто, глядя на неё, не подумал бы, что перед ним самый важный коммерческий пункт в Восточной Сибири. Однако через Кяхту из Китая и из России в Китай проходит товаров на 20-30 миллионов рублей.
Почти весь чай, потребляемый Россией, проходит через Кяхту. Здесь он перепаковывается и длинным обозом перевозится дальше через всю Сибирь. Через Кяхту же идут в Россию китайский шёлк, креп, кирпичный чай и другие продукты. Из России же через Кяхту в Китай идут русские мануфактурные продукты, рога изюбря, меха, медь и т. п. Даже американские серебряные доллары идут в Китай через Кяхту.
Среди русских торговцев, живущих в Китае, есть люди очень богатые; некоторые из них от своих торговых оборотов, особенно с чаем, получают 75-150 тысяч долларов в год. Лушников жил в большом двухэтажном доме в центре города. Узнав, кто мы, он принял нас с тем сердечным радушием, которое характеризует русских везде от Берингова пролива до Балтийского моря. За завтраком, который тотчас же появился на сцене, Лушников между прочим сказал, что едва ли найдётся в Кяхте и Маймачине что-нибудь достойное внимания иностранных путешественников; ещё, пожалуй, Маймачин может что-нибудь дать в этом отношении, если мы не видали китайского города, но Кяхта - это обыкновенный сибирский городок"23.
Последний крупный архитектурный проект в Троицкосавске-Кяхте дореволюционной поры был связан с возведением большого комплекса каменных зданий, известных под именем Красные казармы. Его строительство завершилось в 1910 году, в то время, когда правительство Николая II было занято активным расширением русского военного присутствия на юго-восточной границе империи. Красные казармы Троицкосавска, включающие двадцать больших зданий, офицерский дом, церковь и электростанцию, выстроены в конструктивном стиле фабричной застройки (из красного кирпича). Во времена Гражданской войны, которая на Дальнем Востоке протекала с особенной жестокостью и беспощадностью, казармы приобрели зловещую славу.
Когда революционные войска вытеснили белую армию с территории западной и центральной Сибири, в казармы со всей Сибири свозили пленных, подозреваемых в левых симпатиях, затем передавая их под надзор казацкого атамана Григория Семёнова, два года правившего Забайкальем из Читы при поддержке японцев24. Растущая угроза революционного наступления в конце 1919 года заставила Семёнова, отличавшегося почти патологической жестокостью, отдать приказ об уничтожении пленных, и 1 января 1920 года несколько сотен заключённых, возможно около 1600 человек, было перебито у казарменной ограды25.
Отступление войск Семёнова на Дальний Восток не означало конца жестоким бесчинствам на забайкальской земле.
Весной 1920-го войска под командованием барона Романа Унгерна фон Штернберга заняли большую часть Монголии, создав угрозу захвата границ, в том числе и в районе Троицкосавска-Кяхты. Его войскам действительно удалось захватить ближайший китайский город Маймачин, расположенный по ту сторону монгольской границы. При поддержке советской власти и Коминтерна войска народно-революционной партии Монголии разгромили корпус Унгерна и напали в марте 1921 года на гарнизон Маймачина. Случившийся пожар полностью уничтожил одно из самых процветающих китайских поселений, так больше и неотстроенное вновь.
В 1934 году поселения вдоль реки Кяхты получили одно официальное наименование - Кяхта. В советский период город оставался административным центром и резиденцией крупного воинского гарнизона. Сегодня Кяхта - спокойное приграничное поселение с менее чем 20 тысячами населения, с перспективами расширения туризма, включая экологический туризм в Монголию. В этой роли, возможно, заключается и будущее города, сохранившего многое от своего облика тех времён, когда здесь появлялся весь чай из Китая…
г. Новый Орлеан
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем