ВЧК: Первые пять лет

В работе Е. П. Малышевой дана интересная трактовка понимания большевиками генезиса взаимоотношений власти и закона в начале 1920-х годов: "В январе 1922 г. в Москве состоялся IV Всероссийский съезд деятелей юстиции. Выступая на нём, председатель Президиума ВЦИК М. И. Калинин дал исчерпывающую характеристику отношения власти к закону в зависимости от этапов своего существования. "В первые моменты революции, - указывал он, - решающим фактором права, разумеется, являлась прямая, не посредственная вооружённая борьба. Вооружённая сила определяла право. Следующая стадия - это чрезвычайные органы, которые выступают вслед за военной силой и начинают внедрять и укреплять те права, которые завоёваны". Только когда пройдены эти этапы и ничто не угрожает власти, внимание может быть обращено к органам юстиции, которые не только "внедряют законность, но и вырабатывают новое право"¹.

Серьёзные изменения произошли и в структуре, методах работы советских органов безопасности. Это явилось результатом завершения четвёртого организационного периода ВЧК (ноябрь 1920 - февраль 1922). Его особенностями стало "сосредоточение подразделений, отвечающих за основные направления чекистской работы, и методы их реализации в пяти основных управлениях: Управделами, Административно-организационном, Секретно-оперативном, Экономическом и войск ВЧК"².

Если быть точнее, то в 1921 году центральный аппарат ВЧК состоял из пяти управлений и пяти отделов: 1) Управление делами, 2) Административно-организационное, 3) Секретно-оперативное (СОУ), 4) Экономическое, 5) Управление войск ВЧК; отделы: транспортный (на правах управления), снабжения, специальный отдел, следственная часть, отдел по охране.

Важным этапом становления структуры ВЧК стало образование Секретно-оперативного управления (СОУ; создано 14 января 1921 года, начальник - В. Р. Менжинский). Его внутренняя структура состояла из пяти отделов: секретный, особый, оперативный, информационный и иностранный.

Нагрудный знак "V лет ВЧК-ГПУ". Высокая ведомственная награда, выдававшаяся лицам, удостоенным звания "Почётный чекист". Было выдано около 800 знаков. Фото: из архива журнала "Родина"

В соответствии со структурой центрального аппарата были организованы губернские отделы ЧК. Положение органов ВЧК в системе государственных органов Советской власти определялось соответствующими законодательными актами РСФСР. В своей повседневной деятельности ВЧК была подконтрольна высшим органам государственной власти - ВЦИК и СНК. Органы ВЧК действовали во взаимодействии с Наркоматом внутренних дел (НКВД РСФСР) и Наркоматом юстиции (НКЮ).

Прекращение боевых действий на фронтах Гражданской войны позволило большевистским руководителям сосредоточить главные силы на решении хозяйственных и внутриполитических проблем. При этом большевикам нельзя было не учитывать "наличия широкой базы для антиправительственных выступлений не только в лице бывших белогвардейцев, остатков помещичьего класса и буржуазии, но и значительной части крестьянства, рабочих и интеллигенции"³.

В этой связи историк А. М. Плеханов вполне справедливо указывает, что двадцатые годы были отнюдь не "периодом мирного развития страны". Например, во второй половине 1922 года в девяти губерниях сохранялось военное положение. Решениями ВЦИК и СТО оно было введено ещё в 29 губерниях, областях и автономных республиках⁴.

Руководством РКП(б) были предприняты энергичные меры к установлению политического диктата в стране. Поэтому одним из важнейших направлений деятельности советских органов безопасности в тот период стала борьба с враждебными большевикам политическими партиями, группами, организациями и отдельными лицами, стремившимися к свержению Советской власти.

В целях создания системы контроля за политическими взглядами в мае 1921 года во всех важнейших центральных государственных учреждениях были организованы Бюро содействия ГПУ (БС)⁵, в обязанности которых также входило наблюдение за всевозможными собраниями, съездами, сбор необходимых документов и т. п. За организацию их работы отвечало 8-е отделение Секретного отдела СО ГПУ (начальник - И. А. Чистяков⁶).

Об обстановке, с которой сталкивались чекисты в своей деятельности на периферии, видно из рапорта будущего заместителя начальника 4-го отделения СО ГПУ Н. Н. Зарайского. Летом 1921 года уральский чекист Зарайский находился в резерве назначения ВЧК. Для того чтобы ускорить решение своего кадрового вопроса, он 25 июня написал рапорт руководству Адморгуправления ВЧК, в котором подробно рассказал о своей предыдущей работе в органах безопасности с октября 1918 года: "Попадая куда-нибудь в отдалённое от Центра захолустье вроде Киргизии или Башкирской Республики, где за период с Октябрьской Революции жизнь почти не изменилась, если не считать некоторых военных операций с казачеством, мелких восстаний, бандитизма и где у власти стоит и теперь тот же элемент, который стоял при царизме, то ясно, что работа там будет носить далеко не мирный и не контактный характер. Подчёркивая в особенности в данный момент, когда мы перешли от войны к мирному строительству и политика Соввласти во многом изменилась, а вследствие этого и работа органов ЧК должна проходить в тесном контакте с местными Сов[етскими] и Парторганами, то это всё, вместе взятое, почти везде выливается в нежелательные склоки; и работники (ЧК. - Прим, авт.), отстаивающие свои позиции, часто, в результате, являются жертвами грубых авантюр.

Приведу несколько фактов, характеризующих совместную работу с Партийными] и Соворганами... Новый предгубчека Эндульси за освобождение одного арестованного, некого Тазутдинова, крупного спекулянта, берёт взятку в 500 000 рублей. Я, узнав про эту историю, возбуждаю дело. Председателя для отвода глаз арестовывают и назначают нового, Пшеничного, который оправдывает арестованного Эндульси, мотивируя, что полученная бывш[им] председателем ЧК взятка взята им с целью секретного характера, я же остаюсь при пиковом интересе...

Заканчивая свой доклад, я хочу этим провести мысль, чтобы ВЧК при посылке работников на окраины не так строго ограничивала их права, ибо сплошь и рядом, как я уже упомянул, на местах окраин* есть масса преступных лиц, возглавляющих авторитетные органы как Губкомы, исполкомы и другие, далеко не отвечающие своему назначению, не революционизированные, и политика Соввласти их совершенно не интересует, даже ненавистна им; и Чека должна при таких условиях работать с ними в контакте. Какой же это будет контакт? Это получится "лебедь, щука и рак". Если же подобный элемент будет знать, что местная Чека может в некоторых случаях действовать совершенно автономно, не считаясь с отдельными личностями, стоящими у власти, безусловно, что это даст возможность поднять авторитет Чека на должную высоту и таким путём ей легко будет проводить в жизнь декреты Рабоче-Крестьянской Власти безболезненно".

_{*так в тексте}

Проанализировав ситуацию на местах, в конце декабря 1921 года начальник Секретного отдела ВЧК Т. П. Самсонов направил в СОУ ВЧК докладную записку "О результатах проверки работы губернских ЧК по политпартиям", в которой, в частности, отметил: "Административно-Организационное Управление ВЧК, считая, что работники Губчека находятся в полном его распоряжении, бессистемно, хищническим, я бы сказал, способом, перетасовывают их, совершенно не считаясь ни с политическими моментами тех или иных районов Республики, ни с задачами, которые стоят перед местными Чека, ни перед СО ВЧК и т. д. Мало того, Административно-Организационное Управление ВЧК даже не пытается выяснить те больные места, которыми болеют наши Чека в области борьбы их с политпартиями, что так чувствуется и так отражается в фокусе повседневной работы СО ВЧК"⁷.

Копия этого документа была передана председателю ВЧК. Дзержинский поставил на документе резолюцию: "т. Уншлихт. Предложения т. Самсонова заслуживают внимания. Надо бы рассмотреть на Президиуме. Ф. Дзержинский. 23.ХІ [1921]"⁸.

Постановлением ВЦИК от б февраля 1922 года Всероссийская чрезвычайная комиссия и её органы на местах были упразднены. Для подавления контрреволюционных выступлений, борьбы со шпионажем, охраны границ, охраны железнодорожных и водных путей при Народном комиссариате внутренних дел РСФСР было образовано Государственное политическое управление. Как и в ВЧК, во вновь созданном ГПУ продолжали действовать Коллегия (за которой сохранилось право вынесения внесудебных решений вплоть до смертной казни) и постоянный президиум.

Официально персональный состав Коллегии ГПУ был утверждён в сентябре 1923 года. Этот этап развития органов без опасности историки характеризуют "как время, когда на несколько месяцев права чекистов были ограничены, но уже с осени стали восстанавливаться в полной мере. В отличие от ВЧК, которая рассматривалась как комиссия, созданная в чрезвычайное время для защиты революции, ГПУ, преобразованное в ноябре 1923 года в Объединённое государственное политическое управление (ОГПУ) при СНК СССР, заняло одно из центральных мест в охранении тоталитарного государства"⁹.

Этим документом определялись права и обязанности ГПУ, в том числе в части ареста лиц, обвиняемых в совершении государственных преступлений, а также сроки нахождения задержанных под стражей и передачи дел в суды или трибуналы. На пример, постановлением строго предписывалось предъявлять обвинение задержан ному не позднее двух недель со времени ареста. А не позднее двух месяцев со дня ареста ГПУ было обязано или освободить арестованного, или получить у президиума ВЦИК разрешение на дальнейшее содержание под стражей, "если того требуют особые обстоятельства дела, на срок, определяемый президиумом ВЦИК".

Однако в кругах русской эмиграции ре форма была воспринята лишь как попытка "перекраски фасада" ВЧК. В этой связи весьма примечательно письмо Чичери на заместителю полпреда в Великобритании Берзину10 от 22 февраля 1922 года, в котором наркоминдел сетовал на слабую пропаганду на Западе правоохранительной реформы в РСФСР: "По-видимому, не достаточно распространяются за грани цей сведения о нашем гражданском и уголовном законодательстве. Совершенно неверно утверждение, будто уничтожение ВЧК есть простая формальность, и будто замена её Госполитуправлением есть пустая комедия. Ничего подобного. Вводится строгое ограничение административных прав и обеспечение свободы личности путём установления срока, когда арестованный должен подвергаться суду, и гарантий защиты его интересов перед судом. Вся система совершенно меняется в связи с прекращением острой формы интервенции и внутренней борьбы".

Как считает историк С. В. Леонов, подобные меры серьёзно повлияли на полномочия правоохранительных органов: "Решения Политбюро от 20 и 27 октября не только сузили права ВЧК по отношению к иностранцам и в сфере международных отношений, но и дали толчок к дальнейшему ограничению их полномочий и к началу реальной реорганизации всемогущего ведомства"¹¹.

Согласно ленинским предложениям, 1 декабря 1921 года Политбюро ЦК РКП(б) дало комиссии в составе Л. Б. Каменева, Д. И. Курского и Дзержинского директиву для руководства при разработке нового положения о ВЧК: "...а) сузить компетенцию ВЧК, б) сузить право ареста, в) назначить месячный срок для общего проведения дел, г) суды усилить, д) обсудить вопрос об изменении названия, е) подготовить и провести через ВЦИК общее положение об изменении в смысле серьёзных умягчений"12. 23 января 1922 года Политбюро ЦК РКП(б) поручило нар кому юстиции Курскому и зампреду ВЧК И. С. Уншлихту разработать проект об упразднении ВЧК.

Некоторые другие историки спецслужб считают, что цель реформы органов безопасности состояла в том, чтобы "отменить внесудебные полномочия ВЧК, и это было сделано. Но уже 9 марта 1922 года Полит бюро ЦК РКП(б) рассматривает вопрос о предоставлении ГПУ права непосредственной расправы в отношении лиц, уличённых в вооружённых ограблениях, уголовников-рецидивистов, пойманных с оружием на месте преступления. Этим же решением ГПУ наделялось правом ссылки в Архангельск и заключения в архангельский концлагерь "подпольщиков", анархистов и левых эсеров, всех уголовников- рецидивистов. Выполняя директиву Политбюро ЦК РКП(б), ВЦИК РСФСР предоставил эти права ГПУ..."¹³.

Несколько слов следует сказать о ситуации в юридическо-правовой области советской России начала 1920-х годов. В этом плане весьма показательна оценка известного эсера С. С. Маслова: "...Опубликованные декреты... касались только важных или острых сторон жизни. Обширнейшая область гражданского и уголовного права ими почти не затронута. Тут власть, оправдывая своё интеллектуальное бессилие, стала в позу принципиального отрицания писаных норм и творчество нового права она предоставляла "революционному сознанию пролетариата". Эмбриональное состояние советского законодательства особенно тяжело легло на жизнь населения. Последнее не знает дозволенного и недозволенного, ему неизвестны его права, обязанности и способы защиты. В результате правовая неопределённость, беспомощность и полная беззащитность"¹⁴. Но так ли это было в действительности?

24 мая 1922 года первый Уголовный кодекс РСФСР был принят. Его структура и основные положения спецификации преступлений в основном заимствованы из уголовного права дореволюционной России. В то же время в него были включены три новых вида преступлений: контрреволюционные, хозяйственные и должностные. Это был крупный шаг на пути к ликвидации "правового вакуума", который образовался после отмены Советской властью правовой системы, действовавшей в дореволюционной России. Как писал нарком юстиции Курский, "...на месте сметённого в мусорную корзину истории буржуазного права пролетариат стал строить новое здание революционного права и в первые же дни Советской власти заложил прочные и незыблемые основы, крепкий железобетонный фундамент для новой юридической науки"¹⁵.

В брошюре, посвящённой пятилетию Верховного Суда, Курский сформулировал основные направления деятельности советского правосудия: "Суд у нас исполняет три основные функции: он является, во- первых, политической трибуной, которой пролетариат пользуется для того, чтобы вести агитацию за революционную организацию и идеи, проводимые пролетарской диктатурой; во-вторых, суд является школой права как организующего фактора хозяйства и, в-третьих, суд своей репрессией ограждает советское государство от тех элементов старого строя или нового строя, которые являются опасными для самого государства"¹⁶.

Особенно советский нарком юстиции остановился на политической роли советского суда: "Значение суда, как политической трибуны, сознавалось ещё до революции и, как известно, суд ещё в царское время использовался политическими революционными партиями в целях агитации и широкого пропагандирования политических идей. Но тогда суд использовался в политических целях против существующего строя, сейчас суд является политической трибуной для пропагандирования существующего строя, для его укрепления. Политическая роль суда в этом смысле за истекшее время бесспорна. Стоит только напомнить то значение, какое имели такие процессы, как процесс тактического центра, процесс правых эсеров, процесс церковников, или посмотреть обвинительные речи тов. Крыленко за пять лет, чтобы увидеть всю ту огромную роль, которую играл наш суд и, в частности, трибунал как политическая трибуна"¹⁷.

После введения в действие Уголовного кодекса все дела, связанные с контрреволюционными преступлениями, стали рассматриваться только в судах. Органы ГПУ были лишены права внесудебного рассмотрения дел. Поэтому Уголовный кодекс РСФСР стал заметным событием в жизни страны. После пяти лет чрезвычайщины было положено начало формированию правового пространства в стране, пусть и основанному на классовых постулатах. Правда, такое положение продолжалось недолго.

Ф. Э. Дзержинский с чекистами. 1921 год. Фото: из архива журнала "Родина"

В целях осуществления надзора за законностью в деятельности всех государственных органов, включая и ГПУ, на III сессии ВЦИК 28 мая 1922 года принял "Положение о прокурорском надзоре". В нём отмечалось, что "органы ГПУ, признавшие то или иное дело имеющим особо секретный характер, вправе требовать, чтобы ознакомление с делом проводилось непосредственно с прокурором"¹⁸. В том же году были созданы прокуратуры в РСФСР и других республиках. Согласно ст. 63 Конституции СССР 1924 года обязанность осуществления прокурорского надзора за законностью действий ОГПУ возлагалась на прокурора Верховного Суда Союза ССР.

В 1922 году был принят и Уголовно процессуальный кодекс РСФСР, который в законодательном порядке установил общий процессуальный порядок, обязательный и для органов ГПУ. Так, согласно ст. 5 УПК "никто не может быть лишён свободы и заключён под стражу иначе, как в случаях, указанных в законе, и в порядке, законом определённом"¹⁹.

Внутри ГПУ приказом No 184 от 22 авгу ста 1922 года Следственная часть Президиума ГПУ была реорганизована в Юридический отдел²⁰.

Специалисты обращают внимание на то, что в 1921-1923 годах произошло серьёзное сокращение численности ВЧК - ГПУ: "На 1 декабря 1922 г. штат центрального аппарата ГПУ составил 2213 сотрудников... Если на конец 1921 г. насчитывалось 90 000 гласных сотрудников, то к моменту образования ГПУ их штат был определён в 60 000. В течение 1922 г. сокращение продолжалось и в итоге к 1 ноября 1923 г. осталось 33 152 человека"²¹.

При непосредственном участии высших партийных органов продолжилось совершенствование деятельности Бюро содействия. Так, 22 марта 1922 года секретарь ЦК РКП(б) В. М. Молотов направил всем губкомам и обкомам партии телеграмму No 11543/1812, в которой предлагал создать на местах Бюро содействия ГПУ²². Кроме того, была разработана подробная анкета члена антисоветской партии.

Этот документ 25 апреля²³ был переработан 8-м отделением Секретного отдела ГПУ в виде специальной инструкции для БС. В задачи бюро входило взятие на учёт всех социалистов-революционеров и меньшевиков, организация наблюдения за ними по указанию органов ГПУ и предоставление отчётов в ГПУ об их деятельности²⁴. К августу 1922 года БС имелись в 45 центральных учреждениях. Таким образом, ЦК РКП(б) и ГПУ удалось в короткий срок поставить под свой контроль работу большей части крупнейших государственных, научных и культурных учреждений страны.

Начальник Секретного отдела ГПУ предлагал провести ряд организационных мер: "...1) Добиться от Центрального Комитета, чтобы ни одно из частных обществ, какие бы они задачи себе ни ставили, не организовывалось бы наркоматами и центральными учреждениями без ведома НКЮ и ВЧК. 2) Добиться от ЦК, чтобы ни один из Наркоматов или Центральных учреждений не устраивал бы съездов этих обществ без свое временного и секретного уведомления об этом ВЧК. 3) Наркоматы и другие центральные учреждения при рассмотрении устава частных обществ должны секретным образом для обсуждения приглашать представителей ВЧК в целях информации. 4) ЦК РКП(б) должен дать секретный циркуляр всем главкам и центрам о том, чтобы при нём обязательно организовывались бы "Бюро содействия" ВЧК. При изменении работы ВЧК в целом, с одной стороны, и с другой - в целях концентрации всех лучших коммунистических сил на борьбу с многочисленными врагами рабочих и крестьян, эти мероприятия сейчас являются неизбежно нужными"²⁵.

Руководство ГПУ понимало, что только методами оперативно-разыскной работы невозможно осуществлять контроль за общественными организациями в стране. Поэтому они предлагали повысить роль ЦК РКП(б), партийных организаций на местах, в том числе созданием Бюро содействия во всех государственных учреждениях и наркоматах. В этой связи был поставлен вопрос и об учёте всех общественных организаций в Наркомате юстиции (нечто вроде современной их регистрации в Минюсте).

В ходе реорганизации ВЧК изменения коснулись и Секретного отдела. До 14 ян варя 1921 года он имел: канцелярию, информационно-статистическое отделение, бюро статистики, бюро печати, оперативную часть, агентурное отделение, осведомительное отделение, следственную часть и семь специальных отделений: I - анархисты-сионисты; II - социал-демократы, меньшевики; III - кооперативы; IV - правые социалисты-революционеры; V - монархисты и конституционные демокра ты, VI - левые социалисты-революционеры; VII - духовенство.

После 14 января 1921 года количество отделений увеличилось. Их функции распределились следующим образом; I - анархисты; II - меньшевики; III - правые социалисты-революционеры; IV - правые партии; V - левые социалисты-революционеры; VI - духовенство; VII - по разным партиям; VIII - осведомительное; IX - еврейские антисовестские партии.

Более наглядно эти изменения отразил в своей работе О. И. Капчинский: "Начавшееся после победы на белогвардейских фронтах наступление большевиков на политические партии, включая и социалистические, привело к заметному измене нию структуры и численности Секретного отдела. До конца 1920 года в отделе существовали скромные аппараты уполномоченных по политическим партиям, один из уполномоченных работал по всем левым, а другой - по всем правым организациям. В декабре 1920 года аппараты уполномоченных были расширены до отделений, а их количество увеличилось, теперь каждое из них специализировалось по конкретной политической партии... На 7 марта 1921 года Секретный отдел, состоявший из 9 отделений и Бюро обработки материалов, насчитывал по штату 156 , по списку 84 человека. Из них руководящих, следственных и оперативных работников было соответственно 91 и 53. Наиболее много численными и по штатам, и по фактическому наличию сотрудников были отделения, занимавшиеся борьбой с правыми партиями, правыми и левыми эсерами, что показывает, какие направления в то время бы ли приоритетными в работе советского политического розыска"²⁶.

Главная работа по борьбе с оппозицией в наступающем 1922 году была возложена на IV отделение. Произошли и определённые кадровые изменения. Так, например, приказом УД ГПУ No81 от 12 июня 1922 го да должность заместителя начальника СО ГПУ была упразднена и вместо неё введены три должности помощника начальника: по агентурно-оперативной части (Т. Д. Дери бас27), по общей части (И. 3. Сурта) и по следствию (А. А. Андреева)²⁸.

В конце июля 1922 года ГПУ был подго товлен и направлен в Политбюро ЦК РКП(б) проект постановления, в котором предлагалось создать при НКВД РСФСР Осо бое совещание из представителей НКВД и НКЮ с утверждением его состава Президиумом ВЦИК.

О. Б. Мозохин подчёркивает, что "Особое совещание не изобретение большевиков. Впервые оно было учреждено в России при МВД в 1881 году императором Александром III по представлению министра внутренних дел графа Игнатьева и согласно ст. 34 Положения о государственной охране имело право ссылки до пяти лет в отдалённые места империи. По его решению в Нарым, Туруханский край ссылались такие видные партийные деятели, как В. И. Ленин, Л. Д. Троцкий, И. В. Сталин, Дзержинский и другие. По предложенному проекту постановления Особое совещание при НКВД должно иметь те же права, что и особое совещание при МВД России 1881 года"2".

Группа обвиняемых - членов ЦК партии эсеров. Москва, 1922 г. Фото: РГАКФД / из архива журнала "Родина"

В результате дальнейших реорганизаций, проведённых в 1922 году, штат СО ГПУ состоял уже из 11 отделений³⁰.

В 1922 году заметно возросла активность общественных организаций, прошли всероссийские и местные съезды по вопросам промышленности, торговли, кооперации, финансовой и аграрной политики. Для обобщения информации и определения политического "портрета" руководителей этих организаций по распоряжению зампреда ГПУ Уншлихта 2 ноября 1922 года было создано Особое бюро при СОУ ГПУ по делам административной высылки антисоветских элементов интеллигенции.

Во главе бюро был назначен особоуполномоченный по особо важным делам Я. С. Агранов. Его помощниками были В. И. Хаскин³¹, Г. Е. Прокофьев³² и Н. Н. Алексеев³³. В пункте 2 приказа говорилось, что "Особое бюро, не создавая нового специального агентурно-осведомительного и следственного аппарата, использует в своей работе СО ГПУ - IV, VIII, IX отделения, имея общее руководство работой этих от делений. Особое бюро использует также аппараты других отделов и управлений ГПУ (КРО, ИНО, Экономупра, Политконтроля и пр.) - в отношении антисоветского движения среди интеллигенции"34. В этом бюро была сконцентрирована вся работа ГПУ по интеллигенции.

Бюро просуществовало до середины марта 1923 года. В приказе № 33 (27) от 16 марта 1923 года "О ликвидации Особого бюро ГПУ"³⁵ говорилось: "В целях более удобного руководства работой мест по борьбе с антисоветской интеллигенцией, ГПУ решено Особое бюро при Соперупре ГПУ (циркулярное письмо No 2б)³⁶ ликвиди ровать и все его функции передать в веде ние Секретного отдела ГПУ". Этим же доку ментом упразднялись существовавшие при полномочных представительствах и губот- делах Особые бюро, а их функции переда вались: первых - в Секретные отделения, вторых - в Секретно-оперативные части. Кроме того, в ряде полномочных представительств и губотделах (Воронежском, Нижегородском, Минском, Саратовском, Казанском, Вологодском, Одесском, Симферопольском, Бакинском, Томском и Иркутском) для "ведения работы по интеллигенции" выделялся один уполномоченный, подчинявшийся непосредственно начальнику Секретного отделения. В губотделах, не упомянутых выше, ведение дел по интеллигенции возлагалось на одного из уполномоченных по политпартиям.

Продолжалась работа по совершенствованию механизма борьбы с антисоветскими выступлениями. Наряду с Комиссией НКВД по пересмотру списков высланной интеллигенции под руководством Дзержинского в недрах ведомства в октябре 1922 года возникла Комиссия НКВД по административной высылке из трёх человек: один из заместителей наркома внутренних дел, председатель или заместитель председателя Ревтрибунала и начальник (или его заместитель) Секретного отдела ГПУ.

Комиссия активно начала свою деятельность, причём не только по рассмотрению вопросов, связанных с административной высылкой, но и по расширению своих юридических полномочий. В октябре 1922 года на заседании Комиссии НКВД с докладом "О дополнении положения о Комиссии НКВД по административным высылкам" выступил Крыленко. Комиссия постановила внести во ВЦИК вопрос о "предоставлении права Комиссии НКВД высылки и заключения в лагерь лиц, подозрительных по шпионажу, и лиц, причастных к к.-р. ст. 57 и 73 Уг. Код."³⁷.

После завершения операции по высылке оппозиции формы работы по контролю за инакомыслящими продолжали совершенствоваться. Так, приказом АОУ No 26 от 5 февраля 1923 года был организован под отдел СО ОГПУ по интеллигенции в составе вновь организованных 12-го (начальник А. С. Словатинский, с 15 марта 1923 года; антисоветские элементы в сфере литературы, печати, театров), 13-го (М. Д. Соловьёв, с 11 мая 1923 года; контроль за различными обществами, съездами и высылка интеллигенции за границу) и 14-го (В. Я. Шешкен, с 15 октября 1923 года; антисоветские элементы в вузах и "казённое осведомление") отделений³⁸.

Непростая ситуация складывалась и в самом Секретном отделе. В этой связи обращает на себя внимание письмо его начальника, адресованное лично председа телю ОГПУ от 9 мая 1923 года. В письме Т. П. Самсонов просил отпустить его из органов безопасности, вплоть до "для работы в качестве рабочего на завод (не возражаю в НКПЭсовский)". Свою неоднократную просьбу начальник Секретного отдела аргументировал и тем, что "дела в СО ГПУ без меня пойдут неплохо, так как основные противники: с.-р.[эсеры], попы опрокинуты надолго и всерьёз, отпор ме[ньшеви]кам стоит на пути к последне му разгрому и думаю, что не позже ноября - декабря мес[яца] можно будет со брать легальный меньшевистский съезд, подобно эсеровскому"³⁹.

Начиная с 1922 года ГПУ ежемесячно требовало с губернских отделов отчёты о состоянии работы по политическим партиям, союзам, обществам. В ГПУ с мест следовали доклады по следующим направлениям: "о работе по политпартиям и духовенству", "по общественным союзам", "о работе по издательствам", "о работе по вузам и учительству". Такая методика работы органов безопасности позволила в центре и на местах поставить под контроль любые проявления инакомыслия: от деятельности политпартий до общественных организаций и союзов.

Специалисты констатируют, что к 1922 году ВЧК-ГПУ стала достаточно мощной опорой власти, способной эффективно бороться с политическими оппонентами: "Аппарат ГПУ, как и ВЧК, в 1922 году обладал массовой осведомительной сетью, секретной агентурой и штатными агентами.

Осведомители формировались из патриотов по месту работы; секретные сотрудники - из членов антибольшевистских партий, бывших офицеров, специалистов, и использовались в разработке лиц, групп, организаций, подозреваемых в "антисоветской" деятельности; штатная агентура выполняла функции филёров"⁴⁰.

Секретарь Верховного трибунала зачитывает обвинительный акт на процессе правых эсеров. Москва, 1922 г. Фото: РГАКФД / из архива журнала "Родина"

Обратим внимание, что в 1922 году начались легендарные операции ГПУ-ОГПУ "Трест" и "Синдикат-2", направленные на борьбу с монархическими организациями и руководителями Российского общевоинского союза (РОВС)⁴¹. "В рамках "Треста" в Москве была создана мифическая Монархическая организация центральной России.

Операция проводилась с 1922 по 1927 год . Представителями Монархической организации центральной России за рубежом выступали чекисты А. А. Якушев и А. Э. Опперпут. Для придания достоверности существованию этой организации в Москве чекисты даже использовали поездку в СССР одного из активных в ту пору деятелей эмиграции, В. В. Шульгина. "Синдикат-2" (1922-1924) был направлен на ликвидацию организации Савинкова и должен был привести к его аресту. Для этой цели в Москве создали мифическую группу "Либеральные демократы", которую за рубежом представлял чекист А.П. Фёдоров. Операцию осуществлял контрразведывательный отдел ГПУ, созданный 8 мая 1922 года (выделившись из Особого отдела во главе с А. X. Артузовым). Заместителем Артузова стал Р. А. Пиляр. 12 мая 1922 года отдел за подписями Артузова и заместителя начальника секретно-оперативного отдела ГПУ Ягоды принял циркулярное письмо "О савинковской организации", в котором Савинков объявлялся одним из главных врагов Советской власти. "…Руководство КРО и его 6-го отделения ("белогвардейского") - 15 сотрудников во главе с И. И. Сосновским - провели "Синдикат-2". Эта операция началась 2 сентября 1922 года, когда в Белоруссии был задержан бывший адъютант Савинкова Л. Н. Шешеня. Участник корниловского похода 1918 года, Шешеня попал в плен в Новороссийске в 1920-м, пошёл в Красную армию и оказался в одном полку с Виктором Савинковым, который под чужой фамилией командовал красной артиллерийской батареей. На фронте они вместе перешли к полякам. Дальнейшее известно…"⁴². Эти операции явились ещё одним свидетельством зрелости ВЧК-ГПУ.

Вышеприведённые материалы свидетельствуют о том, что, несмотря на непростую ситуацию, сложившуюся внутри советских органов безопасности в начале 1920-х годов, аппарат ВЧК-ГПУ стал эффективным оружием большевиков в борьбе со своими политическими противниками. Регулярно получаемая информация о состоянии оппозиции, её анализ позволяли органам безопасности эффективно влиять на внутриполитические процессы, своевременно устранять возникавшие политические угрозы.

• _{1. Малышева Е. П. НЭП и вопросы легитимности советского законодательства//НЭП: экономические, политические и социокультурные аспекты. Сборник. М. 2006. С. 266.}
• _{2. Капчинский 0. И. Госбезопасность изнутри. Национальный и социальный состав. М. 2005. С. 132.}
• _{3. Плеханов А. М. ВЧК-ОГПУ: Отечественные органы государственной безопасности в период новой экономической политики. 1921-1928. М. 2006. С. 67.}
• _{4. Плеханов А. М. Указ. соч.}
• _{5. Христофоров В. С. Философский пароход. Высылка учёных и деятелей культуры из России в 1922 г.//Новая и новейшая история. 2002. No 5. С. 126.}
• _{6. Чистяков Иван Андреевич (1889-?) - сотрудник ГПУ. Из рабочих, по профессии - столяр. Образование низшее. В 1922 г. начальник 8-го отделения СО ГПУ. Филиалы БС были созданы при Госуниверситете, в Наркомземе, Наркомиздате, Наркомпочтеле, Наркомтруде, Наркомпроде, в Петровской сельскохозяйственной академии, ВСНХ, Центросоюзе, Наркомвнуделе, Наркомсобезе, Наркомпросе и в других наркоматах и учреждениях.}
• _{7. ЦА ФСБ России. Фонд ФЭД. Д. 593.}
• _{8. Там же.}
• _{9. Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918-1922 гг. Казань. 1995. С. 301-302.}
• _{10. Берзин Ян Антонович (Берзины парт, псевдонимы: Зиемелис, Павел Васильевич, Павловский, Винтер и др.; 1881-1938) - государственный и партийный деятель, большевик.}
• _{11. Леонов С. В. Реорганизация ВЧК в ГПУ//Исторические чтения на Лубянке. М.; Великий Новгород. 2000. С. 36-42.}
• _{12. Ленин В. И. Набросок проекта постановления Политбюро ЦК РКП(б) о ВЧК//Полн. собр. соч. Т. 44. М. 1964. С. 261. 13. Мозохин 0. Б. Карающий меч диктатуры пролетариата. М. 2004. С. 147. 14. Маслов С. С. Россия после четырёх лет революции. Париж. 1922. С. 75.}
• _{15. Курский Д. И. Избранные речи и статьи. М. 1958. С. 83.}
• _{16. Курский Д. Советский суд//Пять лет Верховного Суда. 1918-1923. М. 1923. (Номера страниц в брошюре не проставлены).}
• _{17. Курский Д. Указ. соч.}
• _{18. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. 1922 г. No 36. Ст. 424.}
• _{19. Сборник законов СССР. 1926. No 32. Ст. 213.}
• _{20. Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД- НКГБ-МГБ-КГБ. 1917-1991. М. 2003. С. 26-27.}
• _{21. Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД- НКГБ-МГБ-КГБ...С. 31.}
• _{22. О Бюро содействия также см.: Павлов Д. Б. Большевистская диктатура против социалистов и анархистов. 1917 - середина 1950-х годов. М. 1999. С. 198-202. 23. Циркулярное письмо No 21 СО ГПУ "Об организации Бюро содействия органам ГПУ на местах", телеграмма и инструкция опубликованы в сборнике: Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. М. 2003. С. 24-27.}
• _{24. ЦА ФСБ России. Ф. 66. On. 1. Д. 26. Л. 55-58.}
• _{25. Там же. Ф. 1. Оп. 5. Д. 11. Л. 37-39. 26. Капчинский 0. Указ. соч. С. 111-112. 27. Дерибас Терентий Дмитриевич (1883-1938) - сотрудник ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД; большевик. В январе-июле 1921 г. - зам. уполномоченного 4-го отделения СО ВЧК; с июля 1921 по декабрь 1922 г. - начальник 5-го отделения СО ВЧК-ГПУ; с июня 1922 по май 1923 г. - помощник начальника СО ГПУ.}
• _{28. Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД- НКГБ-МГБ-КГБ... Указ. соч. С. 26.}
• _{29. Мозохин 0. Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953). Монография. М. 2006. С. 48-49.}
• _{30. На 1 декабря 1922 г.): 1-е - (начальник М. А. Герцман, с 25 декабря 1922 г. А. Ф. Рутковский; анархисты), 2-е - (Р. И. Аустрин, с 26 декабря 1922 г. Я. Н. Кожевников; меньшевики), 3-е (Т. Д. Дерибас, с 21 декабря 1922 г.; правые эсеры), 4-е - (И. Ф. Решетов, с 12 июля 1923 г. Я. М. Генкин; кадеты, монархисты, черносотенцы, бывшие жандармы), 5-е - (И. 3. Сурта, с 1 июня 1923 г. Е. А. Оше; левые эсеры), 6-е - (Е. А. Тучков; церковники), 7-е - (А. А. Андреева, с 15 февраля 1923 г. И. А. Шрайбман; прочие партии), 8-е - (И. А. Чистяков; осведомительское: руководство бюро содействия органам ГПУ), 9-е - (Я. М. Генкин, с 12 июля 1923 г. В. С. Панков; антисоветские элементы в кооперации), 10-е - (по совмест. Я. М. Генкин; еврейские националистические группировки), 11-е - (И. Р. Шиманкевич; антисоветские элементы на транспорте). Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ... Указ, соч. С. 28-29.}
• _{31. Хаскин В. И. (1896-?) - сотрудник ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД.}
• _{32. Прокофьев Георгий Евгеньевич (1893-1937) - сотрудник ВЧК-ГПУ- ОГПУ-НКВД; комиссар ГБ 2 ранга (1935).}
• _{33. Алексеев Николай Николаевич (1893-1937) - сотрудник ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД; старший майор ГБ (1935).}
• _{34. ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1а. Д. 5. Л. 574-575. Об "Особом бюро" см. также: Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД- НКГБ-МГБ-КГБ... Указ. соч. С. 27,439-440. 35. ЦА ФСБ России. Ф. 66. On. 1. Д. 27. Л. 180. 36. ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 6. Д. 8. Л. 283-325.}
• _{37. ЦА ФСБ России. Фонд ВРМ. Д. 116.}
• _{38. Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД- НКГБ-МГБ-КГБ... Указ. соч. С. 32.}
• _{39. ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 1.Д. 14. Л. 191. 40. Литвин А. Л. Указ соч. С. 300.}
• _{41. Русский Общевоинский Союз (РОВС) - организация, включавшая в себя эмигрантские военные и военно-морские объединения и союзы Белой армии в 1924-1940 гг. Создана приказомП. Н. Врангеля 1 сентября 1924 г. в Сремских Карловцах (Сербия). По существу РОВС стал законным преемником Белой армии. Первым председателем РОВС являлся главнокомандующий, общее управление делами РОВС сосредоточивалось в штабе Врангеля.}
• _{42. Литвин А., Могильнер М. Борис Савинков в исторической литературе и документах //Борис Савинков на Лубянке: Документы. М. 2001. С. 35-36.}