Алексей Берест водрузил Знамя Победы над Рейхстагом, но получил звание Героя России лишь 80 лет спустя

Фигура умолчания

Имя Алексея Береста и рассказы о нем встречаем в беседах, проведенных 23 июня 1945 г. (за день до Парада Победы) в Комиссии по составлению хроники Великой Отечественной войны, преемнице Комиссии по истории Великой Отечественной войны. Туда организованно прибыли участники "знаменной группы", которая во главе с капитаном Степаном Неустроевым должна была нести Знамя Победы на параде - старший лейтенант Константин Самсонов, старший сержант Илья Сьянов, сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария. С ними вместе комиссию в тот же день посетил и командир 756-го стрелкового полка полковник Федор Зинченко, первый комендант поверженного Рейхстага.

Из всех прибывших только Зинченко к тому времени был уже Героем Советского Союза, звание ему было присвоено указом от 31 мая 1945 г. Появление остальных в комиссии, где опрашивали только уже награжденных Героев, объяснил Константин Самсонов: "Мы сейчас все представлены к званию Героя Советского Союза"¹. "Знаменной группе" было оказано особое почтение: как известно, звезды Героя все они получат только в мае 1946 г.

О замполите 1-го батальона 756-го стрелкового полка лейтенанте Алексее Бересте в комиссии рассказали только его полковой командир Зинченко и командир роты его батальона Сьянов. Самсонов воевал в другом полку, 380-м, и о делах Береста мог быть не осведомлен, в стенограмме он упоминает лишь его комбата Неустроева. При этом ни Михаил Егоров, ни Мелитон Кантария, водружавшие знамя при активном содействии Береста, в своих беседах 23 июня 1945 г.² о Бересте не упомянули³.

В чем же тут дело? Полагать, что было некое указание начальства вообще ничего о замполите не говорить, неверно, у Сьянова и Зинченко упоминания колоритные и подробные. Может быть, из-за отсутствия у "знаменной группы" указов о присвоении звания Героя решили ничего не говорить именно о роли Береста в водружении знамени над Рейхстагом и докладывать лишь о действиях Егорова и Кантарии.

Пока только догадки, о которых ниже.

В том же духе рассказывал научному сотруднику комиссии капитану В.В. Кузину и хорошо знавший Береста Илья Яковлевич Сьянов (1905-1988):

"Кантария и Егоров вынесли знамя на купол главного здания. Частью этот купол был разрушен. Крыша была застекленная, скелет был железный. Стекла были разбиты, они ползли по этому железному скелету. Так посмотреть, будто бы простые ребята, а храбрость проявили большую, потому что, если сорвешься, метров 15 вниз полетишь. И вот они по этой железной решетке пробились и водрузили флаг, его видно было уже во всем Берлине. Нашим частям было видно, что флаг уже над Рейхстагом. Флаг водрузили ровно в 14 часов 25 минут 30 апреля 1945 года"⁴.

Тост Береста

Но 40-летний Сьянов, получивший затем звезду Героя указом от 15 мая 1946 г., в своем скромном воинском звании старшего сержанта командовал при взятии Берлина ротой и замполита своего батальона Береста в рассказе обойти не мог. Эта часть рассказа получилась колоритной, речь шла о том, как водружение знамени тотчас же и отпраздновали. "Примерно через час после того, как флаг был водружен, прибыл комбат Неустроев, а часа через два пришел командир полка полковник Зинченко, меня поздравил со взятием Рейхстага и бойцов тоже поздравил. А бой идет своим чередом. Кто-то нашел большую рюмку, очень интересную, изображает какой-то цветок желто-сиреневого цвета. Кто-то в шутку сказал: "Это, наверно, королевская рюмка". В этих коридорах у них были склады. Там было все что угодно: вина, коньяк, шампанское, продукты, сигары, сыр".

Вот в этой части рассказа и появляется Берест:

"С этой рюмкой получилось так. Первым до комбата пришел лейтенант Берест, замкомбата по политчасти. Берест мне говорит: "В честь входа в Рейхстаг грамм по 10-15 коньяка выпьем". Наливает, без всякого преувеличения, грамм по 15 коньяка, чтобы не опьянеть. Там строчат пулеметчики. Берест толкнет: "Ну-ка, выпей в честь взятия Рейхстага". В общем, мы одну бутылку человек на 50 распили, из второй бутылки только немного распили. Потом пришел комбат, я доложил ему обстановку..."⁵

Обратим внимание на слова "первым до комбата пришел". Они вполне сочетаются с информацией о том, что именно Берест первым доложил своему комбату Неустроеву о том, что знамя водружено. И отмечали скромными, если верить Сьянову, граммами трофейного коньяка именно это событие, а не вход в Рейхстаг и тем более не его взятие, которого в условиях продолжающихся боев еще нужно было дождаться. О том, как узнал замполит о водружении знамени и причастен ли он сам к этому, старший сержант рассказывать не стал.

Поведал же он еще и о том, как Берест стал парламентером у немцев в подвалах Рейхстага, которые запросили для переговоров "командира в военном звании не ниже полковника". "...Полковника нет. Тогда наряжают Береста. На одном капитане из политотдела была кожаная тужурка без погон... Берест сбрасывает шинель, надевает эту тужурку, я даю ему переводчика, немцы приглашают заходить к ним. Берест спускается в этот подземный ход и идет туда"⁶.

Подробнее и ярче о том, как шли эти переговоры, рассказал 23 июня 1945 г. командир полка Зинченко.

Лейтенант, переодетый полковником

Полковник Федор Матвеевич Зинченко (1902-1991) в обстоятельной беседе с сотрудником комиссии, впоследствии известным историком Г.Н. Анпилоговым, также не упомянул об участии своего подчиненного лейтенанта Береста в водружении знамени. Командир 756-го стрелкового полка и свою роль в истории со знаменем изобразил скромно, он лишь отдал распоряжения насчет купола Рейхстага и убедился, что "теперь все будет сделано без меня"⁷.

О Бересте Зинченко красочно повествует как о ловком парламентере у гитлеровцев в третьем часу ночи 2 мая, накануне капитуляции гитлеровцев в Рейхстаге утром того же дня:

"Эти переговоры были характерны тем, что немцы сами уже вылезли и сказали, что мы будем разговаривать с представителем в чине не меньше чем полковник. Тогда мы можем вам поверить и сдаться. Но полковника под рукой не было. Тогда одели в виде полковника лейтенанта Береста - замкомандира 1-го батальона по политчасти. Надели на него хорошую кожаную тужурку, хорошую фуражку, перчатки. А адъютантом у него был командир 1-го батальона Неустроев. Немцы выходят из подвала, наши сверху спускаются. Но так как могли побить друг друга, то мы договорились о том, что они выдвинут белый флаг снизу, а мы спустим сверху".

Рассказчик из комполка Зинченко замечательный - за плечами годы службы политработником, отсюда и умение ярко докладывать о том, чего своими глазами не видел.

"Там стоял подполковник немецкой армии. Договорились, что он будет с адъютантом и двумя автоматчиками и наш "полковник" тоже будет с адъютантом и двумя автоматчиками. У нас был переводчик - начинается речь.

Берест говорит:

- Предлагаю сложить оружие. Мы вам гарантируем жизнь, никаких попыток с нашей стороны на вашу жизнь не будет...

Тогда тот немецкий подполковник говорит, что вас всего сто человек наверху, а нас тут больше тысячи, и сложить оружие должны не мы, а вы.

Тогда Берест не выдержал, загнул по-русски трехэтажными словами.

- Так что же, так твою-перетак, я в Берлин пришел сюда тебе в плен сдаваться, что ли? Я пришел в Берлин или пленить тебя, или уничтожить. Вот и думайте сейчас: даю сроку 10 минут, иначе начнем опять бой и все равно всех вас передушим...

Тогда немецкий подполковник на ломаном русском языке говорит:

- Господин полковник, с вашей стороны немножко грубовато так говорить. Вы полковник.

А Берест еще раз его кроет матом:

- Ничего, что грубовато, зато убедительно. Вот тебе, фриц, 10 минут сроку, иначе задушим. Прикажу взять штурмом весь подвал, и возьмем.

И через 10 минут начался бой".

Роль Береста на этом, по словам Зинченко, исчерпана, дальше якобы все уже серьезно:

"А в 4 часа утра начались уже официальные переговоры. Их вел майор Соколовский. Вышла сначала группа солдат, а офицерский состав куда-то убежал. Все были в солдатской одежде, может быть, и переоделись, подполковника мы так и не нашли.

К 6 часам утра была проведена полная капитуляция подвалов Рейхстага. Всего было взято в плен 1200 человек с лишним, раненых 470 человек. Среди пленных было два генерала.

Таким образом, во время боя в Рейхстаге было до 2000 немцев. Это гарнизон, который там находился... Много было и продовольствия, целые склады"⁸.

Незамеченный герой

Отметим, что в своих послевоенных мемуарах Зинченко отрицал наличие "неофициальных" и "официальных" переговоров, а также существенно сократил число взятых в плен немцев:

"Вскоре гитлеровцы не выдержали. Их радиостанция сообщила, что гарнизон Рейхстага сопротивление прекращает и просит выслать нашего представителя.

Для приема капитуляции командир дивизии прислал начальника штаба артиллерии дивизии Александра Петровича Дерягина, который вместе с моим заместителем по строевой части майором Соколовским на месте определили порядок выхода фашистов из подвала через северный подъезд, указали место, куда должно быть сложено оружие.

Всего вышло свыше 300 вражеских солдат и офицеров. В подвале было обнаружено около 200 убитых. Там же находился и госпиталь, в котором было 470 раненых"⁹.

Отсюда следует, что майор Соколовский на самом деле не вел никаких дополнительных "официальных" переговоров, он лишь принимал капитуляцию, которой решающим образом поспособствовал своими действиями Берест. И за одну эту "переговорную миссию" Алексей Прокофьевич был достоин получить звание Героя Советского Союза. Именно об этом в 1990-е годы известный журналист Эдвин Поляновский размышлял вместе с комбатом Степаном Неустроевым:

"- Если забыть все остальное - и штурм Рейхстага, и Знамя Победы, только это одно парламентерство Береста - достойно ли "Золотой Звезды"?

- Да. Безусловно. Это был подвиг, и великая заслуга Береста в том, что он сохранил жизнь солдатам. Не только нашим, но и немецким. Мы бы запросили тяжелые огнеметы и просто сожгли бы немцев"¹⁰.

Особо отметим, что Степана Андреевича Неустроева (1922-1998) 23 июня 1945 г. в Комиссии по составлению хроники Великой Отечественной войны не было, хотя изначально предполагались беседы со всеми участниками "знаменной группы"¹¹. Как известно, утром того же дня на генеральной репетиции Парада Победы израненный комбат сильно хромал, после чего было принято решение о неучастии знаменосцев в параде, а Неустроеву было приказано отвезти Знамя Победы на вечное хранение в Музей Вооруженных сил. Именно в это время его однополчане вели беседы в комиссии. Комбат, несомненно, мог существенно дополнить информацию о роли своего замполита Береста в событиях в Рейхстаге.

Рассказы же Сьянова и Зинченко характерны тем, что из них ничего не известно об участии Береста в водружении Знамени Победы, но подчеркивается его работа парламентером. При этом образ лейтенанта-политработника не самый героический: в разгар боев в Рейхстаге разливает коньяк из двух бутылок, немцев в подвале кроет трехэтажным матом. Давать за такое Звезду Героя, если об этом задумается начальство, не совсем уместно. Не исключено, что накануне бесед в комиссии "знаменную группу" попросили не говорить о других лишнего, чтобы это лишнее не помешало успешному прохождению их собственных наградных листов на звание Героя. А полковник Зинченко, сам большой любитель крепкого слова, возможно, воспроизвел модель поведения, которую он сам бы реализовал в подвале Рейхстага.

Вполне могло быть получено и указание сверху не добавлять никого к "простыми ребятам" Егорову и Кантарии. Здесь важно отметить, что для самих участников событий самым важным был именно штурм и захват Рейхстага, о чем в 1990 г. откровенно написал Неустроев: "Мне в ту пору было только двадцать два года, и я не понимал политического значения установления знамени. Главным считал взять Рейхстаг, а кто будет привязывать на его крыше знамя, дескать, не важно"¹².

Так в июне 1945 г. могли рассуждать и его товарищи по "знаменной группе".

Никто не забыт...

Интересно, что в последующие годы роль Береста как парламентера подчеркивалась и в советской печати¹³, и в романе известного писателя Всеволода Иванова "При взятии Берлина", публиковавшегося с начала 1946 г. в "Новом мире". Внучка писателя, доктор филологических наук Елена Папкова, обоснованно предполагает, что Иванов был знаком с Берестом по Берлину, причем лейтенант не только представлен в романе под собственной фамилией, но он и "единственный советский военный, изображенный крупным планом"¹⁴.

И в наградном листе от 3 августа 1946 г., когда Береста с опозданием представили, увы, безуспешно, к званию Героя Советского Союза, его роль как парламентера обозначена перед водружением знамени: "Берест, лично сам, пошел в немецкий гарнизон Рейхстага и предложил немцам капитулировать. Под его руководством сержант Егоров и мл. сержант Кантария водрузили над Рейхстагом Знамя Победы"¹⁵.

И только к началу 1960-х гг. информация о руководстве Береста при водружении знамени Егоровым и Кантарией стала сначала появляться в газетах¹⁶, а затем была и официально признана - как в многотомных изданиях по истории войны¹⁷, так и в киноэпопее Юрия Озерова "Освобождение", где Береста сыграл известный актер Эдуард Изотов. Но справедливость тогда была восстановлена только частично, и заслуженное звание Героя присвоено только через 80 лет после Победы.

• _{1. Научный архив (НА) ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. 4. Оп. 1. Д. 5400 (Самсонов К.Я.). Л. 6.}
• _{2. См.: Борисёнок Ю., Дроздов К. "Все обошлось благополучно, только Егорову пулей прострелило брюки..." // Родина. 2025. N 5. С. 98-103.}
• _{3. См.: НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. 4. Оп. 1. Д. 1950 (Егоров М.А.); Д. 2584 (Кантария М.В.).}
• _{4. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. 4. Оп. 1. Д. 5966 (Сьянов И.Я.). Л. 12.}
• _{5. Там же. Л. 12-13.}
• _{6. Там же. Л. 13.}
• _{7. НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. 4. Оп. 1. Д. 2288 (Зинченко Ф.М.). Л. 30.}
• _{8. Там же. Л. 34-36.}
• _{9. Зинченко Ф.М. Герои штурма рейхстага. 3-е изд. М.: Воениздат, 1983. С. 178.}
• _{10. Поляновский Эд. Первый над рейхстагом // Известия. 1995. 5 мая. С. 5.}
• _{11. В архиве в деле Неустроева сохранились лишь материалы о нем, в основном газетные вырезки: НА ИРИ РАН. Ф. 2. Разд. 4. Оп. 1. Д. 4370 (Неустроев С.А.).}
• _{12. Неустроев С.А. О рейхстаге на склоне лет // Октябрь. 1990. N 5. Цит. по: http://www.rkka.ru/memory/reichstag/neustroev.htm.}
• _{13. Субботин В. Возвращение // Уральский рабочий. 1947. 23 февраля. С. 3.}
• _{14. Папкова Е.А. Роман Всеволода Иванова "При взятии Берлина": Контексты истории // "Они сражались за Родину": Литература и история. М.: ИМЛИ РАН, 2025. С. 477. Важно выяснить, не связана ли развернутая с мая 1946 г. резкая официальная критика романа, зачисленного в "идейно и художественно беспомощные произведения со слабым знанием жизни и материала" и попавшего в резолюцию Президиума Правления Союза советских писателей СССР от 4 сентября 1946 г. вместе с критикой А.А. Ахматовой и М.М. Зощенко, с неудачным представлением Береста в августе 1946 г. к званию Героя Советского Союза.}
• _{15. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 687572. Д. 830. Л. 14.}
• _{16. Неустроев С. Как был взят рейхстаг // Тюменская правда. 1960. 9 мая. С. 2; Неустроев С. Штурм рейхстага // Уральский рабочий. 1960. 10 мая.}
• _{17. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945 гг. Т. 5. М., 1963. С. 285; История второй мировой войны 1939-1945. Т. 10. М., 1979. С. 341.}