Которая изъ нихъ

Лидия Яворская. "Ее воспевают в стихах и прозе"

7 декабря 1901 года афиши сообщали: "В Михайловском манеже с благотворительной целью - первый в России конкурс красоты с выдачей премий! Первая премия - бриллиантовая брошь, вторая - бриллиантовый браслет, третья - золотая медаль!"

Конкурс был организован масштабно, членами жюри согласились быть "представители общества" - столичные художники, артисты и журналисты. Совершенно очевидно, что предприятие затевалось эпатажное, сомнительного толка, "на грани", и поэтому конкурсантки предпочли выступать анонимно - так, первую премию получила баронесса Л.; а третье и четвертое места заняли "шатенка в розовом декольте" и "блондинка в голубом".

Лидия Борисовна Яворская получила второе место и была этим страшно раздосадована. Но от анонимности отказалась. Конкурс понадобился ей для того, чтобы напомнить о себе - пик громкой популярности актрисы прошел, а в этот год она с супругом учредила свой собственный театр, и театр имел плохую прессу. Завистники писали, что "труппа Яворской составлена, за малыми исключениями, из ничтожеств и бездарностей".

Между тем Лидия Борисовна к тому времени уж была княгиней - ее супругом стал князь Владимир Владимирович Барятинский, драматург, человек светский, из древнего рода, морской офицер с возможной блестящей карьерой. Ради женитьбы на Лидии Борисовне он развелся с первой женой и был отлучен от семьи.

О Яворской говорили, что она умеет "подчинять людей", а обаяние ее называли "демоническим". Красива ли была Лидия Борисовна? Да, она была хороша собой. "Поклонники, - писала о ней подруга Щепкина-Куперник, - воспевают ее в стихах и в прозе, говорят, что у нее глаза русалки, сравнивают ее со всевозможными картинами Боттичелли, статуями Кановы и пр. У нее золотистые волосы, великолепные серо-голубые глаза, большой, но очень красивый рот, умеющий быть и нежным, и жестким. Она оживленна, всегда вся горит, любит и умеет кокетничать..."

Ее звали Лидочкой Гюббенет, она родилась в Киеве в 1871 году во влиятельной дворянской семье. Отец был киевским полицмейстером, статским советником. В девять лет Лидия впервые участвовала в любительской театральной постановке и к "ужасу родителей" сразу сказала, что сцена - ее судьба.

В 16 лет она "обрезала косы и мечтала служить человечеству". Вступила в так называемый "спасительный" брак - в среде шестидесятников были распространены фиктивные брачные союзы - прогрессивные молодые люди венчались с девицами, таким образом освобождая их от семейной опеки. Затем молодые супруги уезжали в столицу или за границу, и следовал развод. Лидия Борисовна уехала в Петербург, развелась с мужем и поступила на драматические курсы В.Н. Давыдова. Была очень работоспособна. Однако после окончания курса получила отказ в приеме в Александринский театр.

Главная история ее жизни (если, разумеется, не считать таковой брак с князем Барятинским) произошла в 1893 году. Тогда Яворская все же дебютировала, хотя и в глубокой провинции, в Ревеле. В водевиле Чехова "Медведь". И - понеслось. За один год она сыграла 18 ролей, и летом 1893го уже была актрисой в театре Корша.

Говорят, она могла выучить пьесу за ночь, репетировала не уставая, а кричала на репетициях так, что качались люстровые подвески. И это при том, что голос у нее был низкий, глухой - "совсем не сценический, неподатливый, меньше всего ласкающий, способный обвораживать". В нелестных рецензиях ее тембр называли "грубым контральто". В то время тембр непопулярный, но сейчас мы уже знаем власть таких голосов. На мужчин ее голос действовал.

Вообще в рассказах о Яворской много о необъяснимом действии ее обаяния. Несколько, правда, вульгарного; много было разговоров о ее спонтанных, "нервных и блестящих вольностях". Это о них писал в своих дневниках Алексей Сергеевич Суворин, друг Чехова, издатель "Нового времени", театральный критик и театральный директор:

"Яворская в "Маскараде" умирала изумительно: она стала на четвереньки, лицом к публике, и поползла, в это время груди вырвались у нее из-за корсета. Реально!"

С Чеховым она познакомилась в том же 1893 году. Что происходило между ними? Будучи дамой с манерой общения шаловливо-властной, Лидия Борисовна посылала Антону Павловичу прелестные записки: "Милая Дуся, мне скучно без Вас. Приезжайте. Гости съезжаются. Я в ожидании. Приезжайте. И салату нет. Закажите. Я целую Вас крепко, Лидия".

Несколько лет, до брака с князем, Лидия Борисовна распространяла слухи о своем романе с Чеховым. Возможно, летом 1894 года у Чехова и Яворской было несколько любовных свиданий. Антон Павлович относился к Лидии Борисовне мягко и с пониманием. Он понимал и видел ее характер. Ее прекрасный, пылкий, щедрый эгоцентризм, ее сверкающее ласковое равнодушие ко всему, что "не она", ее жадность к подаркам и чугунный щебет - ласково-властный тон.

Черты Яворской литературные исследователи прослеживают в характере Аркадиной из "Чайки".

Когда пришло время делать одолжения, Чехов по просьбе Лидии Борисовны рекомендовал ее Суворину, который в то время открывал Театр Литературно-художественного общества. Суворин, которого называли человеком магнетического обаяния, встретился с дамой магнетического обаяния, и принял в свой театр. Ненавидел ее чрезвычайно (впрочем, человеческие качества женщин оценивал вообще крайне невысоко). В дневниках писал:

"...Получил телеграмму, что Яворская женила на себе князя Барятинского. Она старше его и не любит его. Если она не родит от него, то не уживется с ним долго, или он не уживется с ней. Какое лживое созданье! Она вся состоит из притворства, зависти, разврата и лжи. А муж в ней души не чает. Если б он знал хоть сотую часть ее жизни..."

В 1916 году брак с Барятинским был расторгнут Святейшим синодом. Бывшая княгиня подала жалобу Николаю II. Но время для рассмотрения личных жалоб стремительно уходило. Свидетельств того, как участница первого российского конкурса красоты встретила революцию, не сохранилось.

В 1918 году Лидия Борисовна уехала за границу, жила в Лондоне. В 1920 году вышла замуж за баронета Фредерика Джона Поллока. Через год ее не стало.

Янина Алмазова. "Тип новой московской Маугли"

1 февраля 1907 года "Русское слово" негодовало: "Можно подумать, что Петербург - город красавиц и красавцев. В феврале месяце предстоит уже третий в этом сезоне "конкурс красоты", устраиваемый французской колонией.

Во избежание недоразумений, имевших место на прежних "конкурсах", судьей будет на этот раз исключительно публика. Кто получит от публики наибольшее число билетов, тому и достанутся приз и звание первого "чемпиона" красоты в Петербурге, или первой чемпионки. Конечно, и этот "конкурс" не укажет публике первой красавицы Петербурга.

Можно заранее предсказать, из какого элемента будут состоять те "красавицы", которые явятся за получением приза".

С таким бэкграундом конкурсы красоты проваливаются, вместе со всей страною, в войну и революцию. В Москве их больше не будет до 1988 года.

Хотя мы забываем про НЭП.

В 1918 году в московском саду "Аквариум" инициативная группа открывает летний театр "с эротикой и канканом" и объявляет о проведении интереснейшего события - советского конкурса красоты. Об этих конкурсах известно немного. В помещении театра "Аквариум" (сегодня это Театр Моссовета) устраивались весенние и осенние конкурсы красавиц, обладательницы первых трех мест награждались бриллиантами (не из статей госбюджета, разумеется). Но жизненной ткани мало, воспоминаний о конкурсах почти нет. И только в дневниках Павла Феофилактова (автор сам называет себя Павлушей), молодого начинающего литератора, журналиста отыскиваются некоторые подробности. По крайней мере выплывает имя, чрезвычайно для автора важное, - Янина Алмазова.

Павел и сам понимает, что имя игрушечное: "Красивая кличка, подслушанная у цыган". Он описывает девушку, участницу "конкурса в холле": "Высокая, худая, будто и не ела, но с такими глазами - джаз-глазами, сытыми, полуприкрытыми". Очевидно, журналист влюблен и пытается что-то узнать о ней. Пишет, что она "любовница нэпмана", слишком молодая, чтобы получить воспитание, хотя по виду из "бывших". Но вот последняя запись:

"Она не умеет читать! Говорит ужасно, как дешевая женщина. Но это потому, мне сказали, что она была в деклассированной среде и даже была среди беспризорников, как потерявшаяся в самом раннем возрасте. Это тип новой московской Маугли!"

Это все, что мы знаем о Янине Алмазовой, неведомой девушке с нелепым именем и очевидно трагической судьбой. Вдогонку недолгому джазу и канкану гремит журнал "Коммунист", клеймя дуэль между двумя "краскомами" из-за грузинской княжны:

"Вероятно, эта княжеского рода наркомфиновская машинистка и врожденная проститутка так же прекрасна, как и сотни других, взлелеянных породистыми столетними родами представителей голубой крови и красивейших представительниц буржуазии. Дикари после кровавой победы над врагом оставляли себе красивейших женщин побежденного племени".

Конкурсы красоты вместе с "красивейшими представительницами буржуазии" переехали в эмиграцию.

Ирина Вентцель. "Карьеры я сделать не собираюсь"

Алексей Толстой вывел в повести "Гиперболоид инженера Гарина" образ исключительной русской девушки "из бывших":

"Она прошла сквозь крутящиеся двери. Это была знаменитая Зоя Монроз, одна из самых шикарных женщин Парижа. Она была в белом суконном костюме, обшитом на рукавах, от кисти до локтя, длинным мехом черной обезьяны. Ее фетровая маленькая шапочка была создана великим Колло. Ее движения были уверенны и небрежны. Она была красива, тонкая, высокая, с длинной шеей, с немного большим ртом, с немного приподнятым носом. Синевато-серые глаза ее казались холодными и страстными. ...Воля ее была закалена, как сталь, приключениями девятнадцатого года".

Тип описан, но русские девушки, которые приезжали в Париж на конкурсы красоты, организованные "Иллюстрированной Россией", были совсем иными. Изменилось и само отношение к конкурсам - в них принимали участие теперь не дамы полусвета, а представительницы известных дворянских фамилий.

Это был единственно доступный социальный лифт для красивой эмигрантской барышни.

Охранителями приличий были сами организаторы: к конкурсу приглашались "русские женщины в возрасте от 16 до 25 лет, незамужние, достойного поведения, проживающие в любых европейских странах, но имеющие возможность приехать в Париж на запись и финал конкурса в сопровождении старших членов семьи. Если русское жюри присудит звание самой красивой русской женщины одной из кандидаток, то комитет возмещает избраннице расходы по приезде в Париж и обратно, вместе с матерью, и по полному содержанию в Париже в течение пяти дней".

И - далее главное:

"Излишне прибавлять, что все должно протекать в обстановке безупречной нравственности, а моральные качества кандидаток должны играть первостепенную роль".

Так в Париже начиналась история конкурсов "Мисс Россия". Три года кряду - в 1926, 1927 и 1928 годах выбирались самые красивые девушки парижской эмигрантской колонии - в основном то были барышни, уже работавшие манекенами (как тогда говорили) или желающие стать фильмовыми актрисами. И уже в 1929 году Морис Де Валефф, организатор европейских конкурсов красоты, предложил "Иллюстрированной России" влиться в международное конкурсное движение.

Пожелание господина Де Валефф понятно - русские дебютантки были фантастически популярны в Париже. Самые красивые, самые аристократические, самые тренированные и тонкие девицы, обычно сберегаемые в шелковых недрах титулованных семейств, по воле обстоятельств вошли в парижскую индустрию красоты - и произвели там ожидаемый фурор.

Статья из "Иллюстрированной России" от 1930 года даст вам понять дух конкурса:

"...После многочисленных голосований перед судьями остались две конкурентки: белокурая Егорова и скульптуральная Вентцель.

Морис де Валефф подымает руки жестом неподдельного отчаяния:

- Это фатально: нам нужно выбирать между блондинкой и брюнеткой. Самая тяжелая задача для мужчины!

Наконец, решена и эта задача: выбор жюри падает на Ирину Николаевну Вентцель, 18 лет, уроженку Эссентук, проживающую в Париже со своей матерью и сестрой и занимающуюся прикладным рисованием. Нина Егорова остается ее заместительницей в том случае, если по какой-либо причине "мисс Россия" лишена будет возможности отправиться в Бразилию на мировой конкурс красоты в Рио-де-Жанейро.

Трогательно видеть, что Егорова искренно аплодирует успеху соперницы. Французы, высоко ценящие "спортивность", отметили этот жест и долго о нем говорили..."

Известно, что Ирина Вентцель участвовала в кинематографическом вечере в пользу Общества больных и нуждающихся студентов, была приглашена на бал Объединения русских, окончивших высшие учебные заведения за рубежом. Замуж, по некоторым сведениям, не выходила.

Татьяна Маслова. "Лет 19, рост 168, дочь расстрелянного офицера..."

Их было десять - с 1929 по 1939 год - самых красивых русских девушек, выигравших конкурс. Они жили в Европе, в тот крошечный мирный промежуток между двумя мировыми войнами, который выделила им судьба. Что же удивляться, что жизненный путь многих из них сейчас трудно проследить?

Татьяна Маслова получила титул "Мисс Россия" в 1933 году, и в том же году выиграла конкурс "Мисс Европа" - единственная из всех.

Нужно сказать, что г-жа Маслова - девица действительно ослепительной красоты.

Она не сама подала заявку на конкурс - в комиссию пришло письмо из Вильно "от доброжелателя": "В связи с вашим объявлением относительно конкурса "Мисс России", как русский человек, которому дорого все русское и все, чем могла бы гордиться Россия, прилагаю при сем фотографии Татьяны Александровны Масловой с описанием ее личности. Татьяна Александровна - дочь офицера Черноморского флота, расстрелянного во время гражданской войны на юге России. Лет 19; рост 168; владеет свободно пятью языками и представляет собой образец русской классической красоты".

Г-жа Маслова была вызвана на конкурс телефонным звонком, срочно. В нарушение всех сроков и церемоний.

Ее жизнь мало нам известна. Мы знаем, что в Испании, где проводился конкурс "Мисс Европа", ее приветствовали криками "Виват, Россия!". Знаем историю ее отца - морского офицера, гардемарина из легендарного "мессинского выпуска", который в 1908 году пришел на помощь жителям разрушенной землетрясением итальянской Мессины. А в 1919м был расстрелян.

Летом 1936 года Татьяна Маслова сказала в интервью парижской газете: "Я жду своего прекрасного принца..." В 1939м она вышла замуж за польского офицера, уехала в Германию, где умерла еще молодой. Нам остались только ее фотографии и прекрасная улыбка.