Бутовка не сдалась без боя

В конце 1918-го крестьяне отказывались вступать в ряды Красной Армии. Все происходило в обстановке красного террора. Фактически, новое правительство объявило деревне войну, изымая у крестьян продовольствие, хлеб и фураж.

В сводке Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) от 13 ноября 1918-го говорилось: "Против Советов восстали четыре уезда. Восставших около 10 тыс. человек. Наши окружены. Просят помощи".

Губернские власти из Калуги срочно доложили в Москву: "Восстанием руководят офицеры умелой рукой, что заметно по продвижениям восстания".

Председатель ВЧК Феликс Дзержинский отреагировал сразу: "Восстание подавить твердой рукой, без всяких колебаний. Но имейте в виду, что лишняя кровь нам не нужна. Карайте главарей, кулаков, но не трогайте одураченных ими запуганных людей. За это мы с вас строго спросим".

Феликс Дзержинский (в центре) и чекситы.

В Боровском уезде, где волнения охватили четыре волости - Добринскую, Серединскую, Красносельскую и Рощинскую - власть пошла на крайние меры: ввела военное положение. 

В советской историографии то восстание называли, в частности, "кулацко-поповским", так как духовенство активно выступило вместе с мятежниками. Так, священник села Юрьевское Сергей Маккавейский "вдохновлял крестьян, пользуясь их религиозными чувствами, идти с оружием в руках против соввласти, для чего дал распоряжение звонить в набат, чтобы собрать народ".

Это цитата из записи следователя, допрашивавшего потом батюшку.

В документах говорится, что Маккавейский обратился к собравшимся с крестом и Евангелием: "Идите, православные, против смутьянов-большевиков, ведь житья от них нет, смутили всю Россию. Буду молиться за вас и просить Бога".

Когда отряд восставших пошел на Боровск, священник произнес: "Ну, Слава Богу, погнали наши антихристово войско".

Отряда боровской ЧК для подавления восстания было недостаточно. Поэтому прибыли привлеченные силы. А именно:

Войска быстро подавили мятеж в нескольких деревнях. Но Бутовку, Тишнево, Курчино и Медовники пришлось брать с боем. Арестовывались мужчины, способные держать оружие. Согласно приказу Штаба, на села и деревни, участвовавшие в мятеже или сочувствовавшие восставшим, накладывали контрибуцию - натурой либо деньгами.

Карательная операция была крайне жестка. Так, прибывшие силы взяли в заложники 110 человек, дабы добиться выдачи активистов повстанцев. Военно-Революционный Суд, "руководствуясь революционном сознанием", приговорил к высшей мере 21 "бандита".

Из них 18 расстреляли на окраине Боровска. В народе это место называлось Говённые ямы - туда вывозили нечистоты из города. До сих пор где-то там находятся останки расстрелянных крестьян.

Тихий Боровск в 1918-м превратился в место кровавой расправы.

За участие в собраниях, снабжение мятежников продуктами, поддержание связи с повстанцами из других уездов, хранение огнестрельного оружия наказано лишением свободы или оштрафовано было более 70 человек. По моему ходатайству, прокуратура Калужской области в 2012-м реабилитировала 205 участников восстания.

Понесли потерю и каратели: повстанцы убили Петра Шувалова - военкома Серединской волости. Его именем потом власти назвали улицу в Боровске и переименовали родную деревню комиссара - Дарьинку - в Шувалово.

Районная газета "За коммунизм" опубликовала статьи: "Подвиг комиссара", "Красный комиссар". Но о расстрелах мятежников до сих пор не было написано ни слова. Да и о восстании если и упомянали, то называли "бурей в стакане воды". 

А еще одной жертвой тех событий стал комендант Боровского уезда большевик Тимофей Матросов. Три месяца спустя после расстрелов крестьян, в коих он лично участвовал, Матросов расстрелял уже сам себя... 

P.S. Освобожденные после ареста повстанцы были поставлены на учет. Так, например, крестьянин села Совьяки Аксенов Дмитрий Иванович, 1874 года рождения, в 1918-м был оштрафован на 300 рублей и с учетом его "маловажной роли в движении", освобожден.

Спустя 20 лет, в 1938-м, Дмитрий Иванович будет вновь арестован. В его уголовном деле говорится, что "в 1918-м Аксенов являлся активным участником контрреволюционного восстания, с оружием в руках заставлял идти крестьян на свержение советской власти". По расстрельной квоте приказа НКВД №00447 Аксенова приговорили к высшей мере наказания.

Его жизнь оборвалась в возрасте 64 лет 17 февраля 1938 года на полигоне в Бутове. Туда же с Дмитрием Ивановичем доставили еще 11 боровчан "без права переписки" - на расстрел. 

Публикация основана на материалах Госархива Калужской области (Р-1498. оп. 1. д. 172; Р-817 оп.2  д.7,  Р-520) и архива УФСБ по Калужской области (П-20432, П-16729).