С тех пор и поныне самого Вампилова и его пьесы пытаются разложить по полочкам. Телепередачи, спектакли, фильмы, фонды, музеи, книги, диссертации по теме "вампиловедение". Казалось бы, помним, любим и чтим. Отчего же ощущение, что само Время будто бы отрицает Вампилова?
Друг Распутина
Пока был жив, его пьесы считались несовместимыми с советским образом жизни, самоубийственно не совпадая с генеральной линией партии. Сегодня "глубинный мистический реализм подлинной жизни" (выражение критика Владимира Бондаренко) несовместим с доминирующим стремлением к красивой жизни. Вампилов и это предвидел:
"В будущем человек будет представлять из себя сытое, самодовольное животное, размышляющее лишь о том, как бы устроиться еще удобнее".
Не потому ли при всех попытках понять - о чем он писал и зачем, Вампилов ускользает, как солнечный блик на байкальской волне. А знавшие драматурга близко, говорят об этих попытках критично и кратко: "Саня не пойман".
Пять лет назад я тоже попыталась "поймать" Вампилова, отправившись по заданию "Комсомольской правды" на его сибирскую родину. Тогда еще был жив Валентин Распутин, написавший предисловие к его первой посмертной книжице:
"В поэзии Николай Рубцов, в прозе Василий Шукшин, в драматургии Александр Вампилов - кажется, самую душу и самую надежду почти в единовременье потеряла с этими именами российская литература... И кажется, сама совесть навсегда осталась с ними в литературе...".
Добавить к этому нечего. Разве что автограф, который трепетно храню. Классик, умело уклонившись от интервью, взял в руки привезенную мной невзрачную книжку и неверным почерком отвыкшего от ручки старого человека написал на последней страничке:
"В.Распутин, близко знавший и любивший Вампилова".
Сын учителя
Над сельским магазином в райцентре Черемхово - большой рекламный щит "Аларскому району 90 лет" с портретом знаменитого сибиряка: веселый прищур под характерным деревенским чубом.
- Наш земляк - бренд района, - поясняли мне тогда местные власти, - такой же, как здешняя пшеница с высочайшим, как у ставропольской, содержанием клейковины!
С таким "почитанием" Вампилов сталкивался и при жизни. "Я пользовался успехом в городе Т. - горевал он в своих "Записных книжках". - Спектакль. Режиссер (мастер более всего разговорного жанра) без вкуса и меры..."
К счастью, малая родина помнит Вампилова. Дом-музей в Кутулике - действительно дом, где когда-то жила дружная учительская семья: мама Анастасия Прокопьевна, математик в сельской школе и четверо ее детей - дочка и три сына.
Младшего назвали Александром. Саней. Так придумал отец. Валентин Никитич тоже был учителем - словесности. По национальности бурят, потомок аларских крестьян и здешних буддистских лам, он владел шестью (!) языками (латинский, греческий, бурятский, русский, немецкий, французский) и так знал и чтил русскую литературу, что ее классики были у него в друзьях.
И даже снились по ночам.
"Дорогая Тася! Ну, как твои дела? Я уверен, все будет хорошо, - писал Валентин Никитич беременной жене. - И вероятно, будет разбойник - сын, и боюсь, как бы он не был писателем, так как во сне я все вижу писателей. ...С самим Львом Николаевичем Толстым искал дроби, и нашли. Второй раз в Черемхове, ночуя в доме знакомого татарина, я во сне пил водку с Максимом Горьким и целовал его в щетинистую щеку. Боюсь, как бы писатель не родился... Не назвать ли его Львом или Алексеем? У меня, знаешь, вещие сны..."
Шел 1937 год - столетие со дня смерти А.С.Пушкина. В честь него мальчика и назвали.
А Валентина Никитича Вампилова - этого аларского высоколобого чудака - вскоре арестовали и расстреляли как "активного участника контрреволюционной панмонгольской диверсионно-повстанческой организации". Расстреляли и деда Вампилова по матери, православного священника Прокопия Георгиевича Копылова.
О том, что родных реабилитировали, их знаменитый внук и сын никогда не узнает. Справки об этом Анастасия Прокопьевна получит лишь в 90-х...
"Настырный бурят"
Выпускное сочинение ученика 10 "а" класса Саши Вампилова "Народность в творчестве А.С.Пушкина" (он получил за него 4) тоже хранится в музее. Кто ж тогда догадывался, что "хорошиста" будут сравнивать с Чеховым и Володиным?
Директор музея Юлия Соломеина оставила в доме все как есть и каждый раз заходит сюда торжественно, словно в церковь. Когда-то она, девчонка, училась у Анастасии Прокопьевны, а ее старшая сестра была Саниной одноклассницей. Юлии Соломеиной великий земляк-драматург близок, как родственник. Как Лев Толстой его расстрелянному отцу.
Память в Кутулике - живая. Не тронутая ни тленом, ни модой. И школьники Аларского района поумнее некоторых "вампиловедов". Стоит почитать молодежную газету "Speech-ka", где они "раскладывают по полочкам" пьесы Вампилова - театроведам поучиться! А какое точное, без ложного пафоса название у районного литературного конкурса - "Великая провинция"!
Ведь есть великие "пьесы о жизни обычных людей в провинции". Ведь все эти вампиловские Шамановы, Мечеткины, Дергачевы не с Луны свалились, а родились и живут в сибирских глубинках.
Вампилов вынул их из жизни и вставил на века в томики по разделу "Драматургия" великой русской литературы.
Но для этого - он не первый и не последний в скорбном списке русских талантов - нужно было всего лишь умереть молодым.
"Он уже был известен, - вспоминала Ольга, его жена, уже после трагедии на Байкале, - но пьесы шли лишь в провинции, столица не пускала его на сцены своих театров, на страницы своих журналов".
- Это вот на что похоже, - писал Вампилов. - Шайка головорезов (актеры) с матерым рецидивистом, с вором в законе (режиссером) во главе проигрывают в карты несчастного прохожего (автора). А дальше? Если автор случайно останется жив, за углом его ждет местный Закшевер из управления культуры... Скажите, ради Бога, при чем здесь искусство?
Жаловался: "Я устал переделывать свои пьесы в угоду хамам и чиновникам. Что именно хотят от автора? Да сущие пустяки: 1.Чтоб пьеса ни с чего не начиналась. 2.Чтоб пьеса ничем не заканчивалась. Другими словами, никакой пьесы от автора не требуется"...
Однажды услышал в известном московском театре:
- Этого настырного бурята больше сюда не пускать!
Роковой байкальский день
Иркутский писатель Виталий Зоркин, сокурсник Вамилова, рассказывал мне об их последней встрече - за несколько дней до гибели:
- Он сварил картошки, был омуль... Сказал, что собирается на Байкал, хочет порыбачить и там, на Байкале, отметить день рождения - 35 лет... Уже прощались, и он вдруг заговорил про ...любовь. Вспомнил блоковские строчки: "Синеокая, бог тебя создал такой, гений первой любви надо мной..." Сказал: "Не верь Блоку и себе, когда пишешь о любви. Влюбленность - да. А любовь... Это миф. Видимость, что мы любим до гроба. Нет такой любви".
Незадолго до этого по приказу цензуры был рассыпан набор его новой пьесы "Прошлым летом в Чулимске". В Москве очередной раз задробили постановку "Утиной охоты"...
И тогда же в вампиловском дневнике появилась запись, которую вполне мог сделать главный герой "Утиной охоты" Виктор Зилов:
"В душе пусто, как в графине алкоголика. Все израсходовано глупо, запоем, раскидано, растеряно. Я слышу, как в груди, будто в печной трубе, воет ветер. Ничего нет страшнее ... Совсем пусто, совсем темно..."
Иркутский искусствовед Тамара Георгиевна Бусаргина помнит роковой байкальский день - 17 августа, будто все случилось вчера. Вот ее воспоминания: "У нас в те поры был большой дом в порту Байкал. Несмотря на шторм и задержку переправы из Листвянки, 17 августа Вампилов ближе к вечеру все-таки приехал из Иркутска. Пока Глеб (писатель Глеб Пакулов, муж - Авт.) рыбачил, Саня отвез нас с Ольгой на наш берег и поплыл назад. Мы видели, как уже на середине реки он заметил рейсовый пароход из Иркутска, но вместо того, чтоб отплыть, помчался к нему на всех парах и давай кататься на волнах.
Прибрели домой. Вдруг Ольга стала припоминать старые обиды. Будто предчувствуя что-то, сказала, что ей было бы легче перенести Сашину смерть, чем его измену, разлуку с ним... В полночь, не раздеваясь, уснули. Я проснулась часа в четыре утра. Ольга сидела на кровати, молчала. Потом, глядя мимо меня куда-то в пустоту, уверенно произнесла: "Саша утонул".
Стало жутко.
Уже рассвело и - о, радость! - стук в окно. Я выскочила первой и увидела Валентина Распутина. По какому-то чужому, стылому его лицу сразу поняла, что случилась беда. Валентин, не заходя, быстро сказал: "Глеб жив, а Саня утонул".
Не помню, на чьей случайной лодке мы ехали в Листвянку. Ольга сидела как каменное изваяние, смотрела широко открытыми глазами в одну точку и только возле Шаман-камня вдруг прижалась к Распутину и закричала истошно и страшно на весь Байкал.
Глеба я нашла в Листвянской больнице. Из ушей сочилась кровь, вены на руках вздулись шишками. Но он был прямо-таки радостный, я даже усомнилась, в своем ли он уме. Первое, что сказал: "Какое счастье, что Саня выплыл, что жив..."
Он, как за соломинку, держался за то, что действительно видел: как Саша вышел к кромке берега, встал во весь рост и сделал шаг. Глеб не хотел верить, что это был последний шаг, отмерянный ему на земле. Сашино сердце отказало".
Бусаргина, как и сам Вампилов, и его друзья, образовавшие когда-то знаменитую литературную иркутскую "стенку", - из крепких сибирских шестидесятников. Она остается одной из тех немногих, для кого, по ее же словам, "гибель Саши всегда свежая рана". Потому так царапают ее по-живому спекуляции на имени.
- А если не спекуляция, так "восторженное непонимание Вампилова", - вспомнила Тамара Георгиевна меткую фразу Распутина. - Из всего делают кич... "Вот кепочка, в которой он тонул...Вот кружка... Вот бритва "Харьков"..." Какая кепочка?! Это же недостойное шоу!
Калитка в будущее
После гибели Вампилова, как из пулемета, - постановка за постановкой, спектакли, кино... Собственно, он и это предвидел. "Был уверен, что "пойдет", - писал Валентин Распутин.
Главное - править калитку, как бы ее ни ломали. Как это делает Валентина из "Прошлым летом в Чулимске". Делать, что дОлжно.
Правда, в отличие от своей героини, Вампилов никогда ангелом не был. Жил жадно и щедро - любил, дружил, пил, очень смешно шутил...
Но какие они, ангелы, понимал лучше всех.
Вот они, прямо по списку.
Всем сердцем принимающий блудного сына и пишущий ораторию "Все люди братья" Сарафанов из "Старшего сына".
Отдающий деньги двум первым встречным, кающийся в сыновнем грехе Хомутов ("Двадцать минут с ангелом").
Валентина с ее вечной калиткой...
Каждый из вампиловских ангелов очень земной. А смешно и грустно уже потому, что один - чудаковатый трубач в заштатном оркестре, второй - агроном, а третья - официантка из Чулимска. Значит, в любом провинциальном анекдоте в подтексте - ни больше, ни меньше - притча? Значит, есть надежда, что ангелом может быть каждый и каждая?
Будто в соответствии с этим творческим замыслом, земное бытие драматурга Вампилова окончилось не "аликами" из "Утиной охоты", а светлой девушкой из сибирской глуши.
Хотите верьте, хотите нет, мне кажется, я эту девушку видела.
Александр Вампилов (1937 - 1972)
P.S. Не в кино, не на сцене - она вдруг возникла теплым летним днем на маленькой железнодорожной станции Кутулик. Все ждали электричку. Кто-то скучал, кто-то курил, пил пиво, весело матерился. А Валентина шла мимо нас по деревянным мосткам по каким-то своим делам - опрятная, строгая, с нетяжелым ведром в руках. Другая. И будто чужая среди своих.
Пожалуй, это была лучшая вампиловская сценка из всех, что я когда-либо видела.
А потом...
"Пришла электричка, и мы уехали".
Занавес.
Русский драматург Александр Вампилов