Великий князь Николай Михайлович - датскому посланнику Харальду Скавениусу: "Осмелюсь подсказать идеи для нашего освобождения..."*

Первые в списке

Георгий Михайлович, Дмитрий Константинович, Николай Михайлович, тяжелобольной Павел Александрович, которого 29 января 1919 года вынесли расстреливать на носилках...

За великих князей хлопотали влиятельные люди в России и за ее пределами. Незадолго до расстрела удалось вызволить из крепости пятого узника - больного туберкулезом князя императорской крови Гавриила Константиновича (подробнее об этом). Судьбой оставшихся в заточении озаботилась датская королева Александрина, племянница великих князей Николая и Георгия. Король Дании Кристиан Х просил датского посланника в Петрограде Харальда Скавениуса сделать все возможное для их освобождения. Но последовали убийство Урицкого и покушение на Ленина...

6 сентября 1918 года был опубликован первый список заложников, которые подлежали расстрелу в случае, если будет убит кто-либо из советских работников. Он начинался именами великих князей.

А 15 января 1919 года были убиты Роза Люксембург и Карл Либкнехт...

Последняя ниточка

Посланник Дании от своего имени обратился к советскому правительству с требованием предоставить гарантии осужденным Романовым. До этого Харальд Скавениус всю осень 1918 года находился в контакте с арестованными, посещал их в тюрьме вместе с женой Анной Софией. И, главное, вынашивал план подкупа охранников тюрьмы, для чего запросил из Копенгагена 500 тысяч рублей для организации побега. На запрос пришло подтверждение, казалось, свобода для узников близка. Но разрыв дипломатических отношений между Данией и Советской Россией сорвал планы.

В декабре Скавениус вынужден был уехать из Петрограда. Ниточка, за которую могли уцепиться обреченные на гибель узники, оборвалась...

Харальд Скавениус, датский посланник в Петрограде, через которого передавались письма великого князя Николая Михайловича.

Три письма надежды

В архиве Харальда Скавениуса, хранящемся в королевской библиотеке в Копенгагене (Håndskriftafdelingen 2679. Det Kongelige Bibliotek, København), автору этих строк удалось обнаружить три письма великого князя Николая Михайловича из казематов Петропавловской крепости. Письма проливают свет на план неосуществленного побега. Публикуются с незначительными сокращениями.

Письмо N1

5 октября 1918 года

Господин Министр*

< >Новости по поводу моего освобождения, дошедшие до меня, хорошие, и теперь мне надо готовиться к тому, что, может быть, я окажусь на свободе.

Не могли бы Вы мне сообщить через г-д Брюммера или Бирюкова о днях отплытия шведских пароходов, чтобы я смог к ним приспособиться. После этого мне нужно будет запастись какими-нибудь документами и бумагами для переезда из Стокгольма в Мальмё как для меня самого, так и для моего слуги.

Чудесное письмо, которое я получил от Ее Величества Королевы, моей племянницы, наполнило меня радостью. Узнаю дочь моей сестры и внучку моего отца.

Иллюзии Ее Величества Императрицы-Матери по поводу судьбы ее августейшего сына меня расстраивают. Было бы просто чудом, если бы он остался целым и невредимым. Какая радость, что она наконец сможет соединиться со своими датскими родственниками.

Мой бедный брат Георгий страшно нервничает и худеет прямо на глазах, это последствие пребывания в тюрьме и тех несправедливостей, которые обрушились на его семью. Если я не добьюсь его освобождения одновременно с моим, то нужно будет, чтобы действовали с Вами совместно, я буду иметь честь сказать Вам это лично.

Заверяю Вас и Мадам в моей искренности, сердечности и признательности.

Николай

Письмо от 5 октября 1918 года архив Харальда Скавениуса

Письмо N 2

13 октября 1918 года

Петропавловская крепость.

Господин министр

Я хочу, чтобы Вы были и курсе всей подноготной переговоров по поводу моею освобождения. Мой верховный управляющий Молодовский, которого вы знаете, был принят 20 IX самым любезным образом гетманом Скоропадским¹. Он тут же напрямую связался с Берлином и поручил г-ну Палтоффу² телеграфировать по этому поводу Иоффе³. И вот, прошел уже почти месяц - никакого результата и никакого удовлетворительного ответа. < >

Я попросил Брюммера или Бирюкова поведать Вам о содержании этого интересного письма, но я побоялся, что они не смогут с Вами встретиться по причине вашей занятости. Поэтому я решил Вас сам ввести в курс дела. Оно заслуживает пристального внимания, потому что я думаю, что не ошибаюсь по поводу настоящих намерений немцев.

Вы сами прекрасно знаете, что все наши теперешние правители находятся на содержании у Германии, и самые известные из них, такие как Ленин, Троцкий, Зиновьев воспользовались очень круглыми суммами. Поэтому одного жеста из Берлина было бы достаточно, чтобы нас освободили. Но такого жеста не делают и не сделают, и вот по какой причине! В Германии полагают, что мы можем рассказать нашим находящимся там многочисленным родственникам о тех интригах, которые немцы в течение некоторого времени ведут здесь с большевиками. Поэтому в Берлине предпочитают, чтобы мы оставались в заточении и никому ничего не смогли поведать. Они забывают, что все это вопрос времени и что рано или поздно правда будет установлена, несмотря на все их уловки и хитрости. Если Вы хотите посвятить в содержание этого письма С.М., Вашего Короля, я не буду иметь ничего против.

Заверяю Вас в моих самых сердечных чувствах.

Николай

Внешний двор тюрьмы Трубецкого бастиона Петропавловской крепости. 1924 год.

Письмо N 3

6 ноября 1919 года

Господин министр

Осмеливаюсь подсказать Вам еще кое-какие идеи по поводу нашего освобождения. Если бы только вмешательство в составе трех скандинавских королевств имело бы место, это было бы превосходно. Но, честно говоря, я не очень-то верю в подобные коллективные вылазки. Напротив, если бы Вы смогли действовать по собственному почину, то это изменило бы дело. В частности, если бы Вы сыграли на родственных связях, объединяющих меня и моего брата с Ее Величеством Королевой⁴.

Я, естественно, говорю только о нас двоих. (До меня дошел слух, что княгиня Клейнмихель⁵ изо всех сил хлопочет за вел. кн. Павла⁶ и за Константинов⁷. Это все их личное дело. Но Вы меня достаточно хорошо знаете и поэтому понимаете, что подобные действия у меня вызывают неприязнь). Но мне известно, что многие комиссары, такие как Луначарский, Дзержинский (этот московский Урицкий) и Бокий могли бы склониться освободить великих князей и выслать их из страны за границу. Говорят, что такой же точки зрения придерживается и безгрешный Ленин.

Почему бы сегодня не попробовать воспользоваться временной разрядкой, пришедшей на смену череде кровавых дней. Даже в вечерней "Красной газете" высказываются за менее жесткие меры.

Увы, я уже почти дожив до 60 лет, никак не могу избавиться от германофобских чувств, главным образом, после этого мрачного союза Кайзера с большевиками, который однажды плохо обернется для Германии.

Прошу извинить эти жалобы заключенного и заверяю Вас в моих самых искренних чувствах.

Николай

Расстрельный список

Великий князь Николай Михайлович (1859-1919), внук Николая I, генерал-адъютант. С 1892 г. занимал пост председателя Русского географического, а с 1910 г. - Русского исторического общества. В 1910 г. получил степень доктора философии Берлинского университета, в 1915 г. - доктора русской истории Московского университета. Придерживался либеральных взглядов, выступал за реформы и конституционную монархию, состоял в переписке с Л.Н. Толстым.

Великий князь Георгий Михайлович (1863-1919), внук Николая I, генерал-адъютант, генерал-лейтенант, состоял при Ставке Главнокомандующего. Увлекался нумизматикой, был автором известного издания "Русские монеты XVIII и XIX вв." и инициатором издания пятнадцатитомного труда по истории денежного обращения в России "Корпус русских монет XVIII-XIX вв.". С 1895 г. возглавлял Музей императора Александра III, позже известный как Русский музей.

Великий князь Дмитрий Константинович (1860-1919), внук Николая I, двоюродный брат Александра III, генерал-адъютант, генерал от кавалерии. Главноуправляющий государственным коннозаводством. Субсидировал участие русских лошадей в международных выставках. Страстный автолюбитель, почетный член Российского автомобильного общества. Не раз заявлял о том, что все великие князья из рода Романовых должны отказаться от занятых по традиции высоких постов.

Великий князь Павел Александрович (1860-1919), пятый сын императора Александра II, генерал от кавалерии, командовал лейб-гвардии Конным полком (1890-1896) и Гвардейским корпусом (1898-1902), был почетным председателем Русского общества охраны народного здравия. Незадолго до ареста, 9 августа 1918 г., датский посланник Харальд Скавениус предложил ему план побега из России. Великий князь наотрез отказался, заявив, что скорее умрет, нежели наденет австро-венгерский мундир.

* Исторический титул посланника: "чрезвычайный и полномочный министр". Дипломат Харальд Скавениус имел ранг посланника (выше - посол, ниже - поверенный в делах).

<sup>1. Гетман П.П. Скоропадский (1873-1945) - с конца апреля 1918 по декабрь 1918 г. возглавлял украинское государство, державшееся на немецких штыках. В декабре 1918 г. бежал вместе с немцами в Германию.
2. Палтофф - сотрудник Министерства иностранных дел Германии.
3. А.А. Иоффе (1883-1927) - член Петроградского ВРК (1917). В 1918 г. - председатель, затем член делегации на переговорах с немцами в Брест-Литовске. Полпред в Германии.
4. Александрина (1860-1922) - королева Дании, дочь вел. кн. Михаила Николаевича.
5. Клейнмихель - возможно, Екатерина Петровна Клейнмихель (1843-1924).
6. Вел. кн. Павел Александрович (1860-1919), сын императора Александра II.
7. Вел. кн. Дмитрий Константинович (1860-1919), сын вел. кн. Константина Николаевича. Князь императорской крови Гавриил Константинович (1877-1955), сын вел. кн. Константина Константиновича.</sup>