23 августа 1939 года в Москве был подписан Договор о ненападении между Германией и СССР. К договору прилагался секретный дополнительный протокол о разграничении сфер интересов, пункт 2 которого гласил: "В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана".
Из Архива Президента
"И Польши участь решена..." - я вспомнил этот пушкинский стих, когда стал читать огромный том "Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР - Германия. 1932-1941", неделю назад выпущенный издательством "Историческая литература".
14 августа 2019 года автор журнала "Родина" и научный сотрудник Германского исторического института в Москве, кандидат исторических наук Сергей Валерьевич Кудряшов на презентации в Российском историческом обществе представил подготовленное им дополненное и расширенное издание рассекреченных в последние годы документов из АП РФ. Тексты тома иллюстрируют различные аспекты взаимоотношений СССР и Германии в предвоенный период и позволяют, "не мудрствуя лукаво", точнее оценить обстановку грозового августа 1939-го. Бросить взор на ключевое событие новейшей истории так, как это делал пушкинский летописец Пимен:
Добру и злу внимая равнодушно,Не ведая ни жалости, ни гнева.
Источники ярко высвечивают очень важную черту кануна Второй мировой войны - иррациональный страх горделивого Запада перед "русским медведем" и заносчивое нежелание предоставить СССР право голоса при коллективном рассмотрении всех европейских проблем.
"Англия и Франция явно не имели серьезного намерения в союзе с СССР остановить агрессивную немецкую поступь на восток… Великобритания, очевидно, считала компромисс с Германией гораздо более перспективным подходом, чем сдерживание германского агрессора путем подчинения его действующим международным нормам и договорам при участии Кремля. СССР был явно изолирован и не принимался в расчет на международной арене, в чем в определенной мере сыграла свою роль и советская внешняя политика, постоянно колебавшаяся между риторикой мировой революции и традиционным дипломатическим поведением" 1 .
Варшавская мелодия
И без того непростое международное положение конца 1930-х постоянно осложнялось поведением Польши, стремящейся играть активную роль в европейской политике и старающейся расширить свои границы. В марте 1935 года Сталину было доложено агентурное донесение: как утверждает "серьезный польский источник", Польша собирается включить Литву на основе федерации в состав Польского государства, причем в правительственных кругах господствует "полная уверенность в том, что независимость и великодержавие Польши, а также расширение ее границ возможны только в союзе с Германией" 2 .
9 мая 1938 года советский разведчик, псевдоним которого не раскрыт до сих пор, докладывал: "Территория СССР "делится" этой коалицией следующим образом: А) Англия получает Среднюю Азию и северное побережье (Мурманск - Архангельск). Б) Германия занимает Левобережную Украину вплоть до Северного Кавказа с выходом к Черному морю. В) Польша занимает Правобережную Украину также с выходом к Черному морю. Г) Италия занимает Кавказ… Д) Японцы занимают Дальний Восток и Восточную Сибирь… Вокруг Москвы создаются небольшие "самостоятельные" русские государства без выходов к морю" 3 .
В части, касавшейся англичан и поляков, коалиция оказалась фантастической, но высшему политическому руководству СССР приходилось учитывать и подобные расклады. Документы, помещённые в новой книге, а также представленные на экспозиции "1939 год. Начало Второй мировой войны", открывшейся 20 августа 2019 года в Выставочном зале федеральных архивов 4 , убедительно доказывают, что польские власти и персонально министр иностранных дел полковник Юзеф Бек не только уверенно вели свою страну к гибели, но и всеми силами препятствовали созданию антигитлеровской коалиции с участием Москвы, Лондона и Парижа.
23 июля 1939 года председатель Совнаркома и новый нарком иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов предложил начать в Москве переговоры военных представителей Англии, Франции и СССР. Предложение было принято, но лишь 11 августа английская и французская военные миссии прибыли в Москву, где находились до 26 августа. 15 августа начальник Генерального штаба РККА командарм 1-го ранга Борис Михайлович Шапошников изложил план развертывания на западных границах сил Красной Армии, предназначенных для совместных действий против агрессии Германии в Европе. "СССР выставляет на фронт: 120 пехотных и 16 кавалерийских дивизий, 5 тыс. тяжелых орудий, 9-10 тыс. танков, от 5 до 5,5 боевых самолетов" 5 . Реализовать этот сценарий не удалось. Польша и Румыния отказались пропустить через свою территорию советские войска. Когда Франция попыталась оказать давление на Польшу, из Варшавы высокомерно ответили: "С немцами мы рискуем потерять свою свободу, а с русскими - свою душу".
Замириться с комиссарами
28 июля 1939 года из Рима с грифом "Строго секретно. Немедленно" поступает шифротелеграмма от Льва Борисовича Гельфанда, временного поверенного в делах СССР в Италии. Дипломат и многолетний сотрудник органов внешней разведки информирует Москву о своей встрече с бароном Альберто Фассини (1875 - 1942) - крупным итальянским промышленником, фашистским депутатом и кинопродюсером. Барон вернулся из деловой поездки в Германию. "Фассини описывал ухудшающееся экономическое положение, нехватку продовольствия при работе по 12-14 часов в день, недовольство, надежды немцев на облегчение в случае успеха переговоров и развитие деловой связи с СССР. Отмечая непосильность для Германии большой войны и боязнь ее, Фассини рассказывал, что в центре внимания партийных и военных кругов находится позиция СССР… Отдано распоряжение не только прессе и радио не нападать на СССР, но и программа кинопродукции содержит запрещение производить в этом году антикоммунистические фильмы и, как прочел Фассини, "выводить комиссаров в смешном и оскорбительном виде". Фассини думает, что эта линия будет продолжена и после заключения англо-франко-советского соглашения" 6 .
Эта разведывательная информация обладала очень высокой степенью достоверности. Уже к весне 1939 года политическому руководству фашистской Германии стало ясно, что именно оно, а не Советский Союз нуждается в улучшении отношений между двумя странами. Рассекреченные и опубликованные документы новой книги неопровержимо свидетельствуют: именно Третий рейх стал инициатором заключения пакта.
10 мая 1939 года полпред СССР в Турции Алексей Васильевич Терентьев сообщил о двух встречах с Францем фон Папеном, германским послом в Анкаре и бывшим вице-канцлером. Папен дважды сделал заявление: "Хотя сейчас и отсутствуют между СССР и Германией сердечные отношения, однако различие идеологий и режимов обеих стран не должно служить препятствием к сближению этих государств". Германский дипломат завершил свои рассуждения предложением: "Идеологии надо оставить в стороне и вернуться к бисмарковским временам дружбы" 7 . Как известно, Отто фон Бисмарк, первый канцлер Германской империи, а до того посол Пруссии в Петербурге, утверждал, что воевать с Россией чрезвычайно опасно для Германии. Папен выполнял поручение Гитлера, который именно в это время пришел к выводу, что Сталин "строит национальное государство" 8 . Советский Союз превратился в другую страну, где коммунизм не играет существенной роли. С такой страной можно договариваться.
30 мая временный поверенный в делах СССР в Германии Георгий Александрович Астахов сообщил в Москву о продолжительной беседе, которая у него состоялась с Эрнстом фон Вайцзеккером, статс-секретарем МИД Германии и фактически первым заместителем министра Иоахима фон Риббентропа. Отложив в сторону карандаш, которым он делал пометки в своем блокноте, и подчеркнув неофициальный характер беседы, статс-секретарь в крайне обтекаемых и осторожных выражениях намекнул на возможность нормализации отношений. Якобы лишь от советского правительства зависит сделать выбор. "В нашей лавке (Вайцсекер пустил в ход сравнение, ранее высказанное Гитлером) много товаров" 9 . Иными словами, "Германия готова предложить СССР все что угодно - от политического сближения и дружбы вплоть до открытой вражды" 10 .
22 июня, ровно за два года до начала Великой Отечественной войны, Астахов информировал Москву о состоявшейся в Берлине встрече с графом Фридрихом-Вернером фон дер Шуленбургом, послом Германии в СССР. Повседневная жизнь властно вторглась в сферу большой политики. Посол посетовал: "Германия остро нуждается в сырье. Он, Ш., не может без невероятных хлопот получить пару труб, необходимых для ремонта его дома. …Прося меня быть конфиденциальным, Ш. передал следующие сентенции Риббентропа: "Англии и Франции мы не боимся. У нас мощная линия укреплений, через которую мы их не пропустим. Но договориться с Россией имеет смысл". Ш. считает, что Гитлер думает именно так" 11 .
От слов к пакту
26 июля 1939 года Астахова пригласили на обед отдельном кабинете берлинского ресторана "Эвест". Беседа продолжалась с 8 часов 30 минут вечера до 12 часов ночи. Руководитель экономического отдела рейхсминистерства иностранных дел Карл Шнурре заявил: "Мы пошли бы целиком навстречу СССР… От всяких посягательств на Украину мы отказались… Еще легче было бы договориться относительно Польши…" 12 .
2 августа состоялась беседа Астахова с Риббентропом. Министр несколько раз повторил в различных выражениях: "…Никаких серьезных противоречий между нашими странами нет. По всем проблемам, имеющим отношение к территории от Черного до Балтийского моря, мы могли бы без труда договориться. …Мы не относимся серьезно к военным силам Польши. Поляки сейчас кричат о походе на Берлин, о том, что Восточная Пруссия - польская земля. Но они знают. Что это вздор. Для нас военная кампания против Польши - дело недели-десяти дней. За этот срок мы сможем начисто выбрить Польшу" 13 . Но на этом беседа не закончилась.
"Скажите, г. Поверенный в Делах, - внезапно изменив интонацию, обратился он ко мне как бы с неофициальным вопросом, - не кажется ли Вам, что национальный принцип в Вашей стране начинает преобладать над интернациональным? Это вопрос, который наиболее интересует фюрера…" 14 .
23 августа Риббентроп прибыл в Москву. Соглашение было достигнуто в течение 15 минут. Во время банкета Сталин предложил выпить "за нового антикоминтерновца Сталина" 15 . Риббентроп чуть ли не бегом бросился звонить Гитлеру, чтобы доложить об этом тосте Сталина.
Судьба Георгия Астахова, прилетевшего в Москву вместе с Риббентропом, сложилась трагически. Он был уволен из НКИД, недолго работал заведующим сектором Кавказа Музея народов Востока. В 1940 году стал жертвой репрессий: после жестоких пыток в Сухановской тюрьме получил 15 лет лагерей и в феврале 1942-го умер в Усть-Вымском исправительно-трудовом лагере. Многие знания - многие печали.
1. Кудряшов С.В. Советский Союз, Сталин и Германия в 1933-1941 годах // Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР - Германия. 1932-1941 / Архив Президента Российской Федерации / Российское историческое общество / Фонд "История Отечества" / Германский исторический институт в Москве. Главный редактор С.В. Кудряшов. М.: Историческая литература, 2019. С. XIX.2. Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР - Германия. 1932-1941. С. 111.3. Там же. С. 195-196.4. Новоселова Е. Пакт и факт // Российская газета. 2019. 20 августа. 5. Вестник Архива Президента Российской Федерации. СССР - Германия. 1932-1941. С. 296.6. Там же. С. 269.7. Там же. С. 245.8. Там же. С. XXIII.9. Там же. С. 252.10. Там же. С. 267.11. Там же. С. 255-257.12. Там же. С. 267.13. Там же. С. 271.14. Там же. С. 272.15. Невежин В.А. Застольные речи Сталина. Документы и материалы. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. С. 218-219.