ГА РФ. Ф. 640 Оп. 3 Д. 25 Л. 57 Фото 831.
Маленький слон из Абиссинии
Обычный житель Санкт-Петербурга мог увидеть слона только в том случае, если его "водили по улицам". Однако для царской семьи наблюдение "по обычаю за его купанием"1 в Александровском пруду Царского Села являлось привычной летней забавой, одной из многих, наряду с лаун-теннисом и гигантскими шагами.
Фотографии частной жизни последнего российского императора демонстрируют нам быт счастливой семьи. На множестве снимков Николая II, Александру Федоровну и их детей окружают домашние питомцы. Чаще всего это собаки, чуть реже - кошки, но при дворе обитало и немалое количество куда более экзотических животных.
Слонов было два, один цейлонский (его презентовали наследнику российского престола во время его путешествия на Восток в 1891 году), второго прислали в подарок из Абиссинии. По всей видимости, это были индийский и африканский слоны, которые заметно отличаются друг от друга. Индийский слон гораздо крупнее, поэтому, когда Николай II писал, что они с Аликс посетили "нового, маленького слона из Абиссинии"2, скорее всего, он имел в виду, что того привезли в Россию еще слоненком. Африканский слон, который, видимо, лучше акклиматизировался, в отличие от своего умершего в 1902 году индийского собрата, прожил до 1917 г., пока не был застрелен большевиками.
На многочисленных фотографиях видно, что к слону был приставлен специальный погонщик, который понукал животное стандартной для этой процедуры палкой с небольшим зубцом на конце. Подобным образом устроена дрессировка слонов и в наши дни.
Переписка и мемуарные источники свидетельствуют, что животные были постоянными верными спутниками своих августейших владельцев. Высокое положение позволяло обитателям императорских резиденций общаться с такими представителями животного мира, о которых большая часть населения Российской империи слыхом не слыхивала.
Бульдог Ортипо и колли Ворон
Хорошо известны исследователям быта царской семьи бульдог Ортипо, японский хин Анастасии Джимми, любимцы молодого государя, сменившие друг друга колли Ворон и Иман, спаниель цесаревича Алексея Джой, сумевший выжить при гибели царской семьи в Екатеринбурге и окончивший свои дни в королевском питомнике в Виндзоре.
Бесчисленные сеттеры, спаниели и терьеры не только ожидали своих хозяев на диванах внутренних покоев, они также и путешествовали с ними. Не брали собак разве что в поездки цесаревичей на Восток: так, Ворон ожидал возвращения Николая Александровича под личным присмотром Александра III, который регулярно описывал сыну успехи его любимца в похудении (пса слишком хорошо кормили егеря).
Для погребения питомцев существовали четыре специальных кладбища в Царском Селе. Над могилкой устанавливался гранитный обелиск, изготовленный по проекту знаменитого архитектора николаевской эпохи А. Менеласа. Форма и размеры пирамидок сохранялись вплоть до 1917 г.
Великий князь Александр Михайлович (Сандро) в своих воспоминаниях писал, что в семье Романовых регламентировалась вся частная жизнь, а при выборе домашних любимцев приходилось "довольствоваться немецкими таксами и персидскими котами"3 (в то время как в 1930-е игравший персонажей царской семьи голливудский актер Гилберт мог себе позволить ходить везде в сопровождении двух огромных тигров без намордников).
Сандро питал слабость к кошкам - большим и обычным. Сам же он посвятил жизнь морю и домашних животных не имел, однако вспоминал, как в свою первую ночь на корабле его успокоила судовая кошка. "Вернувшись в мою каюту, я нашел на койке большую, жирную кошку. Она довольно мурлыкала и ожидала, что ее приласкают. Безошибочный животный инстинкт подсказывал ей, что она встретит в моем лице друга, и это наполняло мое сердце бесконечной благодарностью. Эту первую ночь на "Варяге" мы провели на койке вместе, свернувшись калачиками"4. В Эфиопии Сандро с восторгом гладил ручных пантер эфиопского императора, тогда как его "секретарь побледнел и проглотил пару пилюль"5.
Охота на зубров и оленей
В те годы охота была естественным, светски необходимым и приятным занятием высшего общества. Николай II особенно любил охоту, воспринимая ее как спорт, состязаясь с товарищами в количестве убитых животных. В дневниках императора во время пребывания на охоте в Беловежье и Спале многократно высказывается досада, когда удалось убить меньше, чем другим участникам загона. Например, в 1894 году в Спале Николай пишет, что из-за прокладки дорог было мало зверя, так как животные были напуганы шумом. За несколько дней до этого в Беловежье, где русские цари традиционно охотились на зубров, цесаревич разочарованно писал, что убил "только кабана", тогда как другие охотники - "много зубров"6. В 1894 г. охотились на кабанов, зубров, козлов, лисиц, зайцев, оленей (в дневнике Николай указывал количество отростков на рогах: 12ender, 14ender).
Младшая дочь Александра III Ольга вспоминала, что когда ее 10летнему брату Михаилу подарили на Рождество первое ружье, на следующий день он убил в парке ворону: "Увидев, что она упала, мы подбежали и увидели, что она ранена. Мы сели на снег и горько заплакали. Мой бедный братец весь день ходил расстроенный"7.
Разнообразие видов животных, на которых охотились члены царской семьи, весьма велико, и нередко эти же животные становились домашними питомцами кого-то из августейших особ или содержались в Егерской слободе, как в современном зоопарке.
Границы между животными, которых можно было убить на охоте, и домашними питомцами были крайне размыты, стать чьим-то спутником мог практически любой обитатель леса. Очень показательной в этом смысле представляется запись в дневнике великого князя Михаила Александровича от 7 января 1915 года, когда он упоминает, как осматривал в компании друзей в Егерской слободе различных охотничьих собак, а также "ручную восьмилетнюю волчицу, чудный добрый зверь (из Рамони в 1906 г.)"8. Сразу после этого вся компания поехала на санях охотиться... на волка, и Михаилу Александровичу удалось убить одного, а второго охотники упустили, о чем великий князь очень сожалел.
Кошки без когтей
Примерно в это же время прямо во дворце жили волчонок с зайцем. Эта парочка, практически "Ну, погоди!" начала XX века, принадлежала сестре Николая II великой княжне Ольге Александровне, унаследовавшей от матери горячую привязанность к животным. "Одной из любимиц великой княжны была белая ворона, которую подарил ей отец. Был у нее и волчонок, которого держали на выгоне и кормили фруктами и молоком, а также заяц Куку, который стал совсем ручным и ходил за своей хозяйкой повсюду, словно собачонка"9. В традиционное летнее путешествие в Данию на борт яхты "Полярная звезда" царским детям "разрешали брать с собой некоторых домашних животных, но только не зайца и не волчонка, которые были еще слишком дикими. И все равно яхта походила на Ноев Ковчег"10.
Как и в наши дни, нередко на пути желания детей заполонить дом зверьем встает решение родителей. Так, однажды в Зимний дворец пришла пожилая пара сибирских крестьян. Ходоки принесли в подарок детям Николая II дрессированного соболя. Старик рассказал, что лично его поймал, выдрессировал и продемонстрировал начальнику канцелярии императорского двора А.А. Мосолову пару трюков. После доклада императрице было решено презентовать соболя великим княжнам. Девочки были в восторге, но "не привыкший к хоромам" зверек в первую же ночь погрыз и поломал немало мебели в царской детской, и Николай II отдал старикам "царского соболя" обратно, со строгим наказом холить его и лелеять. Юные княжны были безутешны, "но папа сказал, что это так нужно"11.
Императору и его семье часто дарили "живые" подарки. Ольга Александровна упоминает в их числе собак, медвежат, кроликов, волчат, зайцев, лосей и рысей. Как правило, их отдавали в зоологические сады или определяли в Егерскую слободу, иначе "если бы нам было позволено держать у себя всех этих животных, то дворец мог бы превратиться в зоопарк"12.
Цесаревичу Алексею, как самому юному члену семьи, к тому же еще и слабому здоровьем, позволялось больше других. Его пристрастие к домашним животным поощрялось, у него была, например, личная "ослиная" повозка13. Вероятно, наследник особенно любил своих питомцев еще и потому, что они были при нем неотлучно. А вот дети к нему в моменты обострения болезни, которые иногда тянулись неделями, не допускались, чтобы он не поранился во время игр. С этой же целью, по свидетельствам некоторых современников, кошкам Алексея удаляли когти.
В 1917 г. в Тобольск в свое последнее путешествие семья взяла только собак-компаньонов, которые занимали столь важное место в жизни их владельцев, что те просто не могли с ними расстаться. Взяли в эмиграцию собак и вдовствующая императрица Мария Федоровна, и сестра Николая II великая княжна Ольга Александровна.
- 1. Дневники императора Николая II (1894-1918). Отв. ред. С.В. Мироненко. М., 2011. С. 111.
- 2. Там же. С. 307.
- 3. Великий князь Александр Михайлович: Воспоминания. М., 2017. С. 312.
- 4. Там же. С. 167.
- 5. Там же. С. 260.
- 6. Дневники императора Николая II. С. 111.
- 7. Воррес Й. Последняя великая княгиня. Воспоминания. М., 1998. С. 50.
- 8. Дневник и переписка великого князя Михаила Александровича. 1915-1918. М., 2012. С. 432.
- 9. Воррес Й. Последняя великая княгиня. С. 50.
- 10. Мосолов А.А. При дворе последнего императора. СПб., 1992. С. 66.
- 11. Там же. С. 111.
- 12. Воррес Й. Последняя великая княгиня. С. 49.
- 13. "Навсегда твоя - Солнышко". Письма императрицы Александры Федоровны к императору Николаю II. 1914-1917. М., 2018. С. 76.
Читайте нас в Telegram
Новости о прошлом и репортажи о настоящем