Записка, датированная 24 марта 1945 года, озаглавлена так: "О репатриации советских детей из бывшего немецкого лагеря, расположенного на территории Польши в городе Константинув". Еще недавно ее защищал гриф "совершенно секретно". Николай Антипенко отчитывался о проделанной работе. Командование приказало ему вывезти на родину советских детей, которые содержались в концлагере города Константинува.
Антипенко писал, что создал специальную комиссию, которая закончила свою работу 17 марта 1945 года. Она установила, что в лагере, располагавшемся примерно в 10-12 километрах к югу от крупного польского города Лодзь, к моменту прихода советских освободительных войск содержалось 1183 ребенка.
Это были дети узников других концлагерей, которых немцы убили, или которые умерли от ран и истощения. Например, в лагере содержались 483 ребенка родителей, погибших в застенках Майданека, 91 ребенок родителей, погибших в Аушвице.
Комиссия установила, что за время работы лагеря из Константинува на работы в Германию угнали 200 детей, достигших старшего возраста. В немецкие воинские части отсюда отправили 16 подростков, в школу диверсантов - 66.
В докладной записке подчеркнуто, что условия содержания в детском концлагере были крайне тяжелыми. Лагерь начал работать в 1943 году, и к моменту освобождения 25 детей скончались от холода и истощения. Комиссия подсчитала, что 50 процентов юных узников составляли белорусы, 30 процентов - русские, 10 процентов - цыгане, по 5 процентов - украинцы и латыши.
"Дети вместе с родителями были вывезены из разных областей и республик Советского Союза, - говорилось в докладе. - Немецкий лагерь русских детей находился под непосредственным руководством СС - являлся спецлагерем, а отсюда, как следствие, они хотели создать видимое, внешне сносное содержание лагеря".
Нацисты вроде бы и не ставили перед собой задачу замучить детей до смерти. Мучения и унижения они использовали для того, чтобы сломить волю детей и заставить их работать на себя. Ребят старшего возраста готовили в школах разведчиков для совершения диверсий в тылу Красной Армии.
"Однако на самом деле это было не что иное, как детская тюрьма, со всеми элементами немецко-фашистской муштры, военно-палочной садистской дисциплины с телесными наказаниями, - писал Николай Антипенко. - Перед глазами детей всегда находился ужас страха и смерти".
Лагерь размещался в громадном сером, сыром и затхлом трехэтажном здании, с зарешеченными окнами тюремного типа. Дети жили в двух больших залах, спали на двухъярусных койках. Вместо постельных принадлежностей они использовали старое тряпье.
Корпус и двор были обнесены колючей проволокой. За территорию никого не выпускали. Костяк администрации составляли сотрудники СС, но служили в ней и бывшие советские граждане, изменники Родины. Последние проявляли особую жестокость в "воспитании детей - мордобои, розги и целыми днями лишение пищи".
Одевались дети как придется. Сменного белья у них не было, обувь - не по ноге, рваная одежда. Вместо верхней одежды носили одеяла. Особо в записке отмечено, что часть детей немцы использовали в качестве доноров - у них брали кровь для лечения раненных нацистов. Имелись случаи, когда дети после таких процедур умирали, так как у них попросту выкачивали всю кровь.