Неоднократное их упоминание находим в русской классической литературе. Например, у Гоголя в "Мертвых душах": "Тройка то взлетала на пригорок, то неслась духом с пригорка, которыми была усеяна вся столбовая дорога, стремившаяся чуть заметным накатом вниз". У Андрея Белого в романе "Петербург": "От Колпина к Петербургу и вьется столбовая дорога…". А про верстовые столбы родилась в народе такая загадка: "Нем и глух, а счет знает".
Появляться повсеместно деревянные верстовые столбы стали при царе Петре I, который повелел "ставить верстовые столбы, крашеные и подписанные цифрами". В течение XVIII века они появились на всех основных дорогах Российской империи.
В 1667 году началось строительство летней резиденции царя Алексея Михайловича в селе Коломенском. И тогда дорогу от Калужской заставы до нового дворца украсили: через каждую версту поставили четырехметровые облицованные мрамором столбы, увенчанные орлами. На каждом из них было обозначено расстояние до конечного пункта. Необычные сооружения привлекали внимание местных жителей. В итоге, столбы стали называть коломенскими верстами. Выражение настолько "прижилось" в языке, что приобрело и переносное значение. "Верста коломенская" - так могли сказать о высоком и нескладном человеке.
22 сентября 1764 года, ровно 260 лет назад, по приказу императрицы Екатерины II деревянные верстовые столбы на всех царских маршрутах должны были быть заменены на более прочные и долговечные каменные, сделанные по единому образцу в виде обелисков из гранита или мрамора. Их - высотой 10 метров, с флюгерами в виде лошади - изготавливали в строительных мастерских Исаакиевского собора. На первом и последнем столбе было решено установить солнечные часы.
Ждать, когда такой столб появится на российских дорогах, пришлось десять лет. В 1774-м первые каменные столбы начали устанавливать вдоль Царскосельской дороги - от границ Санкт-Петербурга (в XVIII веке граница города проходила по Фонтанке) до Царского Села.
Но со временем стало очевидно, что ставить каменные столбы слишком накладно. Радея о сохранности казны, император Александр I в 1817 году приказал вновь делать верстовые столбы деревянными с наклонными черно-белыми полосами для лучшей видимости. А также предписывалось при въезде в каждый населенный пункт поставить столб с доской, "показывающей, как селение сие называется, кому принадлежит и какое имеет число душ".
Так и появились те самые знаменитые верстовые столбы, описанные Пушкиным в стихотворении "Зимняя дорога" (1826):
- Ни огня, ни черной хаты,
- Глушь и снег навстречу мне,
- Только версты полосаты
- Попадаются одне.
Воспевая в седьмой главе романа в стихах "Евгений Онегине" исключительно быструю езду по зимней дороге, поэт пишет:
- Неутомимы наши тройки,
- И версты, теша праздный взор,
- В глазах мелькают, как забор.
А затем делает очень интересное прозаическое примечание к собственному поэтическому тексту: "Сравнение, заимствованное у К**, столь известного игривостию изображения. К... рассказывал, что, будучи однажды послан курьером от князя Потемкина к императрице, он ехал так скоро, что шпага его, высунувшись концом из тележки, стучала по верстам, как по частоколу".
Анна Ахматова в "Поэме без героя" так запечатлела Владимира Маяковского:
- Полосатой наряжен верстой,
- Размалеванный пестро и грубо…
После революции верстовым столбам, как и многим другим "ненавистным символам самодержавия", пришел конец. По приказу новой власти, почти все они были уничтожены.
До наших дней их сохранилось совсем немного. Один из таких "выживших" каменных столбов до сих пор стоит в Москве, неподалеку от Рогожской Заставы - правда, судя по всему, не на своем историческом месте. На столбе есть надпись: "От Москвы 2 версты" и год установки - 1783-й. Только изначально столб был выше. Его венчал высокий каменный конус, со временем утерянный.
В Санкт-Петербурге каменных верстовых столбов сохранилось больше, чем в Москве. Они стали символами Северной столицы, наряду с мостами, скульптурами львов и дворами-колодцами.
Из нашего активного словарного запаса давно исчезли и "верстовые столбы", и "столбовые дороги". Но мудрый русский язык сохранил устойчивые выражения, связанные с этими приметами прошлого. Ведь до сих пор мы говорим "видно за версту", то есть издалека или, наоборот, "не за семь верст" - недалеко. Другая, более редкая поговорка - "пять верст до небес и все лесом" - означает, что кто-то говорит много, но бестолково и неправду.