Мудрый врач Мудров

Ученье - свет!

Матвей Яковлевич Мудров родился в 1774 г.¹, получил домашнее образование, учился в семинарии и народном училище. В семье Мудровых уважали медицинское дело, отец читал медицинские труды на латыни, общался с местными врачами и посильно помогал бедным больным, что не могло не повлиять на интерес сына к профессии врача. Мудровы жили небогато, не хватало денег на книги, бумагу и свечи для учебных занятий. Чтобы обеспечивать себя необходимыми вещами, Матвей научился переплетному ремеслу, помогал мастеру и переплетал тетрадки товарищам, обучал русскому и латыни детей местного штаб-лекаря, который дал юноше рекомендательное письмо для поступления в старший класс гимназии при Московском университете. Отец сыграл определяющую роль в жизни Мудрова. "Ступай, учись, служи, сохраняй во всем порядок, ...помни бедность и бедных, так не позабудешь нас, отца с матерью, и утешишь как в сей, так и в будущей жизни", - напутствовал Яков Иванович сына, отправляя его в Москву². Глубокое уважение и любовь к отцу Мудров пронес через всю жизнь.

М.Я. Мудров. Слово о благочестии и нравственных качествах гиппократова врача. М., 1814. Научная библиотека МГУ им. М.В. Ломоносова.

В 1796-1800 гг. Мудров учился на медицинском факультете Московского университета. В то время подготовка врачей носила теоретический характер - не было клинической базы, и студенты только слушали лекции. Матвей все силы отдавал изучению врачебных наук: за время учебы дважды был награжден золотой медалью и, по воспоминаниям однокурсников, не отвлекался на студенческие развлечения. "Я пришел сюда учиться, а не веселиться"³, - отвечал он, когда его звали в гости. Однако полезными связями не пренебрегал. Мудров хорошо знал богослужение и алтарничал в университетской церкви, где отличали его хорошее чтение. Это умение Матвея связало его с семьей директора университета И.П. Тургенева, супруга которого была набожна и приглашала Мудрова для чтения домой.

Во время студенчества решилось семейное будущее Мудрова, причем необычным образом: дочь профессора истории Московского университета Х.А. Чеботарева Софья заболела оспой, и девочке требовался уход. На роль медицинского брата, говоря современным языком, выбрали Матвея. Он выходил девочку, и счастливый отец предложил ему стать ее женихом, на что Мудров ответил согласием. Близость к семьям Тургеневых и Чеботаревых открыла ему доступ в московское общество.

Мудров был одним из лучших выпускников своего курса, и по окончании университета в 1801 году его отправили в Европу для повышения квалификации. Он посетил Берлин, Бамберг, Геттинген, Вену, посещал занятия в университетах и брал частные уроки практической медицины. Приехав в Париж на два месяца, Мудров остался в городе на целых четыре года из-за начавшейся русско-французской войны. Он жил у княгини Прасковьи Андреевны Голицыной в центре города на набережной Сены и, по его собственным словам, находился в ее "свите": учил детей русскому языку, общался с представителями высшего парижского общества.

Мудров регулярно писал о ходе поездки попечителю Московского учебного округа М.Н. Муравьеву. Из этих писем известно, что в Париже помимо учебы Мудров работал над созданием русской азбуки для слепых⁴.

Была и другая сторона его деятельности - в 1802 г. Мудров вступил в масонскую ложу и достиг высоких степеней. Не этим ли объясняется его стремительный карьерный рост? Еще до завершения поездки Муравьев, желавший наладить преподавание клинической медицины, назначил Мудрова профессором медицинского факультета Московского университета. Профессорская должность сулила стабильный заработок и спокойное существование до конца жизни, но Мудров по природе своей был преобразователем и еще в Париже понял, что профессии лектора, ученого и врача в их современном состоянии его не устраивают, а значит он должен их модернизировать.

Преобразователь университетской медицины

Мудров усовершенствовал преподавание врачебных наук в Московском университете. Недолгое время он работал в Московской медико-хирургической академии, но главным местом его службы был именно университет, где с 1812 по 1828 гг. его пять раз избирали деканом медицинского факультета. В лекциях по патологии, терапии и клинике он опирался на труды передовых европейских медиков, которые описывали и классифицировали болезни с учетом последних достижений практики, а не теоретических рассуждений⁵.

Во время Отечественной войны 1812 года, будучи деканом, Мудров участвовал в эвакуации медицинского факультета в Нижний Новгород. По возвращении оказалось, что университет разрушен, Мудров участвовал в восстановлении медицинского факультета личными средствами. В конце 1813 г. подготовка врачей возобновилась.

Главная заслуга Мудрова как реформатора медицинского образования заключалась в том, что он разработал систему клинического преподавания. На Никитской улице были выстроены клинические институты, которые стали базой для студентов-медиков. Эффективность его системы клинического преподавания строилась на трех составляющих: в клиниках студенты "смотрели" только те болезни, которые уже были отработаны на лекциях; осваивали современные методы диагностики (опрос, осмотр, динамическое наблюдение за больным и ведение истории болезни); студенты сопровождали профессоров во время утреннего и вечернего обходов и дежурили у постелей больных⁶.

Гиппократ, чьи труды первым начал переводить Мудров.

Много сил Мудров уделял нравственному воспитанию будущих врачей. Он первым начал переводить на русский язык Гиппократа, вдохновлялся его учением о нравственном облике врача в своих лекциях. Идеи Мудрова легли в основу "Факультетского обещания русских врачей" (1845 г.), которое до 1917 г. принимали в отечественных медицинских учебных заведениях⁷.

Мудров любил книги, составил хорошую библиотеку. Его книжное собрание всегда было открыто для студентов, а после пожара 1812 г., уничтожившего университетское книгохранилище, стало студенческой библиотекой: Мудров специально комплектовал свой фонд через московских книгопродавцев по требованиям читателей-студентов. Сам профессор читал преимущественно по дороге - в карете. При жизни ученого вышло пятнадцать его публикаций.

Проект реконструкции здания Московского Университета на Моховой. Главный фасад. 1817 г. Archivio del Moderno, Mendrisio.

Доктор и пациенты

У Мудрова была обширная частная практика. Он славился как отличный диагност. Этой деталью не преминул воспользоваться Л.Н. Толстой, описывая болезнь Наташи Ростовой: "Как бы переносил граф болезнь любимой дочери,... ежели бы он не имел возможностей рассказывать подробности о том, как Метевье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь"⁸.

Известно, что Мудров лечил семью Пушкиных. По преданию ему был подарен детский портрет А.С. Пушкина, который сегодня хранится в Государственном музее Пушкина. По мнению специалистов, это единственный сохранившийся до нашего времени портрет Пушкина-ребенка⁹.

Среди пациентов Мудрова были не только представители знати, но и бедные люди, которые не могли оплатить лечение. Им он часто оставлял деньги на лекарства. Мудров считал профессию врача в большей мере служением ближнему, чем способом заработка. В этом отношении Мудров был близок по духу к своему известному современнику, врачу Ф.П. Гаазу, заботившемуся о нищих и арестантах. Аптекари возмущались, что Мудров лечит простыми лекарствами, из-за чего им придется разориться. Однако пациентам врачевание Мудрова шло на пользу¹⁰.

Е. Селюгина. В больнице второй половины XVIII в.

Мудрову приписывают внедрение принципа ведения истории болезни. Мудров вел записи у постели больного, имел свою систему сокращений и использовал специальные знаки, по воспоминаниям современников, похожие на иероглифы¹¹. Медицинский архив в 40 томах ученый называл "сокровищем", ведь он имел огромную ценность для практической работы.

Современники отмечали религиозность врача¹². В 1824 г. он подарил клиническим институтам и больницам университета десять икон и одно распятие¹³. Жизнь Мудрова прервалась от холеры, когда он боролся с эпидемией этой болезни в Санкт-Петербурге в 1831 г. Своей семье он оставил дом в Москве, две деревни в Тверской губернии с 84 крестьянами мужского пола¹⁴. Вдова и дочь не остались вдвоем: в семье Мудровых жили и другие дети, усыновленные супругами в разное время - две дочери профессора физиологии Ф.И. Барсук-Моисеева, учителя Мудрова, а также сын и дочь его товарища профессора анатомии, физиологии и судебной медицины И.Ф. Венсовича.

Автор благодарит зам. губернатора Вологодской обл. Е.А. Богомазова, дир. Гос. архива Вологодской обл. Е.А. Павлова, а также И.Н. Кузнецова, В.А. Осиповского, М.С. Соколову за помощь в подборе архивных материалов.

• ^{1. Государственный архив Вологодской области. Ф. 496. Оп. 1. Д. 3080. Л. 48об.}
• ^{2. Страхов П.И. Мудров М.Я. // Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского московского университета. М., 1855. Ч. 2. С. 117.}
• ^{3. Там же. С. 118.}
• ^{4. Письма профессоров Московского университета к попечителю Московского учебного округа М.Н. Муравьеву. М., 1861. С. 44.}
• ^{5. Сточик А.М., Пальцев М.А., Затравкин С.Н. Медицинский факультет Московского университета в реформах просвещения первой трети XIX века. М., 2001. С. 130.}
• ^{6. Там же. С. 127-129.}
• ^{7. Силуянова И.В. М.Я. Мудров о вопросах "благочестия и нравственных качествах врача" // История медицины. 2014. N 2. С. 88-92.}
• ^{8. Толстой Л.Н. Война и мир. Т. III. Ч. 1. Гл. XVI // Полное собрание сочинений. М., 1940. Т. XI. С. 66-69.}
• ^{9. "Минувшее меня объемлет живо" М., 2003. С. 19-20.}
• ^{10. Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни. М., 1998. С. 348.}
• ^{11. Страхов П.И. Указ. соч. С. 134.}
• ^{12. Дмитриев М.А. Указ. соч. С. 341.}
• ^{13. Центральный государственный архив Москвы (Отдел хранения документов до 1917 г., ЦГАМ). Ф. 418. Оп. 147. Д. 25. Л. 1-2.}
• ^{14. ЦГАМ. Ф. 418. Оп. 128. Д. 30. Л. 7.}