Завет старообрядки
- Дед мне поведал вот такую легенду. В XVII веке, гонимые из центра России старообрядцы* искали место, где бы могли поселиться. Вот они и пустили по реке Сож икону с привязанной к ней веткой. Решили: к какому берегу прибьет икону - там и будут жить. Прибило к тому, где сейчас наш город Ветка, - Галина Григорьевна Нечаева, директор Ветковского музея старообрядчества и белорусских традиций имени Ф.Г. Шклярова готова часами (в самом прямом смысле. - Ред.) рассказывать об истории своих предков. Тем более что три музейных этажа с бесценными экспонатами буквально располагают к этому.
- Старообрядчеству в наших местах более трехсот лет, но еще совсем недавно можно было совершать удивительные открытия. Вот одно из них. В 1983 году мы вместе с основателем нашего музея Федором Григорьевичем Шкляровым зашли в один дом в старообрядческой деревне, а там бабушка у окна книгу читает да жалуется, что шрифт мелковат, глаза не те... Шкляров увидел книгу, побледнел, руки затряслись, шепчет мне: да это же Иван Федоров! XVI век! Начали беседовать - оказалось, книгу передавали из поколения в поколение. Мы объяснили хозяйке дома, что это за книга, предложили выкупить для музея. И они на семейном совете решили передать ее нам в дар, а Ирина Григорьевна Долгова, та самая, что читала у окна, сказала про книгу: это не она наша, а мы ее! И с тех пор эти золотые слова стали для нас программными - независимо от того, с какой конфессией мы работаем, с кем общаемся.
Лицо музея - расписные ворота.
Сергей Емельянов
Музей начинается с ворот
Музей в Ветке открылся в 1978 году. Сначала это была комната в клубе. Директором стал местный коллекционер Федор Григорьевич Шкляров. Впрочем, Федор Григорьевич кем только не был - приезжие художники считали за честь сходить с ним на этюды, а резчики по дереву всегда советовались с ним. В старообрядческих семьях Шклярова хорошо знали (он и сам из их рода), ему доверяли, поэтому и коллекция музея росла как на дрожжах. Да и свою собственную коллекцию он перенес в музей. Вскоре музей переехал в дом купца Грошикова, а потом еще и стал обрастать пристройками. Нынче в 11 залах - уникальные древние книги, редкие иконы, шедевры чеканки, шитья бисером, золоченой резьбы по дереву. А еще огромное количество резных наличников и подзоров и, возможно, одна из крупнейших коллекций тканых рушников - три с половиной тысячи...
Удивительные деревянные ворота - лицо музея - вырезали сами сотрудники.
- Федор Григорьевич был первоклассным столяром и резчиком, под его руководством я и главный хранитель Светлана Ивановна Леонтьева, бывало, по девять часов работали, года два на это ушло, - вспоминает Галина Григорьевна. - Шкляров любил говорить: нам не надо казенщины, вот и получилось необычно...
Директор музея Галина Григорьевна Нечаева в реставрационной мастерской.
Сергей Емельянов
Мастера Большой Ветки
Бывает так, что музей - это застывшее собрание экспонатов. В Ветке не так. Здесь не только академический обзор и шикарные интерьеры, здесь показывают, как реставрируются, переплетаются, пишутся и раскрашиваются старинные книги (есть действующий печатный станок), учат распознавать древние знаки на иконах, понимать смысл замысловатых орнаментов на рушниках, видеть образы в резьбе по дереву...
- Исследователи старообрядчества употребляют термин Большая Ветка, в который территориально включают юго-запад Брянской области, север Украины, юго-восток Гомельщины с центром в районе Покровского монастыря XVIII века - единственного, где можно было оправлять обряды по-старинному. И в этом регионе жили и трудились десятки настоящих мастеров: иконописцев, кузнецов, ткачей, чеканщиков...- рассказывает Галина Григорьевна. - Большинство из них так и остались неизвестными, ведь подписать свою работу, будь то книга или икона, - это значит выдать себя, а ведь старообрядцев преследовали...
Эти безвестные крестьяне, купцы, простые мещане, как сейчас выясняется, были мастерами мирового уровня! Причем их работы были "живыми", то есть делались не для выставок, а для жизни.
Вот какое письмо у нас сохранилось, обращение к мастеру-чеканщику Злотникову:
"Милостивый государь Николай Панкратьевич. Прошу я вас по сем рисунку сработать ризу серебряную с вызолоткой, только не чажолую, полегче, прошу я вас сделать ее поскорей, постарайтесь прислать к нам уеленку, сколько она будет стоить, то пишите нам. Доброжелателька к вам Александра Шелепова 1891 года 26 сентября".
Издание первопечатника Ивана Федорова.
Сергей Емельянов
Многострадальная культура
- Изначально я - учитель русского языка и литературы, но всегда увлекалась семиотикой, исследующей, как известно, свойства знаков и знаковых систем, - продолжает рассказ Галина Григорьевна. - Поэтому наш музей, может быть, единственный в регионе, в котором семиотический принцип взят за основу, иначе мы бы никак не подняли столь разнородные пласты и этноконфессиональные группы. Образное мышление и способ переводить с одного языка символов на другой помогли нам объединить дисциплинарное и художественное мышление. Музей - это всегда дело энтузиастов. К примеру, во время экспедиций в старообрядческие деревни мы много лет записывали за бабушками и дедушками, что означает тот или иной знак на иконе, на вышивке, потом шел долгий процесс изучения, изучали материалы по этнике, по археологии... Так приходило понимание, что, к примеру, означают ромбы на рушниках (или двойные ромбы), что означают кресты (косые или прямые), как они должны чередоваться... А ведь до 1979 года я сама видела в рушниках только красивые тряпочки. То же самое и в резьбе. Такие тератологические мотивы (изображения фантастических и реальных стилизованных зверей в орнаменте. - Ред.), как у наших резчиков, вы не встретите ни на Волге, ни в Кижах, ни в Суздали... У каждого свое. Жаль, подлинные традиции прерваны, есть кустари-одиночки, но не более. Мастеров настоящих почти не осталось. Слава богу, у нас есть резчик-реставратор Андрей Валерьевич Скидан... Есть у нас мастера ткачества в деревне Неглюбка - съездите к Людмиле Васильевне Ковалевой, поговорите, как они продолжают дело бабушек. Неглюбские рушники есть в музеях Москвы, Питера, Лондона, даже в "Метрополитен-музее" в Нью-Йорке...
Вообще жизнь так складывалась, что сохранять традиции было непросто. Сколько всего пропало и сколько людей погибло во время двух "выгонок" старообрядческой Ветки царскими карательными войсками в 1735 и 1764 годах. Потом в 30-х годах прошлого века советская власть устраивала настоящие погромы: из молельных домов и церквей выносилось буквально все. Мало что местным удалось спасти. Потом была Великая Отечественная. Здесь, в Ветке, три месяца стоял фронт. Полсела выгорело. Ну и чернобыльская катастрофа в 1986 году довершила нападение на местную культуру. 57 населенных пунктов в районе были выселены. Потомков носителей старообрядческой культуры дети разобрали по своим семьям. Старики разъехались по всему миру. Уезжая, вытаскивали из киотов иконки - в городскую квартиру-то много не поставишь, брали самое святое, родное да насущное. А в те годы музеи почти не финансировались, так много ценного и пропало. Помнится, в 1987-м пожилая старообрядка Матрена Андреевна Черноглазова перед отъездом пришла в музей, осмотрела все и сказала: "Детки мои, вы думаете, что у вас тут - это все, что было. Не-е-ет! Это ноготь от мизинца от всего человека, что был". Эта живая образность мышления и речи - вот что поражает в людях. Традиции!
И все-таки, мне кажется, мы восстанавливаем духовные структуры, позволяем человеку через наш музей общаться с предками, чтобы получать внутренние духовные силы, изживать из себя плебейское, верить, что культура не исчезнет.
Художник-реставратор резчик Андрей Скидан.
Сергей Емельянов
Резчик Андрей Скидан: Собираем все, чтоб не пропало
Резчик по дереву Андрей Скидан нынче работает на дому - на окраине Гомеля. В огороде пара сараев сверху донизу забиты старыми оконными рамами, резными наличниками, другой домовой резьбой.
- Был я научным сотрудником Ветковского музея, а теперь перевелся в мастера. Художник-реставратор. Восстанавливаю коллекции архитектурной домовой резьбы, - Андрей Валерьевич раскладывает на столе под яблоней потрепанные временем резные наличники. - У нас самая большая коллекция в Белоруссии. Началось все со Шклярова. Он с разрушающихся домов обязательно снимал все красивое. Народ его за чудака принимал. Со временем это приобрело планомерную деятельность. Многому мы не дали пропасть после чернобыльской катастрофы. Кроме того, у нас есть несколько десятков тысяч фотографий деревянной архитектуры: дома, хозяйственные постройки, дворы, которых уже давно не существует. Короче, запасники забиты под завязку.
- А для чего вы все это собираете, если это вряд ли когда-нибудь будет выставлено?
- Хватательный рефлекс. Для музейщика это нормально, надо брать, чтоб не пропало.
- В Ветке до сих пор много частных домов, украшенных резьбой...
- Ваше "много" - это очень мало. Раньше Ветка вся резная была. А то, что осталось, это последние работы, исполненные в 50-60х годах, послевоенное строительство. Тот же Кузьма Карасев, известный позолотчик, киотник-резчик, постарался. В то время киоты на иконы уже никто не заказывал, вот он и переключился на наличники. Еще можно кое-где найти стилистику барокко - этакий растительный орнамент, райский сад. Но все это с прошлых времен.
- Кто-то кроме вас может нынче делать резные наличники?
- С современным-то инструментом это дело нехитрое. Но, во-первых, у современных мастеров нет ни чутья, ни опыта предков. А во-вторых, нет востребованности. Нынче в моде сайдинг (виниловая имитация деревянной облицовки. - Ред.), для меня это подчеркнутое уродство. Ведь дом - это же архитектурная композиция, тут нельзя смешивать несовместимое. Тем не менее люди массово на это идут. Это изменение сознания. Поэтому мастера не нужны, хотя могли бы работать...
Продукция неглюбкинских ткачих.
Сергей Емельянов
Рушник для Президента
В деревне Неглюбка - 76 школьников. И все умеют ткать: и девочки, и мальчики. Ткать умели и все старые жители. Лет 15 назад в деревне был филиал Гомельской фабрики художественных изделий, 40 человек профессионально производили и скатерти, и салфетки, и разные комплекты-наборы, и, конечно, рушники... Но все закрылось - нерентабельно. Ткачихи разбежались, а Людмила Васильевна Ковалева собрала четыре станка и открыла в клубе кружок. Если б не она, ткаческая традиция в Неглюбке умерла бы. В деревне шутят, что с тех пор у них три сумасшедшие: сама Ковалева, Елена Демчихина и Татьяна Суглоб - все три ткачихи кружка.
- У нас двери открыты, кто когда хочет поработать, тот тогда и приходит - и взрослые, и дети. Однажды я захожу, слышу шум, а это школьники учат ремеслу начальника Ветковского отдела культуры, который к нам заглянул, - смеется Людмила Васильевна. - Дело-то нехитрое, два-три раза посмотрел и садись за станок. Вон шестиклассница Ульянка прибежала, хочет себе чехол для мобильника смастерить.
- Почему спрос упал?
- В каждой области свои мастера. Кроме того, нынче и в магазинах фабричных товаров полно. Но такие рушники, как у нас, ни одна машина не сделает.
- Да китайцы с японцами какую хочешь программу придумают...
- А ведь до сих пор никто не придумал. Ручная работа - есть ручная... Ковры ведь тоже ручные особо ценятся.
- На этом удается зарабатывать?
- Одними продажами семью не прокормить. Если б не помощь сверху - закрылись бы. Хотя сейчас снова стали больше брать, на свадьбы, на хлеб-соль, на иконы, это же не штамповка фабричная. Сама я научилась ткать, после того как 37 лет назад приехала в Неглюбку замуж выходить.
- Рисунки для рушников как подбираете?
- Да они же нашими предками до нас все подобраны. Просто мы их обогащаем чем-то своим по настроению. Люди же не хотят одинаковую одежду носить, так и тут. Рисунки - как ноты, тех ведь всего семь, а песен вон сколько. Так и мы с рисунками.
- Говорят, вы для Президента Республики Беларусь какой-то особый рушник выткали...
- В прошлом году Александр Григорьевич Лукашенко приезжал в Ельск, там были мероприятия, посвященные 30-летию чернобыльской катастрофы. Вот я 30метровый рушник и выткала, вручила ему, он в ответ мне руку поцеловал, сказал, что такого подарка ему еще никто не дарил. Какой орнамент на том рушнике? Закладание интересное - означает расцвет. Тут уж меня Галина Григорьевна из Ветковского музея консультировала, объясняла, что к чему...
*Старообрядцы - приверженцы религиозных течений в русле русских православных традиций, которые не признали Никоновскую церковную реформу (1652 года). Жестко преследовались властями и официальной церковью. В 2000 году на Архиерейском соборе Русская православная церковь за границей принесла покаяние перед старообрядцами.
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем