"Превратность счастия вельмож"

Смена власти и судьба человека

Первая половина XVIII в. - бурный, многоцветный и непростой период в истории России. Реформы и победы Петра Великого изменили облик и образ жизни страны. А после смерти императора последовала "эпоха дворцовых переворотов" - время частой смены правителей и переработки петровского наследия, время громких политических дел, взлета и падения целых родов. Дата воцарения нового монарха, первое появление фаворита при дворе или день его "крушения" - эти хронологические вехи, призванные, на первый взгляд, стать лишь верстовыми столбами на пути изучения истории, в действительности самым чувствительным образом отражались на судьбах современников. И если житель отдаленной местности подчас узнавал о восшествии на престол нового государя спустя месяцы, то люди, близкие к трону, напряженно следили за политической ситуацией. Любые перемены могли сыграть в их жизни роковую роль...

Но как смена власти влияла на судьбу отдельного человека? Тут все зависело от того, что это за человек, как и чем он жил. Крестьянин или солдат, "по пьяной лавочке" попавший в Тайную канцелярию за "оскорбление Величества" матерной частушкой, и государственный деятель, отправленный в итоге сложной интриги в ссылку, заканчивали свои дни одинаково безрадостно. Но приходили к такому финалу различными путями.

Обладателем редчайшего таланта "удерживаться в седле на крутых поворотах истории" был А.И. Остерман, остававшийся влиятельным сановником на протяжении пяти царствований¹. Но стоит обратиться и к биографии Генриха Фика - знаменитого советника Петра I, прожившего в России более тридцати лет (с 1718 по 1750 г.). На его веку страной последовательно правили Петр I, Екатерина I, Петр II, Анна Иоанновна, Анна Леопольдовна (в качестве регентши при своем малолетнем сыне Иоанне Антоновиче) и, наконец, Елизавета Петровна. И все эти годы Фик был тесно связан с представителями правительственных структур - и достиг на пике карьеры фактически высшего чина, доступного в России иностранцу². Смена монарха отнюдь не сводилась для него к механическим заменам имен в челобитных! Каждый раз она сигнализировала о необходимости поиска своего места в изменившейся системе политических координат. И при наложении биографии Фика на хронику политических событий в России проступает скрытая суть новых властных структур и черты новой эпохи...

"Птенец гнезда Петрова"

Фик был одним из многих иностранцев, приглашенных на службу Петром I. А Петр был человеком предельно рациональным. Это проявлялось и в его интересе к точным наукам и знаниям, имевшим прикладное значение, и в его подходе к жизни и людям³. Он не жалел денег на привлечение иностранных специалистов - будь то искусный моряк, золотых дел мастер или (как в случае с Фиком) знаток управленческих механизмов Швеции. На Фика Петр возложил особую миссию - во время Северной войны находиться в... Швеции и тайно собирать документы об устройстве этого государства - необходимые царю для проведения реформ в России. Это была в полном смысле слова сложная разведывательная операция в тылу врага⁴!

Ко времени поступления на русскую службу 37-летний немец, обремененный семьей из семи человек, имел 10-летний (1700 - 1710 гг.) опыт службы наемником в шведской армии. Но это был опыт не экзерциций на плацу, а поиска денег, транспорта, фуража и квартир для полка, расквартированного в Лифляндии - в этой "горячей точке" Северной войны. А затем Фик был бургомистром голштинского города, где должен был, что называется, "варить кашу из топора" - находить деньги на содержание города при пустой казне и больших долгах. В условиях военных действий и всеобщего недоверия ему удавалось беспрепятственно перемещаться по прибалтийским землям, занятым войсками враждующих держав. Этот-то опыт и эти-то навыки и заинтересовали Петра⁵.

В итоге Фик оказался вовлечен в работу по созданию системы коллегий, этого нового аппарата центрального управления в России⁶. Он постоянно находился в поле зрения государя, тесно сотрудничал с наиболее значительными лицами государства и приобретал связи самого высокого уровня⁷. Как советник Камер-коллегии он получал большое жалованье в 1600 рублей. Царь милостиво относился к просьбам и челобитным Фика и в 1720 г. пожаловал ему обширное имение с замком в Лифляндии⁸. Это вызывало зависть современников и различных претендентов на эти земли из остзейских дворян, но для Петра, ценившего "людей действия"⁹, заслуги Фика были неоспоримы.

Патроны и клиенты

При Екатерине I, в 1725 - 1727 гг., стрелка карьерного барометра Фика колебалась между "ветер" и "переменно". Вслед за сменой монарха происходила перестановка фигур у трона. "Запускалась" новая цепочка протекций, которая вносила коррективы в механизм лоббирования интересов и отдельных людей, и групп - от конкретной семьи торговых компаний. Как и в других европейских странах XVIII века, в России вокруг фаворитов, министров и влиятельных аристократов группировались разветвленные клиентелы. В их состав входили придворные, чиновники, военные, столичные и провинциальные дворяне. Влиятельные патроны помогали сделать карьеру, получить чин или иную монаршую милость, решить дело в суде, заключить сделку. Так складывалась сеть социальных связей, основанная на принципах личной заинтересованности и личной верности¹⁰.

При Екатерине I появился новый высший правительственный орган - Верховный тайный совет. В его составе не оказалось генерал-прокурора Сената П.И. Ягужинского и кабинет-секретаря А.В. Макарова - этих некогда влиятельных соратников Петра I и покровителей Фика. В то же время Екатерина ввела в состав совета своего зятя, мужа дочери Петра I Анны Петровны, голштинского герцога Карла Фридриха. Он пользовался особыми почестями, большим расположением Екатерины I, имел право прямого доступа к императрице и очевидное влияние на нее¹¹. Именно благодаря герцогу Фик лишился трех четвертей своих владений, пожалованных ему некогда Петром I за "верные и известные" службы, - и, соответственно, дохода и приданого для пяти дочерей (старшую дочь он, к счастью, успел выдать замуж еще в 1721 г.).

Отнятые у Фика земли Екатерина I передала шведскому фельдмаршалу Дюкеру, предъявившему на них весьма смутные наследственные претензии. Почему императрице показались более "известными" нужды шведского фельдмаршала? Да просто за него походатайствовал ее зять Карл-Фридрих - по совместительству главный претендент на шведский престол. С помощью влиятельного в Швеции Дюкера он пытался упрочить свое положение в этой стране. Как же не помочь "одному из своих лучших шведских друзей", не поговорить на этот счет по душам с любимой тещей? Если уж "воинственная теща" всерьез готовилась к войне с Данией (желая вернуть зятю отнятые у него датчанами земли), то о такой малости, как имения Фика, и говорить нечего¹²...

Полагавшееся государственным служащим жалованье в ту эпоху выплачивалось нерегулярно, и основным источником дохода были именно земельные владения. Фик пытался получить в качестве компенсации другие деревни, но получил отказ и отповедь из Верховного тайного совета: пусть-де довольствуется тем, что имеет!

Однако к декабрю 1726 г. в поле зрения Екатерины I попадает челобитная Фика, поданная им еще к годовщине ее коронования, - в которой он просил пожаловать его, "нижайшего, титулом штатского советника и определить быть в Камор коллегии вице-президентом" с сохранением прежнего жалованья¹³. Екатерина удовлетворила эту просьбу, и Фик стал статским советником и вице-президентом хоть и не Камер, но Коммерц-коллегии.

Жалованье в данном случае не играло для Фика ключевую роль; куда важнее было получение более высокого чина. Это сейчас повышение в должности без повышения оклада означает лишь отягощение лишними обязанностями за те же деньги. А Табель о рангах 1722 г. не только распределяла все чины и должности государственной службы по 14 классам (рангам), но и устанавливала новую социальную иерархию. Ранг стал мерилом не только служебной, но и социальной значимости человека. Он определял, какую одежду носить служащему, какой экипаж, какую ливрею для слуг и даже какое занимать место в церкви во время богослужения. Эти правила распространялись и на членов семьи служащего¹⁴. "Вице-президенты от колегиев", относившиеся к 5му из 14 классов Табели о рангах, входили в состав элиты, "генералитета". Частью этой элиты и становился теперь Фик¹⁵! Другое дело, что материальное его положение оставалось шатким: большинство имений было отнято, собственного жилья в Петербурге он также не имел...

Время Петра II

В последние дни жизни Екатерины I А.Д. Меншиков расправился с некогда влиятельнейшими сановниками - П.А. Толстым, А. Девиером и Г.Г. Скорняковым-Писаревым. И к моменту вступления в 1727 г. на престол юного Петра II многие, с одной стороны, замерли в ожидании укрепления могущества властного "Данилыча", а, с другой - по сложившейся традиции рассчитывали на получение от нового монарха чинов, земель и других милостей. Тем более что после Толстого, Девиера и Скорнякова-Писарева множество деревень и других богатств оказалось "отписано на государя". В рамках общепринятой практики более удачливые коллеги набрасывались на имущество опальных, прося в челобитных пожаловать их деревнями и домами из конфискованных¹⁶. Вот и Генриху Фику, по его челобитной, был пожалован двор (с каменным домом) Скорнякова-Писарева на Васильевском острове¹⁷...

Из иностранного советника коллегии, живущего на казенной квартире, Фик превратился в вице-президента, статского советника, владельца собственного дома в престижном районе Петербурга, обладателя обширных владений в Лифляндии (Петр II позволил ему выкупить мызы, отнятые у него Екатериной). Ему простили и недоимки, образовавшиеся в Коммерц-коллегии при неудачной продаже в 1728 г. казенного поташа... Зимой 1730го Фик намеревался приехать в Москву, чтобы представить императору свои проекты по экономическому развитию страны. В январе того года в Москве должна была состояться свадьба Петра II и княжны Екатерины Долгорукой, и, как и другие, Фик, видимо, рассчитывал не только преподнести свой проект в благоприятной обстановке, но и получить традиционные монаршие пожалования.

Он готовился и к свадьбе собственной дочери. А также ожидал со дня на день подтверждения своего дворянства (дарованного императором Священной Римской империи Карлом VI в 1717 г.) - и долженствующего последовать вслед за тем включения в состав остзейского дворянства. В отличие от простых иностранцев на русской службе и от русских дворян, остзейские обладали широкими правами и привилегиями - нивелированными лишь при Екатерине II... Однако судьбе угодно было распорядиться иначе.

Императрица Анна Иоанновна собственноручно расправилась с "кондициями", ограничивавшими ее самодержавие. Одобрение этих "кондиций" дорого обошлось Генриху Фрику.

Перипетии судьбы

Скоропостижная смерть Петра II, последнего прямого представителя мужской линии династии, поставила Россию на грань династического кризиса и круто изменила жизнь многих людей. Член Верховного тайного совета князь Д.М. Голицын предложил возвести на трон племянницу Петра I, герцогиню курляндскую Анну Иоанновну. Взамен та должна была подписать "кондиции", ограничивавшие самодержавие. Анна приняла их, но, воцарившись в феврале 1730 г., "разодрала" "кондиции" и постепенно расправилась со сторонниками ограничения ее власти.

В том году Фик выписал себе из Берлина карету. Купил для своего лифляндского поместья 36 лошадей. Запасся к Рождеству оксофтом¹⁸ мозельского вина. Собирался пошить обновки из василькового мундирного сукна... Однако распространившиеся в обществе слухи, толки и кривотолки о публичном одобрении им "кондиций" и возможной причастности его к их составлению послужили причиной его ареста в ночь на 1 марта 1731 г. Вероятнее всего, непосредственным виновником этой акции (как и ареста адмирала Сиверса) был верный Анне Иоанновне генерал Б.Х. Миних - достигший в ее правление больших высот. В дополнение к активно курсировавшим слухам он сообщил императрице о неосторожных словах Фика, будто бы произнесенных им в доме самого Миниха. Якобы Фик выразился в том смысле, что дорого бы дал, чтобы оказаться во время кончины Петра II в Москве. Это истолковали как желание принять деятельное участие в "затейке верховников"¹⁹. В 1732 г. Фика сослали в Сибирь, имущество его конфисковали (причем дом на Васильевском острове достался главе судебной комиссии, выносившей Фику приговор), а семью выслали в Лифляндию²⁰.

Из ссылки Фик вернулся уже при Елизавете Петровне, в 1743 г. Он был восстановлен в чинах и получил конфискованное имение Оберпален, в котором и скончался в 1750 г. Захоронили его в тамошней часовне.

Однако очередная смена власти затронула Генриха Фика и через 150 лет после смерти! Часовня была разрушена во время Великой Отечественной, при бомбежке, и место перезахоронения Фика и сейчас остается неизвестным... В ходе эстонской войны за независимость 1918-1920 гг. - когда замок Оберпален стал проходным двором для участников конфликта - многие книги и документы, хранившиеся согласно завещанию Фика в замке, были развеяны по ветру или пущены на растопку... Удалось сохранить лишь часть личного архива Фика; ныне он хранится в Тарту, в Эстонском государственном историческом архиве.

Как же смена власти влияла на судьбу отдельного человека? Затрагивались самые разные сферы жизни: социальное и материальное положение, карьера, внутреннее восприятие человеком своего положения. С одной стороны, смена власти сопровождалась открытием новых возможностей, новыми назначениями, повышениями в чине, раздачей титулов, деревень, городских дворов, денежных наград, повышением жалованья. С другой, этот возводившийся на зыбком песке каркас жизни мог быть разрушен набежавшей волной политических репрессий или роковым стечением обстоятельств. Личная неприязнь, попадание покровителей на обочину политической жизни, коммерческий интерес, интриги, неудачно оброненное слово, внезапная кончина благоволившего монарха, смена приоритетных направлений политического курса - все это меняло жизнь человека, а нередко и ставило ее под угрозу. Эта шаткость политической карьеры в России первой половины XVIII в., эта "превратность счастия вельмож"²¹ в полной мере отразилась в судьбе Генриха Фика.

• _{1. Анисимов Е.В. Толпа героев XVIII века. М., 2013. С. 115.}
• _{2. Прокопенко Я.И. Генрих Фик и процесс интернационализации российской политической элиты в первой половине XVIII в. // Правящие элиты и дворянство России во время и после петровских реформ (1682-1750). М., 2013. С. 177.}
• _{3. Анисимов Е.В. Петр Великий. Личность и реформы. М., 2009. С. 31. Андреев А.Ю. Русские студенты в немецких университетах. XVIII - первая половина XIX века. М., 2005. С. 127.}
• _{4. Подробнее см.: Анисимов Е.В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого. СПб., 1997. С. 110-115; Прокопенко Я.И. "Политический инженер" Генрих фон Фик и феномен реформ Петра I // Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (XVI - XVIII вв.). СПб., 2013. С. 335-336.}
• _{5. Прокопенко Я.И. "Политический инженер" Генрих фон Фик... С. 330-332.}
• _{6. Подробнее об участии Г. Фика в петровских реформах см.: Богословский М.М. Областная реформа Петра Великого. Провинция 1719 - 1727. М., 1902; Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб., 1905; Анисимов Е.В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого. СПб., 1997. С. 110-120, 151-231; Водарский Я.Е. Из истории создания Главного магистрата // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961. С. 108-112; Он же. Генрих Фик и его участие в реформах Петра Великого // Вехи минувшего. Липецк, 2000. С. 5-18; Писарькова Л.Ф. Государственное управление России с конца XVII до конца XVIII века. М., 2007. С. 170-227; Серов Д.О. Судебная реформа Петра I. М., 2009. 143-200.}
• _{7. Подробнее о связях Фика см.: Прокопенко Я.И. Генрих Фик и процесс интернационализации... С. 149-177.}
• _{8. Писарькова Л.Ф. Указ. соч. С. 228; Peterson С. Peter the Great s administrative and judicial reforms: Swedish antecedents and the process of reception. Lund, 1979. P. 158; Сборник РИО. Т. LV. СПб., 1886. С. 288; Т. LXIX. СПб., 1889. С. 244.}
• _{9. Курукин И.В. Эпоха "дворских бурь". Очерки политической истории послепетровской России. Рязань, 2003. С. 32.}
• _{10. Пименова Л.А. Социальные иерархии и "цивилизация нравов" // Всемирная история в 6-ти томах. Т. 4. Мир в XVIII веке. М., 2013. С. 86.}
• _{11. Анисимов Е.В. Куда ж нам плыть? Россия после Петра Великого. М., 2009. С. 74-77.}
• _{12. Дневник камер-юнкера Ф.-В. Берхгольца. (1723-1725) // Юность державы. М., 2000. С. 150, 278-279, 286. Анисимов Е.В. Куда ж нам плыть? С. 76; Прокопенко Я.И. Генрих Фик и процесс интернационализации... С. 168-170.}
• _{13. РГАДА. Ф. 248. Оп. 19. Кн. 1025. Л. 1094 об.-1095.}
• _{14. Вспомним гоголевское: "Не по чину берешь!". См.: Писарькова Л.Ф. Указ. соч. С. 172-173.}
• _{15. Петрухинцев Н.Н. Немцы в политической элите России в первой половине XVIII в. // "Вводя нравы и обычаи Европейские в Европейском народе". К проблеме адаптации западных идей и практик в Российской империи. М., 2008. С. 66.}
• _{16. Анисимов Е.В. Куда ж нам плыть? С. 193.}
• _{17. Подробнее об истории дома см.: Ларина Я.И. Двор на набережной. Политическая история одного петербургского дома первой трети XVIII века // Известия Уральского федерального университета. Серия 2. Гуманитарные науки. 2015. N 1 (136). С. 99-111.}
• _{18. Оксофт - мера объема жидких тел, равная 286,4 литра.}
• _{19. Вопрос об отношении Г. Фика к событиям 1730 г. и о его причастности составлению "кондиций" требует специального изучения. См.: РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 171. Ч. I. Л. 196.}
• _{20. Ларина Я.И. Двор на набережной. С. 109.21. Дмитриев И.И. Взгляд на мою жизнь. М., 1866. С. 21.}