На старом военном кладбище в городке Штаде под Гамбургом наш немецкий читатель Виктор Вигель увидел почти два десятка надгробий Первой мировой войны с надписью "Русский солдат" и именами без дат. Попросил в городском архиве книгу учета захоронений за 1914-1918 годы. И прислал выписки из нее в редакцию "Родины".
"Девятнадцать из 1914-го" - так называлась наша сентябрьская публикация о том, как читатель из Германии ищет потомков русских солдат, похороненных в немецкой земле. Один из девятнадцати, Алексей Зимников, значился в списке под номером 15:
Православный, род. 17 марта 1895 г.
Солдат Новогеоргиевского крепостного артиллерийского полка
Место рождения: Петропавловка, Коротоякский уезд Воронежской губернии
До призыва: крестьянин
Семейное положение: холост
Родители: отец Егор Зимников, имя матери неизвестно
Умер в Королевском запасном госпитале Штаде 3 декабря 1918 г.
Причина смерти: сердечная недостаточность после перенесенной пневмонии
И вот первый отклик! Звонок в редакцию из Петропавловки - и наш корреспондент немедленно выехал на родину солдата.
В июле 1915 года часть, в которой служил Алексей Зимников, обороняла польскую крепость Модлин. Немцы обложили ее со всех сторон, бомбили с аэропланов и обстреливали из тяжелых орудий, а затем взяли штурмом. При Модлине сдались в плен 83 тысячи русских солдат и офицеров. Многие умерли в плену, как уроженец Петропавловки.
А больше века спустя в этом воронежском селе отыскался его племянник.
- Когда мне сказали, что Алексей похоронен в Германии, не поверил, - Николай Григорьевич Зимников, кажется, и до сих пор не верит в это чудо. - Отец ведь говорил, что он погиб на фронте. Они с Алексеем дядя и племянник, отец на 13 лет старше. Повестки получили на третий день войны. Отец перед уходом на фронт зашел на кладбище и сказал: "Не придется дома лежать". Но вернулся живым. А лежит там, получается, мой двоюродный брат.
Отец моего собеседника Григорий Зимников тоже попал в плен, домой вернулся в 1920 году. Всю жизнь работал каменщиком: сложенные им из мела фундаменты и погреба стоят почти в каждом дворе до сих пор. Умер в 70-х, Николай Григорьевич хранит отцовскую иконку, с которой тот уходил на фронт.
Сын тоже всю жизнь проработал в Петропавловке, только электриком. В свои 72 года Николай Зимников бодро колесит по селу на велосипеде и в апреле купается в Дону. Только правый глаз плохо видит после того, как мальчишкой откопал под Петропавловкой - здесь в Великую Отечественную шли жестокие бои - противотанковое ружье и два ящика желтых, в смазке, патронов. Зарядил двухметровый ПТР, выстрелил - скопившуюся в стволе грязь и ржавчину выбросило школьнику в лицо...
В июле 1942 года шедшие к Сталинграду механизированные части вермахта с ходу перемахнули Дон по уцелевшему мосту и вошли в Петропавловку. Советское командование оценило опасность прорыва и развернуло на Петропавловку 174-ю стрелковую дивизию, тоже спешившую к Сталинграду. После нескольких дней жестоких боев немцев выгнали за реку.
- Родители рассказывали, что село было завалено телами солдат, от домов после бомбежек и артобстрелов ничего не осталось, - вспоминает бывший директор Петропавловской школы Зоя Кудрина.
В 1965 году старшеклассники под руководством учителя истории Алексея Жемчужникова начали перезахоронение останков красноармейцев. Для первых двенадцати сколотили большой общий гроб и выставили его в клубе. Жители села пришли попрощаться, женщины рыдали, как по своим сыновьям...
Сейчас в Петропавловке две братские могилы. На одной постоянно прибавляются таблички с фамилиями. Имена похороненных во второй - неизвестны. Может быть, кто-то из них тоже когда-нибудь обретет имя, как лежащий в далекой германской земле Алексей Зимников...
- Будь я помоложе, может, и съездил бы на могилу дяди Леши, - вздыхает, когда прощаемся, его племянник. - Да здоровье уже не то...
"Родина" благодарит за помощь в поиске воронежского исследователя М.Г. Старикову.
Подпишитесь на нас в Dzen
Новости о прошлом и репортажи о настоящем